Соваться с лету к Анджело не стоило бы. К тому же Файф мог все переврать или перепутать. С него станется. Нет, Тони полагалось отзвонить Анджело, как они условились, в субботу, завтра вечером, и глядишь — тот возьмет и предложит ему вернуться, и, значит, печенки грызть нечего понапрасну. Так и следует поступить, позвонить боссу, доложиться и послушать, что он скажет. Нелишне прикинуться и дурачком.
От принятого решения Тони сразу полегчало. Завтра вечером он позвонит, а пока успеет заехать в Напу. Что скрывать: именно этого ему хотелось весь последний месяц, если быть честным перед собой. Тони закурил, затянулся глубоко, как будто последний раз в жизни, не заметив, как унесся мыслью к Бетти. Практически только это и занимало его в последнее время. Черт побери, и видел-то ее всего три-четыре раза и только однажды был близок с ней. Ерунда какая-то. Мария красотка по сравнению с Бетти. А уж как Бетти вела себя в последнюю ночь — да она прямо заявила, что не захочет и видеть его. Но он-то просто обязан с ней повидаться, потолковать, хотя бы взглянуть на нее еще разок.
Выбросив окурок, Тони завел машину и рывком взял с места. В пути его будоражили совершенно не свойственные ему мысли. Он чувствовал, что бы ни ждало его в Сан-Франциско, он сумеет справиться и добиться своего... Лишь бы только Бетти поняла его, поддержала, осталась бы с ним... Впервые в жизни он ставил под сомнение собственную веру в себя, его самоуверенность начала подтаивать, как кубик льда в бокале. А ведь всего два месяца назад он считал, что сумеет справиться один со всеми каверзами судьбы.
В начале шестого вечера Тони прибыл в Напу, подъехал прямо к “Вестбэрну” и вышел из машины. Какое-то время с вдруг пересохшим горлом вглядывался он в книжную лавочку, потом подошел и толкнул дверь.
Бетти он услышал прежде, чем увидел.
— Тони!
Повернув голову, он увидел, как она чуть ли не летит к нему из глубины магазинчика. Сердце его бешено заколотилось, а колени едва не подогнулись от внезапной слабости.
Бетти подбежала к нему и резко остановилась, словно вдруг застеснялась.
Проглотив с трудом ком в горле, он робко поздоровался:
— Привет, Бетти.
Она промолчала.
Тони осмотрелся: они были одни в магазине.
— Хотел бы поговорить с тобой, — сказал он. — Когда ты освободишься?
— Я могу закрыться уже сейчас.
Она хотела было сказать что-то еще, но вместо этого торопливо занялась какими-то пустяками. Вскоре они вышли на улицу, и она заперла лавочку. Тони подвел ее к “кадиллаку”, открыл для нее дверцу и помог сесть, затем обошел машину и скользнул за руль.
Некоторое время они как бы чего-то ждали, Тони лихорадочно пытался понять, что с ним происходит, почему ему не удается непринужденно заговорить с ней о сотне вещей, поделиться своими сомнениями, которые могли бы заинтересовать Бетти. С другими девушками и женщинами он был красноречив и развязен, как конферансье, зачастую вовсе не заботясь о выборе слов и фраз.
— Бетти, — заговорил он стесненно, через силу, — я очень много думал о тебе, поверь. С тех пор, как уехал отсюда. Пытался представить, что ты думаешь обо мне, и думаешь ли вообще, — захочешь ли увидеть меня.
— Я тоже думала о тебе, Тони. Я... я скучала по тебе.
— Забавно, а? Мы практически не знаем друг друга. Но ты постоянно у меня здесь и здесь. — Он показал на лоб и сердце и улыбнулся. — Если бы жизнь не приучила меня соблюдать осторожность, то я подумал бы...
Он лишился дара речи, глянув на нее, когда их взгляды встретились, и испугавшись того, что чуть было не сорвалось с языка. Бетти смотрела на него во все глаза, ее губы чуть приоткрылись, а грудь бурно вздымалась и опадала.
— Черт! Бетти, — попробовал было он заговорить после долгого молчания. — Похоже, я с ума схожу по тебе.
Слова, которые сотни раз легко слетали с его губ в разговоре с другими, сейчас прозвучали даже на собственный слух неуклюже и фальшиво.
