Судно все ближе и ближе подходило к острову!
Билли набрал сухого валежника и зажег огромный костер на самом высоком пункте того мыса, с которого он смотрел на уходящий «Лотос». Он набросал на сухие сучья свежих веток, и вскоре густой дым от его костра поднялся вертикальным столбом.
Еле дыша от волнения, Билли следил за движениями парохода.
Сперва казалось, что он пройдет мимо, не заметив сигнала, но затем пароход изменил курс и направился прямо к острову.
Море в этот день было очень спокойное, и судно подошло почти к самому берегу. Как только Билли убедился, что его заметили, он как сумасшедший пустился вниз, спотыкаясь и падая, по крутому склону скалы к узкой песчаной отмели.
Пароход спустил лодку. Билли, дрожа от нетерпения, стоял по колено в воде и ждал…
Странная картина представилась его спасителям, когда они подъехали к берегу, картина, вызвавшая в них своего рода благоговейный страх. Они увидели перед собою белого гиганта, почти голого, но вооруженного длинным мечом самураев, современным револьвером и тяжелым боевым копьем диких охотников за черепами.
Всклокоченные длинные волосы и огромная борода покрывали голову и лицо незнакомца, но из–за спутанной гривы волос сияли светлые серые глаза, и добродушная улыбка оживляла лицо.
– Наконец–то белые люди! – вскричал Билли. – Как мне приятно смотреть на вас!
* * *
Шесть месяцев спустя по Шестой авеню в Нью–Йорке разгуливал дюжий, гладко выбритый парень в плохо сидящем матросском костюме. Это был Билли Байрн – Билли Байрн, у которого не было ни гроша денег, но который чувствовал себя необычайно счастливым. Большая авеню в Чикаго была менее, чем в тысяче миль от него!
– Славно, черт возьми, быть опять дома! – проговорил он вполголоса.
В Нью–Йорке у Билли были кое–какие знакомые. Он вспомнил о небольшой школе атлетики, помещавшейся на третьем этаже одного невзрачного дома, недалеко от Баттери, на которой он когда–то бывал.
Туда–то он и направился. В небольшой загроможденной комнате два огромные парня, обнаженные по пояс, старательно занимались боксом. У одной стены на опрокинутом стуле сидел толстый узколобый мужчина, вопросительно взглянувший на вошедшего Байрна. Билли подошел к нему с протянутой рукой. – Как живете, профессор? – сказал он.
– Отлично, но я вас не узнаю, – ответил профессор Кассиди, пожимая ему руку.
– Я был здесь с Ларри Хилмором на состязании год или около года тому назад. Меня зовут Байрн.
– Вспомнил! – воскликнул профессор. – Вы тот молодой парень, о котором рассказывал Ларри. Он говорил, что вы были бы хорошим атлетом, если бы бросили пить.
Билли улыбнулся и утвердительно кивнул головой.
– Вы теперь на пьяницу не похожи, – заметил Кассиди.
– Так оно и есть, – сказал Билли. – Я был более года на море и не пил ни разу.
– Вот это правильно! – одобрил профессор. – Ну–с, что вы мне скажете хорошенького? Что вы поделываете в Нью–Йорке?
– Дела ищу, – ответил Билли.
– Разденьтесь! – скомандовал профессор. – Я ищу партнеров на бокс для одного молодца, который всех кладет на лопатки.
Билли начал снимать одежду. Обнажившись по пояс, он показал такую мускулатуру, что даже профессор Кассиди, много видавший на своем веку, пришел в дикий восторг.
– Вот это так бицепс! – воскликнул он с восхищением и сразу представил Билли обоим боксерам, Харлему Херикану и Даго Питу.
– Пит – тот самый молодчик, о котором я вам говорил, – пояснил профессор Кассиди. – У него такие сильные удары, что я не могу найти для него настоящего партнера. Никто не решается с ним бороться. Один Херикан согласен тренироваться с ним. У других нервы не выдерживают. Я берусь содержать вас все время, пока вы будете партнером Пита для тренировки, а иногда буду назначать вас на состязания, так что вы сможете кое–что подработать. Идет?
– Само собой! – ответил Билли.
