- Наверное…
- Я думаю… -забормотали мы снова хором. Тут со мной случилась истерика. Я понимала, что это на редкость глупо, но остановиться не могла. Идиотское хихиканье разбирало меня, я покраснела, как вареный рак, и принялась давиться дурацкими смешками. Серега потерянно молчал.
- Сегодня я…
- Мне казалось, -предприняли мы новую хоровую попытку заговорить. Я уронила голову на свои ладони и продолжила трястись и всхлипывать - очень глупо и даже слегка неудобно. Титаническим усилием воли взяла я себя в руки и подняла голову, готовая продолжать нашу очень содержательную беседу, но Серега не выдержал.
- Стой, -взмолился он, - прекрати, ради бога! Ни слова, давай выпьем вина.
- Вина? -ужаснулась я, представив, как вино прореагирует с абсентом, который мы глушили весь день, - вина?
- Вина, -смущенно кивнул Серега, - вина…
- Вина? -меня прошиб холодный пот, - вина… - я мучительно соображала, стоит ли это делать.
- Да вина, вина, -взорвался Серега, - что мы с тобой, как попугаи, чушь всякую несем?
- Ах, чушь? -вспылила я, - значит, чушь?
- Ну…
- Зато чушь прекрасную! -подытожила я. Говоря по правде, мне зверски хотелось спать. И чего я здесь торчала? Неужели и правда задумала супружескую измену?! Эта мысль привела меня в ужас, я скрестила руки на груди и надулась как индюк. Серега расценил это по-своему, помялся некоторое время и жестом фокусника, достающего из шляпы кролика, извлек из-под стола бутылку кагора. При одной мысли о спиртном меня замутило.
- Это… -пробормотала я.
- Кагор, -обрадовано пропел Серега, - вино такое, церковное, очень сладкое и полезное для здоровья.
Я никак не стала комментировать, какую пользу моему здоровью принесет кагор - про свою печень я вообще попыталась забыть. Словно ее и не было.
Тем временем Серега разлил кагор по чашкам (потому что ни одного стакана после погрома не уцелело), поднял свою порцию напитка и пафосно заявил:
- За полную искренность в отношениях!
- Я замужем, -кивнула я и выпила залпом. Серега подавился кагором, некоторое время булькал, подпрыгивал, а потом совладал с собой и прохрипел:
- Красивой женщине это не помеха…
Я пожала плечами, прислушиваясь к своим ощущениям. Честно сказать, определить одним словом их было довольно сложно. С одной стороны, в теле образовалась приятная гибкость, отпустило ноющие виски, из мозга словно выдернули раскаленную иголку. С другой стороны мой язык начал предательски заплетаться, и если днем после абсента я держалась молодцом, то теперь, на родной, хоть и разгромленной кухне, в обществе премилого Сереги я поплыла как сливочное масло на горячей сковородке. В голове шумело, увлеченная своими ощущениями, я и не заметила, как Серега сунул мне в руку новую порцию кагора. Обернувшись, я увидела, что Серега переменил свое месторасположение и подсел ко мне на диван. Он приобнял меня за плечи и пропел:
- А теперь, Галочка, давай выпьем за тебя. Я поражен в самое сердце…
- Ах… -закатила я глаза, слегка отстраняясь, и мы выпили. - Мне надо на воздух, - пробормотала я, немного подумав.
Серега подскочил с дивана и одним рывком распахнул окно. Нетвердой походкой я доковыляла до него, общими усилиями взгромоздилась на подоконник и глотнула влажной ночной свежести. Немного полегчало. «Отли-ично… - ползла, заплетаясь, в моей голове мысль, - просто замечательно… Приехав домой, Пашка будет делать ремонт, лечить меня от алкоголизма и отваживать от нашего дома какого-то незнакомого мужика. Великолепный итог моей самостоятельной жизни. Зато Пашка больше никогда не оставит меня одну так надолго. Тоже мне, командировка у него!».
Пока в моей голове рождался мучительный мыслительный процесс, наша непринужденная беседа с Серегой не прекращалась. Прислушавшись к этой беседе, я с ужасом поняла, что меня, как всегда, понесло.
