Там, в парке, муж ударил меня. И тогда я поняла, что наша семейная жизнь закончилась. Я не могу жить с человеком, который мне не доверяет! А вообще, кто этот человек, вы не знаете?
Это и есть тот самый Конобеев, бизнесмен, которого похитили на днях. Мы к вам и пришли, чтобы узнать о нем. Его нет уже несколько дней. А тут он на фотографиях, в вашей сумочке.
— Но я не знаю никакого Конобеева! — Валерия явно нервничала. — Что такое? Сначала я пытаюсь что-то доказать своему мужу, теперь вот вам… Я ничего не понимаю…
— Значит, это обычный фотомонтаж. Если хотите, можно запросто проверить. У меня отец в милиции работает — он это мигом выяснит.
— Вот и отдай ему. Пусть официальную бумагу напишет, я брошу ее в лицо своему мужу. И уйду от него.
— А как вам жилось у Людмилы Николаевны?
— О, она чудесная женщина! Так за мной ухаживала, предупреждала все желания, лечила меня. А еще много говорила о вас. Она считает, что вы — замечательные ребята. Но я это и без нее вижу.
Сергей не мог скрыть своего разочарования. Итак, Валерия не знает Конобеева. Кто же им ответит на вопрос, где его искать?
— Где же вы сейчас будете жить, пока не выяснили отношения с мужем?
— У Людмилы Николаевны.
— А кто вообще ваш муж?
— Я бы не хотела называть его, потому что он довольно известный, богатый человек.
И тут Сергей не выдержал и задал ей вопрос, который вертелся у него на языке:
— Скажите, Валерия, у вас есть враги? Ведь кто-то хотел же поссорить вас с мужем, подкинул ему эти фотографии. У вас никого нет на примете?
— Нет, кажется, нет…
— Может, кто-то завидовал вам, вашей красоте?
— Ах, вон ты о чем! Наверное, были такие…
— Сергей, а разве не может быть, что насолить хотели не Валерии, а Конобееву? — вмешался в разговор Никита.
«А ведь Пузырек прав, — подумал Сергей. — И как это я сам не догадался? Но тогда такие же фотографии надо искать в доме Конобеевых. Может, в этом все и дело?»
— Пузырек, ты гений! А вам, Валерия, спасибо, что пришли.
— Да что ты! Зовите, если понадоблюсь.
— Кстати, на вас в тот день действительно были бриллиантовые серьги?
— Нет, конечно! Серьги сделаны из стекла, но очень похожи на бриллиантовые.
— Но почему же не бриллиантовые, если ваш муж, как вы сами сказали, богатый человек?
— В этом-то весь и фокус. Все вокруг знают, кто я и кто мой муж. Поэтому, увидев на мне даже стекляшки, их примут за бриллианты. Видите, как все просто.
«Не поймешь этих взрослых… Тем более женщин. Я понимаю, носить бриллианты с гордо поднятой головой… Но стекляшки?!»
— Кто-нибудь знал об этих сережках?
— Нет, никто.
— Значит, ваш муж их увидел случайно? И разозлился, подумав, что вам их подарил Конобеев?
— Выходит, что так. Но он так ужасно разозлился…
— Тогда можно я тоже задам вам вопрос? — спросил Никита.
— Пожалуйста!
— За вами ухаживает какой-нибудь другой мужчина?
Валерия улыбнулась:
— Хороший вопрос. За него я ставлю тебе пять баллов. Был такой человек, но он слишком уродлив, и я не могла ответить ему взаимностью. Вполне вероятно, что он заслуживает уважения, но, как говорится, сердцу не прикажешь.
— Если не секрет, кто это был?
— Косметолог Роман, он сейчас работает в салоне «Флора».
Рано утром Дронов со Светой поехали к ней домой. На этот раз автоответчик не мигал — сообщений не было.
— Я забыла рассказать твоему другу про Фаусто Папетти.
— О ком?
— Помнишь, я тебе сказала, что слышала любимую мамину мелодию, которую исполнял знаменитый саксофонист Фаусто Папетти?
— И я тоже про него забыл. Думаешь, это может помочь следствию?
— Тут дело не в этом. Как ты думаешь, стали бы настоящие похитители развлекать свою пленницу ее любимыми мелодиями?
— Но это могло быть случайно. Скажем, посадили твою маму в какой-нибудь заброшенный склад. А те, кто ее охраняет, включили радио… А по радио играет твой Фаусто Папетти. Разве это нереально?
