– Сегодня утром вы убили моего приятеля.
– Проклятье! – орал Луи.
Я сел в седан, включил зажигание и выехал к тому месту, где можно было развернуться. Спускаясь вниз по дороге, я проехал мимо Луи. Он стоял под обгоревшим деревом, тупо уставившись на дорогу. Лицо его было белее мела. У ног Луи лежал мертвец, подняв вверх руку, соединенную с рукой живого. В глазах Луи застыл страх.
Я оставил его под дождем.
Быстро стемнело. Я остановил седан за несколько кварталов от своей машины и закрыл его. Затем пешком дошел до своего родстера и поехал в город. Из телефонной будки, набрав номер уголовной полиции, я вызвал своего знакомого по фамилии Гриннел, кратко рассказал ему о случившемся и описал место, где искать Луи и седан. Я сказал ему, что, как мне кажется, это те самые мерзавцы, которые изрешетили Ларри Батцела. Но я ничего не сказал ему о Дадли О'Маре.
– Отлично сработано, – сказал Гриннел с сомнением в голосе. – Но будет лучше, если ты приедешь, и побыстрее. Тут кое-что выяснилось против тебя. Час тому назад позвонил какой-то разносчик молока.
– Да, я знаю. Но сначала хочу поесть. Я загляну попозже.
– Тебе лучше приехать, мой мальчик. Извини, но тебе лучше поторопиться.
– Ну, ладно, еду.
Я повесил трубку и, не теряя времени, сел в машину. Я должен был разбить шкатулку с секретом или же разбиться сам.
Наскоро поев у «Плазы», я выехал в сторону Реалито.
6
Около восьми часов в желтом свете противотуманных фар сквозь пелену дождя я разглядел смутные очертания слов на дорожном указателе: «Добро пожаловать в Реалито».
Одинаковые стандартные дома вдоль улицы, магазины, на углу – освещенные затуманенные окна аптеки, напротив – темный фасад банка, у двери которого несколько бездельников мокнут под дождем.
Реалито.
Я проехал поселок, и пустынные поля снова сомкнулись на горизонте. Ничего, кроме голой земли, горбящихся теней холмов и бесконечного унылого дождя.
Проехав около трех миль, я очутился на развилке и разглядел сбоку, на обочине, слабый свет, словно из-за опущенных штор.
Как раз в эту секунду левая передняя шина угрожающе зашипела. Отлично! Правая задняя последовала ее примеру.
Я остановился посреди перекрестка. Просто замечательно, ничего не скажешь!
Включив фары, я вышел из машины и закутался поглубже в плащ. В свете фар на дороге тускло поблескивали гвозди с огромными шляпками – не меньше десятицентовика. Один такой гвоздь торчал в шине.
Взяв с собой фонарик, я направился в ту сторону, где неясно светились окна.
Неплохое место... Оказывается, свет пробивался из слухового окна на крыше гаража. Обе створки ворот были плотно закрыты, но в щели проглядывал яркий свет.
Я включил фонарик и прочел: «Арт Хак – ремонт и отделка автомобилей».
За гаражом виднелся дом, отделенный от грязной дороги небольшой рощицей. В доме светились окна. У крыльца стоял двухместный автомобиль.
Первым делом надо было спросить насчет пробитых шин. Нельзя ли сделать ремонт прямо сейчас? Деться мне в такой глуши некуда, а для пешеходной прогулки ночь слишком сырая.
Я включил фонарик и постучал в дверь. Свет внутри мгновенно погас. Стоя за дверью и слизывая с верхней губы капли дождя, я держал в левой руке фонарик, а правую засунул в карман плаща. Под рукой чувствовалось жесткое прикосновение «люгера».
Из-за двери кто-то не слишком любезно окликнул меня.
– Что вам нужно? Кто вы?
– Откройте. Я пробил две шины на шоссе, а у меня только одна запаска. Мне нужна помощь.
– У нас уже закрыто, мистер. Ремонт автомобилей – в миле отсюда на запад, в Реалито.
Я начал барабанить в дверь. Внутри кто-то чертыхнулся, потом ответил другой голос, помягче.
– Какой придурок? Открой, Арт!
Заскрипел засов, и дверь наполовину приоткрылась. Я снова включил фонарик и увидел худое лицо. В ту же секунду фонарь был выбит из моих рук. В упор на меня смотрело дуло винтовки.
Я наклонился, пытаясь в темноте найти фонарик.
– Не рыпайся, парень, а то ребята могут обидеть тебя ненароком.
