– С чем?
– Звать вас Берт. Теперь же вы Эд, так почему я не зову вас Эд? Что вы об этом думаете, Эд? Неплохо звучит, Эд, старина.
– А как мне называть вас?
– Эл. Мне повернуть здесь налево?
– Нет, через два квартала. Выедем на шоссе, которое проложено по очень красивым местам.
– Вам этого недостает, Эд? – спросил он какое-то время спустя.
– Вы про работу на него?
– Нет, я про город.
– Нью-Йорк? Я никогда не жил в самом городе. Ездил из Уэстчестера.
– Я имею в виду весь мегаполис. Хочется туда вернуться?
– Нет.
– Вот и я не знаю, хочется мне возвращаться или нет, – он молчал минут пять. – Мой отец был солдатом, его убили на войне. Поэтому я и назвал собаку Солдат.
Инглман промолчал.
– Если только моя мать не врала мне, – продолжил Келлер. – Не думаю, что она выходила замуж и вообще знала, кто мой отец. Но когда я давал кличку собаке, таких мыслей у меня не было. Глупо, конечно, называть собаку в честь отца, но так уж получилось.
Воскресенье он провел в номере, смотрел по телевизору спортивные передачи. Мексиканский ресторан не работал. На ленч он сходил в «Уэнди», на обед – в «Пицца-Хат». В понедельник, в полдень, вернулся в мексиканский ресторан. С газетой в руке. Заказал то же, что и первый раз, грудку курицы.
Когда официантка принесла кофе, спросил: "Скоро свадьба?"
Она удивленно посмотрела на него.
– Свадьба, – повторил он и указал на кольцо.
– А, вы про это. Я даже не помолвлена. Это кольцо моей матери от ее первого брака. Она никогда его не носит, вот я и попросила у нее это кольцо. Она дала. Раньше я носила его на другой руке, но на этой оно смотрится лучше.
Внезапно в нем закипела злость. Он нарисовал ей такую красивую жизнь, а она все испортила. Чаевые он оставил обычные, долго гулял по городу, часто останавливаясь перед витринами, переходя с одной улицы на другую.
Я мог бы и жениться на ней, думал он. Кольцо у нее уже есть. Эд напечатал бы приглашения на свадьбу, только кого ему приглашать?
Они приобрели бы дом с огороженным двориком, завели собаку.
Чушь какая-то, решил он. Полная чушь.
Когда подошло время обеда, он растерялся. В мексиканский ресторан идти определенно не хотелось, куда-то еще – тоже. Еще одна мексиканская трапеза, подумал он, и я пожалею о том, что выкинул револьвер и не могу покончить с собой.
Он позвонил Инглману домой.
– Послушайте, есть важное дело. Не могли бы мы встретиться в вашем салоне?
– Когда?
– Чем быстрее, тем лучше.
– Мы как раз собрались обедать.
– Обед – это святое. Сейчас половина восьмого, так? Давайте встретимся через час.
Он стоял у фотостудии, когда Инглман припарковал «хонду» у входа в полиграфический салон.
– Извините, что побеспокоил вас, но возникла одна идея. Мы можем войти? Я хочу кое-что посмотреть.
Инглман открыл дверь, они вошли. Келлер говорил и говорил. О том, что вроде бы придумал, как ему остаться в Роузберге и не волноваться об этом человеке из Уайт-Плейнс.
– Вот эта машина, – он указал на один из копиров. – Как она работает?
– Как она работает?
– Для чего этот выключатель.
– Этот?
Инглман наклонился вперед, Келлер достал из кармана удавку-струну и накинул ее на шею Инглману-Вандермееру. Гаррота – штука хорошая. Эффективная и, главное, бесшумная. Келлер положил тело Инглмана так, чтобы с улицы его не увидели, протер те поверхности, где могли остаться отпечатки его пальцев, потушил свет, закрыл за собой дверь.
Из "Дуглас инн" он уже выписался, так что покатил прямо в Портленд, разумеется, не превышая разрешенной скорости. Полчаса ехал в тишине, потом включил радио, постарался найти станцию, которую смог бы слушать. Не нашел, выключил радио.
Миновав Юджин, задал вслух риторический вопрос: "Господи, Эд, а что еще мне оставалось?"
В Портленде он снял номер в мотеле неподалеку от аэропорта. Утром вернул автомобиль в «Хертц» и просидел над чашечкой кофе, пока не объявили посадку на его рейс.
Он позвонил в Уайт-Плейнс, как только самолет приземлился в аэропорту Кеннеди.
– Все в порядке. Подъеду завтра. Я сейчас хочу домой, надо поспать.
На следующее утро, в Уайт-Плейнс, Дот спросила его, понравился ли ему Роузберг.
– Более чем. Хороший город, милые люди. Я даже хотел там остаться.
– О, Келлер, – воскликнула она. – И что ты там делал, осматривал выставленные на продажу дома?
– Не только.
– Куда бы не поехал, везде тебе хочется остаться.
– Хороший город, – упорствовал он. – Все гораздо дешевле, чем здесь. Я мог бы там жить в свое удовольствие.
– Неделю, – уточнила она. – А потом сошел бы с ума.
– Ты действительно так думаешь?
– Да перестань, – отмахнулась она. – Роузберг, штат Орегон. Это же надо такое сказать!
– Наверное, ты права. Наверное, больше недели я бы там не выдержал.
Несколько дней спустя, выворачивая карманы перед тем, как сдать одежду в чистку, он наткнулся на карту Роузберга и тут же вспомнил полиграфический салон "Быстрая печать", мотель "Дуглас инн", дом на Коуслип-лайн. Мексиканский ресторан. Оружейный магазин. Дома, которые показывала ему женщина-риэлтер.
Он сложил карту и сунул ее в ящик комода. Месяц спустя наткнулся на нее, поначалу не мог понять, откуда она взялась. Потом рассмеялся. Порвал пополам, еще раз пополам и положил в мешок с мусором.

1 2 3