Эдельсон заглянул в свою записную книжку.
- Вы служили в армии. Это тоже организация с социальными льготами и пенсией.
- Я пошел туда сразу же после приходской школы, капитан. После нескольких конфликтов я понял, что если мы когда-нибудь и столкнемся с комми, то этим займутся парни из ракетных войск, а не мы, пехтура. И, кроме того, эти типы в Вашингтоне с гарвардскими дипломами вовсе не хотели столкновений. Я вышел в отставку и сделал ноги.
- Оставим политику, Линч. Что вы делали потом?
"В чем дело, капитан?, - подумал Линч. - Родственники в России?"
- Мне кажется, у вас все написано в этом блокноте.
- Ничего, не бойтесь утомить меня, расскажите сами, Линч.
- О'кей. Стажировка в фирме "Мейсиз", где у меня не обнаружилось способностей к совершению покупок. Работа на складе буры, но и продавать у меня не очень получалось. Немного изучал бухгалтерский учет и работал помощником общественного аудитора. Это тоже меня не увлекло.
- Итак, вам пришлось хорошенько разобраться в самом себе?
- Что-то вроде того, капитан. Все-таки хотелось кем-то стать. Мой дядя Фил был полицейским - вы, вероятно, это знаете из моего досье, - а в детстве я обожествлял его. Я рано потерял отца, и дядя Фил, можно сказать, занял его место. Он обычно рассказывал мне много полицейских историй. Видимо, этим все и объясняется. Наверное, вы также знаете о том, как в ирландских семьях относятся к тому, что дети идут служить в полицию.
- Не в первый раз, как вы можете догадаться, - сказал Эдельсон.
Линч не мог понять, что имел в виду капитан, к тому же, он не умел разбираться в выражениях лиц евреев. Среди его прежних соседей в Квинсе евреев вообще не было, да и в последующей жизни он редко с ними сталкивался.
"Их так же трудно понять, - думал он, - как и ниггеров или узкоглазых китайцев."
- Скажите мне, - спросил Эдельсон, вращая ручки кондиционера, - у вас когда-нибудь были знакомые гомосексуалисты?
Линч чуть было не ответил, что, когда он был ребенком, среди его соседей в Квинсе не было даже евреев, но вовремя опомнился.
- Гомики? Почему у меня должны быть знакомые педерасты, капитан?
- Раньше вы вели довольно замкнутый образ жизни, - сказал Эдельсон.
- 6
- Ну да, конечно, я же не слепой, капитан. Я знаю, что они есть вокруг, но никогда близко ни с одним не сходился.
- "Близко"? Что вы имеете в виду? - пальцы Эдельсона барабанили по кондиционеру.
- Я ничего не имел в виду, капитан, - сказал Линч, жестикулируя сигаретой, которую ему дал Эдельсон. - Я сталкивался с гэями только однажды, где-то год или полтора назад.
- Да?
Линч недоуменно пожал плечами.
- В баре возле моей воинской части тусовалась группка "голубых". Их встречаешь там каждый вечер, иногда поприветствуешь кивком головы, вот и все.
- Понимаю, - Эдельсон вернулся к своему стулу. - То они угостят рюмочкой, то вы их.
- Некоторых наших парней они и правда угощали, но со мной только здоровались.
Капитан уже уселся и откинулся на спинку стула.
- И после увольнения из армии у вас не было контактов с гомосексуалистами?
- Я бы не стал называть это "контактами", капитан. Но все равно, нет, я даже не разговаривал с ними, по крайней мере, насколько я знаю своих знакомых.
У этого малого на пальце обручальное кольцо, но Джон слышал, что есть и женатые педерасты. Да нет, не может быть, он же капитан!
- Есть ли какая-нибудь причина, - спросил Эдельсон, - почему вы после армии избегали гомосексуалистов?
Линч глубоко затянулся сигаретой с фильтром из пачки хозяина кабинета и посмотрел мимо него на стену.
- Я не избегал их, капитан. Но почему вдруг у меня должны быть знакомые педики?
- Послушайте, Линч, - сказал Эдельсон. - Задача этого собеседования в том, чтобы я узнал вас получше. И притом быстро. Не задавайтесь вопросами "что и как", это моя работа. Вам беспокоиться не о чем.