Фонарь скатился с крыльца в грязь. Я нашел его и поднялся. На фоне двери четко вырисовывался силуэт высокого мужчины в комбинезоне. Он отступил в глубь и направил на меня винтовку.
– Заходи и закрой дверь.
Я поднялся. И тотчас объяснил:
– Вся ваша улица засыпана гвоздями. Я думал – это ваших рук дело.
– Ты в своем уме? Сегодня днем в Реалито обчистили банк.
– Я приехал издалека, – ответил я, вспоминая толпу, стоявшую у банка под проливным дождем.
– Ну, ладно. Они здесь повсюду раскидали гвозди, а ты попался.
– Да, похоже на то, – ответил я, взглянув на другого мужчину.
Он был низкорослым, коренастым, с холодными карими глазами и смуглым лицом. Одет в коричневый кожаный плащ с поясом. Щегольски сдвинутая коричневая шляпа была сухой. Руки он держал в карманах. Весь его вид говорил о скуке и безразличии к происходящему.
В воздухе чувствовался сладковатый запах пироксилина.
В углу, на крыле большого «Бьюика» лежал распылитель для краски. Но машина была почти новая и она явно не нуждалась в покраске. Человек в комбинезоне спрятал винтовку и взглянул на Коричневого. Коричневый посмотрел на меня и вежливо спросил:
– Откуда вы?
– Из Сиэтла.
– Значит, на Запад, в большой город? – Голос у него был мягкий и сухой, словно шорох изношенной кожи.
– Да. Далеко еще?
– Примерно сорок миль. А по такой погоде, наверно, даже больше. Давно в пути? Как вы ехали – через Тэйхо и Лаун-Пайн?
– Нет, через Рино и Карсон Сити.
– Все равно, неблизкий путь. – Быстрая улыбка проскользнула, искривив коричневые зубы.
– Возьми домкрат и займись его машиной, Арт.
– Но послушай, Лэш... – заворчал человек в комбинезоне и вдруг осекся, словно ему перерезали глотку.
Я мог бы поклясться, что он испугался. Воцарилась мертвая тишина. Коричневый и бровью не повел. Что-то блеснуло в его глазах, и, стараясь спрятать их блеск, он опустил глаза чуть ли не застенчиво. Голос оставался по-прежнему мягким, сухим, как шелест.
– Возьми два домкрата, Арт. Хозяин говорит, что две шины пробиты.
Худой судорожно сглотнул. Он отошел в угол и надел пальто и кепку. Схватил ключ, ручной домкрат и направился к двери.
– Где машина, на шоссе? – спросил он почти нежно.
– Да. Можете взять запаску для одного колеса, если вы заняты.
– Он не занят, – ответил Коричневый, разглядывая свои ногти.
Арт вышел, хлопнув дверью. Я взглянул на «Бьюик». Я не смотрел на Лэша Иджера, но знал точно, что это он. Вряд ли есть два человека по имени Лэш, которые бывают в этом гараже. Я не смотрел на него потому, что в моем взгляде, в моих глазах он увидел бы раскинувшееся тело Ларри Батцела.
Он тоже бросил взгляд в угол, где стоял «Бьюик».
– Так, мелкие неполадки в пробойной доске. Но, если у хозяина водятся денежки, то можно дать мастеру заработать пару долларов... Вы знаете, как это делается...
– Да, конечно... – ответил я.
Медленно, вяло тянулось время. Длинные, бесконечные минуты ожидания... Наконец снаружи раздались шаги, и дверь отворилась. В свете лампы струи дождя казались серебряными нитями. Арт сердито втолкнул две грязные покрышки, зло пнул дверь ногой. Дождь и ночной холод снова заставили его дрожать. Он с ненавистью посмотрел на меня.
– Сиэтл, – огрызнулся он. – Сиэтл, подумать только!
Коричневый закурил, словно ничего и не слышал. Арт стащил мокрое пальто. Нахмурившись, он шагнул к стене, схватил насос, подкачал немного воздуха в камеры и взял их обеими руками, чтобы погрузить в воду.
Работали они, конечно, на удивление слаженно. С тех пор, как Арт вернулся с пробитыми камерами, они даже не взглянули друг на друга.
Арт как бы случайно выронил шланг насоса, сразу же поймал его обеими руками, с раздражением посмотрел на него, сделал один, едва заметный шаг, и захлестнул шланг вокруг моей головы и плеч.
