Рэй хорошо знал, что очень скоро ситуация изменится.
Когда с пиццей было покончено, он распустил студентов по домам. Задержалась лишь Джоан Кейли — впрочем, она делала это постоянно на протяжении последних нескольких месяцев. В колледже существовало неписаное, но свято соблюдавшееся правило: никакого флирта с обучаемыми, и Рэй не собирался стать первым, кто его нарушит. Он слишком дорожил работой, чтобы ставить ее под удар ради легкого романа со студенткой. Правда, через две недели Джоан перейдет в разряд выпускниц, а данная категория в правилах не оговаривалась. Словом, некие неформальные отношения между ними все же сложились: Кейли частенько подходила к нему после занятий с серьезным, основательно продуманным вопросом, заглядывала в кабинет, чтобы узнать тему пропущенной лекции, и взгляд ее при этом всегда выражал нечто большее, чем интерес к антитрестовскому законодательству.
В учебе Джоан звезд с неба не хватала и на всем ее протяжении была самой обычной представительницей прекрасного пола: правильные черты лица и бедра, при виде которых водители невольно давили на тормоза. Хоккей на траве и ежеутренние пробежки обеспечивали ее телу безукоризненные пропорции. Оставшаяся вдовой в двадцать восемь лет, Джоан не имела детей и абсолютно не нуждалась в деньгах. Авиакомпания, где работал летчиком-испытателем ее муж, выплатила огромную страховку — после того как машина, которой он управлял, рухнула в воды Атлантического океана, не дотянув двух миль до мыса Код. Самолет обнаружили на глубине шестидесяти футов, с обломанными крыльями и сидевшим в кресле пилотом: при аварии тот не успел даже расстегнуть ремни. Отчет комиссии, расследовавшей катастрофу, Рэй прочел в Интернете. Там же он отыскал и материалы иска, который вдова погибшего предъявила компании. По решению суда штата Род-Айленд Джоан получила четыре миллиона долларов, а на протяжении последующих двадцати лет компания была обязана ежегодно выплачивать ей еще по пятьсот тысяч. Информацию эту Рэй принял к сведению.
Первые два года в университете Джоан Кейли охотно проводила время в обществе сокурсников, но потом начала посматривать на преподавателей. Рэй знал по меньшей мере двух профессоров, удостоившихся пристального внимания бойкой вдовицы. У одного были дети, и оба профессора явно изнывали от оказанной им чести.
Болтая о предстоящих экзаменах, Рэй и Джоан медленно двигались к главным воротам. Через шаг Кейли ненароком задевала своего спутника широким бедром, и один только Бог знал, когда и чем все это закончится.
— Меня так притягивает небо,— заявила вдруг Джоан.
Только не это, подумал Рэй, мгновенно вспомнив страшную смерть ее супруга. Фраза обескураживала.
— Купи билет,— с улыбкой посоветовал он.
— Нет, я хочу оказаться там с тобой, на маленьком самолетике. Правда, давай куда-нибудь слетаем.
— Куда именно?
— Все равно. Дашь мне несколько уроков.
— Я, признаться, думал о чем-то более традиционном. Как насчет ужина в ресторане после выпуска?
Джоан вновь прижалась к нему бедром. Наблюдательный прохожий решил бы, что профессор и его студентка объяты желанием поскорее оказаться в постели.
— Диплом мне вручат через четырнадцать дней.— Прозвучало это так, будто ей из терпится откинуть в сторону шелковое покрывало.
— Значит, на пятнадцатый идем в ресторан.
— Нет. Почему бы не послать дурацкое правило к чертям прямо сейчас, пока я еще числюсь студенткой?
Рэй собрал волю в кулак.
— Боюсь, ничего не получится. Закон есть закон. Мы и находимся здесь потому, что уважаем его.
— О да. Забыла. Но мы договорились?
— Мы договоримся.
Озарив его счастливой улыбкой, Джоан развернулась и зашагала к стоянке машин. Рэй попытался заставить себя оторвать взгляд от упругих ягодиц — и не смог.
Фирма, что сдавала напрокат автомобили, потребовала за микроавтобус шестьдесят долларов в день. Машина была нужна Рэю всего на несколько часов, однако его вполне обоснованную просьбу о скидке высокомерный управляющий оставил без внимания.
