..
Он двинулся к окну, бездумно глядя на сгущавшиеся сумерки.
Слева на фоне призрачного заката рисовался четкий силуэт горы Карбитос и наверху - фавелы Кататумба. Трущобы поднимались по склону, заполняя каждую расщелину хибарами, покрывая каждый выступ лачугами из ржавой жести. Дряхлые лачуги жались одна к другой, ища поддержки в общей нищете, образуя покрывавшие скалу лохматыми лишаями. Верхним хибаркам ещё доставались последние лучи заходящего солнца, и расплющенные банки из-под керосина, служившие стенами, блестели, как серебряная чешуя. Ниже, где у подножья сгущались тени, уже мелькали огни электрических ламп, раскачивавшихся на провисших проводах, образовавших хаос перепутанных гирлянд.
Подключение к энергосистеме производилось совершенно незаконно, но с молчаливым попустительством городских властей и энергетической компании. Муниципалитету и промышленникам обходилось это не так уж дорого, во всяком случае, дешевле самоубийственной попытки отключения...
Вильсон поднял бокал, сделал большой глоток, содрогнулся всем телом и перевел дух. Лицо его казалось другу чужим и мертвым. Заговорив, Вильсон старался, чтобы голос звучал скорее заинтересовано, чем потрясенно.
- Как люди могут так жить, Зе?
- Как? - недоуменно переспросил да Силва. Он долго наблюдал, как Вильсон смотрит на трущобы, и устал от этого. Капитан вытащил табурет из-под стойки бара и уселся, зацепившись каблуками за перекладину. Он подтянул к себе бокал с коньком и взболтал его. - А как они должны жить?
- Такая вонь! Открытые сточные канавы, повсюду мусор, грязь! Такие лица...
Да Силва крутнул пробку на бутылке, и та, как пьяная, закачалась от его яростной силы. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и взял бокал, рассматривая его содержимое.
- Давно ты в Бразилии, Вильсон?
- Семь... - нет, шесть лет.
- И за шесть лет впервые понял, что такое на самом деле эти трущобы?
- Да, - Вильсон смотрел ему прямо в глаза.
- О-о...
Да Силва выпил, поставил бокал и крутнул его. Он выглядел устало, злость прошла.
- Ну, тогда трудно объяснить.
- Не то, чтобы я не видел их, - пояснил Вильсон. - Конечно, видел вдоль дороги, вдоль Авенида ду Бразил, но совсем другое дело, когда ты там, внутри.
Он смотрел в густую тьму, отделявшую его уютную квартиру от Кататумбы. Там уже неумолчно звенели цикады, беспорядочные гирлянды голых лампочек взбирались в гору, рассекая сгущавшиеся тени.
- Конечно, я видел такие трущобы в кино. Я видел... - он умолк.
Да Силва слабо улыбнулся.
- Что ты видел? "Черного Орфея"? В лачуге наподобие швейцарского шале в горах прекрасного штата Гуанабара, со всеми удобствами, за исключением, пожалуй, биде для восхитительной сексуальной красавицы? Счастливые смеющиеся люди и талантливые, крепкие здоровые ребятишки, играющие на гитаре, весь день поющие и танцующие? Да, они в лохмотьях, но свежевыстиранных; да, босиком, но кому нужна обувь в превосходном климате, при бесконечном солнечном тепле? Кому нужны туфли на этих гладких скалах?
Он замолчал, сам удивляясь, что так раскипятился.
- Много ты сегодня видел там счастливых? Много веселых и упитанных детей?
- Немного, - спокойно признал Вильсон.
- Немного?
- Ладно, ни одного.
- Это лучше. Во всяком случае, честно.
- Но...
Это "но" взбесило да Силву, и он предостерегающе поднял палец, не позволяя себя перебивать. Он так его держал, пока не допил и не оттолкнул от себя бокал, едва удержавшийся на самом краю.
- А ведь ты видел Кататумбу - лучшую фавелу в Бразилии. Чтобы ты сказал, если бы увидел худшую?
- Я...
Палец рассек воздух, обостряя дискуссию.
- Я сказал, что Кататумба - лучшая фавела в Бразилии. Оттуда прекрасный вид, ветер уносит большую часть вони, а дождь смывает большую часть мусора и почти все стоки в лагуну или океан. В худшем случае в Эпитассио Пессоа, где все это убирает санитарное управление по настоянию жильцов вроде тебя.
