С этим доводом трудно согласиться, потому что и сравнительно короткие претендентские матчи неизменно приносили не вызывавшие нареканий спортивные результаты.
Советским это нововведение, разумеется, было не слишком удобно, однако они благоразумно промолчали. А вот Фишер, справедливые требования которого удовлетворили, на старт цикла 1964-1966 годов не вышел. Вероятно, юный американец еще не чувствовал в себе достаточной уверенности, чтобы встретиться в матчах с ведущими советскими гроссмейстерами. Без сомнения, он уже тогда был достойным претендентом, однако ему хотелось побеждать наверняка…
1967 год. Межзональный турнир в Сусе открывает новый цикл борьбы за мировую корону. После десяти туров Фишер уверенно лидирует. Почему он сбежал из Суса? Почему добровольно, на фоне бесспорного лидерства, отказался от притязаний на шахматный престол?
Истоки болезненной психики Фишера, возможно, следует искать в несовместимости его личности с системой ценностей общества, в котором он жил. Всецело преданный шахматам, достигший в них подлинного величия, он жил в стране, где его любимое искусство не ценится ни в малейшей степени и считается попросту одной из настольных игр. Не случайно Фишер всегда любил Югославию, а теперь постоянно живет в Венгрии. Такому человеку, вероятно, было бы удобнее родиться в Восточной Европе или в СССР.
После Суса Фишер еще «по инерции» побеждает на турнирах в Израиле и Югославии, а затем исчезает на два года. Зональный чемпионат США 1969 года проходит без него. Пропустит еще один цикл?.. «А был ли мальчик?»
Весной 1970 года Фишер вновь появляется в Европе. На этот раз появляется, чтобы неизменно побеждать!
Не подлежит сомнению, что в тот момент Фишер мог стать чемпионом мира при любой системе розыгрыша, даже не взирая на возможный сговор против него остальных участников. Впервые в истории появился гроссмейстер, способный уверенно выигрывать у сильнейших конкурентов по несколько партий подряд, независимо от цвета фигур. Со времен Морфи шахматная история не знала столь очевидного превосходства одного шахматиста над современниками.
В 1972 году в Рейкьявике Фишер стал, наконец, чемпионом мира. С его именем связано немало сенсаций, но, пожалуй, главную он приберег под занавес: завоевав титул, к которому он стремился всю жизнь, в расцвете лет и таланта американский гений ушел из больших шахмат.
Каисса потеряла одного из самых преданных служителей. По следам этой сенсации написано немало. Чуть выше мы уже коснулись проблем психики Фишера. Предложим еще одно возможное объяснение его длительному затворничеству: ощутив собственную исключительность, Фишер попросту не мог смириться с естественной мыслью, что никому не дано оставаться самым великим вечно.
Оставив практическую игру, Фишер, похоже, не охладел к шахматам и изобрел часы новой констукции, которые теперь все активнее применяются в самых ответственных соревнованиях.
«Второе пришествие» Фишера состоялось ровно двадцать лет спустя. Его новый матч со Спасским вызвал огромный интерес, однако не столько чисто шахматный, сколько сенсационный. В шахматном мире давно уже вызывает интерес все, связанное с именем Фишера.
Теперь Фишер живет в Венгрии и пропагандирует новую игру — «FischerChess». Как тут не вспомнить слова Алехина о том, что «такие проекты всегда выдвигаются шахматистами, утратившими мировое первенство»?..
Глава XII
АНАТОЛИЙ КАРПОВ (1951 г. р.),
чемпион мира 1975 — 1985 годов
После сравнительно спокойных шестидесятых на шахматном троне вновь воцаряется «государственный монстр». Какие же факторы предопределили такое явление нешахматного порядка, как двенадцатый чемпион мира?
Оговоримся сразу, что в чисто шахматном плане к Карпову претензий нет и быть не может: он — великий шахматист, и его послужной список впечатляет даже на фоне перечня побед любого другого чемпиона мира.
В свои лучшие годы Карпов не был первым среди равных, он был действительно сильнейшим, поэтому говорить о каких-то махинациях, обеспечивавших его победы не приходится. И все-таки он был одним из самых влиятельных и привилегированных членов советского общества — председателем Фонда мира, членом ЦК ВЛКСМ, кандидатом экономических наук, человеком, которого знали в лицо люди, далекие от шахмат. Зачем же понадобился советским властям столь бережно опекаемый фаворит?
