Для того, чтобы установить, был это взрыв или случилось что-то другое, требуется как минимум месяц, а то и больше. Но Милену Кожухову этот вопрос не интересовал, какая разница, почему самолет разбился, главное, что в живых никого не осталось и с этим уже ничего нельзя поделать.
Еще более ужасным, чем известие о крушении самолета, было опознание тел погибших. Михаила среди них не оказалось. Когда сообщили, что поисковые работы закончены, Милена, вернувшись в гостиничный номер, достала початую бутылку виски, ту самую, из которой перед расставанием наливала мужу его любимый напиток. Сама она терпеть не могла виски, но сейчас залпом опрокинула в себя почти половину того, что было в бутылке, вышла на балкон и закурила. Боль понемногу стала притупляться, перед глазами все реже и реже всплывали изуродованные тела. Милена вернулась в комнату, допила виски, прямо в одежде упала на кровать и забылась тревожным сном.
Утром следующего дня, с трудом поборов головную боль, она заказала билет до Москвы и позвонила помощнице погибшего мужа, сказала, что возвращается. Лететь ей было очень страшно, но другого выхода не было, не оставаться же в этой стране навечно! На этот раз все прошло удачно, самолет благополучно приземлился в Москве. Взяв билет до Ханты-Мансийска, Милена устроилась в зале ожидания – на удачу, рейс должен был быть очень скоро.
В аэропорту родного города Кожухову встречала Валентина Владимировна Федулова, помощница Михаила Кожухова, проработавшая с ним много лет. Начав собственное прибыльное дело с маленькой фирмы, Кожухов не хотел следовать моде того времени – брать в качестве секретаря молодых длинноногих особ, не обремененных заморочками о морали и служебном долге. Ему требовалась не кукла в приемной, а умная женщина с высшим образованием. Первая жена Кожухова посоветовала взять на работу свою приятельницу, женщину интеллигентную, не слишком молодую, но зато с опытом работы. Встретившись с ней, Михаил сразу понял, что это человек ответственный и аккуратный.
Постепенно маленькая фирма разрослась и превратилась в огромную корпорацию. За все это время Валентина ни разу не подвела своего начальника и из простого секретаря превратилась в помощницу. Она была в курсе всех дел и могла справиться с любым поручением. Кожухов часто советовался с ней и очень ценил ее мнение. Поэтому естественно, что первой, о ком вспомнила Милена после авиакатастрофы, была Валентина, именно ее попросила о помощи. Потрясенная произошедшим, Валентина Федулова сумела быстро взять себя в руки и приняла на себя все заботы, связанные с возвращением Милены домой.
– Милена Анатольевна! – заметив жену своего босса, Валентина помахала рукой. Она не сразу узнала среди пассажиров блистательную красавицу Милену. Куда девалась королевская осанка, на измученном лице ни намека на макияж, без которого Милена даже на балкон не выходила, черные, как смоль, струящиеся локоны, которые обычно рассыпались по хрупким плечам, гладко зачесаны и собраны в хвост. Легкий загар не мог скрыть какого-то землистого оттенка лица, под глазами темные круги, сеточка мелких морщинок.
– Примите мои искренние соболезнования, – хорошо поставленным голосом сказала Федулова, но заметив растерянный взгляд печальных глаз, осторожно обняла Милену за плечи. – Все это просто ужасно, любые слова звучат бессмысленно. Вам надо держаться, впереди еще немало испытаний, похороны…
– Похороны? – удивленно переспросила Милена.
– Конечно. Вы не волнуйтесь, я все организую сама, уже практически все готово.
– Но ведь тело не нашли! Что же мы хоронить будем? – нервно покусывая губы, спросила Милена, и ее глаза наполнились слезами.
– У человека должен быть последний приют, надо все сделать по-божески, – тихо проговорила Валентина.
– Последний приют Миша нашел на дне моря! Ну почему я отпустила его? Почему не полетела с ним?! – Милена начала кричать, не обращая внимания на то, что на нее все оборачиваются.
