Вика взяла меня за руку и повела вперед (судя по шороху, она вела другой рукой по стене). "А почему ты говоришь шепотом, если дома никого?... Черт!..." - я споткнулся о какие-то ступеньки. "Из-за собаки: услышит - начнет брехать, - отвечала Вика. - Ты б лучше под ноги смотрел...
А то я на тебя проклятье наложу: пять лет компьютерного моделирования холерной эпидемии шестисотого года, - обернувшись, она приблизила свое лицо к моему и хихикнула, - для нужд гуманитарной науки". Мы стали подниматься по винтовой лестнице. Я зацепился плечом за что-то, висевшее на стене... кажется, картину... потом за что-то еще... Лестница кончилась, впереди светлел проем двери.
Мы оказались в комнате странной восьмиугольной формы, обставленной антикварной мебелью. В одно из окон светила полная луна, в другое виднелось верхушка дерева - я понял, что нахожусь в башне, в правом крыле дома.
Тяжелые бархатные шторы с роскошными кистями тихонько колебались от наших движений, толстый ковер пружинил под ногами. На вычурной тумбочке стоял телефон в стиле "ретро", с никелированным раструбом для рта и резиновым раструбом для уха. "Сюда! - шепотом позвала Вика. - Помоги открыть", - она склонилась над резным секретером на выгнутых ножках, пытаясь повернуть торчавший из дверцы ключ. "Что ты хочешь достать?" история, в которой я легкомысленно согласился участвовать, нравилась мне все меньше и меньше...
"Увидишь", - хмыкнула Вика. "Ну уж нет! - чуть громче (от раздражения)
сказал я. - Хочешь, чтоб я помогал - изволь объяснить, что происходит!..." - я демонстративно убрал руки за спину. "Ты думаешь, я воровка?! - взвилась Вика. - Тебя в соучастники вовлекаю?... Если хочешь знать, он мне их подарил!" Я поразмыслил: действительно, какая из нее воровка... "Ладно", - я неохотно подошел к секретеру и взялся за ключ. "Никогда не могла открыть его, зар-разу!" - прошипела Вика у меня над ухом.
Х-хрум... - щелкнул замок. Дверца распахнулась, обнаружив множество ящичков с изящными эмалевыми медальонами на крышках. "Где они?... - Вика стала выдвигать и задвигать ящички. - Черт бы их побрал!..." Я раздраженно отвернулся к висевшему на стене гобелену, изображавшему рыцаря на коне. В лунном свете видно было плохо... я приблизил лицо вплотную к ворсистой поверхности, пытаясь понять, отчего доспехи рыцаря как-то непонятно серебрятся... "Нашла!" - воскликнула Вика.
- Vicky? - насмешливо произнес низкий, рокочущий голос. - You said you'd never come back, didn't ya?
Вспыхнул свет. Содрогаясь от неловкости, я отпрянул от гобелена... на меня смотрел атлетически сложенный, но уже грузноватый мужчина лет под сорок в расшитом золотом халате. Из-под халата высовывались поросшие рыжей шерстью ноги.
- Who the hell are you?! - выпятив челюсть, мужчина шагнул вперед.
Синхронно с ним, я шагнул назад и уперся спиной в гобелен.
- Хи май френд, йес, - объявила Вика. - Ноу бизнес фор ю, Норман!
- I'll talk to you later, bitch! - огрызнулся Норман, зловеще усмехаясь. - Gotta do your fucking boyfriend first.
- OK, OK! - заторопился я. - We are leaving... leaving now, - я повернулся к Вике. - Пошли отсюда... быстро!
- Oh yeah?... Really? - мужчина подбоченился, выставив огромную ступню в оттороченном мехом тапке. - And how about me kicking your ass for the road?
Что на это ответить, я не понимал... пауза затягивалась. По лицу моей подруги было видно, что у нее есть, что сказать, но она не знает, как это сформулировать на проклятом иностранном языке.
- I asked you a question, mister, - сжимая кулаки, Норман шагнул вперед. - How about me kicking your Russian stinking ass?!... * - он уже находился совсем близко. - And then sue you for breaking and entering.
В последний раз я участвовал в драке десяти лет от роду - никогда не умел (и, соответственно, не любил) драться. Да если б даже умел... Мой нынешний противник был на полголовы выше и килограммов на тридцать тяжелее.
- I didn't break in, Vicky let me in, - парировал я, лихорадочно перебирая варианты. - You shouldn't be getting into a fight, man... you've just checked out from the hospital!...