По-видимому, причин тут несколько. Во-первых, перед самым «явлением народу Карпова» Фишер ярко продемонстрировал, что Запад также может побеждать. Во-вторых, во время матча в Рейкьявике «в не совсем безнадежном положении» Спасский повел себя столь независимо, что это не могло не послужить уроком Кремлю. Наконец, уже в пору чемпионства Карпова, бегство на Запад Корчного, сильнейшего на тот момент претендента, заставило власти еще раз задуматься об исключительности и необходимости Карпова.
Пожалуй, настал момент поговорить о роли шахмат в советском обществе и сравнить положение шахмат в СССР и на Западе. Об этом немало писалось, однако, не всегда до конца объективно.
Советский Союз, несомненно, явился первым государством, где шахматы стали частью национальной культуры. Шахматистам, даже бывавшим за рубежом, но не жившим на Западе постоянно, очень трудно, практически невозможно почувствовать всю глубину пропасти между общественной престижностью шахмат в СССР и статусом нашей игры в остальном мире.
В Советском Союзе, да и в постсоветской России, где «политики» Карпов и Каспаров баллотируются в Думу (беспрецедентно!), звание гроссмейстера гораздо престижнее ученой степени, а имена чемпионов мира и «просто» ведущих гроссмейстеров знают даже далекие от шахмат люди. Переселившись девять лет назад в Америку, автор этих строк проводил любопытный эксперимент: каждому новому знакомому-американцу задавался один и тот же вопрос: «Кто такой Роберт Фишер?» Даже после наводящих вопросов мало кто давал правильный ответ. В России порой мягко писали, что Фишер «не слишком популярен у себя на родине». Да он здесь попросту мало известен!
Как следствие, и огромная разница в финансовых возможностях. Какой западный гроссмейстер может содержать «штаб», как у двух последних советских чемпионов мира? Нам возразят: сегодня «два Ка» оплачивают свои штабы сами. Но ведь слава Карпова и Каспарова, их сегодняшние доходы, во много раз превышающие доходы ближайших конкурентов, базируются — у Карпова исключительно, у Каспарова почти исключительно — на завоеваниях советского времени. К этой, последней, мысли мы еще вернемся.
Исключительные финансовые возможности советских чемпионов в сравнении с их западными коллегами хочется проиллюстрировать еще одним примером. Популярная программа «Chess Assistant» оригинально была разработана группой программистов специально для подготовки Карпова к матчу в Мерано. Можно вообразить, в какую сумму обошлась бы западному гроссмейстеру попытка создать подобную программу для индивидуальной подготовки!
К сожалению, наряду с такими благоприятными возможностями, Карпов в пору своего шахматного могущества пользовался и огромным влиянием. Гроссмейстерам, помогавшим ему, перепадали «капли золотого дождя»: их ждали поездки на престижные и выгодные турниры, удобные синекуры. Попавшие в опалу горько расплачивались за непокорность: теряли место под солнцем, становились «невыездными».
Трон достался Карпову без боя, и западная пресса тут же окрестила его «бумажным чемпионом». Несправедливая кличка не выдержала испытания временем: Карпов оставался бесспорным лидером мировых шахмат на протяжении доброго десятилетия и на сегодня имеет самый внушительный в шахматной истории послужной список — количество его турнирных побед превышает число подобных успехов у любых двух других чемпионов, вместе взятых. Тем не менее, защищать титул в матчах Карпову было нелегко: его первый же исторический соперник оказался весьма достойным и по-спортивному очень злым. О противостоянии Карпова и Корчного написано так много, что повторяться уже не хочется. Задержимся лишь на одном моменте, имеющем непосредственное отношение к нашей теме.
В семидесятые годы «с подачи» Фишера стала актуальной идея «безлимитных» — до определенного числа побед — матчей. Мы еще будем иметь случай поговорить о несостоятельности подобной формулы боя, а пока лишь укажем на проблему, которую безлимитный матч на первенство мира поднимал незамедлительно. Издавна чемпионы шахматного мира пользовались привилегией сохранять свое звание при ничейном исходе матча с претендентом. В безлимитном матче следование этой традиции фактически означает фору в два очка (скажем, при игре до шести побед ничью в матче можно объявить только при счете 5:5, а значит минимально возможный перевес претендента — 6:4). Вполне естественно, что советская сторона при обсуждении регламента для безлимитного матча Карпов — Корчной 1978 года подняла этот вопрос. Неудивителен и результат тех дебатов: согласившись на игру до шести побед в любом случае, то есть поступившись «ничьей в пользу Карпова», советская федерация выторговала взамен… матч-реванш в случае поражения чемпиона. Почему Корчной согласился на такой «обмен» — понятно: «вечному» претенденту хотелось хоть на год стать чемпионом, и для него важнее всего были условия ближайшего матча с Карповым. Но почему молчал шахматный мир, уже однажды признавший нелепость реваншей и отменивший их? По-видимому, следует признать, что та громоздкая система розыгрыша первенства мира была по-настоящему популярна лишь в Советском Союзе, а на Западе ею никогда всерьез не интересовались. Не случайно и рухнула та система практически одновременно с развалом СССР.
