— спросил Энди.
— Бэллингем, господин, который раньше здесь жил.
— Ты бредишь, мой милый, — сказал пораженный Энди. — Попроси его зайти.
Скотти непринужденно вошел в комнату, вежливо отпустил Джонстона и закрыл дверь.
— Какому чуду я обязан тем, что имею удовольствие видеть вас?
— Безукоризненной работе нашей чудесной юстиции, — Скотти Сел без приглашения. — Но я не сержусь, Маклэд!
Энди принужденно рассмеялся.
— Итак, вы добились вашего алиби?
Скотти торжественно кивнул головой.
— Судья сказал, что не может меня осудить, и что, по-видимому, произошла ошибка. Такие истории не раз случались и еще будут происходить. Между нами говоря, я играл в карты с мистером Феликсом Лаузоном, известным торговцем.
— Известным укрывателем? — язвительно спросил Энди. — Мне известно, что он уже раз был осужден.
— Ах, не припоминайте старых скандальных историй. Главное это то, что я здесь, и готов к вашим услугам.
Энди посмотрел на посетителя широко открытыми глазами.
— Как вы приказали о себе доложить?
— Бэллингем… профессор Бэллингем. Конечно, псевдоним. Что, собственно говоря, представляет собой профессор? Это человек, хорошо изучивший профессию. Я ведь в совершенстве знаю геологию и теорию окаменелостей горных пород. Девонская система — моя специальность…
— Не будем спорить о вашем образовании. Зачем вы сюда явились? Вы избежали наказания благодаря ложным ухищрениям, при помощи ложных свидетелей.
— Я вам уже раньше рассказывал о Беверли-Грин, — мрачно проронил Скотти. — Я знал, что здесь произойдет несчастье. И оно случилось.
Энди утвердительно покачал головой. Он не раз размышлял о пророчестве Скотти.
— И я хочу вам еще кое-что сообщить, — продолжал Скотти.
— Знаете ли вы что-нибудь об убийстве?
— Нет, не знаю, но предполагаю. Я поселился в этом районе потому, что он находится в стороне от главных магистралей, и пребывание здесь казалось мне выгодным. Здесь проживают богачи, у которых можно найти много золота и серебра. Жена архитектора Шэпэрда владеет жемчугом величиной с голубиное яйцо. Ее муж раньше был на городской службе и, конечно же, немало наворовал. Но это второстепенное. Я говорю, что здесь великолепная добыча… но, только для посвященного в местные тайны. Я уже обследовал всю местность от клуба до гаража Шэпэрда. Взлом квартиры Нельсона ничего не даст, хотя там может быть клад.
— К делу, мистер Скотти! — сказал Энди, но сейчас же пожалел, так как Скотти испытующе посмотрел на него. Но Скотти больше о Нельсоне не говорил.
— Я заодно исследовал владения Мэрривена. Он единственный, который обезопасил себя от взлома и кражи. Каждое окно его снабжено электрическим сигналом. Только окно на задней стороне рабочего кабинета не имеет его. Зато там есть патентованный засов, открывающийся только изнутри. Кроме того, Мэрривен владеет револьвером. Он хранится в маленьком шкафу, позади письменного стола. Дверца выкрашена в тот же цвет, что и панель.
— Этого я не заметил, — заинтересовано сказал Энди. — Как она открывается?
— Я никогда не был в комнатах, но видел ее снаружи. И еще: заднее окно не имеет предупредительного звонка, потому что старый Мэрривен каждую ночь вылезал из квартиры через это окно. Под окном стоит широкая каменная скамейка.
— Куда же он ходил ночью?
— Не знаю, я его видел только один раз. Но он так ловко и проворно пробрался через окно, что видно делал это тысячи раз. Я за ним никогда не следил. Это было бы слишком неосторожно. Полные господа имеют такое же право на свои похождения, как и стройные.
— Когда же вы видели его последний раз вылезающим из окна?
— В ночь накануне моего ареста. Было приблизительно половина двенадцатого. Я не видел, как он возвратился, но заметил человека, который следил за ним. Я не знаю, кто он и вряд ли узнал бы его. Я не пошел за ним, потому что меня интересовал его дом. Я уже предполагал, что он попал в затруднительное положение. Вы знаете, мне часто приходилось отвечать перед судом, но никогда я не падал так низко, чтобы выступать свидетелем в бракоразводном процессе. Интересуют ли вас мои сообщения?
