– Что обещал? – тоскливо проблеял я.
– Вы обещали позаботиться, чтобы он приехал сюда сегодня здоровым и пораньше. – Она снова засмеялась.
Было видно, что она слегка нервничает. – И я смогу взять его с собой в горы, а там он увидит, как я борюсь с быками.
Я почувствовал приятное облегчение и подавил в себе желание захохотать от всей души.
– Вы имеете в виду Полника?
– Моего маленького коротышку, – тяжело вздохнув, подтвердила она.
Я отодвинул стул от стола и встал.
– Да, конечно. Спасибо за завтрак, – поблагодарил я и направился к двери. – До встречи – думаю, мы еще встретимся.
– До свидания, лейтенант. – Ее шепот понесся вслед за мной по коридору, как тропический циклон. – Передайте ему, что я буду ждать.
Возвращаясь в Пайн-Сити, я раздумывал над тем, что такого особенного сделал Полник, чтобы вызвать неожиданный и мощный вулкан страстей у Антонии Великой. Не знаю, что именно произошло на самом деле, но наверняка тут замешана сверхъестественная сила – в этом я убежден.
Глава 8
Прежде чем отправиться в офис шерифа, я заглянул в отдел по расследованию убийств. Мой старый приятель как раз занимался протоколами, и это избавило меня от необходимости сносить плоский юмор капитана Паркера, чтобы получить желаемое. Официально работа городского отдела по расследованию убийств и службы шерифа должна вестись в тесном сотрудничестве – и это в принципе достигалось. И все же они смотрели на нас как на провинциалов, а поскольку у нас не было законных прав требовать от них настоящего сотрудничества с нами, всякий раз приходилось терпеть их подковырки с храброй улыбкой на лице.
Моего старого приятеля звали Дон Бастин, и он заверил, что будет проще простого отыскать нужную мне информацию. Я дал ему имена и портреты всех людей, обитающих в настоящее время в доме Попа Ливви, включая самого Попа. Дон пообещал сразу мне позвонить, как только удастся что-нибудь выяснить, и я, более или менее довольный, продолжил свой путь.
Было всего четверть девятого, когда я вошел в офис шерифа, – редчайший случай в моей практике, чтобы я появился перед боссом в столь ранний час. Я подумал, что нужно будет как-нибудь повторить такой ранний визит – может, через пару лет.
Аннабел Джексон явилась двадцатью минутами позже и посмотрела на меня столь безразлично, словно меня доставили с комплектом мебели.
– Что случилось? – холодно спросила она. – Вы сегодня так рано…
– Ну и что? – спокойно возразил я. – Во мне здесь нуждаются. Я – важный человек в офисе, или вы этого не знали?
Она пожала плечами:
– Мне об этом как-то никто не говорил.
– А вы опоздали на четыре минуты, мисс Джексон, – заметил я, глядя на свои часы. – Хороший же пример вы подаете…
Ее лицо вспыхнуло от гнева.
– У меня есть голова на плечах…
– Может быть, – перебил я. – Но есть ли что-нибудь у вас в голове? Ум предполагает способность быстро понимать, логически мыслить и тому подобное. – Я одарил ее фальшиво-искренней улыбкой. – Давайте посмотрим правде в глаза, Аннабел: даже в самых фантастических снах вряд ли кто сможет утверждать, что у вас с головой все в порядке…
Аннабел с угрожающим видом уже совсем было собралась наброситься на меня, но дело спас внезапный. настойчивый телефонный звонок. Я с благодарностью поднял трубку:
– Офис окружного шерифа. Говорит лейтенант Уилер.
– Это отель "Звездный свет", – отозвался на другом конце провода холодный женский голос. – Соедините меня с лейтенантом Уилером.
– Я уже сказал вам, – четко произнес я. – Я – лейтенант Уилер. Вы попали прямо на меня – вам повезло. Чего вы хотите?
– Мистер Джоунз намерен с вами поговорить, лейтенант, – сказала она. – Пожалуйста, не вешайте трубку.
Я ждал, старательно избегая взгляда Аннабел Джексон, но чувствовал, как ее глаза сверлят во мне дыру.
Послышался щелчок, а потом я услышал звучный, насыщенный голос, который бесспорно принадлежал Священнику Джоунзу.
– Лейтенант?
