Вот и мой организм стал
оставлять фронт за фронтом, отступая к затихающему сердцу. По непонятной
мне причине оно еще пыталось бороться и биться, и может быть, из-за этого
даже последний миг не принес облегчения. Меня просто выбросило из летящего
самолета, завертев в ночном ураганном ветре. Я падал так долго, что успел
набрать смертоносную скорость. В земную кору я вошел тяжелым
неразорвавшимся снарядом. Так, наверное, я и очутился здесь. Под слоем
земли. Хотя... Этого мне уже не вспомнить. Потому что самолета, по-моему,
все-таки не было. Я не люблю самолеты, как не люблю автомобили и вообще
все то, что управляется шестеренками и поршнями. В душе я, вероятно,
всегда был поклонником луддитов. Механика - это то, на что я способен
смотреть кривясь. В общем... Самолета не было. Это почти наверняка!
Значит, было что-то иное. Буду вспоминать.
Некто невидимый гасит экран телевизора. Театр меркнет. Я снова
начинаю путаться, пройденные уроки забываются. Канат - далеко не то же
самое, что асфальт. Учиться ходить по нему - все равно что учиться ходить
заново. Я же на свой канат только-только ступил. И с первым же шагом
потерял равновесие. Потому и путаюсь. Опять путаюсь... Сознание
отказывается чему-либо давать объяснение. В потемках, спотыкаясь на каждом
шагу, оно избирает самые сумасбродные маршруты. Гомонящей толпой мысли
спешат следом - бубнящие, переругивающиеся, - наползающие друг на друга
жучки и гусеницы. Энергичные и неповоротливые, болезненно-стеснительные и
бесшабашно глупые, они вразнобой твердят о загробном мире. Смешно...
Поблизости ни райских кущ, ни адского пламени. Ничего здесь нет. Только
я... Буковка из алфавита. Звук, на произнесение которого не понадобится и
секунды. Я... - и все!
Хорошо быть героем из боевой книжки. У него пара кулаков и пара ног,
а главное - сумасбродная цель. Потому он и бегает, и молотит своими
кулаками по чем ни попадя. Ему кровь из носу нужно добиться своей
смешнущей цели. Без этого ему грустно, без этого ему невозможно
существовать. А я? Что делать мне? Все мое движение свернуто в клубок -
все равно, что ручей бурлящий по кругу в чреве стиральной машины. Думать,
вспоминать, фантазировать и предполагать - вот мои нынешние глаголы.
Кто же я теперь и кто я вообще? В каком словаре дается определение
личности и индивида? Я... Первое слово выдуманное нашим пращуром,
пожелавшим, провести грань между собой и соседом. До этого были мы -
безликие и безъязыкие, грозные и зубастые. Но некто рыкнул, и появилось
"я"... Но это внешне, а внутренне - ни ответов, ни гипотез. Откуда вообще
оно могло взяться - это робкое самомнение, вытканное из множества
сомнительных идеек? Идеек преимущественно чужих - и потому тоже
загадочных? Ибо _все_ чужим быть тоже не может. И отчего суждено ему
существовать в таком одиночестве, терпя горькую неповторимость?
Я не ощущаю себя где-то вне, - только здесь и только сейчас. Что мне
за дело до бесконечности, если я чувствую себя точкой? И хрупкая,
разрушимая оболочка, упрятавшая в полушариях мириады нейронных схем, -
тоже еще не я. Это всего-навсего механизм с рычагами и приводами. Первый
рычаг - улыбка, второй - удар кулаком. Но где же я сам? В целостности двух
полушарий? Или в шишковидной железе, угаданной Декартом?.. Проще поверить
второму. Диктат всегда был простейшей из всех представимых управленческих
форм. Нечто трансформирующее все и вся в единое однозначие, выбирающее из
любого запутанного многоточия единый решающий символ. Нейронные схемы
нужны нам лишь в качестве хранилищ опыта - нужного и ненужного, свитого из
тысяч аксиом, штампов и разноранговых постулатов. Плохо, хорошо, жарко,
холодно - образчики на любой вкус. Нужно лишь выбрать, и этот _кто-то_,
поселившийся в шишковидной железе, на задворках мозга, с удовольствием
жмет педали и клавиши, хмыкая даже тогда, когда ошибается. Холодно -
значит, одеться! Холодно - значит, не любят. Холодно - значит, умер...