Поняв, что у женщины начинается истерика, Валентина взяла ее под руку и повела к машине.
– Михаил Сергеевич навсегда остался там, – осторожно продолжала она, – но должно быть место, куда сможете прийти вы, родственники, друзья, чтобы вспомнить, почтить память…
– Вы хотите закопать пустой гроб? – перешла с крика на хриплый шепот вымотанная всем случившимся женщина.
– Почему же пустой? Мы положим туда кое-что из личных вещей.
– Боже мой! Ну почему все это случилось? – Милена снова сорвалась на крик. – Мало того, что я потеряла мужа, так даже не могу его похоронить! Да еще эта компания!
– А что компания? – удивилась Валентина Владимировна.
– Но вы ведь знаете, что на совете директоров я сижу для проформы, я совершенно ничего не знаю.
– Не волнуйтесь, вам и не придется ничего делать! Михаил Сергеевич был человек предусмотрительный и давно составил завещание. Все свое имущество он, естественно, завещал вам, и вы по-прежнему будете состоять в совете директоров. Но вот управлять компанией теперь будет его сын Андрей Михайлович.
Милена расплакалась.
– Миша был такой заботливый, – всхлипывала она, – всегда думал о том, чтобы я не знала никаких проблем… Постойте, а откуда вы знаете, что именно написано в завещании?
– Он составлял его в моем присутствии, я приглашала нотариуса и видела бумагу своими глазами. Конечно, завещание еще не оглашали, это делается в присутствии всех родственников, но можете быть уверены, проблем у вас не будет.
– Вот и хорошо, Андрюша все знает и будет прекрасно руководить, Мишенька передал дело в надежные руки.
Они устроились в машине и стали дожидаться, пока водитель получит багаж. За все это время Милена больше не сказала ни слова, а Валентина не тревожила ее, она слишком хорошо понимала состояние молодой женщины, внезапно ставшей вдовой. Все сотрудники в шоке, что уже говорить о жене.
Через некоторое время появился водитель с двумя большими чемоданами, в одном из них лежали вещи Милены, в другом – погибшего Михаила. Машина медленно тронулась с места и направилась к особняку Кожуховых.
Юля Кислова добралась до поселка, в котором жила ее тетя, меньше, чем за два часа. Машина у нее была хотя и не новая, но на отличном ходу, хозяйка бережно относилась к своей железной коняшке и была осторожна на дороге.
Анна Михайловна с радостью встретила свою племянницу, отвела ей самую лучшую комнату, в которой был наведен идеальный порядок. Целый день давно не видевшие друг друга женщины делились новостями, к вечеру, когда жара немного отступила, отправились на пляж. Расстелив большое махровое полотенце на мелких камушках, Юля наслаждалась долгожданным отдыхом. Вечернее солнце ласково припекало влажную от морской воды кожу, теплый ветерок играл распущенными волосами, а расхаживающие поблизости любопытные чайки то и дело пытались утащить открытый пакетик с мелкой сушеной рыбкой.
– Целую вечность бы так провалялась, – мечтательно сказала Юля.
– Так и отдыхай, что еще в отпуске делать!
– Тетя Аня, а может, завтра с утра в лес пойдем, грибы-то уже пошли?
– Грибы-то пошли, только куда ты торопишься, отдохни с дороги, выспись, на пляж сходи, а через пару деньков и в лес пойдем.
– Спать долго я не привыкла, к тому же поход в лес для меня лучший отдых!
– Ох, молодежь! Все вам на месте не сидится, смотри, разбужу тебя завтра с петухами. По жаре по лесу ходить тяжело, с утреца грибов наберем, я готовить пойду, а ты на пляже отдохнешь, сны досмотришь!
Утром следующего дня Анна Михайловна разбудила племянницу в шесть часов. Выйдя на окраину поселка, женщины прошли минут пятнадцать по дороге и стали подниматься в гору. У подножия ее покрывала высокая трава, пестревшая полевыми цветами, чуть дальше стали попадаться редкие кустарники, затем низкие кривые деревья, а выше начинался настоящий лес. Анна Михайловна знала здесь каждую тропку и любила это место. Добраться сюда можно было и по-другому, со стороны скоростной трассы, так обычно и делали заезжие горожане, а местные предпочитали ходить в грибные места хоть и в гору, но подальше от дороги.
