Мистер Филд приложил все усилия, чтобы заставить его на сей раз что-то написать.
— Газетная статья — то же, что игра в кубики, — рассуждал Джошуа таинственно. — Можно сидеть долго и разбирать все по частям. Можно иметь идею и даже представить себе, как это делается, но пока каждый кубик не положишь на нужное место…
— Не читайте мне, пожалуйста, лекций относительно газетных статей! — взорвался редактор. — Я, наконец, должен получить от вас статью! Я не требую изысканного стиля, здесь есть люди, которые об этом позаботятся. Пишите, что хотите. Только дайте факты, мы из них сами составим хорошую статью. Статью — в полстолбца!
Но Джошуа мрачно и сердито смотрел на него.
— Нет, мистер Филд, не в полстолбца, — сказал он с достоинством. — Никак не меньше, чем в три столбца, но я сейчас ее не могу вам дать, мне необходимо собрать все подробности. А их я узнаю в клубе «Леопольд».
— Что это за трущоба? — спросил Филд.
— Да, вы совершенно правы, это — трущоба.
Филда, кажется, не привело в восторг это сообщение.
— Я думаю, совершенно излишне напоминать вам, что статья нужна мне к десяти часам! А если вам некогда ее написать, прошу сообщить по телефону! Если вы не сможете телефонировать, я пришлю вам человека, которому вы все продиктуете…
…Покинув редакцию «Почтового курьера», Джошуа направился к торговому дому Фрэнка Суттона. В конторе обычно оставались двое-трое служащих, которые работали до позднего вечера. Сегодня — тем более: нужно было готовить годовой отчет по экспортной торговле. От швейцара репортер узнал, что в отделе счетоводства работали заведующий и два его помощника.
— Скажите, пожалуйста, мистер Гаррис, — поинтересовался швейцар, — что это за история с капитаном Лесли? Я еще утром слышал, что его арестовали, но после обеда он был здесь, и я видел, как он поднимался по лестнице в контору…
Это было для Джошуа новостью.
— Как долго он был в конторе? — спросил он.
— Приблизительно полчаса. Мне сказали, что он приходил за своими бумагами…
— Был сегодня после обеда еще кто-нибудь?
Швейцар показал ему свои записи.
Так Джошуа узнал, что Милли Треннит тоже была после трех часов в конторе. Приходил и Фрэнк Суттон, который сразу же ушел.
— Суттон?
— Да, он был тут и тотчас же ушел.
Гаррис вошел в ярко освещенную контору, где все служащие еще находились за работой. Заведующий не знал его и поэтому оставил без внимания. Но узнав, что он репортер, заявил, что производит срочный расчет с фирмой в Бомбее. Фирма Суттона посылала туда автомобили в большом количестве, и заведующий получил приказание урегулировать все счета, а деньги сдать в банк на имя Фрэнка Суттона.
— Я сомневаюсь, управимся ли к полуночи. Если бы Тильман работал с нами, мы закончили бы к десяти часам. Но он только недавно явился, совершенно игнорируя работу… Не понимаю этого человека…
— Что, Тильман в конторе? — всполошился Гаррис.
— Если бы он был здесь, то работал бы с нами, — ответил заведующий сердито. — Я уже сказал мистеру Суттону…
— Как странно, — перебил его Джошуа, — что человек в день своей свадьбы вынужден заниматься торговыми делами!
— Мистер Суттон чувствовал себя плохо, у него болела голова, — продолжал он. — У него в конторе есть аптека, и он приходил взять лекарства. Должен сказать, сегодня после обеда и вечером я узнал о нем более, чем когда-либо, — разговорился заведующий. — Я полагаю, вы пришли, чтобы собрать некоторые сведения относительно капитана Лесли?
Но Джошуа значительно больше сейчас интересовал Фрэнк Суттон и его головные боли. Оказалось, подобные недомогания шефа — новость для многих его сотрудников.
Заведующий много говорил о Суттоне, о его чрезвычайной любезности, его вежливости, а также заботе о сотрудниках фирмы. Оказывается, дамы, которые здесь работают, покупают цветы, чтобы поставить их утром на письменный стол своего шефа.