В ту же секунду он молнией навалился на меня сзади всей своей тяжестью, затягивая петлю и плотно закручивая концами шланга мои руки и запястья. Я мог двигать руками, но не до такой степени, чтобы дотянуться до оружия.
Коричневый вынул из кармана правую руку и, мягко скользя по полу, несколько раз подбросил на ладони тщательно обернутый газовый баллончик.
Я тяжело откинулся назад и сразу же бросился всей тяжестью тела вперед. Так неожиданно, что Арт выпустил концы шланга и упал на колени позади меня. Рука с баллончиком поймала меня на полпути. Все было точно рассчитано по времени и по усилию. К тому же еще сыграл вспомогательную роль и мой собственный вес.
Я стал невесом, как пыль в струе воздуха...
7
Казалось, что за лампой вырисовывался силуэт сидящей женщины. Свет падал прямо мне в лицо, поэтому я снова закрыл глаза и попытался взглянуть на нее сквозь ресницы. Волосы ее были выкрашены в платиновый цвет, так что ее голова сияла, как серебряная ваза для фруктов.
На ней был зеленый дорожный костюм мужского покроя с широким белым воротником, ниспадавшим на лацканы. Глянцевитая сумка с острыми углами лежала у ее ног. Она курила, на столе перед ней стоял наполненный доверху стакан.
Я открыл пошире глаза и сказал:
– Ну, привет!
Передо мной были те самые глаза, которые я запомнил у «Сарди» в подержанном «Роллс-Рейсе». Необыкновенный, немыслимой синевы, очень мягкий и дружественный взгляд...
– Как вы себя чувствуете? – голос тоже прозвучал мягко и дружелюбно.
– Изумительно, – поспешил заверить я. – За исключением того, что кто-то слегка починил мою челюсть.
– Чего же вы ожидали, мистер Кармади?
– А, так вам известно мое имя?
– Вы так крепко спали... У них было достаточно времени, чтобы изучить содержимое ваших карманов. Они успели даже слегка разукрасить вас.
– Ясно, – ответил я.
Я смог слегка шевельнуться. Кисти рук были скручены у меня за спиной. От рук веревка тянулась к лодыжкам, плотно обкручивая их несколько раз, и догом исчезала из вида внизу, под диваном, привязанная где-то еще. Я был почти так же беспомощен, как спеленатый младенец в люльке.
– Который час?
Она взглянула на руку сквозь спирали сигаретного дыма.
– Семнадцать минут одиннадцатого. Число знаете?
– Это тот самый дом рядом с гаражом? А где же те парни – копают могилу?
– Не беспокойтесь, Кармади. Они скоро вернутся.
– Если у вас есть ключ от моих браслетов, вы смогли бы поделиться со мной содержимым вашего стакана.
Она поднялась одним движением и подошла ко мне, держа в руке большой стакан с напитком янтарного цвета. Когда она наклонилась надо мной, я уловил аромат ее дыхания.
Вытянув вверх шею, я отхлебнул из стакана.
– Надеюсь, они не причинят вам вреда, – церемонно произнесла женщина, отступая назад. – Ненавижу убийства.
– И это говорит мне жена Джо Мезарвея! Как вам не стыдно?.. Дайте мне еще немного выпить.
Она еще раз поднесла стакан к моим губам. Кровь быстрее побежала по жилам одеревеневшего тела.
– А вы мне нравитесь, – сказала она. Хотя ваше лицо слегка и подпорчено.
Она осмотрелась по сторонам и прислушалась. Одна из двух дверей была приоткрыта. Она взглянула в ту сторону и, казалось, побледнела. Я тоже прислушался, но не различил ничего, кроме шума дождя.
Женщина снова села возле лампы.
– Зачем вы приехали сюда, зачем сами суете голову в петлю? – спросила она, глядя мимо меня.
На ковре чередовались красные и коричневые квадраты. На обоях выделялись ярко-зеленые сосны, на окнах – голубые шторы. Мебель, насколько я мог разглядеть ее, похоже, была родом из тех мест, какие рекламируют на автобусных остановках.
– У меня для вас есть роза, – сказал я. – От Ларри Батцела.
Она взяла что-то со стола и медленно вертела в руках. Это была та самая роза, которую оставил Ларри.
– Я получила ее, – спокойно ответила она. – Там была еще записка, но они мне не показали ее. Она тоже была для меня?
– Нет, для меня. Он оставил ее на столе до того, как ушел от меня и был убит.
1 2 3 4 5 6 7