Бетти продолжала внимательно смотреть на него, сложив руки на коленях, потом отвела глаза. Солнце еще только садилось за горизонт, а на улицах уже почти никого не было видно. Бетти молчала, и тогда Тони завел двигатель, не особенно заботясь, куда ехать. Она попросила его остановиться у ее дома, выскочила из машины и через минуту вернулась. Они выехали из городка и катили бесцельно, изредка перебрасываясь ничего не значащими словами, старательно избегая разговора о своей последней встрече, о главном.
Быстро наступили сумерки, Тони свернул с дороги и остановился. Они тихо сидели, потом Бетти спросила:
—Почему ты приехал, Тони? Я чуть ли не жалею, что ты появился вновь.
— Ты же сказала, что соскучилась.
— Да, скучала. Поэтому и жалею, что ты явился. Теперь мне будет не хватать тебя еще больше.
— Вовсе не обязательно, Бетти. Если, конечно, ты останешься со мной.
Бетти закрыла глаза, откинула голову на спинку сиденья.
— Я вернулся, — снова заговорил Тони, — хотел повидать тебя, поговорить. Завтра я надеюсь двинуть во Фриско и хотел бы, чтобы ты поехала со мной.
— Ты же знаешь, что я не могу, Тони. Знаешь, что не поеду.
— Тебе не придется ничего делать, только быть со мной.
— Тони, я хочу быть с тобой. Не хочу скучать по тебе, как сейчас. — Бетти так и не открыла глаза, не повернулась к нему. — Но ты же не ребенок, должен понимать, что я не могу просто так взять и уехать. Я... думаю, мне кажется... я не покину Напу, пока не выйду замуж. Глупо даже представлять, что просто возьму и удеру с тобой.
Они чувствовали, как трудно ему и ей дается разговор. Тони вообще пока еще не приходила мысль о женитьбе, а сейчас и вовсе он и помышлять не мог о браке. Ему предстояло очень со многим разобраться, во Фриско ему придется пойти слишком далеко. Может быть, не только во Фриско. Он станет большим человеком, черт побери, и брак — это же ловушка, западня. Так, по крайней мере на сегодня, он воспринимает супружество. Он вспоминал замужних женщин, которых знал, со многими из которых переспал; взять хотя бы Джинни и ее упокоившегося Эла Шарки. Нет, брак не для Тони. Не сегодня, не сейчас.
— Бетти, посмотри на меня, — попросил он.
Она открыла глаза, повернулась к нему.
— Почему ты не можешь поехать со мной во Фриско? Будем вместе, Бетти, я чувствую, что не должен уезжать без тебя.
Мы могли бы выехать завтра. Даже сегодня ночью.
— Пойми, не могу, Тони. Ты знаешь, что не могу.
— Разве ты не хочешь быть со мной, Бетти? Скажи честно...
— Да, Тони, хочу. — И Бетти порывисто потянулась к нему, обняла, а он уже целовал ее лицо, щеки, губы, шею. Она уперлась ладошками в его широкую грудь и оттолкнула. — Не надо, Тони, пожалуйста.
Он придвинулся к ней и с силой прижал к себе.
Поздно ночью он привез ее домой. На прощанье не было ни особых слов, ни обещаний. Тони поцеловал ее, она выбралась из машины и вошла в дом. Они уже успели переговорить обо всем, и Тони убедился, что в Сан-Франциско он поедет один. Уверовал он и в то, что, попроси он Бетти выйти за него замуж, она поехала бы с ним с радостью. А может, и нет, поскольку он не упоминал о браке и пропустил мимо ушей ее намеки. Не время жениться, не сможет он сейчас думать о браке, даже с Бетти.
Отъезжая от ее дома, Тони чувствовал себя подавленным, глубоки несчастным. Казалось, все внутри перегорело, напряглось, вроде завязалось тугим узлом. Бетти была приветлива, нежна, страстна и одновременно как бы в воду опущена. Жалко ее. Пожалуй, не следовало снова приезжать в Напу, нужно было рулить прямо в Сан-Франциско. Встреча с Бетти не улучшила его настроения. Напротив, стало совсем погано. Тормознув в центре городка, он нашел телефон в аптеке и набрал номер Анджело.
Услышав голос Анджело, Тони назвался:
— Это Ромеро. Какая там у вас обстановка?
— Ромеро? Ты должен был позвонить завтра.
— Да? Я нарушил важное правило? Как там насчет полиции? Она уже успокоилась? Я могу наконец вернуться? Меня уже тошнит от глухомани.