— Да, ты прав. Скорее всего, это случайность.
— Постой! Что мы такое говорим? Какой еще склад, если твоя мама звонила из кафе «Саламандра», что на Большой Дмитровке?! Как мы могли такое забыть? Ведь один их двух странных звонков — именно оттуда!
— Я не забыла, но вряд ли она звонила из кафе, — спокойно возразила Света. — Скорее всего, номер кафе запараллелен с квартирой бандитов или же, как ты правильно сказал, с каким-нибудь складом. Разве похитители могли бы позволить своей пленнице звонить из кафе? Все-таки кафе — общественное место, риск большой. Мама не растерялась бы и устроила там шум, закричала бы, что ее украли… К тому же они не такие дураки, чтобы не понимать, что у нас наверняка есть телефон с определителем номера. И я могу выяснить, кому принадлежит этот номер, и стану искать свою мать.
— Да, ты права. Они могли привести твою маму в кафе, чтобы дать ей возможность позвонить домой, вот и все.
— Так, может, стоит поехать туда? Вдруг найдутся свидетели, которые видели, при каких обстоятельствах происходил этот телефонный разговор?
— А что, это мысль. Но сначала давай позвоним туда. Хотя бы выясним, открыто ли кафе, да и существует ли оно вообще. А уж потом поедем.
И Сашка набрал номер телефона кафе «Саламандра».
Трубку тотчас сняли.
— Хорошо, что вы перезвонили! — услышал он взволнованный мужской голос. — Нас кто-то разъединил. Дело в том, что телефоны параллельные и вечно что-то срывается. Скажите, Григорий Григорьевич, вы согласны посмотреть мою коллекцию? Уверяю вас, если вы вложите деньги в этот музей, они вернутся через два-три месяца. Это будут не политические деятели, а известные артисты. Уверен, что они тоже согласятся. Это же прекрасная реклама! А потом, если развернуться, можно будет организовать и театр с этими же персонажами. Хотя нет, лучше всего телесериал. Отчего вы молчите? Или молчание — знак согласия? Вам еще требуется время, чтобы подумать?
Сашка не знал, что и ответить. Он понял, что говоривший принял его за какого-то Григория Григорьевича, по всей вероятности, спонсора будущего музея. Но не хотелось бы его спугнуть, поскольку именно с этого телефона звонила Клара Конобеева. Возможно, что мужчина, озабоченный своим музеем, видел Клару.
— Сегодня в три на Тверской у входа в «Макдоналдс», — сказал Сашка, стараясь говорить басом.
— Отлично! — радостно залился на другом конце провода мужчина, голос которого напомнил ему какого-то мультяшного героя — уж слишком он был тоненьким и смешным.
Дронов положил трубку и посмотрел на Свету.
— Что-то я ничего не понял, — сказал он. — Но сначала мы поедем в «Саламандру», а к трем подгребем к «Макдоналдсу». Может, что и прояснится.
Маша все это время провела в штабе. Она играла в компьютерные игры, путешествовала по Интернету в поисках своей фамилии, чтобы узнать, чем еще прославились ее однофамильцы Пузыревы. А потом, когда ей надоело, задремала в кабинете на диване.
Ее разбудил голод. Она вышла из квартиры, спустилась во двор, забежала к себе домой, набрала в пакет котлет и пирожков, зашла в магазин, купила хлеба и кока-колы. Вернулась в штаб, перекусила, оставшуюся еду спрятала. И только после этого по-настоящему уснула, причем довольно крепко. А когда проснулась, поняла, что уже почти два часа, а ей никто не позвонил и ничего не рассказал. Все забыли о ней!
Расстроенная, она вышла на лоджию подышать свежим воздухом. К тому же оттуда открывался прекрасный вид на весь двор, футбольное поле и даже часть бульвара. Отличный наблюдательный пункт.
Но как нарочно, во дворе не было ни единой живой души. «Все ушли на фронт», — с горечью подумала Маша и хотела было уже вернуться в комнату, как вдруг услышала какой-то шорох на соседней лоджии. Одолеваемая любопытством, она приблизилась к тонкой деревянной перегородке и заглянула в Щель. И тотчас отпрянула. Ей захотелось одновременно захохотать и зарыдать: «Да что же это такое? Или я с ума уже схожу?!»
Она снова подошла к перегородке и заглянула в соседнюю лоджию…
«Зеркало, что ли?»