А ведь действительно - холодно. Мне, а стало быть, и моему маленькому
диктатору, подчинившему себе целое государство, страну, запутавшуюся в
противоречиях, в анархии и нигилизме. Зачем оно было ему нужно - такое
государство? Хаос и неблагополучие на двух неустойчивых опорах? Или,
может, я ошибаюсь - и именно подобные государства более всего нуждаются в
диктаторах, как сами диктаторы нуждаются в подобных государствах?
Возможно, что так. И тогда следует примириться с предположением, что
какой-нибудь микроб из наиболее мускулистых, с челюстями помощнее, оседлав
пустующий трон, уже к трем-четырем младенческим годам заставляет нас
желать и осуществлять желания всеми доступными средствами.
Вспомним себя! В те же четыре года, еще ковыляя к горизонту на пухлых
кривых ножках, мы уже способны проявлять удивительную твердость, точно
зная чего хотим - леденец, яблоко или игрушку. Мечты наши ясно очерчены и
предметны. Их много, страшно много. И с каждым днем мы действуем все
увереннее, замечательно чувствуя когда лучше попросить, а когда и
потребовать в полный голос. Вбирая в себя осуществленные желания, жизнь из
ручья превращается в мутную ленивую реку. Она редко становится океаном, но
почти всегда замедляет ход, забывая о стремнинах и перекатах.
Так уж выходит, что зачастую мы не готовы к тому роковому часу, когда
диктатор погибает. Да, да! Это случается иногда и с ними, - диктаторы, как
и мы, смертны. И вот тогда начинается странное. Нить ариадны рвется, с
проторенных троп мы сходим в сугробы и буреломы. Все вокруг разом
осложняется, вовлекая в споры с окружающими и самими собой. Ясное
обращается мраком, старая дружба дает трещину, а от вчерашней уверенности
не остается и следа. Диктатора нет. Он упал с трона, свернув себе шею, и
потому нет того властного хозяина, что глупо ли, умно, но раз и навсегда
решал бы наши проблемы. "Я" становится многоголовым и расплывчатым,
гадание на кофейной гуще угрожает стать единственным способом выбора
решений. а это еще хуже, чем самоедство, и, плутая в трех соснах, мы
проклинаем совет брюзжащих старейшин, пришедший на смену
одному-единственному неумному тирану.
Глупо! Тысячу раз глупо... Но, видимо, не вписаться сгустку нейронов
- крошке, вобравшей в себя сотни ЭВМ, в смутное _самосознание_, как не
постигнуть последнему _самосознания_! Великое и идеальное, не теряющееся
перед окружающим, готово спасовать перед собственной сутью! И потому с
удвоенным рвением обрушивается на близлежащее.
Но... Хочется спуститься вниз, на землю. Действительно! Если мозг со
всеми его придатками и декартовыми железами застыл, умер, отчего не
погибло сознание? Идеальность бытия?.. Формула скользкая и колючая, как
выловленный ерш - и при этом чрезвычайно многообещающая. Да и почему нет?
Возможно вообще все! Вторая жизнь, третья... - все в этом мире было, есть
и будет. Может статься и так, что я вечен. Как все живущие на земле. Луч с
началом и без конца. Или вообще прямая?..
Прямая...
Нет! Это, пожалуй, чересчур. Даже луч - и то чересчур. Мне кажется...
Да, да! Мне кажется, что вечности я попросту не выдержу. _Не переживу_.