— Потерпи еще недельку-две, Тони. — Шелковый голос Анджело не успокаивал, а раздражал. — Здесь еще слишком горячо для тебя.
Кровь бросилась Тони в голову. Он понимал, как опасно грубить Анджело, самому боссу, понимал он и то, что сейчас ему наплевать на запреты залгавшегося авторитета.
— Чепуха! Что скажете о Флойде Бристоле? Копам уже не до меня, так ведь? Поэтому я приеду.
— Мне здесь виднее, Тони. И я советую тебе подождать. Дело того парня еще даже не передали в суд.
— И не передадут, вероятно, еще несколько месяцев. Я не могу столько томиться, Анджело. Я просто не выдержу. Говорю вам, я выезжаю.
— Раз так, приезжай, — вздохнул он. — Приходи ко мне, как только прибудешь.
Анджело положил трубку. Тони даже зажмурился от радости. Но... у Анджело явно испортилось настроение. Огорчать же его не так уж безопасно. Наоборот. Тони подумал о Шарки и задался вопросом: какого черта он распустил сопли? Во всем виновата Бетти — из-за нее он разволновался, возбудился, раскис. Какого черта он вообще связался с ней?
Тони прыгнул в “кадиллак” и помчался в Сан-Франциско, не обращая внимания на знаки ограничения скорости. Казалось, надо бы радоваться своему возвращению, но, увы, он отнюдь не испытывал удовольствия, которое предвкушал. В голове надоедливо вертелась одна и та же мысль: “С каждой милей я все дальше отдаляюсь от Бетти и все ближе приближаюсь к Анджело”.
Встреча с Анджело прошла на удивление спокойно. Он ограничился лишь тем, что велел Тони приступить немедленно к выполнению своих прежних обязанностей и, ради бога, не искать приключений на свою задницу. Интуитивно же Тони угадал, что босс лишь прикрывает показным спокойствием и деловитостью свою ярость. Отсюда — и напряжение в разговоре, от которого Тони так и не избавился, когда подъезжал к своему дому. Вид Анджело подогрел возмущение и негодование, словно в костерок плеснули бензину, — сейчас Тони просто ненавидел босса. Да, ненавидел и не боялся признаться себе в этом.
Когда Тони вошел в квартиру, Мария бросилась к нему и обвила его шею руками.
— Тони! — радостно вскрикнула она. — Как же я рада видеть тебя, милый мой.
Тони автоматически обнял ее, ощутив в первое мгновение мимолетное удовольствие при виде ее, но не больше того.
С тем же чувством удовлетворения он вернулся бы и в пустой дом.
— В чем дело, Тони?
— Ни в чем. Все о’кей.
— Ты выглядишь усталым. Господи, ну и скучала я по тебе, милый.
— Я тоже, Мария.
Ему вдруг захотелось остаться одному — Мария, похоже, теперь была здесь лишней. Но не мог же он уйти, едва переступив порог.
— Я немного вымотался, — сказал Тони. — Дорога трудная. Пойду спать.
— Да, уже поздно.
— Ага. А ты почему не в постели? Знала, что я приеду?
— Мне позвонил Анджело, удивил меня. Я-то думала, ты дашь знать, как только вернешься.
— Я... хотел устроить тебе сюрприз.
Анджело, размышлял Тони. Что-то там болтал Вилли Файф об Анджело и Марии? Придется позже поговорить с девушкой.
А сейчас только в постель и спать. Едва улегшись, он сделал вид, что уснул, хотя Мария и прильнула к нему.
Утром Мария выглядела немного осунувшейся, печальной, и Тони почувствовал, что начинает постепенно закипать. Они почти не говорили за завтраком, пока Мария в конце концов не спросила:
— В чем дело, Тони? Я же чувствую, что-то не так.
— Все великолепно.
— Вовсе нет. Я знаю тебя достаточно хорошо, Тони. Ты вернулся другим.
— Мы все меняемся каждый день. И ты, Мария. Ты и Анджело.
Она вытаращила глаза:
— Что ты имеешь в виду?
— Сама знаешь, о чем я. Мне известно, что ты встречалась с ним. Разве не так?
Продолжая глядеть на него с недоумением, она, запинаясь, спросила:
— Кто тебе ляпнул такое?
— Да какая разница? Знаю, и все.
