А здесь все сделают и без нас. Я предупрежу соседа. Подожди здесь, я скоро.
Андрей поднялся на 3-й этаж и попытался вставить ключ, дверь неожиданно подалась, полный мрачных предчувствий, он осторожно вступил в прихожую.
- Рэкс, Рэкс, ко мне, - негромко позвал Андрей и включил свет. В коридоре на полу, откинув голову, лежала овчарка, рядом на светлом полу алело кpовавое пятно.
Андрей наклонился, осмотрел простреленную голову. Он представил себе, как они вошли в прихожую, как вылетел им навстречу Рэкс... Единственный защитник в доме. Реакция у них есть, не откажешь. А если бы в доме оказалась мама...Он содрогнулся от этой мысли и бросился в комнаты. Все было перерыто и перевернуто. На полу - разбросанные бумаги, горы одежды, шкаф раскрыт, его письменный стол - на боку. Рядом - порезанная десантная тельняшка, на ней его фуражка военного летчика с располосованной наискось тульей. Взгляд его остановился на небольшой розовой книжке, тоже порванной. Он наклонился и подобрал её. Это было свидетельство о владении дачным участком. Теперь они знают и его деревенский адрес. Надо было торопиться. Он вышел на лестничную площадку и позвонил соседу.
- Зайди на минуту ко мне. У меня тут маленькое чэпэ.
Сосед, средних лет мужчина, с брюшком, но в спортивном костюме, вздохнул:
- Может позже? По телеку сериал идет, гангстерский. Обалденный.
- Зайди, зайди, я тебе покажу другой сериал. Тоже обалдеешь.
Увидев убитого Рэкса, сосед схватился за горло и отступил к двери.
Андрей провел его по комнатам и вернулся в прихожую.
- Ты что-нибудь слышал?
Сосед потрясенно покачал головой.
- Вот так. Под носом бандюги, а вы сериалы смотрите. Обсериалились уже. Полностью.
- Дак я... дак разве...
- Я спешу, потом доскажешь, - перебил его Андрей. - Короче: здесь были бандиты. Они охотятся за мной и за Игорем, ты его знаешь, журналист... Игоря они убили только что. В нашем подъезде застрелили. Да, да в нашем, что ты удивляешься. Думаешь, это только в телеке, и нас не касается? Вон смотри, полюбуйся, они уже на пороге. Ладно. Оставим это. Внизу сейчас народ. Милицию вызвали. Я должен ехать, они угрожали и моей матери, она на даче. А они не шутят, видишь?
- А Лидию Васильевну за что?
- Чем-то мы им все не понравились. Я должен срочно к ней.
- А я? Что я?
- Как только уеду, спускайся вниз и веди милицию сюда. Все покажешь и расскажешь... Передашь им, что я позвоню завтра. У меня есть информация. Сегодня не могу. Мать одна на даче, понимаешь? И вставь мне завтра новый замок, ладно? Я заплачу. Замок у меня в ящике на балконе. Похорони Рэкса завтра, очень прошу. И маме моей о Рэксе - ни слова. Я скажу, что он убежал. Потерялся, понял?
Андрей спустился вниз, проскользнул сквозь толпу соседей у подъезда, окружившую милиционеров. Во дворе вспыхивал в темноте синим маячком милицейский "рафик".
Наташа ждала Андрея в машине.
- Андрей, что там дома? И вообще, может быть теперь нам лучше остаться? Там Игорь.
- Здесь пока справятся и без нас. Мы - на дачу. Они были в нашей квартире. Они убили Рэкса... - голос его дрогнул, он замолчал, наклонился... Потом резко поднял голову.
- Ну все! Они меня достали! Достали, гады! За Игоря они мне дорого заплатят. И за все остальное тоже. Не успокоюсь, пока не передушу всю эту сволочь. Почему, почему я не передавил их днем, у тебя... Теперь все было бы иначе... И Игорек был бы жив.
Андрей тронул машину и выехал на улицу. Наташа молчала.
Она посмотрела на часы - скоро полночь. Кончался этот долгий - долгий, показавшийся ей бесконечным, день, страшный настолько, что разум её отказывался верить в реальность происходящего.
Глава 6.