Уговоры действия не возымели - мне предстояло решить, как подороже продать свою жизнь. Припоминая виденное в кино, я принял боксерскую стойку... увы, это не произвело на Нормана решительно никакого впечатления. Он размахнулся и...
Т-р-рах-х!!!...
Раздался треск, по комнате разлетелись какие-то обломки... Что произошло?...
Глаза Нормана выпучились, как у краба; несколько мгновений он пытался удержать равновесие, но не удержал и грохнулся на пол.
По дому раскатился глухой звук удара. Где-то истерически, со взвизгиваниями залаяла собака.
- Сережа, ты цел? - Вика выронила обломанную спинку стула и кинулась ко мне.
- Цел, - неуверенно отвечал я. - Что с Норманом?...
Держась за руки, как испуганные дети, мы приблизились к неподвижно лежавшей фигуре. Расшитый золотом халат задрался, обнажив толстые мохнатые ляжки.
- А он... не того?... - я опустился на колени. - В смысле... дышит?
- Дышит, кажется... смотри! - Вика указала на едва заметно поднимавшийся и опускавшийся живот.
Наступила тишина, смешанная с собачьим лаем. Мне вспомнился фильм "Misery", в котором отрицательная героиня, будучи огрета пишущей машинкой, дважды оживает и бросается на положительного героя.
- А-а-а...
Норман открыл мутные глаза. Мы с Викой отскочили.
- Fucking bastards...
Кряхтя от напряжения, он поднялся на ноги. Волосы на его затылке были алы от крови.
- Should I call an ambulance? - предложил я.
- Don't worry, - лицо Нормана исказила злобная гримаса. - I'm calling the police.
Шатаясь, он подошел к телефону и стал стучать по клавишам.
- Vicky, we gotta go... - сказал я почему-то по-английски. - То есть, пошли... пошли СКОРЕЕ! - я схватил девицу за руку и потащил из комнаты.
Спотыкаясь, мы скатились по ступенькам. Вика дернула меня за свитер: "Давай через парадный вход - так быстрее!" - она с натугой распахнула высоченную дверь, и мы оказались в обширном зале. Сквозь арку в его левом конце виднелась уходящая в бесконечность анфилада комнат, в конце которой горел свет и белела распахнутая постель. Справа располагался монументальный камин, над камином красовалась голова оленя с необыкновенно раскидистыми рогами. За стеной бесновалась собака (судя по голосу, мелкая - той-терьер или болонка... я представил Нормана с болонкой на руках и прыснул). "Ты чего, рехнулся?" - обернулась Вика.
Оскальзываясь на зеркале паркета, мы пересекли каминный зал, затем еще одну комнату и оказались в прихожей. Вика отомкнула входную дверь; мы вывалились на крыльцо и понеслись к воротам. Сердце у меня билось в горле, колени были, как ватные... наконец мы оказались в машине.
- Почему он дома? - я никак не мог попасть ключом в зажигание. - Ты ж говорила, его не будет!
- Его в Дублин вызывали, а он, видно, не поехал, - отвечала Вика. Скорее!... Что ты сидишь, как засватанный?!
Я завел мотор и утопил акселератор до пола - прокрутившиеся на месте шины издали неприятный визг. Поворот направо, поворот налево... нас занесло, и машина чуть не врезалась в фонарь. Через минуту мы вылетели на улицу, ведущую в центр.
- Уф!... - Вика откинулась на спинку кресла. - Ловко я его стулом уделала, а?
- Рано радуешься! - нервно отвечал я.
Мимо нас мелькали фонари, деревья, чугунные ворота, каменные заборы...
- Почему?
Улица неожиданно вильнула вправо - я резко затормозмозил. Вику дернуло вперед, чуть не ударив лицом о приборную доску.
- Из Кэнли есть только один выезд, - (я обогнул угол и опять нажал на акселератор). - Если полицейские доберутся туда раньше нас - конец!
- Как один выезд? - удивилась девица. - Да ты просто сверни куда-нибудь и...
- Здесь вокруг Шэннон... - перебил я. - Кэнли находится в излучине реки!
Луна светила мне в глаза. Шины скрежетали на поворотах. Я покосился на Вику - та размышляла...
- Я придумала, да! - объявила девица. - Делаем так: встаем у обочины, выключаем фары, будто это чья-то запаркованная маши...
- Господи! - задохнулся я от женской глупости. - Посмотри по сторонам: много ты видишь запаркованных машин?!
Вика очумело повела глазами: вдоль дороги не было ни одного автомобиля!