– Ну и отлично! – весело сказал профессор. – В таком случае одевайте рукавицы и вызовите Даго Пита на парочку кругов.
Билли одел кожаные рукавицы на свои огромные руки.
– Уже больше года, как я не носил их, – сказал он. – Вначале я, верно, буду немножко неуверен, но по том, когда разойдусь, дело вероятно пойдет.
Кассиди подмигнул Херикану.
– Ему вряд ли будет время разойтись, – уверенно заявил Херикан. – Пит сшибет его через две минуты.
Кассиди и Херикан отошли. На лицах их было написано плохо скрытое удовольствие.
То, что произошло в последующие минуты, навеки врезалось в памяти профессора Кассиди. Он до сих пор постоянно говорит об этом, как о самом интересном событии своей жизни.
Первую минуту Билли и Пит боролись осторожно, испытывая друг друга. Затем Пит размахнулся и ударил левым кулаком прямо в лицо Билли.
Это был удар, который мог бы свалить быка, но Билли только встряхнул головой и чуть–чуть сдвинулся с места. Пит был настолько уверен, что удар свалит с ног его нового партнера, что наполовину опустил руки, но раньше, чем он снова встал в позу, Билли ринулся на него.
Удар в лицо, казалось, заставил Билли вспомнить все, что он знал когда–то в искусстве бокса.
Даго Пит нанес ему еще несколько ударов до окончания борьбы, но так же безрезультатно, как и первый. Пит растерялся: ничто не обескураживает так борца, как сознание, что самые удачные его удары нечувствительны для противника.
Несколько минут Билли Байрн играл с Питом, как кошка с мышью. Он боролся, согнувшись, как это делал знаменитый чемпион Джеффрис, которого он напоминал и ростом и силой. Вдруг с ловкостью пантеры Билли подскочил к противнику и нанес ему левым кулаком удар в челюсть, за которым с молниеносной быстротой последовал удар правым кулаком в подбородок. Пит подскочил на фут от пола, отлетел в дальний угол и упал без чувств. Это был необычайно эффектный финал.
Кассиди и Херикан поспешили оказать помощь побежденному. Когда он начал приходить в себя, профессор обернулся к Билли.
– Может быть, у вас есть еще какие–нибудь «непобедимые» борцы? – спросил Байрн, усмехаясь. – Я думаю, что этого мне бояться нечего!
– Да, вы с любым справитесь, если не запьете опять и будете аккуратно тренироваться у меня.
– Я так и хочу, – ответил Билли. – Ну, а теперь дай те мне поесть. У меня от голода все кишки перевернулись.
XIX
ПРИГЛАШЕНИЕ
В течение трех месяцев Билли встречался с третьестепенными борцами Нью–Йорка и его окрестностей. Всех их он колотил немилосердно, обычно просто сшибал с ног сильным ударом.
Его имя начинало греметь в местных спортивных кругах. Против него стали уже выставлять второстепенных борцов из других городов.
Он справлялся с ними так же легко, как с прежними своими противниками. Громадный, всегда спокойный «новичок» казался очень возможным кандидатом в чемпионы. Вскоре профессор Кассиди получил письменное предложение от владельца другой боксерской школы выставить Билли против его лучшего боксера, настоящей «будущей звезды».
В письме говорилось, что это состязание будет отличной практикой для молодых борцов, которые с трудом могут найти желающих бороться с ними. Профессор Кассиди целых два часа весело ухмылялся после того, как прочел вызов.
Насчет условий борьбы сговорились очень быстро. Согласно государственному постановлению, встреча должна была состоять из десяти схваток. Было обусловлено все – даже вес перчаток. Имя «будущей звезды», против которой должен был выступить Билли, оказалось достаточно известным, чтобы привлечь полный зал зрителей. Среди публики оказалось несколько лиц, которые знали Билли и радовались предстоящему интересному состязанию. Когда «будущий чемпион», как был представлен противник Билли, вступил в круг, его встретили дружными апплодисментами, в то время как при появлении Билли раздалось всего два–три жидких хлопка.