— Конечно. Какого приблизительно роста был господин, что следил за Мэрривеном?
— Небольшого роста, — ответил Скотти, имевший рост 180 сантиметров.
— Полтора метра?
— Возможно. Но, кажется, и того меньше. Он был ниже вашего роста, но трудно утверждать. Я видел его при лунном освещении. Я заметил этого человека еще до выхода Мэрривена. Стволы деревьев вымазаны известью, поэтому я хорошо заметил его фигуру. Я боялся за свою жизнь и поэтому не следил за ним. Мэрривен скрылся прежде, чем человек, наблюдавший за ним в саду, успел скрыться. Потом он пошел. У меня было впечатление, что он не впервые следит за Мэрривеном.
— Ваш рассказ придает этому случаю совершенно другое освещение, — задумчиво сказал Энди. — И, желая быть искренним, должен вам сказать, что я сам пытался найти новую исходную точку. Это дает нам опорную точку для новых розысков. Не слыхали ли вы о новом происшествии здесь?
— Я не интересуюсь такими вещами. Я лишь наблюдал на следующее утро в гольфо-клубе за дамами и пришел к заключению, что ни одна из них не могла бы своим вкусом и умом восхищать мужчину.
Энди задумался.
— Я, право, не знаю, что мне делать с вами, Скотти. Вы можете быть мне полезным, но, конечно, не можете играть здесь своей старой роли. Во всяком случае, я рад, что вы на свободе, хотя это и противоречит чувству справедливости, — вы без сомнения, преступник! Но что мне с вами делать? Может быть, Нельсон возьмет вас к себе в дом. Я не знаю, как он к этому отнесется. Дочь, во всяком случае, не будет против.
И Скотти понял, что Энди уже познакомился с нею.
— Обождите немного, пока я схожу туда… но не читайте моей корреспонденции… если можете этого избежать.
Скотти был возмущен и стал протестовать, но Энди лишь улыбнулся.
Когда Энди открыл садовую дверь Нельсона, он увидел, что Стэлла работала в саду, так как нашла уже двух опытных прислуг. Она сняла рабочие перчатки и подала ему руку.
— Стэлла, у меня к вам просьба! Только что явился мой старый знакомый, для которого нет подходящего места в общинном доме. Его помощь и содействие мне очень желательны.
— Почему же он не может жить в общинном доме? — удивленно спросила она. — Ведь папа может за него поручиться.
— Нет, это невозможно! Это Скотти… вы его еще помните?
— Профессор? Я думала, он в тюрьме.
— Произошла судебная ошибка, он свободен. Не можете ли взять его к себе в дом? Я знаю, что это необычайная просьба, ибо Скотти несомненно преступник. Я вам обещаю, что он вас не разочарует и не украдет у вас серебра. Но прежде вы должны поговорить с отцом.
— Если бы отец поверил, что произошла судебная ошибка… я думаю, что он действительно был ошибочно арестован… и что профессору очень неприятно…
— Да, в этом мы убедим вашего отца, — сказал Энди и вошел в дом.
Он нашел художника в ателье. Углубившись в работу, Нельсон рисовал левый глаз «Пигмалиона». Он с большим вниманием выслушал историю о возращении Скотти.
— Я хорошо понимаю, — сказал он. — Этот бедный человек не хочет больше встречаться с другими людьми. Если он, как вы говорите, хочет заняться геологической работой, я его с удовольствием возьму к себе. Я еще не слыхал, чтобы геологи занимались своей работой ночью…
— Профессор — очень оригинальная личность, — серьезно заметил Энди.
Глава 11
Поселение Скотти в дом Нельсона преследовало двоякую цель. С одной стороны, у Энди будет умный, послушный помощник, с другой — у Стэллы будет, кроме отца, еще один защитник. Достоинством Скотти была его беспринципность. Ясно, что убийца еще на свободе, и он слышал разговор Стэллы и Мэрривена. Следовательно, чтобы себя спасти, он постарается, чтобы подозрение упало на Стэллу. Чем объяснить, что шаль была в саду? Энди не знал, с какой целью она там положена. Ясно только, что убийца знал о визите Стэллы в дом Мэрривена.