В 1978 году в Багио Корчной был близок к победе, и все же в борьбе с Карповым он имел мало шансов: и штаб секундантов у советского чемпиона был гораздо сильнее, и прочие возможности заметно выше. Для успешной борьбы с Карповым требовался не просто шахматист, сравнимый с ним по таланту, но и человек, располагавший в случае необходимости поддержкой в высших эшелонах власти.
В середине восьмидесятых такой претендент появился.
Глава XIII
ГАРРИ КАСПАРОВ (1963 г. р.),
чемпион мира с 1985 года
Огромный талант, высочайшая работоспособность и прекрасные условия для совершенствования предопределили практически безоблачный путь тринадцатого чемпиона мира к вершинам мастерства. Лишь став претендентом, Каспаров впервые столкнулся с трудностями. Ему исторически не повезло: если Карпов созрел, как претендент, в период чемпионства американца Фишера, то Каспаров решительно постучался в двери высшего общества, когда советские власти имели своего чемпиона и были им вполне удовлетворены. Гениальный шахматист оказался не нужен собственной федерации! В результате, в 1983 году шахматный мир стал свидетелем уникального действа: под совершенно идиотским предлогом советские функционеры пытались сорвать полуфинальный матч претендентов между Каспаровым и Корчным, причем, вопреки обыкновению, абсолютно не нападали на Корчного и явно провоцировали ФИДЕ засчитать поражение Каспарову! И им это почти удалось, но… вмешался азербайджанский лидер Г.Алиев. Ни для кого не секрет, что противостояние Карпов — Каспаров имело, помимо шахматной, и политическую подоплеку, причем «коса тогда нашла на камень».
К сожалению, политизированность шахматного конфликта двух великих чемпионов часто неблагоприятно отражалась на карьере других гроссмейстеров. В свое время мы писали о том, как Алехин препятствовал участию некоторых гроссмейстеров в крупных международных турнирах. При Карпове и, особенно, при Каспарове подобная политика становится нормой и уже никого не удивляет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Советским это нововведение, разумеется, было не слишком удобно, однако они благоразумно промолчали. А вот Фишер, справедливые требования которого удовлетворили, на старт цикла 1964-1966 годов не вышел. Вероятно, юный американец еще не чувствовал в себе достаточной уверенности, чтобы встретиться в матчах с ведущими советскими гроссмейстерами. Без сомнения, он уже тогда был достойным претендентом, однако ему хотелось побеждать наверняка…
1967 год. Межзональный турнир в Сусе открывает новый цикл борьбы за мировую корону. После десяти туров Фишер уверенно лидирует. Почему он сбежал из Суса? Почему добровольно, на фоне бесспорного лидерства, отказался от притязаний на шахматный престол?
Истоки болезненной психики Фишера, возможно, следует искать в несовместимости его личности с системой ценностей общества, в котором он жил. Всецело преданный шахматам, достигший в них подлинного величия, он жил в стране, где его любимое искусство не ценится ни в малейшей степени и считается попросту одной из настольных игр. Не случайно Фишер всегда любил Югославию, а теперь постоянно живет в Венгрии. Такому человеку, вероятно, было бы удобнее родиться в Восточной Европе или в СССР.
После Суса Фишер еще «по инерции» побеждает на турнирах в Израиле и Югославии, а затем исчезает на два года. Зональный чемпионат США 1969 года проходит без него. Пропустит еще один цикл?.. «А был ли мальчик?»
Весной 1970 года Фишер вновь появляется в Европе. На этот раз появляется, чтобы неизменно побеждать!
Не подлежит сомнению, что в тот момент Фишер мог стать чемпионом мира при любой системе розыгрыша, даже не взирая на возможный сговор против него остальных участников. Впервые в истории появился гроссмейстер, способный уверенно выигрывать у сильнейших конкурентов по несколько партий подряд, независимо от цвета фигур. Со времен Морфи шахматная история не знала столь очевидного превосходства одного шахматиста над современниками.
В 1972 году в Рейкьявике Фишер стал, наконец, чемпионом мира. С его именем связано немало сенсаций, но, пожалуй, главную он приберег под занавес: завоевав титул, к которому он стремился всю жизнь, в расцвете лет и таланта американский гений ушел из больших шахмат.