Репортер никогда не видел кабинета Суттона и захотел его осмотреть. Ему это якобы было необходимо для статьи, которую он собирался писать.
— Знаете, — объяснил он, — сейчас, когда отношения работодателя и служащих очень натянуты, обществу необходимо знать о человечности Фрэнка Суттона в отношениях со своими подчиненными. Не мешало бы сделать и фотографический снимок кабинета, чтобы затем напечатать рядом с портретом его владельца…
— Если об этом узнают, меня, наверное, повесят, — заметил заведующий, вынимая из кармана ключи.
Он провел мистера Гарриса через темный проход и открыл дверь.
Кабинет производил внушительное впечатление. Большой, богато украшенный письменный стол посреди комнаты, пол покрыт дорогим ковром. Позади кресла мистера Суттона был вделан в стену маленький шкаф красного дерева. Джошуа быстро осмотрел контору, красивый камин, провел рукой по обивке мебели и восхитился дивными шторами на окнах. Погруженный в свои мысли, он машинально попробовал открыть дверь аптечки, но она оказалась закрытой.
— Прошу, не трогайте ничего, — попросил его заведующий.
— Великолепное бюро, и как чисто, как все со вкусом подобрано, — пробормотал Джошуа. — Настоящий дворец!
На столе не было никаких рукописей, лежал клочок смятой бумаги. Корзина для бумаг была совершенно пуста. Джошуа заметил на смятом клочке штемпель фирмы и красную печать. Достаточно было беглого взгляда, чтобы понять, что это обертка какого-то лекарства. Теперь репортера интересовал вопрос: что это за лекарство.
— Не можете ли вы показать, как закрываются эти шторы? — попросил он.
Заведующий тут же подошел к окну и взялся за шелковый шнурок, спрятанный в складках ткани.
Маленький листок бумаги с письменного стола мгновенно очутился в кармане мистера Гарриса.
Джошуа поблагодарил заведующего и направился к выходу.
Проходя мимо двери кабинета капитана Лесли, он остановился, чтобы посмотреть, закрыта ли дверь.
К его немалому удивлению она оказалась открытой. Но еще более он удивился, когда увидел свет в комнате. Камин был полон пепла, в нем еще тлела бумага. Дверь денежного сейфа открыта, и ключ торчал в замке.
— Посмотрим, — пробормотал под нос Джошуа.
Он заглянул в сейф, который был совершенно пуст. Ни одного листка бумаги там не было. Три ящика стола были пустыми. Подумав, он закрыл сейф и положил ключ на стол мистера Лесли. Кто-то имел намерение бежать и скрыть свои следы. Но что именно он хотел уничтожить?
Он порылся в пепле, надеясь найти хоть что-либо, и вытащил несколько обуглившихся листков, напечатанных на машинке. Большая часть их была уничтожена огнем.
На одном листке он разобрал:
«Джон Лесли — бывший преступник в… долгое время подозреваемый… Колье из жемчуга… сейф в его конторе…»
Второй лист был копией первого. На обоих были одинаковые ошибки. Он заботливо сложил оба листа и положил в бумажник.
Выйдя на улицу, он посмотрел на часы. Было время ужинать. Гаррис не любил спешить. Тем более, что его статья еще не была написана. Ее окончания он не знал. Он направился в ресторан, расположенный вблизи театра «Ампир», где обыкновенно обедал. Сняв свое непромокаемое пальто и соломенную шляпу, он на время забыл обо всех заботах, почувствовав, что проголодался. Однако тут же спохватился и направился в холл, чтобы проверить свои карманы. Найдя необходимое, вернулся к столику и разгладил взятый в кабинете Суттона трофей…
Название фирмы и название лекарства были ясно обозначены на бумаге. Внизу, под тремя крестиками, стояла пометка — «яд».
Джошуа присвистнул: он знал, что это один из сильнейших адов, известных в медицине. Официант принес суп, но Джошуа поднялся из-за стола.
— Пожалуйста, оставьте суп, пусть остынет, — сказал он, направляясь к телефону.
Несколько известных врачей были ему знакомы, и при необходимости они могли всегда предложить свои услуги. Первого не оказалось дома, но вторая попытка оказалась удачной: к телефону подошел опытный медик-токсиколог.