Утром Энди поехал в город и взял с собой дневник. Особенно важных заметок он не мог найти, так как половина страниц вырвана прежде, чем дневник был брошен в огонь.
Сперва он поехал в Эшлер Билдинг. Бюро Эбрэгема Селима охранялось полицией. Удалось разыскать предшественника Свэнни, и он ждал допроса Энди. Самой важной находкой полиции было письмо, адресованное Свэнни. В письме говорилось о расходах в связи с уборкой помещения. Важность находки была в том, что Энди мог установить тождественность почерка письма с другими письмами Мэрривена.
Свэнни был уволен накануне его убийства.
Это было вторым важным показанием, которое дал на допросе служащий лифта. Он хорошо знал Свэнни и знал причину его увольнения. Селим обвинял Свэнни в том, что он читал письма, приходящие в бюро. Возможно, это так и было, хотя Свэнни в разговоре со служащим отрицал это.
Предшественник Свэнни тоже никогда не видел шефа и выполнял те же функции, что и Свэнни. Письма и формуляры лежали в шкафу и выбирались по средам и по субботам. В эти дни служащий не имел права являться в бюро. Портье дома его тоже никогда не видел. Никто не видел, как таинственный Селим являлся в бюро. Приходилось допускать, что у Селима в этом доме были и другие помещения. Энди допросил служащих пароходной компании Уэнтворт. Весь персонал этой фирмы состоял из одной стенотипистки. По ее словам, фирма раньше процветала, но теперь работала без прибыли.
— Мистер Уэнтворт постоянно болен и приходит сюда только дважды в неделю. Могу вас уверить, что он очень мало знает о Селиме. Он мне однажды сказал, что весьма странно, что никто еще не видел Селима. Я видела его секретаря. Это была хорошая должность, и я удивляюсь, как легкомысленно он потерял ее. Она, видимо, тоже знала историю о вскрывании писем.
Энди посетил все финансовые учреждения и узнал, что Селим всегда аккуратно платил налоги и точно исполнял все предписания. Его же никто никогда не видел.
Энди оставил в бюро сыщика для постоянного наблюдения и вернулся в Беверли-Грин. В общем, допрос ничего важного не дал.
Может быть, Скотти знает тайну двойного убийства? Он знает весь преступный мир Лондона и его обитателей. Энди решил расспросить его подробнее. Он уже не раз беседовал с ним, желая иметь повод посещать дом Нельсона.
Он нашел Скотти и Стэллу за столом. Профессор посвящал ее в тайны карточной игры. Завязалась беседа.
— Селим? Эбрэгем Селим? — спросил Скотти. — Да, я слыхал о нем. Он заимодавец и… довольно опасный преступник и вор…
Энди заметил, как лицо Стэллы омрачилось.
— Я еще никогда не видел никого, кто знал бы его лично, но встречал многих, которые брали у него деньги на проценты. У него ужасно скверный характер.
— Был ли он ростовщиком, который угрожал своим неимущим должникам?
— Только угрожал? — презрительно воскликнул Скотти. — Нет такого поступка, которого не совершил бы Селим. Некий Гарри Гобсон надул его на двадцать фунтов. Он не мог вернуть ему этой суммы. Селим так искусно построил обвинение, что Гарри был осужден на 10 лет тюрьмы совсем по другому делу, о котором Гарри уже позабыл.
Если предположить, что Мэрривен задолжал Селиму, то долги его были, наверное, очень велики. Однако этому трудно поверить. На текущем счету в банке несколько тысяч фунтов, а насколько велико состояние, можно будет судить после доклада ревизоров. Да и не было найдено никаких писем, свидетельствующих о долге.
Лишь один факт был выяснен: Мэрривен делал ночные визиты. Но если он ходил в Беверли-Грин, зачем такие тяжелые сапоги? Ведь они производили бы шум по утрамбованной дороге. Резиновые туфли больше бы подошли. Так размышлял Энди по дороге к дому Мэрривена.
Два дня дом был осажден репортерами. Приехали многие любопытные, которые делали снимки и записи. Теперь, когда Энди подошел, никого не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Бэллингем, господин, который раньше здесь жил.