Первый раз приходилось Билли встречаться с первоклассным борцом, и, когда он увидел огромные мускулы своего противника, он вспомнил все слышанные им рассказы об искусстве и ловкости «будущей звезды».
Билли растерянно обежал глазами море повернутых к нему голов, и внезапно на него напал страх. Профессор Кассиди сразу заметил это своим опытным глазом и впал в уныние. Его розовые надежды рушились. Он уже представлял себе своего гиганта–борца неподвижно лежащим на арене. Подойдя к Билли, он поднес к его губам бутылку.
– Хлебни, – прошептал он.
Билли покачал головой. Вино было главным злом его жизни. Он дал себе клятву никогда больше не прикоснуться к нему и хотел сдержать эту клятву, даже если из–за этого он потерпит поражение в предстоящей борьбе. Он должен так сделать ради нее… Ради нее!
В это время прозвучал звонок, вызывавший его на середину круга.
Билли ясно сознавал, что он трусит. Ему казалось, что он боится огромного, хорошо тренированного борца. На самом деле его просто охватил страх перед рампой.
Но этого было вполне достаточно, чтобы отнять у него всякий шанс на победу, и после того, как «будущая звезда» дважды сшибла Билли в первую минуту первой схватки, Кассиди почувствовал, что все проиграно.
Верхние ряды хохотали и бросали Байрну насмешливые замечания: – Эй ты, чурбан, выдержи хоть одну схватку! – Убирайся–ка в свою деревню, мужлан!
А затем, покрывая все остальные голоса, раздался пронзительный свист и крик: – Трус! Трус!
Это слово проникло в затуманенный мозг Билли. Трус! Она назвала его так однажды, но потом переменила о нем мнение! Терье тоже считал его трусом; однако, умирая, он сказал, что Билли был самым храбрым человеком, которого он когда–либо знал…
Билли вспомнил воющих самураев, их острые мечи и копья, вспомнил маленькую клетушку во «дворце» Оды Иоримото, коричневых дьяволов, которые рубили и кололи его в тот памятный день, когда он сражался за спасение любимой женщины. Трус!
Что же было такое здесь, на этой арене, что могло испугать его, человека, который столько раз смело глядел в глаза смерти?
До ушей его опять донеслись крики, проклятия и насмешки толпы, – и он понял. Виновата была толпа!
В этот момент тяжелый кулак будущего чемпиона сшиб его на ковер; но в ту же минуту прозвенел звонок и спас его от окончательного поражения.
После первой схватки Билли смущенный, с поникшей головой, забился в угол. Его противник усмехался и держал себя крайне самоуверенно. Вскоре раздался звонок, и они вышли на середину арены для второй схватки.
Во время короткого перерыва Билли окончательно понял, в чем дело. Толпа действовала на его нервы. Она рассеивала его, и он не мог сосредоточиться на своем противнике. Вторая схватка должна пройти лучше!
Но первое, что случилось, когда Билли вновь очутился лицом к лицу с «будущей звездой», привело в дикий восторг верхние ряды и вызвало громкие крики и свист.
Билли размахнулся правой рукой, чтобы ударить врага по челюсти. Он рассчитал удар такой силы, что борьба была бы закончена сразу, если бы удар попал; но борец ловко отскочил, и Билли со всего размаху шлепнулся на арену лицом вниз.
Когда он встал, будущий чемпион уже ожидал его и нанес ему такой страшный удар, что Билли снова упал и остался лежать неподвижно. Рука судьи подымалась и опускалась, отсчитывая секунды. – Одна. Две. Три. Четыре. Пять. Шесть. Билли открыл глаза. – Семь. Билли сел. – Восемь. Значение монотонного счета наконец проникло в оглушенное сознание Билли. Еще две секунды – и его будут считать побежденным! – Девять!
Он вскочил на ноги с быстротой молнии. Он забыл про толпу. Ярость, хладнокровная, расчетливая ярость овладела им.
Его считали побежденным, его, которого любила когда–то Барбара Хардинг, его, которого она считала самым храбрым на всем свете. Его хотели осмеять и предать на поругание! Он им покажет!