"Самый надежный способ заставить человека беспокоиться, - подумал Джон, - это сказать, что ему не стоит беспокоиться. Значит,Эдельсон старается получить таким образом интересующие его сведения. Что же, чисто по-еврейски."
- Мне не нравится отвечать на такие вопросы, капитан.
- Как вы думаете, зачем мы вас вызвали сюда?
- Не знаю, капитан.
- Что вам сказали в академии? Вам наверняка что-то сказали.
- Прибыть к вам.
- Просто поехать в управление и зайти к капитану Эдельштейну?
- Я же извинился, капитан. Мне сказали, что есть какое-то особое задание.
- Значит, можно предположить, что я задаю вопросы не для собственного удовольствия.
Некоторое время они молча курили. Эдельсон встал, что-то покрутил на кондиционере, и снова сел. Линчу хотелось, чтобы он оставил эту чертову штуку
- 7
в покое, чтобы он и его тоже оставил в покое.
Пепел на сигарете Джона начал обсыпаться, но пепельница стояла на дальнем конце стола. Эдельсон придвинул ее к Линчу.
- Простите мое раздражение, Джон. За двое суток я поспал всего три часа. Не хватает выдержки отвечать на возражения.
Линч хотел было что-то сказать, но Эдельсон опередил его:
- Или на то, что звучит как возражение.
Джон наблюдал, как капитан докуривал последний дюйм своего окурка. У него самого еще оставалась треть сигареты. Линчу подумалось, что капитан сжигает все быстро и дотла.
- Скажите мне, Линч, - заговорил Эдельсон, - как бы вам понравилось исчезнуть.
- Исчезнуть? Что вы имеете в виду?
- Вот что. Затеряйтесь. Снимите вашу курсантскую форму и опять наденьте штатскую одежду.
- Но почему? Что я сделал?
Эдельсон улыбнулся.
- Да нет, конечно, вы ничего не сделали, - он пролистал свой блокнот и некоторые бумаги на дальнем от Линча конце стола. - В академии вы на хорошем счету, поэтому и находитесь здесь. А исчезновение является частью задания. Я же работаю как сезонник. Иногда в Бюро особой службы - подрывные дела, другие секретные задания. Иногда в Отделе по борьбе с убийствами, проституцией и наркотиками. Сейчас как раз - убийства и проституция. Я у них как посыльный. Сейчас они выдохлись и взвалили на меня всю черную работу. Ладно, мне, в отличие от вас, не привыкать, хотя, платят вам те же люди, что и мне. Дело касается того убийства в Сентрал-Парк на прошлой неделе.
- Когда порезали "голубого" на детской площадке?
- Парня разделали на детской горке. Семьдесят четыре колотые раны в живот, грудь и горло. Штаны сняты, ягодицы исполосованы ножом. Половые органы отрезаны и брошены в кусты.
- Боже, - выдохнул Линч.
- Некоторые назвали бы это слишком крутым наказанием для парня, который искал себе однополого партнера.
- Вы уверены, что несчастный был "голубым"?
- Скорее да, чем нет, несмотря на то, что убитый был женат, имел детей.
- Как вам удалось это установить? Ведь парень мертв?
- Кто-то из отдела по борьбе с убийствами выяснил это, - ответил Эдельсон. - Картина преступления показалась знакомой. Похожий почерк.Со Дня благодарения это уже четвертое аналогичное убийство, но раньше никто не замечал между ними никакой связи. Потом один детектив из отдела по борьбе с проституцией обратил внимание, что второй жертвой был мужчина-проститутка, стоящий на учете.
- "Голубыми" были все четверо?
- Именно. Шеф полиции вызвал меня и поручил это дело пять дней назад. Я приказал собрать информацию по первой и третьей жертвам. Оказалось, холостяки, каждый жил вместе с мужиком в одной квартире, и все остальное в том же духе. Правда, в отношении последнего парня есть некоторые сомнения. Его жена
- 8
утверждает, что муж ей ни с кем не изменял! И тем не менее, прикончили его в излюбленном районе "голубых"... Итак, мы имеем четырех убитых мужчин, знаем наверняка, что трое из них - гомосексуалисты и предполагаем то же самое о четвертом. Все были убиты на острове, множественные колотые раны, сексуально-патологический характер порезов, особенно исполосованы ягодицы и половые органы. Жертвы, первая и третья, были убиты в своих квартирах, причем третьему затолкали в горло его же собственный отрезанный пенис. Двух других убили на улице, а мужчину-проститутку в переулке, отходящем от Колумбус-авеню. Таким образом, мы имеем дело с сексуальным убийцей, Джеком-потрошителем, маньяком, который охотится исключительно на "голубых" и только в пределах Манхэттена.