— Ты бредишь, мой милый, — сказал пораженный Энди. — Попроси его зайти.
Скотти непринужденно вошел в комнату, вежливо отпустил Джонстона и закрыл дверь.
— Какому чуду я обязан тем, что имею удовольствие видеть вас?
— Безукоризненной работе нашей чудесной юстиции, — Скотти Сел без приглашения. — Но я не сержусь, Маклэд!
Энди принужденно рассмеялся.
— Итак, вы добились вашего алиби?
Скотти торжественно кивнул головой.
— Судья сказал, что не может меня осудить, и что, по-видимому, произошла ошибка. Такие истории не раз случались и еще будут происходить. Между нами говоря, я играл в карты с мистером Феликсом Лаузоном, известным торговцем.
— Известным укрывателем? — язвительно спросил Энди. — Мне известно, что он уже раз был осужден.
— Ах, не припоминайте старых скандальных историй. Главное это то, что я здесь, и готов к вашим услугам.
Энди посмотрел на посетителя широко открытыми глазами.
— Как вы приказали о себе доложить?
— Бэллингем… профессор Бэллингем. Конечно, псевдоним. Что, собственно говоря, представляет собой профессор? Это человек, хорошо изучивший профессию. Я ведь в совершенстве знаю геологию и теорию окаменелостей горных пород. Девонская система — моя специальность…
— Не будем спорить о вашем образовании. Зачем вы сюда явились? Вы избежали наказания благодаря ложным ухищрениям, при помощи ложных свидетелей.
— Я вам уже раньше рассказывал о Беверли-Грин, — мрачно проронил Скотти. — Я знал, что здесь произойдет несчастье. И оно случилось.
Энди утвердительно покачал головой. Он не раз размышлял о пророчестве Скотти.
— И я хочу вам еще кое-что сообщить, — продолжал Скотти.
— Знаете ли вы что-нибудь об убийстве?
— Нет, не знаю, но предполагаю. Я поселился в этом районе потому, что он находится в стороне от главных магистралей, и пребывание здесь казалось мне выгодным. Здесь проживают богачи, у которых можно найти много золота и серебра. Жена архитектора Шэпэрда владеет жемчугом величиной с голубиное яйцо. Ее муж раньше был на городской службе и, конечно же, немало наворовал. Но это второстепенное. Я говорю, что здесь великолепная добыча… но, только для посвященного в местные тайны. Я уже обследовал всю местность от клуба до гаража Шэпэрда. Взлом квартиры Нельсона ничего не даст, хотя там может быть клад.
— К делу, мистер Скотти! — сказал Энди, но сейчас же пожалел, так как Скотти испытующе посмотрел на него. Но Скотти больше о Нельсоне не говорил.
— Я заодно исследовал владения Мэрривена. Он единственный, который обезопасил себя от взлома и кражи. Каждое окно его снабжено электрическим сигналом. Только окно на задней стороне рабочего кабинета не имеет его. Зато там есть патентованный засов, открывающийся только изнутри. Кроме того, Мэрривен владеет револьвером. Он хранится в маленьком шкафу, позади письменного стола. Дверца выкрашена в тот же цвет, что и панель.
— Этого я не заметил, — заинтересовано сказал Энди. — Как она открывается?
— Я никогда не был в комнатах, но видел ее снаружи. И еще: заднее окно не имеет предупредительного звонка, потому что старый Мэрривен каждую ночь вылезал из квартиры через это окно. Под окном стоит широкая каменная скамейка.
— Куда же он ходил ночью?
— Не знаю, я его видел только один раз. Но он так ловко и проворно пробрался через окно, что видно делал это тысячи раз. Я за ним никогда не следил. Это было бы слишком неосторожно. Полные господа имеют такое же право на свои похождения, как и стройные.
— Когда же вы видели его последний раз вылезающим из окна?
— В ночь накануне моего ареста. Было приблизительно половина двенадцатого. Я не видел, как он возвратился, но заметил человека, который следил за ним. Я не знаю, кто он и вряд ли узнал бы его. Я не пошел за ним, потому что меня интересовал его дом. Я уже предполагал, что он попал в затруднительное положение. Вы знаете, мне часто приходилось отвечать перед судом, но никогда я не падал так низко, чтобы выступать свидетелем в бракоразводном процессе. Интересуют ли вас мои сообщения?