— Шестьдесят либо обратитесь к нашим конкурентам.
Проехав ровно полмили, Рэй притормозил у ворот хранилища, где клиенты могли взять внаем бокс любого размера. Обширную территорию с черными параллелепипедами из выкрашенного угольно-черной краской бетона окружал двухметровый забор: пятнадцать рядов туго натянутой колючей проволоки. По углам изгороди торчали стальные шесты с камерами видеонаблюдения. Реклама в городской газете обещала любые складские пространства на выбор, с круглосуточным освещением, правда, без отопления и кондиционеров; плата за бокс размерами десять на десять футов — всего сорок восемь долларов в месяц.
Рэй прошел в офис.
— А возможность загорания предусмотрена?— осведомился он.
— Пожары у нас исключены,— с гордостью ответила хозяйка склада миссис Чейни.— Сварные конструкции и бетон. Берете?— Она выпустила к потолку струю табачного дыма, стиснула зубами фильтр сигареты и придвинула к себе бланк заказа.
Надежнее места не найти. Сенсорные датчики, дублирующие системы охраны. Миссис Чейни многозначительно кивнула на стоявший слева от нее стеллаж с четырьмя мониторами. Перед самой хозяйкой светился экран телевизора: шла новая серия «пыльной оперы». Не составляло труда понять, куда чаще бывал направлен взгляд владелицы офиса.
— Территория патрулируется двадцать четыре часа в сутки,— проговорила она, заполняя бумаги.— Электронный замок на воротах. Ни одной попытки несанкционированного проникновения или взлома. К тому же здесь все застраховано. Видите галочку? Распишитесь. Секция 14Б.
Застраховать три миллиона долларов? Оставив в нужном месте свою закорючку, Рэй внес плату за шесть месяцев и забрал ключи.
Спустя два часа он вновь был в хранилище с шестью новенькими коробками из гофрированного картона, кучей старой одежды и двумя разваливавшимися прикроватными тумбочками, купленными для вида на «блошином» рынке. Затормозив у бокса МБ, Рэй быстро перенес весь этот хлам внутрь.
Пачки банкнот были помещены в пятьдесят три целлофановых пакета, те положены на дно картонных коробок и завалены стопками рабочих бумаг, тетрадями с текстами лекций, набросками научных статей, без которых совсем недавно он не мыслил свою жизнь. Теперь бесценному архиву предстояло выполнить куда более важную миссию.
Если в бокс и проникнет злоумышленник, то скорее всего содержимое коробок его разочарует. Деньги надежно укрыты от посторонних глаз. Не располагая банковской ячейкой, обеспечить им лучшую защиту Рэй не мог.
Но что делать дальше? Мысль о хранящемся под боком, пусть даже в безопасности, сокровище не давши покоя.
Минут пять Рэй бездумно смотрел на стоявшие в углу бокса коробки. В мозгу медленно складывалось решение: ни в коем случае нельзя наведываться сюда ежедневно. Однако при всей разумности этого решения выполнимость его вызывала сомнения.
Рэй опустил металлическую завесу бокса, повернул ключ в тяжелом замке и сел в машину. Выпустив «ауди» с территории хранилища, охранник закрыл ворота.
Фога Ньютона беспокоила погода. Его новому подопечному предстояло совершить первый серьезный перелет — до Линчберга и обратно, а судя по показаниям радара, надвигалась гроза. В небе не было видно ни облачка, да и прогноз синоптиков звучал вполне оптимистично.
— Сколько он успел налетать?— спросил Рэй.
— Тридцать один час,— мрачно буркнул Фог.
Для полета в грозу маловато, подумал Рэй. На пространстве, отделявшем Шарлотсвилл от Линчберга, не было ни одного аэродрома — только горы.
— Ты тоже намерен подняться в воздух?— осведомился инструктор.
— Во всяком случае, хотел бы.
— Даже не мечтай. Надвигается фронт, и быстро. Лучше посмотреть на него со стороны.
Ничто не пугало Ньютона так, как новичок за штурвалом во время грозы. Полет через горы требовал учета множества факторов: выверенный маршрут, время пребывания в воздухе, расход горючего, погодные условия, наличие запасной полосы для посадки… Разрешение на взлет давалось в письменном виде. Однажды Фог категорически отказался подписать Рэю бумагу: в ясный летний день приборы предупредили, что на высоте пяти тысяч футов возможно обледенение несущих плоскостей.