Но его противник уже ожидал его. Едва Билли встал на ноги, как он злобно бросился на него с торжествующей улыбкой на губах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Билли набрал сухого валежника и зажег огромный костер на самом высоком пункте того мыса, с которого он смотрел на уходящий «Лотос». Он набросал на сухие сучья свежих веток, и вскоре густой дым от его костра поднялся вертикальным столбом.
Еле дыша от волнения, Билли следил за движениями парохода.
Сперва казалось, что он пройдет мимо, не заметив сигнала, но затем пароход изменил курс и направился прямо к острову.
Море в этот день было очень спокойное, и судно подошло почти к самому берегу. Как только Билли убедился, что его заметили, он как сумасшедший пустился вниз, спотыкаясь и падая, по крутому склону скалы к узкой песчаной отмели.
Пароход спустил лодку. Билли, дрожа от нетерпения, стоял по колено в воде и ждал…
Странная картина представилась его спасителям, когда они подъехали к берегу, картина, вызвавшая в них своего рода благоговейный страх. Они увидели перед собою белого гиганта, почти голого, но вооруженного длинным мечом самураев, современным револьвером и тяжелым боевым копьем диких охотников за черепами.
Всклокоченные длинные волосы и огромная борода покрывали голову и лицо незнакомца, но из–за спутанной гривы волос сияли светлые серые глаза, и добродушная улыбка оживляла лицо.
– Наконец–то белые люди! – вскричал Билли. – Как мне приятно смотреть на вас!
* * *
Шесть месяцев спустя по Шестой авеню в Нью–Йорке разгуливал дюжий, гладко выбритый парень в плохо сидящем матросском костюме. Это был Билли Байрн – Билли Байрн, у которого не было ни гроша денег, но который чувствовал себя необычайно счастливым. Большая авеню в Чикаго была менее, чем в тысяче миль от него!
– Славно, черт возьми, быть опять дома! – проговорил он вполголоса.
В Нью–Йорке у Билли были кое–какие знакомые. Он вспомнил о небольшой школе атлетики, помещавшейся на третьем этаже одного невзрачного дома, недалеко от Баттери, на которой он когда–то бывал.
Туда–то он и направился. В небольшой загроможденной комнате два огромные парня, обнаженные по пояс, старательно занимались боксом. У одной стены на опрокинутом стуле сидел толстый узколобый мужчина, вопросительно взглянувший на вошедшего Байрна. Билли подошел к нему с протянутой рукой. – Как живете, профессор? – сказал он.
– Отлично, но я вас не узнаю, – ответил профессор Кассиди, пожимая ему руку.
– Я был здесь с Ларри Хилмором на состязании год или около года тому назад. Меня зовут Байрн.
– Вспомнил! – воскликнул профессор. – Вы тот молодой парень, о котором рассказывал Ларри. Он говорил, что вы были бы хорошим атлетом, если бы бросили пить.
Билли улыбнулся и утвердительно кивнул головой.
– Вы теперь на пьяницу не похожи, – заметил Кассиди.
– Так оно и есть, – сказал Билли. – Я был более года на море и не пил ни разу.
– Вот это правильно! – одобрил профессор. – Ну–с, что вы мне скажете хорошенького? Что вы поделываете в Нью–Йорке?
– Дела ищу, – ответил Билли.
– Разденьтесь! – скомандовал профессор. – Я ищу партнеров на бокс для одного молодца, который всех кладет на лопатки.
Билли начал снимать одежду. Обнажившись по пояс, он показал такую мускулатуру, что даже профессор Кассиди, много видавший на своем веку, пришел в дикий восторг.
– Вот это так бицепс! – воскликнул он с восхищением и сразу представил Билли обоим боксерам, Харлему Херикану и Даго Питу.
– Пит – тот самый молодчик, о котором я вам говорил, – пояснил профессор Кассиди. – У него такие сильные удары, что я не могу найти для него настоящего партнера. Никто не решается с ним бороться. Один Херикан согласен тренироваться с ним. У других нервы не выдерживают. Я берусь содержать вас все время, пока вы будете партнером Пита для тренировки, а иногда буду назначать вас на состязания, так что вы сможете кое–что подработать. Идет?
– Само собой! – ответил Билли.