– Чем могу быть вам полезен, Священник? – спросил я вежливо, но без энтузиазма.
– Я думал, – медленно проговорил он, – с тех пор, как вы рассказали мне об Эдди Моране. И я пришел к неутешительному выводу: возможно, вы правы, Уилер.
Я устарел лет на тридцать.
– Священник, с чего вдруг такие мрачные философские мысли в десять часов утра? – удивился я. – Вы это хотели мне сообщить?
– Нет, – ответил он. – Я позвонил, поскольку подумал, что мы можем встретиться с вами и еще раз поговорить. Кто знает? Может, обмен мнениями принесет пользу нам обоим.
– Если вы так считаете, – согласился я. – О'кей.
Когда? Где?
– В десять тридцать вас устроит?
– Вполне.
– Только окажите мне одну небольшую любезность, – попросил он. – Будет лучше, если вы приедете ко мне в отель, а не я к вам. Заведения вроде вашего удручающе сказываются на моем настроении – думаю, вы меня понимаете. Никаких возражений, надеюсь?
– Принимается, никаких возражений, – успокоил я его. – Значит, договорились, буду у вас в десять тридцать.
Я повесил трубку, поднял глаза и слегка поморщился, увидев, что Аннабел Джексон с каменным лицом зловеще уставилась на меня. Ничего не оставалось делать, как весело и ободряюще ей улыбнуться.
– Как вы провели выходные? – поинтересовался я.
– Сегодня среда, если вы забыли, – отрезала она ледяным тоном. – И если вы помните, мы обсуждали мой ум. Было весьма учтиво с вашей стороны подчеркнуть, что хороший ум характеризуется способностью к быстрому пониманию и логическому мышлению. Если начинать вспоминать дальше, то вы говорили, что ни один человек даже в самых фантастических снах не может назвать меня умной, а потом зазвонил телефон. – Она сделала шаг в мою сторону, и мне совсем не нравился убийственный блеск в ее глазах. – А теперь, лейтенант, если вы не возражаете, я бы хотела, чтобы вы высказались до конца.
– Почему я должен возражать? – невинно спросил я.
– Вполне можете догадаться. – Она слабо улыбнулась, но эта улыбка была свирепо-беспощадной.
– Дорогая, все, что я собирался сказать, – это то, что никто даже в самых фантастических снах не может назвать вас умной, – очень быстро выпалил я. – Слово "умный", простите мне неудачное выражение, действительно не подходит для того, чтобы описать ваши умственные способности, моя дорогая Аннабел. "Отличный", "светлый", "превосходный" – вот какие прилагательные необходимы, чтобы описать ум Аннабел Джексон.
Я сложил руки на груди и лучезарно улыбнулся, да так широко и искренне, что мышцы лица отозвались болью.
Только, похоже, старания мои пропали впустую – она даже не заметила моей солнечной улыбки, просто стояла как истукан с широко открытым от изумления ртом – и все равно выглядела очень даже привлекательной.
Потом она неожиданно вскинула голову.
– Ну и ну! – В голосе прозвучало такое же недоумение, какое отпечаталось на ее лице. – Разумеется, вы ухитрились вывернуться, Эл Уилер!
– Мне нужно поговорить с шерифом, – обеспокоенно сказал я. – Я подумал, что могу подождать его в кабинете, пока он не явится, – вы не против?
Чтобы пройти мимо секретарши и при этом не приблизиться к ней вплотную, мне пришлось по-рачьи боком подступать к двери кабинета.
– Эй! – В ее голубых глазах вспыхнул озорной огонек. – Вы никак меня боитесь, да? – спросила она с таким видом, словно пришла к неожиданному открытию.
Я стремительно пронесся мимо нее к двери и почувствовал, как холодный пот выступил на лбу.
– Нет, – бурно запротестовал я. – Как вы могли такое подумать?
– Я вижу страх в ваших глазах. Что-то произошло?
Вам пришлось пережить что-то такое, что вызвало сильное потрясение?
– Что? – У меня перед глазами невольно возник образ Антонии Великой, и я деланно рассмеялся. – О чем, о чем вы говорите? Я такой же, как всегда. Счастливый, везучий, беззаботный, мужественный – нет, во мне нет никаких перемен.