Дело в том, что мне совершенно противопоказан флирт в нетрезвом состоянии. По неизвестным для меня причинам, подшофе, в компании симпатичного кавалера, меня тянет нацепить на себя маску роковой женщины. Для этого я начинаю безудержно врать, придумывая невероятные, ну просто фантастические истории о своей жизни. Утром я бьюсь головой об стену, вспоминая, что я плела очередному несчастному, но ничего поделать с собой не могу. Никакой жизненный опыт не идет мне на пользу - в следующий раз, оказавшись в аналогичной ситуации, я веду себя точно также. Последние несколько лет я стоически отношусь к этой своей особенности, однако то, что я несла сегодня, перекрыло все мои предыдущие подвиги с лихвой.
- Он м-мне говор-рит: «Ты -женщина всей моей жизни!!! Я л-люблю тебя», - городила я с идиотской ухмылкой, сидя на подоконнике и болтая ногами, - а я ему от-твечаю: «Ну и что теперь? К-клеймо мне поставь. На носу», - прислушавшись к той бредятине, которую я самозабвенно порола, я поняла, что мне очень стыдно, но поделать с этим я ничего не могу. Я словно разделилась на двух, совершенно разных женщин - одна сидела на подоконнике и молола всякую чушь, а другая из-под потолка наблюдала за всем этим, ужасаясь и мучаясь угрызениями совести.
- Он м-мне говорит: «Или т-ты прямо сейчас б-буд-дешь моей, или я зарежу т-тебя кинжалом…». Д-достает кинжал и втыкает его в с-стену, вот настолько от моего уха… тут появляется м-мой м-муж, и они начинают сражаться. Х-хрясь! Бац! Сер-рвант вдребезги! Д-дворнику очки разбили! Еще к-какому-то мужику морду начистили…
История завяла на самом интересном месте - не успела я увлечься своим вдохновенным повествованием, как силы покинули меня. Серега смотрел на меня в ожидании продолжения, вежливо улыбаясь. Я попыталась припомнить, с чего же я начала.
- И что дальше? -не выдержал Серега.
- Д-дальше? -изумилась я, - а что в начале было?
- Ты мне про картон рассказывала, -напомнил Серега.
- П-про какой картон? -изумилась я, но тут он сделал такое лицо, что мне волей-неволей пришлось воскликнуть, - ах, картон! К-как мило, что ты з-запомнил! А что я там г-говорила?
- Ну, -осторожно напомнил мне Серега, - как вы его прятали.
- А-а… -протянула я, мучительно соображая, как же с прятанья картона я вырулила на дворника, - д-да как мы его прятали - обыкновенно - в-взяли из одной ячейки в к-камере х-хранения, а з-запихнули в другую.
- Зачем? -не понял Серега.
- Чтобы, -глупо заулыбалась я, - всех з-запутать…
- То есть, -просиял Серега, - тогда, когда мы ночью на дачу сбегали, вы нашим ключ от пустой ячейки оставили?
- В-верняк! -кивнула я.
- То есть картон до сих пор у вас? -просиял Серега.
- Н-ну да, -неопределенно взмахнула рукой я, - прикинь…
- И где же ключ? -как бы невзначай поинтересовался Серега.
- Да у бабули в к-кофте и лежит, -захихикала я и уронила гудящую голову себе на руки.
Серега хмыкнул, подлил мне кагора и предложил еще один тост:
- За настоящую любовь!
Я поперхнулась кагором, закашлялась и долго морщилась, пытаясь прийти в себя.
- П-придумай что-нибудь другое, -взмолилась я, когда немного отошла, - что-нибудь поп-приличнее.
- За истинную любовь, -неуверенно предложил Серега.
- Это нор-р-рмально, -покивала я и мы еще выпили.
Как только мы допили первую бутылку кагора, появилась вторая. Она-то меня и подкосила. Дальнейшие события я вспоминаю с трудом.
Смутно помню, как мы с Серегой плясали танго на моей кухне. Места почему-то катастрофически не хватало, а душа жаждала простора, поэтому мы посшибали все плохо закрепленные предметы и разбили горшок с геранью. Потом мы попытались выстроиться в акробатическую пирамиду, но рухнув на пол, поняли, что для гармонии нам не хватает еще одного человека, и чуть было не отправились будить Катерину. Кажется, мы хором пели в раскрытое окно - помню возмущенные крики соседей, которые пытались призвать нас к порядку и грозились вызвать милицию…
Короче, повеселились мы на славу - до рассвета времени у нас была прорва.
С первыми лучами солнца я закрыла глаза и поняла, что ближайшие шесть часов не смогу их открыть даже под страхом смертной казни.