Через ангар они прошли к квадрату, где стоял только что совершивший посадку «лир». На западе, над хребтами, сгущалась безобидная дымка. Усиливался ветер.
— Десять — пятнадцать узлов, не меньше,— бросил Фог.— И, заметь, боковой.
Посадка в таких условиях не предвещала ничего хорошего.
Чуть в стороне от «лира» разворачивалась «бонанза», та самая, о которой вот уже третий месяц мечтал Рэй.
— Вот она, твоя красавица,— сказал Ньютон.
— Если бы моя…
Пилот «бонанзы» остановил машину, и, когда на поле стих рев двигателей, Фог добавил:
— Я слышал, ее хозяин сбросил цену.
— Намного?
— На двадцать пять. Четыреста пятьдесят тысяч даже для этого совершенства несколько чересчур.
Выбравшись из-за штурвала, пилот начал выгружать на бетонную полосу туго набитые сумки. Фог задрал голову к небу, время от времени поднимая к глазам руку с часами. Рэй не отводил взгляда от изящных обводов фюзеляжа.
— Почему бы нам ее не опробовать?— задумчиво спросил он.
— «Бонанзу»?
— Да. За сколько ее можно взять в аренду?
— Надо бы поторговаться. С хозяином я знаком.
— Уточни у него, всего на один день. Слетаем в Атлантик-Сити и назад.
Ньютон мгновенно забыл о надвигающейся грозе.
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Я же ничего не теряю.
Кроме самолетов, Фога в жизни интересовала только игра в покер.
— Когда?
— Послезавтра, в субботу. Утром — туда, вечером — обратно.
Внезапно Ньютон замкнулся, бросил взгляд на часы, с тревогой оглядел горизонт.
— «Янки-танго» на подлете!— прокричал из окошка диспетчерской Дик Докер.— В десяти милях!
— Слава Богу,— пробормотал Фог и, подхватив Рэя под локоть, зашагал к «бонанзе».— Значит, говоришь, в субботу?
— Да, на весь день.
— Узнаю. Думаю, мы договоримся.
Ветер немного стих, и «янки-танго» благополучно совершил посадку. Фог хмыкнул, губы его растянула улыбка.
— Выходит, ты не прочь рискнуть, а, Рэй?
— Так, по мелочи. Одна скромная партия в блэкджек.
ГЛАВА 17
Тишину позднего утра пятницы разорвал звонок в дверь. Рэй неохотно выбрался из постели: все еще давала себя знать накопившаяся за четыре дня усталость. Ничего, пара чашек крепкого кофе приведет его в норму.
Почтальон вручил Рэю бандероль от Гарри Рекса. Внутри увесистого конверта из плотной коричневой бумаги оказались письма и газетные вырезки. Разложив корреспонденцию на обеденном столе, он начал с вырезок. «Клэнтон кроникл» вынесла на первую полосу парадный фотоснимок судьи Ройбена В. Этли в строгой черной мантии, с молоточком в руке. Сделан снимок был лет двадцать назад: волосы у судьи густые, седины почти незаметно, да и мантия еще не болтается на его сухопарой фигуре, как на вешалке. Заголовок извещал: «ОН НЕ ДОЖИЛ ГОДА ДО СВОЕГО ВОСЬМИДЕСЯТИЛЕТИЯ». Из трех статей на первой полосе одна представляла собой пышный некролог, в другой воспоминаниями о великом человеке делились его друзья, третья перечисляла имена тех, кого щедрая рука судьи успела облагодетельствовать.
