Было раннее утро, прохожих не было, даже дворники еще не выходили, и никто двух спортивных незнакомцев не заметил. Они поднялись на шестой этаж, не пользуясь лифтом, чтобы не шуметь. Подошли к металлической двери, отгораживающей часть лестничной площадки перед двумя квартирами — Густава Адольфовича и его соседа, — открыли дверь заранее заготовленным ключом.
Внутри маленький глухой тамбур между двумя квартирами был ярко освещен лампой дневного света. Один из спортивных мужчин прикрыл за собой дверь тамбура, чтобы не возникло никаких подозрений, второй, сверяясь с изготовленным Кириллом планом, нашел место отключения датчиков сигнализации, контролирующих входную дверь. Он аккуратно перерезал провод питания — ив ту же секунду оба грабителя оказались в кромешной тьме. Вместо провода системы сигнализации оказался перерезан провод осветительной сети, и тамбур погрузился во мрак. Грабители не сразу поняли, что угодили в ловушку: один из них даже обругал своего напарника, подумав, что тот перерезал по ошибке не тот провод. Но через несколько секунд в полной темноте над их головами раздался жесткий голос, говоривший негромко, чтобы не переполошить соседей:
— Не шевелиться! При попытке сопротивления стреляем без предупреждения. Оружие — на пол, руки поднять!
Из квартиры за грабителями наблюдали при помощи инфракрасной видеокамеры Володя и его сотрудники. Бандиты нехорошо выругались, но сложили оружие и подняли руки. Тогда из квартиры вышли двое парней с приборами ночного видения, надели на бандитов наручники и провели в квартиру.
Там Володя приступил к допросу. Грабители сидели мрачные и подавленные. Их направили на легкое и безопасное дело, в квартиру с двумя пожилыми людьми, а вместо этого они нарвались на грамотную и хорошо вооруженную охрану. И главное, наблюдатель ничего не заметил. Тут явно работала не милиция. Те нагнали бы машин, и вообще их за версту видно, шума слишком много. А тут все было тихо до последнего момента.
— Ну что, орелики, давайте колитесь, кто ваш шеф?
Бандиты отвечали, что знать никого не знают, что общались с ним по телефону. Володя недоверчиво хмыкнул и спросил, что им приказали взять в квартире, на этот вопрос он получил вразумительный ответ. Бандиты назвали одну-единственную картину, висящую в большей из комнат на стене у окна, третьей снизу. Володя нашел эту картину, снял прикрывавший ее платок и кивнул с пониманием: долгие годы общения с Густавом Адольфовичем не прошли для него даром, и он без труда узнал легкую кисть Фрагонара.
— Губа не дура у этого заказчика, — сказал он одному из своих ребят.
— И что, так по телефону и договорились обо всем? А какой голос у него был?
— Нормальный, — бандит помоложе пожал плечами.
— Нормальный, говоришь? Вот что, ребята, хватит придуриваться. Сдадим мы вас за попытку ограбления и покушение на убийство, причем устроим по знакомству на такую зону, где вы недолго проживете.
— Остынь, начальник, — зевнул бандит постарше. — Попытка ограбления — это да, а про убийство и речи быть не может, никого мы не трогали. А если я тебе сейчас имя назову, я не то что до зоны, а и до завтра не доживу. Так я уж сам решу, что мне выгоднее.
— Ладно, а как вы должны были передать ему картину и окончательно рассчитаться? — спросил Володя.
Бандиты занервничали, тот, что помоложе, непроизвольно покосился на часы. Володю осенило.
— Он сейчас будет звонить сюда, чтобы узнать, как все прошло?
И по их реакции он понял, что догадка его верна.
— Ну вот что, — обратился Володя к тому, что постарше. — Ты знаешь, что мы не милиция?
— Уж вижу.
— Вот я сейчас беру его пистолет, — Володя показал на молодого бандита, — и держу его здесь. — Он приставил пистолет к виску бандита. — Если что не так скажешь, пеняй на себя. А мы потом докажем, что это вы сами из-за награбленного перессорились. Думаешь, из-за такого дерьма, как ты, милиция станет шум поднимать?
Володя говорил серьезно, бандиту его речь не понравилась.
— Ладно, давайте телефон сюда.