— Конечно. Какого приблизительно роста был господин, что следил за Мэрривеном?
— Небольшого роста, — ответил Скотти, имевший рост 180 сантиметров.
— Полтора метра?
— Возможно. Но, кажется, и того меньше. Он был ниже вашего роста, но трудно утверждать. Я видел его при лунном освещении. Я заметил этого человека еще до выхода Мэрривена. Стволы деревьев вымазаны известью, поэтому я хорошо заметил его фигуру. Я боялся за свою жизнь и поэтому не следил за ним. Мэрривен скрылся прежде, чем человек, наблюдавший за ним в саду, успел скрыться. Потом он пошел. У меня было впечатление, что он не впервые следит за Мэрривеном.
— Ваш рассказ придает этому случаю совершенно другое освещение, — задумчиво сказал Энди. — И, желая быть искренним, должен вам сказать, что я сам пытался найти новую исходную точку. Это дает нам опорную точку для новых розысков. Не слыхали ли вы о новом происшествии здесь?
— Я не интересуюсь такими вещами. Я лишь наблюдал на следующее утро в гольфо-клубе за дамами и пришел к заключению, что ни одна из них не могла бы своим вкусом и умом восхищать мужчину.
Энди задумался.
— Я, право, не знаю, что мне делать с вами, Скотти. Вы можете быть мне полезным, но, конечно, не можете играть здесь своей старой роли. Во всяком случае, я рад, что вы на свободе, хотя это и противоречит чувству справедливости, — вы без сомнения, преступник! Но что мне с вами делать? Может быть, Нельсон возьмет вас к себе в дом. Я не знаю, как он к этому отнесется. Дочь, во всяком случае, не будет против.
И Скотти понял, что Энди уже познакомился с нею.
— Обождите немного, пока я схожу туда… но не читайте моей корреспонденции… если можете этого избежать.
Скотти был возмущен и стал протестовать, но Энди лишь улыбнулся.
Когда Энди открыл садовую дверь Нельсона, он увидел, что Стэлла работала в саду, так как нашла уже двух опытных прислуг. Она сняла рабочие перчатки и подала ему руку.
— Стэлла, у меня к вам просьба! Только что явился мой старый знакомый, для которого нет подходящего места в общинном доме. Его помощь и содействие мне очень желательны.
— Почему же он не может жить в общинном доме? — удивленно спросила она. — Ведь папа может за него поручиться.
— Нет, это невозможно! Это Скотти… вы его еще помните?
— Профессор? Я думала, он в тюрьме.
— Произошла судебная ошибка, он свободен. Не можете ли взять его к себе в дом? Я знаю, что это необычайная просьба, ибо Скотти несомненно преступник. Я вам обещаю, что он вас не разочарует и не украдет у вас серебра. Но прежде вы должны поговорить с отцом.
— Если бы отец поверил, что произошла судебная ошибка… я думаю, что он действительно был ошибочно арестован… и что профессору очень неприятно…
— Да, в этом мы убедим вашего отца, — сказал Энди и вошел в дом.
Он нашел художника в ателье. Углубившись в работу, Нельсон рисовал левый глаз «Пигмалиона». Он с большим вниманием выслушал историю о возращении Скотти.
— Я хорошо понимаю, — сказал он. — Этот бедный человек не хочет больше встречаться с другими людьми. Если он, как вы говорите, хочет заняться геологической работой, я его с удовольствием возьму к себе. Я еще не слыхал, чтобы геологи занимались своей работой ночью…
— Профессор — очень оригинальная личность, — серьезно заметил Энди.
Глава 11
Поселение Скотти в дом Нельсона преследовало двоякую цель. С одной стороны, у Энди будет умный, послушный помощник, с другой — у Стэллы будет, кроме отца, еще один защитник. Достоинством Скотти была его беспринципность. Ясно, что убийца еще на свободе, и он слышал разговор Стэллы и Мэрривена. Следовательно, чтобы себя спасти, он постарается, чтобы подозрение упало на Стэллу. Чем объяснить, что шаль была в саду? Энди не знал, с какой целью она там положена. Ясно только, что убийца знал о визите Стэллы в дом Мэрривена.