Несколько секунд, потупившись, Мария раздумывала, потом заговорила:
— Я не стала бы лгать тебе, Тони. Да, я виделась с ним несколько раз — я беспокоилась о тебе, хотела узнать, миновала ли беда и как ты поживаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
От принятого решения Тони сразу полегчало. Завтра вечером он позвонит, а пока успеет заехать в Напу. Что скрывать: именно этого ему хотелось весь последний месяц, если быть честным перед собой. Тони закурил, затянулся глубоко, как будто последний раз в жизни, не заметив, как унесся мыслью к Бетти. Практически только это и занимало его в последнее время. Черт побери, и видел-то ее всего три-четыре раза и только однажды был близок с ней. Ерунда какая-то. Мария красотка по сравнению с Бетти. А уж как Бетти вела себя в последнюю ночь — да она прямо заявила, что не захочет и видеть его. Но он-то просто обязан с ней повидаться, потолковать, хотя бы взглянуть на нее еще разок.
Выбросив окурок, Тони завел машину и рывком взял с места. В пути его будоражили совершенно не свойственные ему мысли. Он чувствовал, что бы ни ждало его в Сан-Франциско, он сумеет справиться и добиться своего... Лишь бы только Бетти поняла его, поддержала, осталась бы с ним... Впервые в жизни он ставил под сомнение собственную веру в себя, его самоуверенность начала подтаивать, как кубик льда в бокале. А ведь всего два месяца назад он считал, что сумеет справиться один со всеми каверзами судьбы.
В начале шестого вечера Тони прибыл в Напу, подъехал прямо к “Вестбэрну” и вышел из машины. Какое-то время с вдруг пересохшим горлом вглядывался он в книжную лавочку, потом подошел и толкнул дверь.
Бетти он услышал прежде, чем увидел.
— Тони!
Повернув голову, он увидел, как она чуть ли не летит к нему из глубины магазинчика. Сердце его бешено заколотилось, а колени едва не подогнулись от внезапной слабости.
Бетти подбежала к нему и резко остановилась, словно вдруг застеснялась.
Проглотив с трудом ком в горле, он робко поздоровался:
— Привет, Бетти.
Она промолчала.
Тони осмотрелся: они были одни в магазине.
— Хотел бы поговорить с тобой, — сказал он. — Когда ты освободишься?
— Я могу закрыться уже сейчас.
Она хотела было сказать что-то еще, но вместо этого торопливо занялась какими-то пустяками. Вскоре они вышли на улицу, и она заперла лавочку. Тони подвел ее к “кадиллаку”, открыл для нее дверцу и помог сесть, затем обошел машину и скользнул за руль.
Некоторое время они как бы чего-то ждали, Тони лихорадочно пытался понять, что с ним происходит, почему ему не удается непринужденно заговорить с ней о сотне вещей, поделиться своими сомнениями, которые могли бы заинтересовать Бетти. С другими девушками и женщинами он был красноречив и развязен, как конферансье, зачастую вовсе не заботясь о выборе слов и фраз.
— Бетти, — заговорил он стесненно, через силу, — я очень много думал о тебе, поверь. С тех пор, как уехал отсюда. Пытался представить, что ты думаешь обо мне, и думаешь ли вообще, — захочешь ли увидеть меня.
— Я тоже думала о тебе, Тони. Я... я скучала по тебе.
— Забавно, а? Мы практически не знаем друг друга. Но ты постоянно у меня здесь и здесь. — Он показал на лоб и сердце и улыбнулся. — Если бы жизнь не приучила меня соблюдать осторожность, то я подумал бы...
Он лишился дара речи, глянув на нее, когда их взгляды встретились, и испугавшись того, что чуть было не сорвалось с языка. Бетти смотрела на него во все глаза, ее губы чуть приоткрылись, а грудь бурно вздымалась и опадала.
— Черт! Бетти, — попробовал было он заговорить после долгого молчания. — Похоже, я с ума схожу по тебе.
Слова, которые сотни раз легко слетали с его губ в разговоре с другими, сейчас прозвучали даже на собственный слух неуклюже и фальшиво.
Бетти продолжала внимательно смотреть на него, сложив руки на коленях, потом отвела глаза. Солнце еще только садилось за горизонт, а на улицах уже почти никого не было видно. Бетти молчала, и тогда Тони завел двигатель, не особенно заботясь, куда ехать. Она попросила его остановиться у ее дома, выскочила из машины и через минуту вернулась. Они выехали из городка и катили бесцельно, изредка перебрасываясь ничего не значащими словами, старательно избегая разговора о своей последней встрече, о главном.