– Ну и отлично! – весело сказал профессор. – В таком случае одевайте рукавицы и вызовите Даго Пита на парочку кругов.
Билли одел кожаные рукавицы на свои огромные руки.
– Уже больше года, как я не носил их, – сказал он. – Вначале я, верно, буду немножко неуверен, но по том, когда разойдусь, дело вероятно пойдет.
Кассиди подмигнул Херикану.
– Ему вряд ли будет время разойтись, – уверенно заявил Херикан. – Пит сшибет его через две минуты.
Кассиди и Херикан отошли. На лицах их было написано плохо скрытое удовольствие.
То, что произошло в последующие минуты, навеки врезалось в памяти профессора Кассиди. Он до сих пор постоянно говорит об этом, как о самом интересном событии своей жизни.
Первую минуту Билли и Пит боролись осторожно, испытывая друг друга. Затем Пит размахнулся и ударил левым кулаком прямо в лицо Билли.
Это был удар, который мог бы свалить быка, но Билли только встряхнул головой и чуть–чуть сдвинулся с места. Пит был настолько уверен, что удар свалит с ног его нового партнера, что наполовину опустил руки, но раньше, чем он снова встал в позу, Билли ринулся на него.
Удар в лицо, казалось, заставил Билли вспомнить все, что он знал когда–то в искусстве бокса.
Даго Пит нанес ему еще несколько ударов до окончания борьбы, но так же безрезультатно, как и первый. Пит растерялся: ничто не обескураживает так борца, как сознание, что самые удачные его удары нечувствительны для противника.
Несколько минут Билли Байрн играл с Питом, как кошка с мышью. Он боролся, согнувшись, как это делал знаменитый чемпион Джеффрис, которого он напоминал и ростом и силой. Вдруг с ловкостью пантеры Билли подскочил к противнику и нанес ему левым кулаком удар в челюсть, за которым с молниеносной быстротой последовал удар правым кулаком в подбородок. Пит подскочил на фут от пола, отлетел в дальний угол и упал без чувств. Это был необычайно эффектный финал.
Кассиди и Херикан поспешили оказать помощь побежденному. Когда он начал приходить в себя, профессор обернулся к Билли.
– Может быть, у вас есть еще какие–нибудь «непобедимые» борцы? – спросил Байрн, усмехаясь. – Я думаю, что этого мне бояться нечего!
– Да, вы с любым справитесь, если не запьете опять и будете аккуратно тренироваться у меня.
– Я так и хочу, – ответил Билли. – Ну, а теперь дай те мне поесть. У меня от голода все кишки перевернулись.
XIX
ПРИГЛАШЕНИЕ
В течение трех месяцев Билли встречался с третьестепенными борцами Нью–Йорка и его окрестностей. Всех их он колотил немилосердно, обычно просто сшибал с ног сильным ударом.
Его имя начинало греметь в местных спортивных кругах. Против него стали уже выставлять второстепенных борцов из других городов.
Он справлялся с ними так же легко, как с прежними своими противниками. Громадный, всегда спокойный «новичок» казался очень возможным кандидатом в чемпионы. Вскоре профессор Кассиди получил письменное предложение от владельца другой боксерской школы выставить Билли против его лучшего боксера, настоящей «будущей звезды».
В письме говорилось, что это состязание будет отличной практикой для молодых борцов, которые с трудом могут найти желающих бороться с ними. Профессор Кассиди целых два часа весело ухмылялся после того, как прочел вызов.
Насчет условий борьбы сговорились очень быстро. Согласно государственному постановлению, встреча должна была состоять из десяти схваток. Было обусловлено все – даже вес перчаток. Имя «будущей звезды», против которой должен был выступить Билли, оказалось достаточно известным, чтобы привлечь полный зал зрителей. Среди публики оказалось несколько лиц, которые знали Билли и радовались предстоящему интересному состязанию. Когда «будущий чемпион», как был представлен противник Билли, вступил в круг, его встретили дружными апплодисментами, в то время как при появлении Билли раздалось всего два–три жидких хлопка.
Первый раз приходилось Билли встречаться с первоклассным борцом, и, когда он увидел огромные мускулы своего противника, он вспомнил все слышанные им рассказы об искусстве и ловкости «будущей звезды».