Утром Энди поехал в город и взял с собой дневник. Особенно важных заметок он не мог найти, так как половина страниц вырвана прежде, чем дневник был брошен в огонь.
Сперва он поехал в Эшлер Билдинг. Бюро Эбрэгема Селима охранялось полицией. Удалось разыскать предшественника Свэнни, и он ждал допроса Энди. Самой важной находкой полиции было письмо, адресованное Свэнни. В письме говорилось о расходах в связи с уборкой помещения. Важность находки была в том, что Энди мог установить тождественность почерка письма с другими письмами Мэрривена.
Свэнни был уволен накануне его убийства.
Это было вторым важным показанием, которое дал на допросе служащий лифта. Он хорошо знал Свэнни и знал причину его увольнения. Селим обвинял Свэнни в том, что он читал письма, приходящие в бюро. Возможно, это так и было, хотя Свэнни в разговоре со служащим отрицал это.
Предшественник Свэнни тоже никогда не видел шефа и выполнял те же функции, что и Свэнни. Письма и формуляры лежали в шкафу и выбирались по средам и по субботам. В эти дни служащий не имел права являться в бюро. Портье дома его тоже никогда не видел. Никто не видел, как таинственный Селим являлся в бюро. Приходилось допускать, что у Селима в этом доме были и другие помещения. Энди допросил служащих пароходной компании Уэнтворт. Весь персонал этой фирмы состоял из одной стенотипистки. По ее словам, фирма раньше процветала, но теперь работала без прибыли.
— Мистер Уэнтворт постоянно болен и приходит сюда только дважды в неделю. Могу вас уверить, что он очень мало знает о Селиме. Он мне однажды сказал, что весьма странно, что никто еще не видел Селима. Я видела его секретаря. Это была хорошая должность, и я удивляюсь, как легкомысленно он потерял ее. Она, видимо, тоже знала историю о вскрывании писем.
Энди посетил все финансовые учреждения и узнал, что Селим всегда аккуратно платил налоги и точно исполнял все предписания. Его же никто никогда не видел.
Энди оставил в бюро сыщика для постоянного наблюдения и вернулся в Беверли-Грин. В общем, допрос ничего важного не дал.
Может быть, Скотти знает тайну двойного убийства? Он знает весь преступный мир Лондона и его обитателей. Энди решил расспросить его подробнее. Он уже не раз беседовал с ним, желая иметь повод посещать дом Нельсона.
Он нашел Скотти и Стэллу за столом. Профессор посвящал ее в тайны карточной игры. Завязалась беседа.
— Селим? Эбрэгем Селим? — спросил Скотти. — Да, я слыхал о нем. Он заимодавец и… довольно опасный преступник и вор…
Энди заметил, как лицо Стэллы омрачилось.
— Я еще никогда не видел никого, кто знал бы его лично, но встречал многих, которые брали у него деньги на проценты. У него ужасно скверный характер.
— Был ли он ростовщиком, который угрожал своим неимущим должникам?
— Только угрожал? — презрительно воскликнул Скотти. — Нет такого поступка, которого не совершил бы Селим. Некий Гарри Гобсон надул его на двадцать фунтов. Он не мог вернуть ему этой суммы. Селим так искусно построил обвинение, что Гарри был осужден на 10 лет тюрьмы совсем по другому делу, о котором Гарри уже позабыл.
Если предположить, что Мэрривен задолжал Селиму, то долги его были, наверное, очень велики. Однако этому трудно поверить. На текущем счету в банке несколько тысяч фунтов, а насколько велико состояние, можно будет судить после доклада ревизоров. Да и не было найдено никаких писем, свидетельствующих о долге.
Лишь один факт был выяснен: Мэрривен делал ночные визиты. Но если он ходил в Беверли-Грин, зачем такие тяжелые сапоги? Ведь они производили бы шум по утрамбованной дороге. Резиновые туфли больше бы подошли. Так размышлял Энди по дороге к дому Мэрривена.
Два дня дом был осажден репортерами. Приехали многие любопытные, которые делали снимки и записи. Теперь, когда Энди подошел, никого не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27