Быстро наступили сумерки, Тони свернул с дороги и остановился. Они тихо сидели, потом Бетти спросила:
—Почему ты приехал, Тони? Я чуть ли не жалею, что ты появился вновь.
— Ты же сказала, что соскучилась.
— Да, скучала. Поэтому и жалею, что ты явился. Теперь мне будет не хватать тебя еще больше.
— Вовсе не обязательно, Бетти. Если, конечно, ты останешься со мной.
Бетти закрыла глаза, откинула голову на спинку сиденья.
— Я вернулся, — снова заговорил Тони, — хотел повидать тебя, поговорить. Завтра я надеюсь двинуть во Фриско и хотел бы, чтобы ты поехала со мной.
— Ты же знаешь, что я не могу, Тони. Знаешь, что не поеду.
— Тебе не придется ничего делать, только быть со мной.
— Тони, я хочу быть с тобой. Не хочу скучать по тебе, как сейчас. — Бетти так и не открыла глаза, не повернулась к нему. — Но ты же не ребенок, должен понимать, что я не могу просто так взять и уехать. Я... думаю, мне кажется... я не покину Напу, пока не выйду замуж. Глупо даже представлять, что просто возьму и удеру с тобой.
Они чувствовали, как трудно ему и ей дается разговор. Тони вообще пока еще не приходила мысль о женитьбе, а сейчас и вовсе он и помышлять не мог о браке. Ему предстояло очень со многим разобраться, во Фриско ему придется пойти слишком далеко. Может быть, не только во Фриско. Он станет большим человеком, черт побери, и брак — это же ловушка, западня. Так, по крайней мере на сегодня, он воспринимает супружество. Он вспоминал замужних женщин, которых знал, со многими из которых переспал; взять хотя бы Джинни и ее упокоившегося Эла Шарки. Нет, брак не для Тони. Не сегодня, не сейчас.
— Бетти, посмотри на меня, — попросил он.
Она открыла глаза, повернулась к нему.
— Почему ты не можешь поехать со мной во Фриско? Будем вместе, Бетти, я чувствую, что не должен уезжать без тебя.
Мы могли бы выехать завтра. Даже сегодня ночью.
— Пойми, не могу, Тони. Ты знаешь, что не могу.
— Разве ты не хочешь быть со мной, Бетти? Скажи честно...
— Да, Тони, хочу. — И Бетти порывисто потянулась к нему, обняла, а он уже целовал ее лицо, щеки, губы, шею. Она уперлась ладошками в его широкую грудь и оттолкнула. — Не надо, Тони, пожалуйста.
Он придвинулся к ней и с силой прижал к себе.
Поздно ночью он привез ее домой. На прощанье не было ни особых слов, ни обещаний. Тони поцеловал ее, она выбралась из машины и вошла в дом. Они уже успели переговорить обо всем, и Тони убедился, что в Сан-Франциско он поедет один. Уверовал он и в то, что, попроси он Бетти выйти за него замуж, она поехала бы с ним с радостью. А может, и нет, поскольку он не упоминал о браке и пропустил мимо ушей ее намеки. Не время жениться, не сможет он сейчас думать о браке, даже с Бетти.
Отъезжая от ее дома, Тони чувствовал себя подавленным, глубоки несчастным. Казалось, все внутри перегорело, напряглось, вроде завязалось тугим узлом. Бетти была приветлива, нежна, страстна и одновременно как бы в воду опущена. Жалко ее. Пожалуй, не следовало снова приезжать в Напу, нужно было рулить прямо в Сан-Франциско. Встреча с Бетти не улучшила его настроения. Напротив, стало совсем погано. Тормознув в центре городка, он нашел телефон в аптеке и набрал номер Анджело.
Услышав голос Анджело, Тони назвался:
— Это Ромеро. Какая там у вас обстановка?
— Ромеро? Ты должен был позвонить завтра.
— Да? Я нарушил важное правило? Как там насчет полиции? Она уже успокоилась? Я могу наконец вернуться? Меня уже тошнит от глухомани.
— Потерпи еще недельку-две, Тони. — Шелковый голос Анджело не успокаивал, а раздражал. — Здесь еще слишком горячо для тебя.