Билли растерянно обежал глазами море повернутых к нему голов, и внезапно на него напал страх. Профессор Кассиди сразу заметил это своим опытным глазом и впал в уныние. Его розовые надежды рушились. Он уже представлял себе своего гиганта–борца неподвижно лежащим на арене. Подойдя к Билли, он поднес к его губам бутылку.
– Хлебни, – прошептал он.
Билли покачал головой. Вино было главным злом его жизни. Он дал себе клятву никогда больше не прикоснуться к нему и хотел сдержать эту клятву, даже если из–за этого он потерпит поражение в предстоящей борьбе. Он должен так сделать ради нее… Ради нее!
В это время прозвучал звонок, вызывавший его на середину круга.
Билли ясно сознавал, что он трусит. Ему казалось, что он боится огромного, хорошо тренированного борца. На самом деле его просто охватил страх перед рампой.
Но этого было вполне достаточно, чтобы отнять у него всякий шанс на победу, и после того, как «будущая звезда» дважды сшибла Билли в первую минуту первой схватки, Кассиди почувствовал, что все проиграно.
Верхние ряды хохотали и бросали Байрну насмешливые замечания: – Эй ты, чурбан, выдержи хоть одну схватку! – Убирайся–ка в свою деревню, мужлан!
А затем, покрывая все остальные голоса, раздался пронзительный свист и крик: – Трус! Трус!
Это слово проникло в затуманенный мозг Билли. Трус! Она назвала его так однажды, но потом переменила о нем мнение! Терье тоже считал его трусом; однако, умирая, он сказал, что Билли был самым храбрым человеком, которого он когда–либо знал…
Билли вспомнил воющих самураев, их острые мечи и копья, вспомнил маленькую клетушку во «дворце» Оды Иоримото, коричневых дьяволов, которые рубили и кололи его в тот памятный день, когда он сражался за спасение любимой женщины. Трус!
Что же было такое здесь, на этой арене, что могло испугать его, человека, который столько раз смело глядел в глаза смерти?
До ушей его опять донеслись крики, проклятия и насмешки толпы, – и он понял. Виновата была толпа!
В этот момент тяжелый кулак будущего чемпиона сшиб его на ковер; но в ту же минуту прозвенел звонок и спас его от окончательного поражения.
После первой схватки Билли смущенный, с поникшей головой, забился в угол. Его противник усмехался и держал себя крайне самоуверенно. Вскоре раздался звонок, и они вышли на середину арены для второй схватки.
Во время короткого перерыва Билли окончательно понял, в чем дело. Толпа действовала на его нервы. Она рассеивала его, и он не мог сосредоточиться на своем противнике. Вторая схватка должна пройти лучше!
Но первое, что случилось, когда Билли вновь очутился лицом к лицу с «будущей звездой», привело в дикий восторг верхние ряды и вызвало громкие крики и свист.
Билли размахнулся правой рукой, чтобы ударить врага по челюсти. Он рассчитал удар такой силы, что борьба была бы закончена сразу, если бы удар попал; но борец ловко отскочил, и Билли со всего размаху шлепнулся на арену лицом вниз.
Когда он встал, будущий чемпион уже ожидал его и нанес ему такой страшный удар, что Билли снова упал и остался лежать неподвижно. Рука судьи подымалась и опускалась, отсчитывая секунды. – Одна. Две. Три. Четыре. Пять. Шесть. Билли открыл глаза. – Семь. Билли сел. – Восемь. Значение монотонного счета наконец проникло в оглушенное сознание Билли. Еще две секунды – и его будут считать побежденным! – Девять!
Он вскочил на ноги с быстротой молнии. Он забыл про толпу. Ярость, хладнокровная, расчетливая ярость овладела им.
Его считали побежденным, его, которого любила когда–то Барбара Хардинг, его, которого она считала самым храбрым на всем свете. Его хотели осмеять и предать на поругание! Он им покажет!
Но его противник уже ожидал его. Едва Билли встал на ноги, как он злобно бросился на него с торжествующей улыбкой на губах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26