Никто из нас не желает бессмертия, но мы все боимся смерти. Так уж
получается, что мы страшимся умирать, но и жить мы страшимся тоже. Может,
оттого, что жить мы не умеем. Слишком уж сложно и обременительно -
придумывать цели, которые, в сущности, нам не нужны. Но, по счастью,
разочарование редко опережает смерть, и обманываться на протяжении
одной-единственной жизни - вещь в общем-то допустимая. Иное дело, если вам
предложат вечность. Вот тогда вы призадумаетесь! Ибо существовать
осмысленно на протяжении миллионов лет - ужасно! По крайней мере я в это
не верю. Или не хочу верить. Я разучился видеть и слышать, но я еще не
разучился бояться. И мне страшно, когда я пробую вообразить себе
бесконечность. Сразу хочется сойти с ума, потому что только так можно
укрыться от подобных мыслей. Сумасшествие - бункер, предохраняющей от
ядерного урагана жизни. Не самый комфортный и замечательный, но в целом с
функциями своими справляющийся.
Сумасшедший...
Интересно, возможно ли подобное в моем нынешнем состоянии? Или это
уже произошло?.. Честное слово, даже забавно! Неужели и так бывает? То
есть, там, снаружи, - смирительная рубаха и эпилептические припадки, а
здесь - я, сжавшийся в комок, умудрившийся затаиться и уцелеть. Все равно
что батискаф, пребывающий у дна и не чувствующий ярости волн. Но тогда как
же быть с тем доктором? Ведь я помню его лицо, помню хищный блеск
укладываемых в чемоданчик инструментов. И звук шлепающейся на гроб земли -
тоже помню! Или это только игра воображения?
Хватит!..
Тысячу - раз хватит! Иначе я действительно спячу. Мыслить, как и
жить, следует отрезками - умеренными, с четко обозначенными границами. На
сегодня мне пора ставить точку. Будем размечать время искусственно. Пусть
это будет _сегодня_. а завтра будет _завтра_. И так далее. Незачем
суетиться и спешить. Отсуетились. Пауза, перерыв, забвение...

* * *
Какое-то особое пробуждение. Что-то изменилось, но никак не пойму -
что. Некоторое время настороженно прислушиваюсь, и вдруг...
Кто это?! Кто?!.. Здесь, рядом со мной!..
Зигзаги молний и вспышки прожекторов в моей напрягшейся мгле.
Вернувшийся страх и судорожная борьба неизвестно с чем. Что-то вторгнулось
в мой мир - чужое, незнакомое... Полное ощущение беззащитности. Нечем
прикрыться и ощетиниться. До сих пор моя тьма принадлежала только мне, и
вот в ее оголенных просторах появилось нечто, заставившее мысли трусливо и
беспомощно заметаться. Паника обращает в вибрирующую крупицу, воображение
обильно поливает из жестяной лейки стремительные всходы. Имя им - _ужас_.
И лишь с большим запозданием приходит _ощущение_.
_Их_ много. Здесь, совсем близко, за смерзшимися пластами земли,
справа и слева и где-то глубоко подо мной. Удивительно, что я все еще не
отучился понимать пространство. Теперь это помогает. Я чувствую, что они
кругом.
Они - такие же как я - холодные, окаменевшие, думающие о чем-то
своем. Чуть легче от того, что я это сообразил. И все-таки... Мне
кажется... То есть я пугающим образом знаю, что и они ощущают меня. Может
быть, даже давно - с первого момента моего появления здесь. Бередя
пастбище моих дум, мысли их явственно шевелятся, - мягкие волосяные
водоросли, протянувшиеся отовсюду. Чудовищно, но вероятно, я должен буду
привыкнуть к ним. Ведь мы только чувствуем друг друга и, слава Богу, не
понимаем. Была бы настоящая катастрофа, если б они сумели проникнуть во
все то, что я сейчас переживаю. Увы, все мы исступленно верим в надежность
костяных копилок. Скрытое под черепами - тайна за семью печатями. Мимика,
жесты могут означать что угодно, но далеко не всегда за ними стоит
упрятанное внутри. Уже от самой природы мы хитры и двуличны. Раскрой нас,
выстави на всеобщее обозрение, и начнется невообразимое! Агония,
приправленная стыдом и смятением. Хаос, в котором мир несомненно погибнет.
Может, оттого и витаем мы тут, в черном непроглядном океане, как в
той прежней своей жизни старательно соблюдая нейтралитет.
Привыкнуть к проявившимся из небытия соседям непросто. Для этого, как
минимум, необходимо время, а время - величина загадочная и я окончательно
перестал его понимать.
1 2 3 4