Каисса потеряла одного из самых преданных служителей. По следам этой сенсации написано немало. Чуть выше мы уже коснулись проблем психики Фишера. Предложим еще одно возможное объяснение его длительному затворничеству: ощутив собственную исключительность, Фишер попросту не мог смириться с естественной мыслью, что никому не дано оставаться самым великим вечно.
Оставив практическую игру, Фишер, похоже, не охладел к шахматам и изобрел часы новой констукции, которые теперь все активнее применяются в самых ответственных соревнованиях.
«Второе пришествие» Фишера состоялось ровно двадцать лет спустя. Его новый матч со Спасским вызвал огромный интерес, однако не столько чисто шахматный, сколько сенсационный. В шахматном мире давно уже вызывает интерес все, связанное с именем Фишера.
Теперь Фишер живет в Венгрии и пропагандирует новую игру — «FischerChess». Как тут не вспомнить слова Алехина о том, что «такие проекты всегда выдвигаются шахматистами, утратившими мировое первенство»?..
Глава XII
АНАТОЛИЙ КАРПОВ (1951 г. р.),
чемпион мира 1975 — 1985 годов
После сравнительно спокойных шестидесятых на шахматном троне вновь воцаряется «государственный монстр». Какие же факторы предопределили такое явление нешахматного порядка, как двенадцатый чемпион мира?
Оговоримся сразу, что в чисто шахматном плане к Карпову претензий нет и быть не может: он — великий шахматист, и его послужной список впечатляет даже на фоне перечня побед любого другого чемпиона мира.
В свои лучшие годы Карпов не был первым среди равных, он был действительно сильнейшим, поэтому говорить о каких-то махинациях, обеспечивавших его победы не приходится. И все-таки он был одним из самых влиятельных и привилегированных членов советского общества — председателем Фонда мира, членом ЦК ВЛКСМ, кандидатом экономических наук, человеком, которого знали в лицо люди, далекие от шахмат. Зачем же понадобился советским властям столь бережно опекаемый фаворит?
По-видимому, причин тут несколько. Во-первых, перед самым «явлением народу Карпова» Фишер ярко продемонстрировал, что Запад также может побеждать. Во-вторых, во время матча в Рейкьявике «в не совсем безнадежном положении» Спасский повел себя столь независимо, что это не могло не послужить уроком Кремлю. Наконец, уже в пору чемпионства Карпова, бегство на Запад Корчного, сильнейшего на тот момент претендента, заставило власти еще раз задуматься об исключительности и необходимости Карпова.
Пожалуй, настал момент поговорить о роли шахмат в советском обществе и сравнить положение шахмат в СССР и на Западе. Об этом немало писалось, однако, не всегда до конца объективно.
Советский Союз, несомненно, явился первым государством, где шахматы стали частью национальной культуры. Шахматистам, даже бывавшим за рубежом, но не жившим на Западе постоянно, очень трудно, практически невозможно почувствовать всю глубину пропасти между общественной престижностью шахмат в СССР и статусом нашей игры в остальном мире.
В Советском Союзе, да и в постсоветской России, где «политики» Карпов и Каспаров баллотируются в Думу (беспрецедентно!), звание гроссмейстера гораздо престижнее ученой степени, а имена чемпионов мира и «просто» ведущих гроссмейстеров знают даже далекие от шахмат люди. Переселившись девять лет назад в Америку, автор этих строк проводил любопытный эксперимент: каждому новому знакомому-американцу задавался один и тот же вопрос: «Кто такой Роберт Фишер?» Даже после наводящих вопросов мало кто давал правильный ответ. В России порой мягко писали, что Фишер «не слишком популярен у себя на родине». Да он здесь попросту мало известен!
Как следствие, и огромная разница в финансовых возможностях. Какой западный гроссмейстер может содержать «штаб», как у двух последних советских чемпионов мира? Нам возразят: сегодня «два Ка» оплачивают свои штабы сами. Но ведь слава Карпова и Каспарова, их сегодняшние доходы, во много раз превышающие доходы ближайших конкурентов, базируются — у Карпова исключительно, у Каспарова почти исключительно — на завоеваниях советского времени. К этой, последней, мысли мы еще вернемся.
Исключительные финансовые возможности советских чемпионов в сравнении с их западными коллегами хочется проиллюстрировать еще одним примером. Популярная программа «Chess Assistant» оригинально была разработана группой программистов специально для подготовки Карпова к матчу в Мерано. Можно вообразить, в какую сумму обошлась бы западному гроссмейстеру попытка создать подобную программу для индивидуальной подготовки!