Он снова налил себе и выпил залпом. Вильсон видел, что да Силва по-настоящему зол. Высокий бразилец кивнул, как будто читая его мысли и соглашаясь.
- Но большинство трущоб здесь, я бы сказал, нестандартны. У них нет преимуществ Кататумбы, - он угрюмо хмыкнул. Там, на Авенида ду Бразил, фавела расположена в низине. Всякий раз, когда идет дождь, обитателям её нужно влезать на стол, если он у них есть, и ждать, пока спадет вода. Пока они ждут, отбросы плавают вокруг, а когда вода наконец уходит, они так и остаются под ногами.
Теперь он смотрел на Вильсона спокойно, его сарказм иссяк.
- А ты не видел трущобы у Карико и Хураменто, на севере? Думаю, нет. Во всяком случае, в той части города эти свинарники кое-как слеплены из глины, и когда сильный дождь льет пару дней без остановки, ты обязательно прочтешь в газетах...
- Я видел...
- То, что ты читал - это просто заголовки, не больше. Ничего интересного. Подумаешь, "двести человек заживо погребены под тоннами грязи", - он вздохнул и спокойно продолжал. И каждый слюнявит палец и торопится найти спортивную страницу, чтобы узнать, как сыграли "Сантос" и Пеле.
Он налил себе еще. Вильсон молча смотрел на него, не пытаясь вступить. Да Силва не пил, просто двигал бокал по стойке. Потом поднял глаза.
- Знаешь, у трущоб в горах вроде Кататумбы немало преимуществ. В Рио почти всегда тепло, - преимущества тропического климата, но в Сан-Пауло в августе и сентябре мертвецов вывозят на тележках. Замерзших, - он кивнул, как будто Вильсон пытался возражать, - это правда. И ещё одна вещь, которую, уверен, ты не знал: в фавелах очень мало крыс. Ты этого не знал, верно? Люди считают, что трущобы кишат крысами, но в Бразилии это не так. Он криво ухмыльнулся. - В трущобе вроде Кататумбы крыса либо подохнет с голоду, либо её затопчут. А на северо-востоке? - Казалось, нашлось время для глотка; он поднял бокал ко рту, посмаковал минуту и допил. - Так, о чем это я? А, да. На северо-востоке крысы не столь глупы, чтобы забредать в фавелы. Ее убили и сожрали бы прежде, чем она сообразила, что к чему.
Вильсон почувствовал, что можно попробовать подладиться под настроение.
- Я только спросил, как им удается там выжить...
- А я только рассказал тебе, как, - спокойно посмотрел на него да Силва. - Позволь спросить, ты искренне веришь, что увиденное сегодня гораздо хуже трущоб в Штатах?
Вильсон заколебался, потом покачал головой.
- Не знаю.
- Я тоже не знаю, но сомневаюсь. Наши страны слишком большие... - да Силва глубоко вздохнул и успокоился. - Давай сменим тему!
- Охотно, - согласился Вильсон. - Похоже, там, на горе живет уйма народу...
- Я полагаю, - насупился да Силва. - Кататумба - это целый город, и как во всех городах, больших или маленьких, в нем есть хорошие и плохие люди. Огромное большинство там имеют работу, правда, низкооплачиваемую, и возвращаются с нее, как все остальные, озабоченные счетами и заботами о семье, стараясь жить нормальной жизнью, насколько позволяют обстоятельства. Они живут там, потому что не могут позволить себе ничего другого, а не потому, что не хотят. - он взглянул Вильсону в глаза. - Можешь себе представить, что кто-нибудь живет там по доброй воле?
- Нет, - просто ответил Вильсон.
- Видишь, ты все-таки что-то понял, - да Силва потянулся было за бутылкой, но передумал. - Конечно, есть среди них и такие, кого смело можно назвать бандитами. Настоящими бандитами. По нашим данным, в Кататумбе прячутся три-четыре серьезных преступника, но ни один полицейский туда за ними не пойдет. По крайне мере из тех, кого я знаю.
- Но ты идешь, - возразил Вильсон. - А если ты наткнешься на того, кто тебя узнает?
- Фонзека не узнал, и там меня сегодня не узнали, а завтра с отросшей бородой шансов остаться неузнанным будет ещё больше.
- Или представь, - задумчиво продолжал Вильсон. - что твой друг Клаудио решит, прежде чем увезти подружку в Петрополис, шепнуть приятелям, что сдал свои хоромы полицейскому? Просто ради смеха? Или на случай, если капитан да Силва ему солгал?