Когда раздался звонок, Володя снял одновременно трубки с двух аппаратов, чтобы на другом конце линии не было слышно щелчка.
— Результат?
— Посылка приготовлена, — ответил грабитель условленной фразой.
— Покупатели?
— Полностью удовлетворены.
Эта фраза означала, что коллекционер и его жена убиты.
— Слушайте внимательно. Через два часа тридцать минут вы подъедете со стороны Мальцевской улицы к проспекту Ушакова, едете со скоростью сорок километров в час в сторону центра, в трехстах метрах от выезда притормаживаете. Я буду рядом, вы передаете мне посылку, я вам — оставшиеся деньги.
В трубке раздались гудки. Володя скомандовал:
— Приготовить две машины. Следовать одной машине перед тачкой бандитов, второй — сзади. Сильно не отрываться. Их посадить в свою машину, охрана скрытно там же. Выезжаем через полтора часа.
Три машины одна за другой выехали в сторону места встречи. Ехать было далеко, то и дело попадали в пробки, так что к нужному месту подъехали только-только к назначенному времени. Впереди ехала машина с двумя оперативниками, следом — «Жигули» бандитов. Один из них сидел за рулем, второй — сзади, в наручниках, со стороны этого не было видно, рядом с ним — пригнувшийся оперативник.
Выехав с Мальцевской улицы на проспект Ушакова, Володя негромко выругался.
— Все, считай, провалили операцию. Давно же я здесь не был!
Дело в том, что широкая четырехполосная магистраль была посередине перегорожена невысоким, но непреодолимым для машин барьером. Володя понял, в чем заключалась идея неизвестного заказчика ограбления и почему он назначил встречу именно в этом месте. Что-либо предпринимать было уже поздно, они подъехали к месту встречи, и время шло на секунды. Когда средняя машина группы, в которой находились бандиты, оказалась в нужной точке и притормозила, на встречной полосе, отгороженной барьером, притормозила неброская машина светло-бежевого цвета. Из ее окна высунулась рука с небольшим пакетом. Бандит, сидевший за рулем, выполняя Володину инструкцию, взял этот пакет и протянул взамен сверток, где была завернута небольшая дешевая литография в рамке подходящего размера. Рука незнакомца забрала сверток, скрылась в окне, и бежевая машина на предельной скорости рванула с места.
Володя проводил ее тоскливым взглядом: преследование было невозможным, барьер тянулся так далеко, что машина могла уже уехать черт знает куда.. Вдруг он вздрогнул от неожиданной мысли: если заказчик знал, что преследовать его не будут, то почему он так резко рванул с места?
Володя действовал всегда быстро, чем и зарабатывал на жизнь. Он почти на ходу выскочил из машины и заорал назад:
— Пакет выбросить! Живо! Как можно дальше!
Володины ребята привыкли выполнять приказы мгновенно, и это спасло им жизнь. Парень швырнул пакет на обочину, где, к счастью, никого не было, но пакет не успел долететь до земли — взорвался в воздухе. Грохнуло так, что у всех, кто находился поблизости, заложило уши, а старушка, прогуливающая рядом на пустыре своего беспородного любимца, от неожиданности выпустила поводок, и любимец, почувствовав воздух свободы, помчался за какой-то привлекательной пуде лицей, невзирая на протесты ее хозяйки.
Володя смачно сплюнул, сел обратно в машину и так громко хлопнул дверью, что старушка потом рассказывала соседям, что взрывов было два.
— Ну что, козлы, — заорал Володя на бандитов, — предупредили-таки своего. Вот он вас и отблагодарил. Сейчас говорите, кто такой!
Бандит помоложе ослабел от пережитого стресса и хрипло шепнул:
— Это Шаман.
— Вон оно что, — поскучнел Володя, — тогда ладно. Ну и лопух же я! Заранее место встречи не проверил. Хотя, если это Шаман… все равно бы он выкрутился.
Запищал мобильник.
— Ну, Кирилл, все, что зависело от меня, я провалил, — покаянно проговорил Володя. — Эти идиоты его предупредили по телефону, очевидно, у них была придумана условная фраза. Так он подсунул в машину бомбу. Мы все целы, они тоже, хотя зря. Дураков надо учить. Но хитер, бестия. Тогда на вокзале с собачкой…
— Не он это, — перебил Кирилл.
