– Вздернуть его еще раз! – загремел судебный исполнитель. – Мы все-таки вытряхнем сегодня из него душу.
Через секунду жертва снова болталась на крюке.
Они держали его там битый час. А когда спустили, он был бодр и весел в отличие от всех нас.
– Старик Планкет что-то зачастил в «Аркадию». Три раза за час сбегал, а ведь у него семья. Пора бы ему бросить пить.
Это было чудовищно, невероятно, но это было. И ничего нельзя было с этим поделать. Дункану Уорнеру давно полагалось умереть, а он разговаривал. Мы подошли поближе и с разинутыми ртами уставились на него, но судебный исполнитель был не из тех, кто легко сдается. Он жестом попросил отойти всех в сторону и остался с заключенным наедине.
– Дункан Уорнер, – начал он медленно. – У тебя своя игра, у меня своя. Ты хочешь любой ценой выжить, а я – привести приговор в исполнение. С электричеством нас постигла неудача Один ноль в твою пользу. Тогда мы решили повесить тебя. Но и тут твоя взяла. Но все-таки я исполню свой долг. На этот раз ты будешь убит.
Говоря это, он вынул из кармана шестизарядный револьвер и одну за другой всадил все шесть пуль в свою жертву. Помещение наполнилось дымом, но, когда он рассеялся, мы увидели, что Дункан Уорнер с сожалением разглядывает свой пиджак.
– В твоих местах пиджаки, должно быть, гроши стоят. А я тридцать долларов за свой отдал, понял? Шесть дыр спереди, да четыре пули насквозь прошли, так что и спина не лучше!
Револьвер выпал из рук судебного исполнителя. Он должен был признать свое поражение.
– Может, кто-нибудь из джентльменов объяснит, что все это значит? – пробормотал он растерянно глядя на членов комитета
Петер Штульпнагель шагнул вперед.
– Я объясню, что это значит.
– Вы, кажется, единственный, кто кое-что смыслит в электричестве.
– Да, единственный. Я пытался предупредить этих джентльменов. Но они не пожелали выслушать меня, и я решил: пусть убедятся на собственном опыте. Знаете, что сделало ваше электричество? Оно так увеличило жизнеспособность этого человека, что он будет жить века.
– Века?
– Да, потребуются сотни лет, прежде чем истощится колоссальная нервная энергия, которой вы его начинили. Электричество – это жизнь, вы зарядили его жизненно до предела. Пожалуй, лет этак через пятьдесят можно попробовать казнить его снова, но я отнюдь не ручаюсь за успех.
– Черт побери! А что же мне делать? – вскричал вконец расстроенный судебный исполнитель.
– Может быть, нам удастся разрядить его? Что, если повесить его за ноги?
– Нет. Ничего не получится.
– Но все-таки он не будет больше нарушать покой жителей Лос Амигоса, – сказал судебный исполнитель. – Отправим его в тюрьму. Я сгною его за решеткой.
– Как бы не так! Скорее тюрьма сгниет.
Это было полное фиаско, и мы несколько лет старались обходить в разговоре этот прискорбный случай. Но теперь о нем знают все, и вы можете, если хотите, записать его к себе в записную книжку.

1 2