- Клаудио не пойдет назад в фавелы, - покачал головой да Силва. - И ни слова не скажет дружкам.
Он говорил уверенно, но Вильсон его уверенности не разделял.
- Ты слишком доверяешь этому типу.
- Дело не в доверии, - возразил да Силва и отвернулся к окну. Он долго смотрел сквозь фиолетовую ночь, потом, слабо улыбаясь, обернулся.
- Я учел, что его настроение может перемениться.
- И?
Да Силва виновато пожал плечами.
- Если оно изменилось, то ему придется подождать тратить свою тысячу конто. Нет, понимаешь, он их все равно получит. Просто, - он покосился на часы, - сейчас Перейра наверняка уже арестовал нашего друга Фонзека за нарушение общественного порядка, например, плевок на улице. - Капитан улыбнулся. - Боюсь, Клаудио придется ближайшие четыре-пять дней беседовать с тюремным надзирателем.
При виде мины Вильсона он вздернул кустистые брови.
- В чем дело?
- Но ты же обещал...
- Я обещал, что у него не будет неприятностей в фавеле, и их не будет. А про тюрьму я ничего не говорил. Несколько дней за решеткой - лучшая гарантия от неприятностей в фавеле. - Улыбка да Силвы погасла. - Не беспокойся, Клаудио и раньше сидел в тюрьме. Гораздо дольше и по гораздо более серьезным причинам.
Вильсон медленно покачал головой.
- Я уже говорил, но скажу снова: не думаю, что когда-нибудь до конца пойму тебя, Зе.
- Тогда и не пытайся.
Да Силва потянулся за коньяком, правильно посчитав, что период воздержания более чем достаточен. Он налил себе и поднял бокал, в состоянии искусственной приподнятости прикидывая, где может быть та милая девушка, которую он встретил днем. Он пытался остановиться на этой приятной мысли, но её заслонили другие.
- За нашу удачу!
- За нашу удачу, - машинально повторил Вильсон, совершенно не подозревая, что повторяет слова некоего Рикардо Каравеласа.
Глава 8
Как следует выспавшись, капитан да Силва вышел к своему потрепанному такси свежим и бодрым, хотя сторонний наблюдатель об этом бы не догадался. День без бритья оставил на его рябом лице черную жесткую щетину, усы без привычного визита к парикмахеру выглядели неряшливее обычного, капли в глаза заставили их покраснеть и опухнуть. С кожаной кепкой - - приметой всех таксистов Рио, нахлобученной на всклокоченные кудри, он выглядел, как бандит после ночного кутежа. Именно этого капитан и добивался.
Он проехал Кантадало, оставив в стороне авенида Хенрике Додсуорт, и через Лагоа свернул направо в Эпитасио Пессоа. Было прекрасное утро, ясное и спозаранок все ещё свежее. Часы показывали без десяти девять - времени полно. И капитан расслабился, наслаждаясь голубым небом и безоблачным утром. Слева одноместная байдарка рассекала воду залива, гребец ритмично работал веслами. Позади ровными завитками по зеркальной глади расходилась серебристая кильватерная струя.
Покой, - подумал да Силва, - это чудесно.
Он миновал узкий въезд в Кататумбу с кучкой оборванных босоногих ребятишек и старух, молча дожидающихся своей очереди у двух водопроводных колонок - единственных на всю фавелу. Дорога вилась мимо стен лачуг, за поворотом их милосердно скрыла от взгляда крутая скала. Впереди Фонте де Саудад круто поворачивала и затем возвращалась параллельно Эпитасио Пессоа, оставляя посередине широкую зону для стоянки. Да Силва сбавил скорость и нахмурился: широкий перекресток был пуст. Может быть, завтра?
Он уже приготовился ждать, когда увидел, как из-под деревьев кто-то шагнул к бордюру. Капитан подъехал, в окошко заглянуло юное лицо.
- Хосе Мария Корвальо?
- Верно.
Лицо да Силва оставалось непроницаемым.
- Жоао Фелано?
Молодой человек натянуто улыбнулся.
- Это я.
Он потянулся к ручке задней двери, но да Силва быстро перегнулся через сиденье и защелкнул замок изнутри, недовольно буркнув:
- Господи! Только не на заднее! Наши не ездят в такси, как пассажиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23