Кровь бросилась Тони в голову. Он понимал, как опасно грубить Анджело, самому боссу, понимал он и то, что сейчас ему наплевать на запреты залгавшегося авторитета.
— Чепуха! Что скажете о Флойде Бристоле? Копам уже не до меня, так ведь? Поэтому я приеду.
— Мне здесь виднее, Тони. И я советую тебе подождать. Дело того парня еще даже не передали в суд.
— И не передадут, вероятно, еще несколько месяцев. Я не могу столько томиться, Анджело. Я просто не выдержу. Говорю вам, я выезжаю.
— Раз так, приезжай, — вздохнул он. — Приходи ко мне, как только прибудешь.
Анджело положил трубку. Тони даже зажмурился от радости. Но... у Анджело явно испортилось настроение. Огорчать же его не так уж безопасно. Наоборот. Тони подумал о Шарки и задался вопросом: какого черта он распустил сопли? Во всем виновата Бетти — из-за нее он разволновался, возбудился, раскис. Какого черта он вообще связался с ней?
Тони прыгнул в “кадиллак” и помчался в Сан-Франциско, не обращая внимания на знаки ограничения скорости. Казалось, надо бы радоваться своему возвращению, но, увы, он отнюдь не испытывал удовольствия, которое предвкушал. В голове надоедливо вертелась одна и та же мысль: “С каждой милей я все дальше отдаляюсь от Бетти и все ближе приближаюсь к Анджело”.
Встреча с Анджело прошла на удивление спокойно. Он ограничился лишь тем, что велел Тони приступить немедленно к выполнению своих прежних обязанностей и, ради бога, не искать приключений на свою задницу. Интуитивно же Тони угадал, что босс лишь прикрывает показным спокойствием и деловитостью свою ярость. Отсюда — и напряжение в разговоре, от которого Тони так и не избавился, когда подъезжал к своему дому. Вид Анджело подогрел возмущение и негодование, словно в костерок плеснули бензину, — сейчас Тони просто ненавидел босса. Да, ненавидел и не боялся признаться себе в этом.
Когда Тони вошел в квартиру, Мария бросилась к нему и обвила его шею руками.
— Тони! — радостно вскрикнула она. — Как же я рада видеть тебя, милый мой.
Тони автоматически обнял ее, ощутив в первое мгновение мимолетное удовольствие при виде ее, но не больше того.
С тем же чувством удовлетворения он вернулся бы и в пустой дом.
— В чем дело, Тони?
— Ни в чем. Все о’кей.
— Ты выглядишь усталым. Господи, ну и скучала я по тебе, милый.
— Я тоже, Мария.
Ему вдруг захотелось остаться одному — Мария, похоже, теперь была здесь лишней. Но не мог же он уйти, едва переступив порог.
— Я немного вымотался, — сказал Тони. — Дорога трудная. Пойду спать.
— Да, уже поздно.
— Ага. А ты почему не в постели? Знала, что я приеду?
— Мне позвонил Анджело, удивил меня. Я-то думала, ты дашь знать, как только вернешься.
— Я... хотел устроить тебе сюрприз.
Анджело, размышлял Тони. Что-то там болтал Вилли Файф об Анджело и Марии? Придется позже поговорить с девушкой.
А сейчас только в постель и спать. Едва улегшись, он сделал вид, что уснул, хотя Мария и прильнула к нему.
Утром Мария выглядела немного осунувшейся, печальной, и Тони почувствовал, что начинает постепенно закипать. Они почти не говорили за завтраком, пока Мария в конце концов не спросила:
— В чем дело, Тони? Я же чувствую, что-то не так.
— Все великолепно.
— Вовсе нет. Я знаю тебя достаточно хорошо, Тони. Ты вернулся другим.
— Мы все меняемся каждый день. И ты, Мария. Ты и Анджело.
Она вытаращила глаза:
— Что ты имеешь в виду?
— Сама знаешь, о чем я. Мне известно, что ты встречалась с ним. Разве не так?
Продолжая глядеть на него с недоумением, она, запинаясь, спросила:
— Кто тебе ляпнул такое?
— Да какая разница? Знаю, и все.
Несколько секунд, потупившись, Мария раздумывала, потом заговорила:
— Я не стала бы лгать тебе, Тони. Да, я виделась с ним несколько раз — я беспокоилась о тебе, хотела узнать, миновала ли беда и как ты поживаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28