– Перестаньте нести чушь! – сказала она и глянула многозначительно. – Я могу прочесть вас как книгу; а сейчас она похожа на книгу жалоб.
– Ха-ха. – Я обнажил в своей фирменной улыбке зубы. – Очень смешно. – Я проскользнул в кабинет шерифа и там затих, пытаясь успокоить расшатанные нервы.
Разумеется, у меня запоздалая реакция. Должно быть, Антония Огромная напугала меня больше, нежели я подозревал, а когда Аннабел начала угрожающе наступать – меня невольно передернуло. Даже если бы она начала вдруг снимать одежду с намеком на секс, сомневаюсь, что у меня что-нибудь получилось бы, хуже того, отношения между нами завершились бы фарсом, окончательно подтвердив ее подозрения относительно меня.
Очень хотелось выпить, это помогло бы укрепить нервы, но мне ничего не оставалось делать, кроме как терпеливо дожидаться шерифа, пытаясь по возможности спокойно сосредоточить свое внимание на других, менее опасных вопросах.
Примерно минут через пятнадцать вошел Лейверс, закрыл за собой дверь, окинул комнату небрежным взглядом, важно пересек ее и уселся за свой стол. Меня будто не существовало. Я дал ему возможность просмотреть бумаги, потом громко откашлялся. После третьей попытки привлечь к себе внимание я четко понял, что номер не сработает. Единственное, на что оставалось надеяться, – прибегнуть к прямой атаке.
– Доброе утро, шериф, – поздоровался я, слегка повысив голос, тем самым лишая его возможности сделать вид, что он меня не слышит. Досадно, но, должно быть, я от волнения просчитался, потому что мой голос прогремел в тишине как вулканический взрыв.
От неожиданности Лейверс испуганно дернулся назад, и его затылок ударился о спинку стула, издав глухой, довольно приятный звук.
– Господи! – завопил он. – Что это было?
– Я явился к вам в офис сегодня рано утром, шериф, – как бы между прочим сообщил я, на тот случай, если он не заметил. – Подумал, что мне следует выяснить с вами ряд вопросов.
– Ну и ну! – бурно отреагировал Лейверс. Впервые с тех пор, как вошел, он посмотрел прямо на меня, и его лицо начало покрываться красными пятнами. – Неужели это лейтенант Уилер запросто решил заглянуть к нам? Ну и ну, замечательно! Какой приятный сюрприз!
Вы надолго останетесь с нами, лейтенант? Или вы проходили мимо – как обычно?
– Очень забавно и даже смешно, шериф, – холодно сказал я. – Мне не нужно осыпать вас комплиментами, уверяя, что ваша реплика весьма остроумна, правда?
Он пошарил в верхнем ящике стола, пытаясь найти сигару – и вместе с ней, как я подумал, соответствующие слова. Очевидно, он нашел и то и другое.
– Позапрошлой ночью произошло убийство – должно быть, ты помнишь. – Он яростно откусил кончик сигары. – Вчера утром, – в его голосе слышался нарастающий гнев, – ты покинул этот офис и начал расследование с опроса Священника Джоунза. Я прав, лейтенант?
– И я не вернулся, – поддакнул я. – Давайте не будем больше обсуждать мои действия. Вы кричите на меня, ваше давление повысится еще на пять единиц, но в конечном счете мы все равно начнем здраво обсуждать это дело. Вчера я был целый день занят – действительно занят, поскольку в ходе расследования всплывает всякая чертовщина, о которой я не мог даже подозревать, – и мне это не нравится. Что лучше: вы все выслушаете сейчас или сначала хотите вдоволь накричаться? Выбор за вами, – вздохнул я.
У него был слегка удивленный вид. Он моргнул раз-другой, потом сосредоточил свое внимание на кончике сигары, словно в ней таилась какая-то секретная информация, и наконец его лицо приняло свое нормальное выражение.
– Думаю, будет лучше, если я выслушаю тебя, – произнес он смиренно. – На пять единиц, ты сказал?
– Это самое малое.
– Тогда, хотя бы ради моего давления, нам следует сохранять дружеские отношения. – Здравая вроде бы мысль почему-то исказила его лицо. – Итак, говори, – буркнул он. – Я хочу услышать подробности.
Я рассказал ему о встрече со Священником Джоунзом в его номере люкс и о ссоре Священника с его сыном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16