На лоджии стояло кресло. А в нем сидела Маша Пузырева, собственной персоной. Она читала, и ветер трепал ее распущенные волосы.
…Маша не помнила, как очутилась в комнате. Лицо ее было залито слезами. И что самое ужасное, она никому не могла это рассказать! Сначала голова Валерии в шкафу, теперь вот она сама раздвоилась и читает себе спокойненько на соседней лоджии… «Перекусить, что ли?» — подумала она и поплелась на кухню. Открыла холодильник. «Господи святы…» — Она и сама бы не объяснила, откуда знает это старинное выражение. Холодильник был пуст. Ни котлет, ни бутылки с кока-колой — все исчезло. И ведь в квартире никого!
Маша вышла в прихожую, заперлась на все замки и вернулась в кабинет. В эту самую минуту в шкафу раздался грохот. Маша вскочила с кресла и забилась в дальний угол. Между тем все повторилось вновь. Подлая дверца шкафа начала медленно открываться. Маша ни за что не хотела смотреть, что на этот раз ожидает ее в шкафу. Но любопытство пересилило страх.
Она сделала несколько шагов и, неимоверно вывернув шею, заглянула-таки внутрь.
И увидела сидящего в шкафу Конобеева…
Глава 7
ДЕРЗКИЙ ЗАКАЗ В КАФЕ «САЛАМАНДРА», ИЛИ «БЛЮЗ-МАРТИНИ»
Оказалось нечто удивительное: адрес рабочего Тихомирова, продиктованный Миленой, совпал с адресом кафе «Саламандра». Из раскрытых дверей доносилась музыка. Часть столиков была перенесена на улицу, между ними весело зеленело покрытие, уложенное прямо на асфальт. Над каждым столиком красовались большие нарядные зонты.
— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Сергей Пузырька.
— Наверное, по одному и тому же адресу значится сразу несколько домов. Квартира или комната Тихомирова, я думаю, находится в глубине двора. А с улицы — это кафе.
— Да нет, ты не понял! Это же то самое кафе «Саламандра», из которого звонила Клара Конобеева. Ребята проверяли по компьютеру. Вспомни, первый звонок был из «Саламандры», а второй — вроде бы из нашего штаба.
— Еще одно совпадение, — предположил Никита, сам уже в это не очень-то веря.
Ребята зашли в кафе и оказались в полутемном зале. Бармен с бабочкой на шее уставился на вошедших с любопытством.
— Мороженого у нас нет, — намекнул он. Проваливайте, мол, мелюзге здесь делать нечего.
Горностаев вскипел от злости. «Идиот! Стоит тут, водку разливает и не знает, что люди заняты настоящим, серьезным делом…»
Подмигнув оробевшему Никитке, Сергей облокотился на стойку так, словно он родился и вырос в баре.
— Покажите меню, — сказал он, глядя злыми глазами на невежливого бармена.
— У нас все дорого, — продолжал в том же духе бармен, явно не собираясь обслуживать зарвавшихся школьников.
— Да я скажу своему отцу, что ты отказался нас обслужить, и он спалит твое кафе, киприда! — Сергей произнес первое, что пришло ему в голову, глядя на яркую бабочку на шее мерзкого типа.
Бармен, принявший название бабочки «киприда» за незнакомое ругательство, сменил выражение лица и даже постарался улыбнуться. Перед ребятами тотчас появилось меню — кожаная, тисненная золотом папка.
Сергей с важным и в то же время небрежным видом просмотрел его и, набрав в легкие побольше воздуха, сделал дерзкий заказ:
— Значит, так. Грибы, антрекот, салат, вот этих деликатесов понемногу, водку, мартини, джин с тоником и сигареты «Парламент». Все по два раза.
— Еще фанту, колу и спрайт… по маленькой бутылочке и безо льда, — добавил, краснея, Пузырек.
И бармен кинулся выполнять заказ. Спустя четверть часа их стол был заставлен закуской и напитками.
— Ешь, Пузырек, и не терзайся угрызениями совести. Мы с тобой не гуляем, а работаем.
— И водку с мартини тоже будем пить?
— Обязательно. Это тоже работа. К тому же нужно когда-нибудь начинать.
Сергей уже представил себя в роли многоопытного опера, выслеживающего добычу. Алкоголь— просто «издержки производства».
Проглотив салат и выпив немного мартини, он почувствовал головокружение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14