Около двух часов Анна Михайловна и ее племянница бродили по лесу, изредка останавливаясь на солнечных полянах, чтобы перевести дух. Плетеные корзины были почти доверху полны белых грибов, нести их становилось тяжелее и тяжелее. Облюбовав очередную полянку, Юля села прямо на траву и достала бутылку минеральной воды.
– Какая здесь красота! – оглядываясь по сторонам, с восхищением сказала она.
– Да, природа у нас на славу, да и грибов в этом году просто тьма!
– Какой воздух! В городе так легко не дышится. А звери тут водятся?
– Да откуда ж им взяться? – удивилась Анна Михайловна. – Может, дальше в лесу и есть белки да зайцы, но хищников отродясь не видела. А ты чего спросила? Коли змей испугалась, то напрасно. Я их не встречала, но если вдруг и увидишь, не бойся, постой спокойно, она мимо и проползет. Змея, если ее не трогать, никогда первой не кинется. Конечно, если вдруг наступишь на нее, она укусит, но мы на этот случай сапоги резиновые надели.
– Да я не о змеях. Слышите, как будто скулит кто?
Анна Михайловна прислушалась.
– Ничего не слышу, только птички щебечут, показалось тебе.
Однако Юля отчетливо слышала странные звуки, то ли поскуливание, то ли сдавленный стон. Девушка поднялась с травы и направилась в ту стороны, откуда, по ее мнению, доносились странные звуки. На мгновение все стихло, но через несколько секунд послышалось громче.
Она обернулась к своей тете.
– Твоя правда, вроде пищит кто-то, – согласилась Анна Михайловна.
– Может, щенок заблудился или котенок?
– И у кого это окаянства хватило выбросить беззащитное существо в лес?
– Жестоких людей полным полно! Давайте найдем бедное животное и спасем его!
– Конечно, не оставлять же его здесь на погибель. Хищников тут, как я тебе сказала, нет, но вот с голоду умереть может.
Женщины поспешили в глубь леса. Когда они увидели находку, в горле застрял крик – глаза отказывались верить увиденному.
– Господи! – воскликнула Анна Михайловна и испуганно посмотрела на племянницу.
На сырой от утренней росы траве среди опавших листьев стояла яркая, судя по всему дорогая детская сумка, в которой носят новорожденных. Она была сильно испачкана кровью, а в ней истошно кричал покрасневший от натуги младенец. Упав на колени, Юля склонилась над ним. Придя в себя после минутного оцепенения, девушка принялась осматривать ребенка. Почувствовав прикосновение теплых рук, младенец перестал кричать, и внимательно смотрел огромными серо-голубыми глазами.
Осторожно ощупав и внимательно осмотрев малыша, Юля перевела дух: кровь, испачкавшая детскую сумку, была не его, ни ссадин, ни кровоподтеков на тельце не было.
– Да что же это творится? Какая ехидна могла оставить тут младенца? – причитала Анна Михайловна. – Извергиня, а не мать!
– Не время паниковать, ребенок наверняка голодный, оттого и кричит. Теть Ань, возьми сумку, надо срочно возвращаться домой.
Нежно прижав к себе ребенка, Юля бросилась со всех ног из леса. Ее тетя, причитая, поспешила за ней.
Дома Юля положила малыша на диван и, наскоро нацарапав неразборчивым, как у большинства врачей, почерком список самого необходимого малышу, вместе с кошельком вручила его Анне Михайловне.
– Надо позвонить в милицию, – сказала та растерянно.
– Обязательно позвоним и в милицию, и в больницу, но, прежде всего, ребенка надо переодеть, одежда сырая, и накормить.
Осторожно сняв легкий комбинезон, Юля окончательно убедилась, что видимых травм у малыша нет, вернее сказать, у малышки, это была девочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27