На снимке в «Форд-каунти таймс» Ройбен Этли выглядел уже намного старше. Репортер застал его сидящим на крыльце особняка, с трубкой в руке и — немыслимое дело!— улыбающимся. В длинном вязаном жилете судья напоминал добродушного дедушку. По-видимому, корреспонденту удалось разговорить его, и старик согласился поведать гостю о перипетиях Гражданской войны, о своем кумире Натане Бедфорде Форресте. В подписи к фотоснимку редакция прозрачно намекала на готовую к выходу из печати книгу о генерале и тех жителях округа, что стояли с ним в те давние годы плечом к плечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Когда с пиццей было покончено, он распустил студентов по домам. Задержалась лишь Джоан Кейли — впрочем, она делала это постоянно на протяжении последних нескольких месяцев. В колледже существовало неписаное, но свято соблюдавшееся правило: никакого флирта с обучаемыми, и Рэй не собирался стать первым, кто его нарушит. Он слишком дорожил работой, чтобы ставить ее под удар ради легкого романа со студенткой. Правда, через две недели Джоан перейдет в разряд выпускниц, а данная категория в правилах не оговаривалась. Словом, некие неформальные отношения между ними все же сложились: Кейли частенько подходила к нему после занятий с серьезным, основательно продуманным вопросом, заглядывала в кабинет, чтобы узнать тему пропущенной лекции, и взгляд ее при этом всегда выражал нечто большее, чем интерес к антитрестовскому законодательству.
В учебе Джоан звезд с неба не хватала и на всем ее протяжении была самой обычной представительницей прекрасного пола: правильные черты лица и бедра, при виде которых водители невольно давили на тормоза. Хоккей на траве и ежеутренние пробежки обеспечивали ее телу безукоризненные пропорции. Оставшаяся вдовой в двадцать восемь лет, Джоан не имела детей и абсолютно не нуждалась в деньгах. Авиакомпания, где работал летчиком-испытателем ее муж, выплатила огромную страховку — после того как машина, которой он управлял, рухнула в воды Атлантического океана, не дотянув двух миль до мыса Код. Самолет обнаружили на глубине шестидесяти футов, с обломанными крыльями и сидевшим в кресле пилотом: при аварии тот не успел даже расстегнуть ремни. Отчет комиссии, расследовавшей катастрофу, Рэй прочел в Интернете. Там же он отыскал и материалы иска, который вдова погибшего предъявила компании. По решению суда штата Род-Айленд Джоан получила четыре миллиона долларов, а на протяжении последующих двадцати лет компания была обязана ежегодно выплачивать ей еще по пятьсот тысяч. Информацию эту Рэй принял к сведению.
Первые два года в университете Джоан Кейли охотно проводила время в обществе сокурсников, но потом начала посматривать на преподавателей. Рэй знал по меньшей мере двух профессоров, удостоившихся пристального внимания бойкой вдовицы. У одного были дети, и оба профессора явно изнывали от оказанной им чести.
Болтая о предстоящих экзаменах, Рэй и Джоан медленно двигались к главным воротам. Через шаг Кейли ненароком задевала своего спутника широким бедром, и один только Бог знал, когда и чем все это закончится.
— Меня так притягивает небо,— заявила вдруг Джоан.
Только не это, подумал Рэй, мгновенно вспомнив страшную смерть ее супруга. Фраза обескураживала.
— Купи билет,— с улыбкой посоветовал он.
— Нет, я хочу оказаться там с тобой, на маленьком самолетике. Правда, давай куда-нибудь слетаем.
— Куда именно?
— Все равно. Дашь мне несколько уроков.
— Я, признаться, думал о чем-то более традиционном. Как насчет ужина в ресторане после выпуска?
Джоан вновь прижалась к нему бедром. Наблюдательный прохожий решил бы, что профессор и его студентка объяты желанием поскорее оказаться в постели.
— Диплом мне вручат через четырнадцать дней.— Прозвучало это так, будто ей из терпится откинуть в сторону шелковое покрывало.
— Значит, на пятнадцатый идем в ресторан.
— Нет. Почему бы не послать дурацкое правило к чертям прямо сейчас, пока я еще числюсь студенткой?
Рэй собрал волю в кулак.
— Боюсь, ничего не получится. Закон есть закон. Мы и находимся здесь потому, что уважаем его.
— О да. Забыла. Но мы договорились?
— Мы договоримся.
Озарив его счастливой улыбкой, Джоан развернулась и зашагала к стоянке машин. Рэй попытался заставить себя оторвать взгляд от упругих ягодиц — и не смог.
Фирма, что сдавала напрокат автомобили, потребовала за микроавтобус шестьдесят долларов в день. Машина была нужна Рэю всего на несколько часов, однако его вполне обоснованную просьбу о скидке высокомерный управляющий оставил без внимания.