Андрей гнал машину по пустынному ночному шоссе. В свете фар мелькало серое полотно асфальта, придорожные кусты. Он всегда гордился Игорем: его друг, боевой летчик стал известным журналистом, потом засел за необыкновенную книгу. В нем было то, чем искренне восхищался Андрей, чего, как он считал, не хватало ему самому: легкость, остроумие, умение разнообразно и интересно жить, независимо мыслить. Он все делал со вкусом и все у него выходило ладно: когда он садился за стол, всем хотелось и есть и пить, а когда начинал смеяться, никто не мог удержаться от смеха. После демобилизации Игорь тоже начал с нуля, но сумел найти себя, а он, Андрей все ждал чего - то, будто находился в долгом - долгом отпуске. Дрейфовал. Занялся наукой, моделированием воздушных потоков. Потом встретил - случайно - Наталью. И вот, когда тебе кажется, что все вокруг прекрасно, ты вдруг пробуждаешься в ужасе. Так было в Афгане: все вначале казалось обыденным и спокойным, до первого настоящего боя, а точнее - до первых похорон. И снова гибнут лучшие. Сколько же дел Игорь не успел закончить, у него всегда было множество планов... Сколько не дописал статей и книг. Убит. Нормальных людей снова стало меньше. Так скоро останутся, с одной стороны - убитые и потерпевшие, с другой - преступники. Два класса. А между ними - равнодушное стадо, блеющее - давайте жить дружно, ребята. Надоело. Знакомый нетерпеливый жар ярости опалил сознание. Мысли стали ясными и отчетливыми. Он упрямо наклонил голову, заговорил глухим спокойным голосом:
- За Игоря они мне дорого заплатят. Никаких бабок не хватит. Он Афган прошел, Афган, это надо понять... И вот... Он же спас меня, спас. Вошел и бросился на них, когда я стоял перед стволом. Ах, Игорь, Игорь. Они хотят нас запугать. Превратить в покорных скотов. В бессловесную мишень. Они считают, что им все можно, что они хозяева. А мы должны только молчать. И ждать от них милости. Потому что у них много баксов. Они считают, что могут запугать и купить все и всех: любого мужика, любую женщину, что могут стрелять по людям, как в тире. Баксы - для продажных, пуля - для неподкупных. Кто следующий... Никто ни от чего не застрахован. Теперь они обложили нас с тобой, обложили в собственном доме, как диких зверей...Они свободны, что хотят, то и делают. Но теперь и у меня руки развязаны. Свобода, так свобода. Я вас научу настоящей свободе, сволочи. Вы у меня от неё ещё взвоете... Когда-то я воевал, не по своей, по чужой воле. А теперь я сам, лично объявляю вам войну. Она не будет лучше других: но и не хуже, это будет справедливая война. И я буду вести её сам. Сам начну и сам закончу. Я покажу вам настоящую войну, твари. Такой вы ещё не видели, земля будет гореть под ногами... Нет, в милицию я их не сдам. Укрыться за решеткой? Ни за что. Это мое дело, а не милиции. Теперь - только мое.
Впервые за весь день он произнес такую длинную речь, Наташу поразили не сами его слова, а холодная ярость тона, его сверкающие в темноте глаза.
- Не только твое - наше дело, Андрюша. Ты спас меня, а Игорь - тебя... - тихо сказала Наташа. - Друзья для того и существуют, чтобы спасать друг друга.
- Наверное, наше. И я не могу передоверить его ни милиции, ни самому генеральному прокурору... Поэтому ни о Телегине, ни об этом Артекове пока милиции ни слова. Пусть сами докапываются. А пока они будут докапываться, я...я перебью эту свору. Знаешь, что нас спасало в Афгане? Дружба. И месть. Месть за боевых друзей. Мы жили втроем в офицерском общежитии: Олег, Игорь и я. Потом прибыл Стас. Он был техником группы. Почти два года: разведка, десантирования, прикрытия... Но каждый раз мы возвращались в эту комнату. Иногда появлялся Витька Сметанин, он был в соседней эскадрилье. Нас ждал с ужином Стас... Мы были как братья. Больше, чем братья. И мы мстили за погибших. Это тоже помогало держаться.
- Андрей, а с другой стороны, они же русские люди...
- Я их за людей не считаю, не то что за pусских. Волки. И пора сокpащать поголовье. Это единственный выход, другого просто нет. Двоих выпустил сегодня у тебя, и вот - результат: они убили Игоря. Это не просто месть, это дело принципа, моей чести, черт побери.
- Чести? - переспросила она. - Что же это такое, в наше - то время?