Специфика данного пригорода: все машины стоят в гаражах или, как минимум, за заборами безразмерных участков...
Перед тем, как мы вылетели на верхушку холма, у меня хватило ума погасить фары.
- Смотри! - ахнула Вика.
Нам навстречу ехали две полицейские машины (я отчетливо видел синие вспышки мигалок). Выезд из Кэнли находился между ними и нами... пожалуй, ближе к ним.
- Сереж, надо парковаться! А вдруг пронесет?
Вспышки приближались. Я вытер со лба холодный пот.
- Надо подъехать ближе к краю Кэнли, - мой голос прозвучал хрипло... я откашлялся. - Там дома победнее и участки поменьше, машин на улице должно быть больше.
Секунды улетали от нас прочь. Дорога вилась вниз по холму. Вдоль тротуара стали появляться автомобили...
- Сереж, паркуйся... дальше откладывать нельзя.
Я бросил машину к обочине, пристроился сзади белой Хонды и выключил мотор.
Вика соскользнула с кресла и скорчилась под приборной доской; длинные ноги ее сложились, как у кузнечика. Я повалился боком на освободившееся сиденье, уткнувшись лицом в ее кудри.
Наступила тишина.
Потом раздался звук приближавшейся машины... ближе... ближе... мимо нас пронесся, разбрызгивая вспышки, первый полицейский автомобиль. Но где же второй?... (Одна за другой, секунды тонули в тишине - как лемминги в море.)
Затем я услыхал шорох шин, и на потолок кабины легли, вздрагивая, синие сполохи. "Что там?" - прошипела Вика; ее плечо напряглось под моей ладонью.
Холодея от страха, я выглянул в окно: второй полицейский автомобиль остановился посреди улицы метрах в десяти от нас. "Одна машина проехала мимо, - прошептал я, - а вторая перегородила дорогу здесь... секут фишку, с-собаки!" Опять наступила тишина... я вдруг заметил, что на середине дороги лежит окурок сигары - не сигареты, а именно сигары. И что на заборе, на другой стороне улицы намалевано аршинными буквами название ансамбля "U2"...
Щелк!...
Дверца полицейского автомобиля отворилась, выпуская наружу полисмена здоровенного детину с кобурой на поясе (я пригнулся). Под аккомпанемент вспышек он закурил, облокотившись на капот своей машины... на лице его появилось задумчивое выражение. Я опустил голову на сиденье, опять уткнувшись в викины волосы.
Прошло неопределенное количество времени. Вика сопела у меня над ухом. В кабине становилось душно. Проклятый полисмен докурил, зевнул и стал прогуливаться туда-сюда. Потом сел в машину и, не закрывая двери, высунул ноги наружу. Синие вспышки постепенно доводили меня до безумия.
"Открой окно", - прошептала вдруг Вика. "Нельзя", - отвечал я сквозь зубы (чтобы ее волосы не лезли в рот). "Почему?" - "Потому что окна 'электрические'... гудят, когда их опускаешь".
Наступила тишина. Внутри полицейской машины неразборчиво бормотала рация.
"Мне дурно", - объявила Вика вполголоса. "Ш-ш! - зашипел я. - Ты хочешь загреметь в полицию?!" - "Говорю тебе, меня скоро стошнит, да!" настаивала девушка. Прежде, чем ответить, я досчитал про себя до пяти. "Надо потерпеть, Вика, - как можно убедительнее зашептал я. - Мне тоже душно... и говори, пожалуйста, тише". - "Ты спокойно лежишь себе на кресле, а я скорчилась черт знает где!" Терпение мое было на исходе... "Я не могу залезть под приборную доску, как ты, потому что мне мешает руль... и вспомни, кстати, из-за кого мы тут оказались!" Вика дернулась, въехав затылком мне по носу. "Я подамся в жиды, в педерасты, в поэты, в монахи, продекламировала она, - все что угодно, лишь бы не нравиться ВАМ!" последнее слово она произнесла в полный голос.
Похолодев, я выглянул в окно - о ужас!... Полисмен стоял на дороге, прислушиваясь. Потом вытащил фонарик и направился к Хонде впереди нас.
"Допрыгалась, - прошептал я с ненавистью, - он осматривает машины..." Стада мыслей, как ошалевшие бизоны, с топотом помчались у меня в голове: арест... суд... срок (наверное, небольшой)... потеря работы...
Полисмен наклонился к окну Хонды и, светя фонариком, стал всматриваться.
Секунды текли, резонируя со взрывами пульса у меня в черепе.
1 2 3 4 5 6 7