— Шестьдесят либо обратитесь к нашим конкурентам.
Проехав ровно полмили, Рэй притормозил у ворот хранилища, где клиенты могли взять внаем бокс любого размера. Обширную территорию с черными параллелепипедами из выкрашенного угольно-черной краской бетона окружал двухметровый забор: пятнадцать рядов туго натянутой колючей проволоки. По углам изгороди торчали стальные шесты с камерами видеонаблюдения. Реклама в городской газете обещала любые складские пространства на выбор, с круглосуточным освещением, правда, без отопления и кондиционеров; плата за бокс размерами десять на десять футов — всего сорок восемь долларов в месяц.
Рэй прошел в офис.
— А возможность загорания предусмотрена?— осведомился он.
— Пожары у нас исключены,— с гордостью ответила хозяйка склада миссис Чейни.— Сварные конструкции и бетон. Берете?— Она выпустила к потолку струю табачного дыма, стиснула зубами фильтр сигареты и придвинула к себе бланк заказа.
Надежнее места не найти. Сенсорные датчики, дублирующие системы охраны. Миссис Чейни многозначительно кивнула на стоявший слева от нее стеллаж с четырьмя мониторами. Перед самой хозяйкой светился экран телевизора: шла новая серия «пыльной оперы». Не составляло труда понять, куда чаще бывал направлен взгляд владелицы офиса.
— Территория патрулируется двадцать четыре часа в сутки,— проговорила она, заполняя бумаги.— Электронный замок на воротах. Ни одной попытки несанкционированного проникновения или взлома. К тому же здесь все застраховано. Видите галочку? Распишитесь. Секция 14Б.
Застраховать три миллиона долларов? Оставив в нужном месте свою закорючку, Рэй внес плату за шесть месяцев и забрал ключи.
Спустя два часа он вновь был в хранилище с шестью новенькими коробками из гофрированного картона, кучей старой одежды и двумя разваливавшимися прикроватными тумбочками, купленными для вида на «блошином» рынке. Затормозив у бокса МБ, Рэй быстро перенес весь этот хлам внутрь.
Пачки банкнот были помещены в пятьдесят три целлофановых пакета, те положены на дно картонных коробок и завалены стопками рабочих бумаг, тетрадями с текстами лекций, набросками научных статей, без которых совсем недавно он не мыслил свою жизнь. Теперь бесценному архиву предстояло выполнить куда более важную миссию.
Если в бокс и проникнет злоумышленник, то скорее всего содержимое коробок его разочарует. Деньги надежно укрыты от посторонних глаз. Не располагая банковской ячейкой, обеспечить им лучшую защиту Рэй не мог.
Но что делать дальше? Мысль о хранящемся под боком, пусть даже в безопасности, сокровище не давши покоя.
Минут пять Рэй бездумно смотрел на стоявшие в углу бокса коробки. В мозгу медленно складывалось решение: ни в коем случае нельзя наведываться сюда ежедневно. Однако при всей разумности этого решения выполнимость его вызывала сомнения.
Рэй опустил металлическую завесу бокса, повернул ключ в тяжелом замке и сел в машину. Выпустив «ауди» с территории хранилища, охранник закрыл ворота.
Фога Ньютона беспокоила погода. Его новому подопечному предстояло совершить первый серьезный перелет — до Линчберга и обратно, а судя по показаниям радара, надвигалась гроза. В небе не было видно ни облачка, да и прогноз синоптиков звучал вполне оптимистично.
— Сколько он успел налетать?— спросил Рэй.
— Тридцать один час,— мрачно буркнул Фог.
Для полета в грозу маловато, подумал Рэй. На пространстве, отделявшем Шарлотсвилл от Линчберга, не было ни одного аэродрома — только горы.
— Ты тоже намерен подняться в воздух?— осведомился инструктор.
— Во всяком случае, хотел бы.
— Даже не мечтай. Надвигается фронт, и быстро. Лучше посмотреть на него со стороны.
Ничто не пугало Ньютона так, как новичок за штурвалом во время грозы. Полет через горы требовал учета множества факторов: выверенный маршрут, время пребывания в воздухе, расход горючего, погодные условия, наличие запасной полосы для посадки… Разрешение на взлет давалось в письменном виде. Однажды Фог категорически отказался подписать Рэю бумагу: в ясный летний день приборы предупредили, что на высоте пяти тысяч футов возможно обледенение несущих плоскостей.