- Он удачно выбрал город, капитан. В Нью-Йорке этого "добра" навалом.
- Возможно, - сухо согласился Эдельсон. - Три дня назад шеф полиции опять вызвал меня к себе. Я передал ему собранную информацию и доложил, что мы решили опросить известных мокрушников, грабителей, торговцев наркотиками и мужчин-проституток... "Меня интересуют только результаты! - резко перебил меня шеф. - Расследуй, что хочешь и как хочешь, но чтобы результаты были налицо! И смотри, чтобы репортеры раньше времени не пронюхали, что у нас тут косят "голубых" словно тростник в страду!.." Наверное, - сквозь зубы пояснил Эдельсон, - городские власти больше всего боятся потерять доходы от "голубого" туризма. Ведь Манхэттен - это еще и всемирная Мекка "голубых". Уж я-то знаю!.. - капитан сделал короткую паузу. - Одним словом, после последнего разговора с шефом, дома я не ночевал. Я поселился в своем рабочем кабинете и с головой зарылся в бумаги по всем этим четырем убийствам. Одновременно я изучал всю оперативную информацию, день и ночь поступающую от нашей обширной агентуры. В нашем деле мелочей не бывает. Поэтому приходилось изучать все, что хоть сколько-нибудь касается "голубых". К настоящему моменту я знаю о "голубых" абсолютно все! Я знаю о "голубых" уже столько, что скоро меня либо стошнит за рабочим столом и я заблюю весь свой кабинет от пола до потолка, либо сам стану педерастом и брошу эту работу к чертовой матери!.. - В приступе служебного рвения капитан Эдельсон перешел на надрывный фальцет, но неожиданно осекся и хриплым шепотом произнес: - В конце концов, меня озарила догадка. Все убитые были одного физического типа. Кавказского. Возраст - двадцать-двадцать пять лет, телосложение - среднее, вес - сто шестьдесят - сто семьдесят фунтов, волосы и глаза - темные, рот - чувственый, грудь - волосатая. Словом, жертвы подобраны со вкусом. - Эдельсон окинул Джона оценивающим взглядом знатока. - Вам это ни о чем не говорит, Линч?
Подчиненный пожал плечами, смутившись столь откровенным вниманием. Капитан начинал терять терпение, и Линч, смутившись еще сильнее, ответил:
- Кажется, под это описание подхожу и я, - заметив одобрительный кивок Эдельсона, Линч уже спокойнее поинтересовался: - Но что это вам дает?
- Не мне, а вам! - подчеркнул Эдельсон.
Джон Линч недоуменно вскинул брови.
- В смысле, капитан?
Эдельсон снисходительно поморщился и назидательным тоном изрек:
- В последнее время мы несколько раз успешно применяли "подсадок", то есть переодетых соответствующим образом полицейских, для поимки грабителей и
- 9
торговцев наркотиками. Во втором случае ребята "лепили" наркоманов. Вот мне и пришло на ум, что в деле "голубых" тоже можно использовать приманку... Короче, "живец" должен быть как раз во вкусе потрошителя. Точнее, парнем излюбленного убийцей типа. Шеф одобрил мой план, и я получил в свое распоряжение десять полицейских данного физического типа, соответствующей внешности, в том числе и вас, Линч.
- Девять парней, похожих на меня?
- Да. В отделе кадров мне составили список всех наших людей, похожих на четырех убитых гомосексуалистов. На это ушла вся ночь. И вот весь день я провожу инструктаж...
Джону стало не по себе. Погрузившись в мрачные раздумия, он тупо уставился на свой окурок.
- Значит, - сдавленным голосом произнес наконец молодой полицейский, - я должен у всех на виду, разодетый педриллой расхаживать по Манхэттену в ожидании, пока этот малый меня не "снимет"?! А как я буду смотреть в глаза своим знакомым, которые встретят меня в таком виде, об этом вы подумали?..
Капитан Эдельсон сделал решительную гримасу и нетерпеливым жестом попросил Джона заткнуться.
1 2 3 4 5 6 7