Мятущаяся душа, угрызения совести и хорошие новости
Проснулась я от дикой головной боли. Язык во рту словно превратился в кусок сухой ваты, а все тело жутко болело. Я попыталась приоткрыть один глаз и увидела белый, слепящий солнцем квадрат окна, перечерченный крестом рамы. Со стоном я натянула на голову одеяло. Стало жарко и душно. К тому же я с изумлением обнаружила, что сплю в одежде. Сделалось совсем гнусно. Тут кто-то весьма ощутимо пнул меня сквозь одеяло. Я глухо застонала, но решила не шевелиться. Последовал новый, более ощутимый пинок. Я стиснула зубы и попыталась погрузиться в самосозерцание, борясь с пульсирующей болью, раздирающей мою черепную коробку. Тогда с меня сдернули одеяло. Я с трудом разлепила веки и скривилась - надо мной маячило бодрое и румяное лицо Катерины. Почему-то от ее бодрости мне стало еще хуже и я опять закрыла глаза.
- Эй, ты, -заявила моя подруга, - ты до второго пришествия спать собралась?
- Говори тише, -прохрипела я страшным голосом.
- У-у-у… круто… -Катерина повнимательней оглядела меня и прикрыла одеялом, - аллегорическая фигура, изображающая бодрость.
- Скотина, -грустно просипела я.
- Давай-давай, поругай любимую подругу, -оскорбилась Катерина, - ты не в курсе, где все?
Я подняла голову и огляделась по сторонам. Оказалось, что я в неестественной позе лежу на диване в собственной гостиной, без подушки, зато прикрытая одеялом. Со стоном я уронила голову обратно.
- Кто «все»? -эти слова дались мне с трудом.
- Ну… -призадумалась Катерина, - Марья Степановна, Серега… Кстати, это ты с ним вчера так наквасилась?
- Нет, с Саддамом Хусейном, -очень смешно сострила я.
- Да… -Катерина с интересом разглядывала мою помятую физиономию, - не привыкла ты, дорогая, к роскошной жизни…
- О-о-о, как мне плохо, -только и смогла сказать я.
- Зато теперь можешь с полным правом написать статью о вреде пьянства, -веселилась Катерина.
- Иди в пень, -проныла я, - будешь издеваться - уйду.
- Голову сначала подними, -заржала Катерина.
Я попыталась снова поднять голову, но она словно намертво приросла к дивану.
- Пожалей подругу, -пробормотала я, - принеси водички.
- Легко, -кивнула Катерина и выпорхнула из комнаты. Я попыталась припомнить, чем мы вчера занимались. Все события прошедшей ночи были как в тумане. Пляски на кухне, кагор, хоровое пение, несчастная герань, акробатическая пирамида… Мне стало очень жаль себя - что за невезение - не только крупные неприятности, но еще и запой. Я закрыла лицо руками и застыла, изображая сосуд мировой скорби.
- Держи свою воду, дурища, -Катерина потрогала мой лоб мокрой рукой, - кипяченой, прости, нет, зато из-под крана - хоть залейся.
- Давай сюда, -прохрипела я, вырвала из Катерининых рук кружку и жадно опустошила ее.
- Еще? -жалостливо спросила Катерина.
- Ага, -покивала я и вернула ей кружку. Катерина умчалась на кухню, а я снова залезла под одеяло с головой. Невозможно было двинуть ни рукой, ни ногой. Ругая себя на чем свет стоит, я пролежала до прихода Катерины.
- На, -она протянула мне кружку, я схватила ее и снова опустошила. Тошнотворная вода из-под крана только усилила жажду. - Можно еще? - жалобно попросила я.
- Да ради бога, -усмехнулась Катерина, - только я рекомендую тебе самой отправиться к воде.
- Что? -проныла я, - мне ногой шевельнуть страшно!
- А ты потихоньку, потихоньку, -заявила жестокая Катерина, - встанешь под душ, и пей, сколько влезет.
Я представила себе одну из картин Босха, изображающую ад. Там душе горького пьяницы приходилось несладко - жуткие черти придавили ее каменной плитой и вливали в глотку какую-то жидкость - кошмар… Я представила себя на ее месте и поморщилась. У меня в желудке и так уже плескался литр воды с хлоркой.
- Давай-давай, -потормошила меня Катерина, - кажись, и жизнь потихоньку наладится после душа…
- Я не дойду… -простонала я, - умру еще по дороге…
- Это ты брось, -Катерина снова сдернула с меня одеяло, но я жалобно скорчилась на диване, всем своим видом показывая, как мне плохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48