Через ангар они прошли к квадрату, где стоял только что совершивший посадку «лир». На западе, над хребтами, сгущалась безобидная дымка. Усиливался ветер.
— Десять — пятнадцать узлов, не меньше,— бросил Фог.— И, заметь, боковой.
Посадка в таких условиях не предвещала ничего хорошего.
Чуть в стороне от «лира» разворачивалась «бонанза», та самая, о которой вот уже третий месяц мечтал Рэй.
— Вот она, твоя красавица,— сказал Ньютон.
— Если бы моя…
Пилот «бонанзы» остановил машину, и, когда на поле стих рев двигателей, Фог добавил:
— Я слышал, ее хозяин сбросил цену.
— Намного?
— На двадцать пять. Четыреста пятьдесят тысяч даже для этого совершенства несколько чересчур.
Выбравшись из-за штурвала, пилот начал выгружать на бетонную полосу туго набитые сумки. Фог задрал голову к небу, время от времени поднимая к глазам руку с часами. Рэй не отводил взгляда от изящных обводов фюзеляжа.
— Почему бы нам ее не опробовать?— задумчиво спросил он.
— «Бонанзу»?
— Да. За сколько ее можно взять в аренду?
— Надо бы поторговаться. С хозяином я знаком.
— Уточни у него, всего на один день. Слетаем в Атлантик-Сити и назад.
Ньютон мгновенно забыл о надвигающейся грозе.
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Я же ничего не теряю.
Кроме самолетов, Фога в жизни интересовала только игра в покер.
— Когда?
— Послезавтра, в субботу. Утром — туда, вечером — обратно.
Внезапно Ньютон замкнулся, бросил взгляд на часы, с тревогой оглядел горизонт.
— «Янки-танго» на подлете!— прокричал из окошка диспетчерской Дик Докер.— В десяти милях!
— Слава Богу,— пробормотал Фог и, подхватив Рэя под локоть, зашагал к «бонанзе».— Значит, говоришь, в субботу?
— Да, на весь день.
— Узнаю. Думаю, мы договоримся.
Ветер немного стих, и «янки-танго» благополучно совершил посадку. Фог хмыкнул, губы его растянула улыбка.
— Выходит, ты не прочь рискнуть, а, Рэй?
— Так, по мелочи. Одна скромная партия в блэкджек.
ГЛАВА 17
Тишину позднего утра пятницы разорвал звонок в дверь. Рэй неохотно выбрался из постели: все еще давала себя знать накопившаяся за четыре дня усталость. Ничего, пара чашек крепкого кофе приведет его в норму.
Почтальон вручил Рэю бандероль от Гарри Рекса. Внутри увесистого конверта из плотной коричневой бумаги оказались письма и газетные вырезки. Разложив корреспонденцию на обеденном столе, он начал с вырезок. «Клэнтон кроникл» вынесла на первую полосу парадный фотоснимок судьи Ройбена В. Этли в строгой черной мантии, с молоточком в руке. Сделан снимок был лет двадцать назад: волосы у судьи густые, седины почти незаметно, да и мантия еще не болтается на его сухопарой фигуре, как на вешалке. Заголовок извещал: «ОН НЕ ДОЖИЛ ГОДА ДО СВОЕГО ВОСЬМИДЕСЯТИЛЕТИЯ». Из трех статей на первой полосе одна представляла собой пышный некролог, в другой воспоминаниями о великом человеке делились его друзья, третья перечисляла имена тех, кого щедрая рука судьи успела облагодетельствовать.
На снимке в «Форд-каунти таймс» Ройбен Этли выглядел уже намного старше. Репортер застал его сидящим на крыльце особняка, с трубкой в руке и — немыслимое дело!— улыбающимся. В длинном вязаном жилете судья напоминал добродушного дедушку. По-видимому, корреспонденту удалось разговорить его, и старик согласился поведать гостю о перипетиях Гражданской войны, о своем кумире Натане Бедфорде Форресте. В подписи к фотоснимку редакция прозрачно намекала на готовую к выходу из печати книгу о генерале и тех жителях округа, что стояли с ним в те давние годы плечом к плечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42