— Что-что?
— С собачкой был один, и шантажировал меня один, а грабил другой.
— А что, — задумчиво проговорил Володя, — похоже… И ты знаешь, кто это?
— Знаю, но доказать ничего не могу. Вот если бы его с поличным поймать! А как думаешь, он ведь не мог ничего знать про то, что ограбление не состоялось?
— Мог и не знать.
— Тогда он точно на меня должен выйти, он будет дальше меня шантажировать, ему от меня кое-что нужно, по телефону долго объяснять, ты уж поверь. И если мы его сейчас не поймаем, то потом уже никогда мне его не у щучить.
— Так, тогда мы оборудуем твой телефон устройством громкой связи и возможностью записи разговоров на магнитофон. Я сейчас пришлю тебе с кем-нибудь из ребят хороший аппарат. Сажать в твоей квартире постоянный пост нет смысла, но, как только он позвонит, связывайся со мной по контактному телефону и ни в коем случае не предпринимай никаких самостоятельных попыток его поймать — черт знает, что у него на уме!
— Хорошо, — ответил Кирилл, — вы — профессионалы, вам и карты в руки.
Погуляли мы здорово, разошлись часа в два ночи. После меня уже пришел в нашу компанию один непьющий человек, Славик, он и развозил нас всех домой на машине. Алена предлагала мне ночевать у них, но я вспомнила Кирилла и не осталась. Вообще от разговора с ним у меня остался какой-то неприятный осадок. Наверное, надо собраться с духом, отбросить все личное и поговорить с ним по-хорошему, откровенно. Ведь все это очень серьезно, ребенок у меня черт-те где, не могут же они жить там всю зиму! Противный монотонный голос перестал мне звонить, но это не значит, что он оставил меня в покое. И есть ли новости про убийство Жени и Валентины, Кирилл должен знать, он ведь часто бывает у Марии Михайловны, да и самого его вызывали как человека, близкого к семье. Так, убедив себя, что мне просто необходимо еще раз встретиться с Кириллом, я заснула.
Не знаю, что повлияло, алкоголь или выкуренные сигареты, спала я хоть и крепко, но с кошмарами, и проснулась среди ночи от собственного крика. Я села, включила настольную лампу и попыталась вспомнить свой сон. Говорят, если хочешь запомнить свой сон, надо обязательно его кому-нибудь рассказать. К сожалению, я свой сон могла рассказать только Аськиному игрушечному медведю, наутро от него было бы мало толку.
Итак, мне снился опять тот же подъезд на улице Некрасова, обшарпанная лестница, скульптура ангела в нише над окном, вот дверь. Я толкаю дверь и вхожу. Язычок замка утоплен, дверь мягко закрывается за мной. В квартире беспорядок, я осторожно вхожу в комнату, замечаю краем глаза на стуле в прихожей свою сумочку. Мне бы схватить ее и уйти, но какое-то болезненное любопытство гонит меня в комнату. В комнате прямо напротив двери сидит привязанный к креслу человек. Это Вадим. Хоть лицо его искажено гримасой боли, его можно узнать. Ошеломленная, я останавливаюсь на пороге и вглядываюсь в его застывшее лицо. Вдруг мне кажется, что он еще жив, что ему можно помочь, я делаю шаг к креслу, спотыкаюсь обо что-то и с размаху лечу вперед. Чтобы не упасть, я вынуждена ухватиться за кресло, мое лицо оказывается вровень с лицом Вадима, и тут я вижу маленькую аккуратную дырочку у него на лбу. Я понимаю, что Вадим явно и безнадежно мертв. Именно в этот момент меня и сфотографировали, потому что через две минуты я отскочила от кресла и больше к нему не подходила. Я кинулась к двери, нашла в прихожей свою сумочку, а дальше кто-то стукнул меня больно чем-то по затылку, и я потеряла сознание. Не память, а сознание.
— Это не сон, — сказала я медведю, — теперь я вспомнила, все так и было на самом деле.
Не знаю, может быть, повлияло количество выпитого, но я теперь точно помню, что, когда пришла в квартиру Вадима, он был уже мертв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33