- Обязанность. Я обязан отомстить. Вот и все.
- Так было принято у вас, военных, да?
В её голосе ему послышался легкий налет иронии. Он бросил на неё короткий взгляд и жестко ответил:
- Не только. Честь должна быть у всех нормальных людей. Просто о ней забыли. А когда-то за неё дрались на дуэлях. Даже тигров можно заставить послушно прыгать с тумбы на тумбу. Но не человека, если у него есть честь.
- Я только об одном прошу, Андрей. Не торопись с решениями, утро вечера мудренее. Ты мне казался раньше таким спокойным...
- Почему я не переломал им руки, там в твоем доме... И Игорь был бы жив... Сам, сам отпустил их.
- Ты же не садист, Андрей...
- Их надо уничтожать! Иначе они уничтожат кого-нибудь сами. А я оставил их жить, убивать других. Этого я себе не прощу. И вошли мы с ним в подъезд без оружия. Расслабились. И баксов они не получат. Отдам их Олегу и Виктору, как Игорь предлагал. Скажем, что их у нас похитили люди Артекова. Сперли из моего багажника, пока мы были в подъезде.
- Не слишком ли это просто, Андрей? - спросила Наташа.
- Денег мы им не отдадим, твердо сказал Андрей. - Их у нас нет. Забудь о них. Это деньги Олега и Виктора. Так поступил бы Игорь. Вернуть деньги его убийцам? Да никогда. Кроме того, эти баксы теперь помогут нам отомстить за него.
- Ну что ж... - Наташа с сомненим вздохнула.
- Сколько лет Артекову, и где он живет?
- Около пятидесяти. Я встречалась с ним всего три раза. При приеме на работу, ещё раз, мельком, и последний раз, когда он уговорил меня сделаться кассиром. Где живет, не знаю. Это у них тайна. Может быть, даже в гостинице. Знаю только, что где-то за городом у него огромный коттедж. Настоящее поместье.
- Сколько у него телков?
- Кого?
- Телохранителей.
- Не знаю, кажется, двое?
- А Сорокин?
- Ему лет около сорока пяти. Такой вальяжный, скользкий тип. Ожиревший. Вот его коттедж - недалеко от Киевского шоссе - я видела своими глазами, меня возили туда подписывать бумаги...
Они выехали к дорожному перекрестку, сноп фар выхватил из темноты указатель со стрелками. Он притормозил и повернул направо, дорога сузилась, с обеих сторон их обступали темные сосны, потом лес начал светлеть - они въезжали в березовую рощу. Андрей остановился и выключил мотор, салон наполнился свежим березовым духом. Деревья едва шелестели в ночной тишине.
Наташа молчала, она даже не пыталась представить, что с ними будет завтра. Стрелки на приборной доске показывали час ночи - значит завтра уже наступило. За какие-то несколько часов вся её благополучная жизнь перевернулась. На неё дохнуло холодным ужасом, словно она заглянула в мрачную пропасть. Тысячи людей живут нормально: влюбляются, работают, читают, видят добрые сны.
Как не хотела она работать кассиром, словно предчувствовала. Сорокин пытался заставить, а уговорил Артеков, пообещал, что временно. Сколько людей погибло из-за этого проклятого мешка с банкнотами, и конца этому не видно... Была надежда, была, но со смертью Игоря, она это чувствовала по настроению Андрея, все перешло в новое состояние. Он не примирится, нет. И что же будет... Наташа вздохнула. Его ожесточенность пугала её, ей хотелось как-то смягчить его. Смягчить своей рассудительностью, открывшейся в ней нежностью к нему. И тогда может быть вся эта запутанная история закончится миром. Но она теперь ощущала, что в нем исчезла та открытость и внутреннее тепло, которое она заметила в нем с первой же встречи. Он замкнулся, словно надел холодный непробиваемый панцирь. Он был и рядом, и - далеко, в своем, недоступном ей мире.
Машина плавно катила среди темного леса. Они миновали рощу, выехали к светлеющему в ночи полю. Июльская земля дышала теплом, Наташа только теперь заметила, что небо усыпано крупными чистыми звездами. Андрей выговорился, она почувствовала, что он успокоился. Правой рукой он обнял её за плечи. Над дальним лесом среди россыпи звезд горел узкий серп месяца, чем-то он напоминал сверкающий бумеранг, угрожающе зависший перед разворотом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29