К сожалению, наряду с такими благоприятными возможностями, Карпов в пору своего шахматного могущества пользовался и огромным влиянием. Гроссмейстерам, помогавшим ему, перепадали «капли золотого дождя»: их ждали поездки на престижные и выгодные турниры, удобные синекуры. Попавшие в опалу горько расплачивались за непокорность: теряли место под солнцем, становились «невыездными».
Трон достался Карпову без боя, и западная пресса тут же окрестила его «бумажным чемпионом». Несправедливая кличка не выдержала испытания временем: Карпов оставался бесспорным лидером мировых шахмат на протяжении доброго десятилетия и на сегодня имеет самый внушительный в шахматной истории послужной список — количество его турнирных побед превышает число подобных успехов у любых двух других чемпионов, вместе взятых. Тем не менее, защищать титул в матчах Карпову было нелегко: его первый же исторический соперник оказался весьма достойным и по-спортивному очень злым. О противостоянии Карпова и Корчного написано так много, что повторяться уже не хочется. Задержимся лишь на одном моменте, имеющем непосредственное отношение к нашей теме.
В семидесятые годы «с подачи» Фишера стала актуальной идея «безлимитных» — до определенного числа побед — матчей. Мы еще будем иметь случай поговорить о несостоятельности подобной формулы боя, а пока лишь укажем на проблему, которую безлимитный матч на первенство мира поднимал незамедлительно. Издавна чемпионы шахматного мира пользовались привилегией сохранять свое звание при ничейном исходе матча с претендентом. В безлимитном матче следование этой традиции фактически означает фору в два очка (скажем, при игре до шести побед ничью в матче можно объявить только при счете 5:5, а значит минимально возможный перевес претендента — 6:4). Вполне естественно, что советская сторона при обсуждении регламента для безлимитного матча Карпов — Корчной 1978 года подняла этот вопрос. Неудивителен и результат тех дебатов: согласившись на игру до шести побед в любом случае, то есть поступившись «ничьей в пользу Карпова», советская федерация выторговала взамен… матч-реванш в случае поражения чемпиона. Почему Корчной согласился на такой «обмен» — понятно: «вечному» претенденту хотелось хоть на год стать чемпионом, и для него важнее всего были условия ближайшего матча с Карповым. Но почему молчал шахматный мир, уже однажды признавший нелепость реваншей и отменивший их? По-видимому, следует признать, что та громоздкая система розыгрыша первенства мира была по-настоящему популярна лишь в Советском Союзе, а на Западе ею никогда всерьез не интересовались. Не случайно и рухнула та система практически одновременно с развалом СССР.
В 1978 году в Багио Корчной был близок к победе, и все же в борьбе с Карповым он имел мало шансов: и штаб секундантов у советского чемпиона был гораздо сильнее, и прочие возможности заметно выше. Для успешной борьбы с Карповым требовался не просто шахматист, сравнимый с ним по таланту, но и человек, располагавший в случае необходимости поддержкой в высших эшелонах власти.
В середине восьмидесятых такой претендент появился.
Глава XIII
ГАРРИ КАСПАРОВ (1963 г. р.),
чемпион мира с 1985 года
Огромный талант, высочайшая работоспособность и прекрасные условия для совершенствования предопределили практически безоблачный путь тринадцатого чемпиона мира к вершинам мастерства. Лишь став претендентом, Каспаров впервые столкнулся с трудностями. Ему исторически не повезло: если Карпов созрел, как претендент, в период чемпионства американца Фишера, то Каспаров решительно постучался в двери высшего общества, когда советские власти имели своего чемпиона и были им вполне удовлетворены. Гениальный шахматист оказался не нужен собственной федерации! В результате, в 1983 году шахматный мир стал свидетелем уникального действа: под совершенно идиотским предлогом советские функционеры пытались сорвать полуфинальный матч претендентов между Каспаровым и Корчным, причем, вопреки обыкновению, абсолютно не нападали на Корчного и явно провоцировали ФИДЕ засчитать поражение Каспарову! И им это почти удалось, но… вмешался азербайджанский лидер Г.Алиев. Ни для кого не секрет, что противостояние Карпов — Каспаров имело, помимо шахматной, и политическую подоплеку, причем «коса тогда нашла на камень».
К сожалению, политизированность шахматного конфликта двух великих чемпионов часто неблагоприятно отражалась на карьере других гроссмейстеров. В свое время мы писали о том, как Алехин препятствовал участию некоторых гроссмейстеров в крупных международных турнирах. При Карпове и, особенно, при Каспарове подобная политика становится нормой и уже никого не удивляет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11