— Вам звонит Гаррис из «Почтового курьера». Мне нужно знать, какое действие производит это лекарство… — Он повторил название, которое прочел на бумаге и услышал, как доктор рассмеялся.
— Вы, кажется, напали на след нового преступника? Это средство без запаха и вкуса, приняв треть чайной ложки, вы не почувствуете никакого действия. Однако затем вдруг, при быстром движении руки или головы вы теряете сознание, будто вас железным ломом ударили по голове. Это продолжается несколько часов. Когда вы придете в себя, то почувствуете ужасные боли… Но зачем вам это знать?
— Я пишу одну статью, — солгал репортер, — и хочу дать следующее заглавие: «Должен ли я отравить свою невесту?»

Спустившись с лестницы, Берил Стендман направилась к себе. Она плотно закрыла дверь и, постояв минуту, решила, наконец, привести свои мысли в порядок. Голова болела ужасно, она чувствовала слабость в ногах. Войдя в комнату, она услышала голос, звавший ее снизу, но не отозвалась. Она была свободна два часа, и, может быть, это были последние часы, которыми она располагала. Она вошла в свой будуар, обставленный с особой роскошью. Большой удобный диван стоял у камина. Она направилась к двери, ведущей в спальню, плотно закрыла ее и задернула портьерой, потом упала на диван, и голова ее утонула в подушках. Она должна была, наконец, обдумать свое положение.
Итак, Джон Лесли свободен… Она — замужем. Через несколько часов они с Фрэнком будут на пути в Шотландию. Теперь она — миссис Суттон… Берил несколько раз повторяла эти слова, и никак не могла поверить в их смысл. Ей все еще казалось, что она не замужем. И, может, внизу, в темном саду ее ждал человек, которого она любила и сердце которого оставалось для нее загадкой…
Может быть, он там, в саду? Он ждет… Она попыталась подняться, но чувствовала себя мертвой. Сознание покинуло ее, и она погрузилась в тяжелый сон…
Она не слышала, как дядя Лоу позвал ее из соседней комнаты, не слышала шума его автомобиля… Стук дождя по окнам разбудил ее, и она поднялась. В комнате было темно. Огня она не зажигала и ощупью добралась до камина. Как долго она спала?
Было непонятно, как она, после всех этих переживаний, могла уснуть… Пробираясь ощупью вдоль стены, Берил добралась до выключателя, и в комнате вспыхнул свет, Было десять часов — уже так поздно!
Ее поезд отходил в две минуты одиннадцатого. Она взяла часы и поднесла к уху. Сомнения не было — часы шли!.. И ее часы-браслет показывали то же время. Что могло произойти? Она отворила дверь и вышла. До ее слуха донесся разговор лакея с горничной.
Увидев ее, те остолбенели.
— Это вы, мисс? Боже, как вы нас испугали!
Она дошла до половины лестницы.
— Что случилось? Где мистер Фридман?
— Мы не знаем. Он пошел, наверное, искать вас, мисс… Он страшно волновался…
— Разве мистер Фридман решил что я ушла? Он звонил по телефону?
— Нет, мисс.
Большие часы на галерее пробили половину.
— Уже половина одиннадцатого? — спросила Берил.
— Да. Уже несколько часов прошло, как ваши чемоданы отправлены на станцию.
Лакей ждал распоряжений, но она ничего не сказала.
— Я не знал, что мне делать с ручным багажом, мисс!
Два кожаных чемодана стояли у выхода. Надо было что-то предпринимать. Время шло… Задумчиво взглянула она на входную дверь.
— Что, мистер Суттон вернулся?
— Нет, его не было…
— А мистер… — запнулась она, — Лесли был здесь?
— Нет, он не возвращался. Никого, кроме прислуги, нет…
— Можно вызывать автомобиль?
— Зачем?
Вопрос лакея был вполне логичен: ее место теперь возле мужа…
— Мне нужно в город, — пробормотала она, смутившись.
— Тогда я пошлю за извозчиком.
— Что, нет автомобилей?
— Да, мэм, за исключением вашего маленького, нет ни одного в гараже.
— Подайте мне, пожалуйста, мой автомобиль, — сказала Берил.
Лакей ушел. Через десять минут автомобиль был подан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20