Он положил трубку и наткнулся на недоверчивый взгляд девушки.
— Ну, теперь-то, я думаю, вы уже можете говорить?
— Откуда мне знать, что вы не лжете? Может, вам никто и не звонил…
— Спасибо за доверие! Что же, в таком случае дождемся Люка. Ему-то вы поверите?
— Возможно.
Оба были уже на пределе. Прошло еще четверть часа, а они и парой слов не обменялись. Наконец вернулся Люка:
— Мне бы следовало подумать об этом еще утром, комиссар…
— Как ты мог об этом подумать? Я и сам не сообразил… А где ночной портье?
— Здесь, в коридоре.
— Что он говорит?
— Ничего! Твердит, что знать ничего не знает.
— Давай его сюда!
Свидетель, испуганно втянув голову в плечи, исподлобья покосился на Мегрэ.
— Что вас связывало с Люсьеной Жуфруа?
— Она мне золовкой приходится.
— Садитесь. Вам нечего бояться. Только откровенно отвечайте на все вопросы. У вашей золовки была дочь?
— Да, Резиной ее звали.
— Что с ней сталось?
— Померла.
— От чего?
Упрямое молчание. Но Мегрэ не отступал:
— Говорите: от чего?
На этот раз Селина прошептала, обращаясь к портье:
— Вы можете ему сказать, Жозеф!
— От операции, которую ей сделали, потому что она забеременела. Шестнадцать лет ей было…
— Это случилось в Муасане?
— Да, три года назад.
— Жорж Бомпар тогда тоже находился в Муасане?
— Это все из-за него. Он же и отвел ее к акушерке, когда она сказала, что беременна.
— Постойте-ка, Дюфье. После всего случившегося ваша золовка и приехала в Париж и вы ее устроили в «Северную звезду» горничной?
Тот молча кивнул.
— Сегодня ночью, я думаю, вы очень удивились, когда к вам в гостиницу в три часа утра явилась девушка из Муасана, дочь почтенных родителей…
— Мадемуазель Бланшон, — вырвалось у портье.
— Дочь судьи Бланшона?
— Да, господин комиссар, я Женевьева Бланшон.
Отцу ничего не известно. Я уехала из Муасана вчера утром. Бомпар обещал мне писать, но писем все не было…
— Одну минуту… Так значит, Дюфье, вы очень удивились при виде этой девушки, но каково же было ваше изумление, когда следом за ней явился Бомпар. Ведь вы портье, и, хотя он пришел чуть позже, вас этим не обманешь…
— Верно, господин комиссар.
— И вы поднялись на седьмой этаж и обо всем рассказали своей золовке.
— Так все и было.
— Ведь вы понимали, что добром это не кончится?
— Я знал, что золовка хочет ему отомстить.
Мегрэ повернулся к бригадиру:
— Отведи его к себе, Люка!
Он предпочитал остаться с ней с глазу на глаз. Она больше не пыталась храбриться.
— Вы были у Бомпара, когда вошла Люсьена Жуфруа?
— Да.
— Вы знали, что ее дочь была любовницей Бомпара?
— Да.
— И что он сам послал ее к акушерке?
— Да.
— И все-таки поехали за ним в Париж.
Опустив голову, она жестко сказала:
— Я любила его! Он убедил меня, что Розина встречалась и с другими…
— Будь я вашим отцом… — только и выговорил Мегрэ.
— Что бы вы сделали?
— Понятия не имею. Значит, вы ушли из дома без вещей и без денег… И Бомпар дал вам тысячу франков, чтобы вы пока пожили в «Северной звезде».
— Я любила его! — повторила она.
— Ну а теперь?
— Сама не знаю… Я только не хотела, чтобы Люсьену Жуфруа арестовали и чтобы отец обо всем узнал…
— По-вашему, это легко устроить?
Снова зазвонил телефон. Мегрэ проворчал в трубку:
— Да!.. Ясно! Тем хуже для нее! Ну конечно!
Положив трубку, он пояснил:
— Люсьена Жуфруа даже не пыталась пересечь границу… Несколько часов она бродила по городу и только что сама явилась в полицейский участок, где во всем призналась… О вас она ничего не сказала — заявила, что Бомпар лежал в постели с проституткой, которую она никогда прежде не видела.
— Что же теперь с ней будет?
— Насколько я знаю присяжных округа Сена, ее наверняка оправдают…
— А как же я?
— Вы? — Он наконец перестал сдерживаться, встал и закатил ей пощечину. Бедняжка буквально онемела от изумления. — Пошли!
— Куда?
— Не ваше дело!
Пройдя по коридорам, они вышли на плохо освещенный дворик перед зданием уголовной полиции.
— Эй, такси! — Усаживая ее в машину, он пробурчал себе под нос: — Здесь две дверцы… Если кто-нибудь выскочит из машины… — И умолк.
Машина поехала по улице Риволи. Девушка не двинулась с места.
— Что это с вами? — рассердился Мегрэ. — Все мозги отшибло?
— Спать очень хочется, — пожаловалась она.
— Еще успеете… Имейте в виду, если через минуту…
Приоткрыв дверцу, она вдруг снова заколебалась.
Тогда он не выдержал:
— Вон отсюда, черт побери… Гусыня вы этакая!
Шофер обернулся, заметил, что в машине только один пассажир, и хотел было остановиться, но комиссар опустил стекло и попросил:
— Остановите-ка возле пивной. Совсем в горле пересохло.

1 2 3 4 5