Самого владельца, впрочем, в клубе в эту ночь не было. Но после того как мстители взорвали заведомо пустую квартиру Денисова, от них можно было ожидать чего угодно. В том числе и нападения на клуб.
Вчера, когда Юра Виноградов наблюдал за клубом снаружи, а внутри сидел Серега Калиновский, ничего не произошло. Сегодня они поменялись местами. Мини-рация в сумке Виноградова молчала — радио надлежало использовать лишь в крайнем случае.
Крайний случай наступил, когда Юра, залюбовавшись маленькой танцовщицей, сбросившей последний предмет одежды, совсем отвлекся от наблюдения за входом. Из-за громкой музыки он даже не сразу отреагировал на голос из своей рации:
— Юра, тревога. Гранатомет! — и далее выстрелы и автоматные очереди.
Вскочив с места, Юра заорал на весь зал: «Ложись!!!», — и тут же громыхнул взрыв. Разворотило «предбанник» клуба, превратив в кашу охранников и нескольких клиентов, собравшихся на выход. Остальным повезло, поскольку помещение клуба было полуподвальным.
Но тут же через развороченный вход в это помещение ворвался человек в мотоциклетном шлеме и с автоматом и стал поливать все вокруг очередями. Перекатываясь по полу, Виноградов отвечал ему выстрелами из пистолета.
Не ожидавший сопротивления человек в шлеме поспешил отступить обратно на улицу, где стрельба уже прекратилась. Виноградов хотел побежать за ним следом, но не смог — оказывается, ему в ногу лопала пуля, но в суматохе боя он этого не заметил.
На улице трое нападавших бросились к своему грузовику, но оказалось, что ехать на нем нельзя — прострелена шина.
Тогда человек в мотоциклетном шлеме выскочил на проезжую часть прямо перед проезжавшей мимо легковушкой. Ее водитель инстинктивно нажал на тормоз, и в следующую секунду убийца застрелил его и вышвырнул труп из еще не остановившейся машины.
На этой «тачке» мстители доехали до того места, где по плану предполагалось бросить грузовик — естественно, угнанный незадолго до операции. Обидней всего было то, что пришлось оставить рядом с клубом гранатомет. Но в этом была и положительная сторона — отпала необходимость перетаскивать оружие из грузовика в свой микроавтобус, рискуя попасться на глаза случайным свидетелям. Да и взрывать они, вроде, никого больше не собирались. Остался еще хозяин «Марии Целесты» Темный, но его можно прикончить и из пистолета.
И все-таки гранатомета было жалко.
Теоретически ему полагалось еще предыдущей зимой уйти на Кавказ. В Москву его доставили люди из фирмы «Интеррейс» вместе с партией другого оружия, а дальше это оружие должны были везти машинами фирмы «Глория Мунди Транзит». Но исполнитель при активной помощи организатора устроил так, что этот гранатомет остался в Москве. Кому-то пришлось заплатить деньги, кого-то обмануть, с кем-то пришлось объясняться и даже не без жертв — именно с приобретения оружия мстители начали череду убийств, — но в конечном счете гранатомет достался им значительно дешевле, чем если бы они покупали его на черном рынке.
А теперь они его потеряли. Но зато почти завершили свою миссию…
А тем временем в разгромленном клубе девушка, исполнявшая «любительский стриптиз» и рухнувшая на пол сразу после взрыва, оказалась совсем рядом с раненым Виноградовым. Он зажимал левой рукой перебитую голень, а в правой по-прежнему держал пистолет. Девушка приблизилась к нему и спросила:
— Ты ранен? Тебе помочь?
И, не дожидаясь ответа, разорвала скатерть с ближайшего стола и стала накладывать жгут, поскольку кровь лилась обильно.
— Брось ты эту мороку, — простонал Юра, пытаясь улыбнуться. — Знаешь, какое самое лучшее лекарство для мужчин? Поцелуй красивой женщины.
Только теперь девушка вспомнила, что на ней ничего нет, и улыбнулась чуточку смущенно.
— Ну, раз у тебя такие мысли, значит, жить будешь, — сказала она, умело затягивая жгут. А потом все-таки поцеловала раненого в губы, убедив его в том, что невинные глаза лгут и она отнюдь не такая неискушенная девочка, какой кажется.
— Здорово! — воскликнул Юра, когда их губы разъединились, и потерял сознание, улыбаясь уже по-настоящему.
55
Наверное, всем людям на свете доводилось слышать и произносить одни и те же слова, знаменующие собою внезапное узнавание:
— Так ведь это же… — и далее имя человека или название предмета, который узнан.
Именно эти слова произнесла Марина Волколакова, когда в гостях у знакомого продавца видеокассет увидела предпоследнее послание похитителей Яны Ружевич — то, где главарь в ярости избивает пленницу бичом.
Последнее послание — где девушку клеймят раскаленным железом — начальник криминальной милиции Короленко упрятал в свой сейф, запретив делать копии, и поэтому оно не попало на видеорынок. Но и предыдущей видеозаписи оказалось достаточно, чтобы Марина Волколакова вскочила с места и вскричала:
— Так ведь это же…
Она испугалась своей догадки и не закончила фразы. Продавец видеокассет — кстати, тот же самый, чей разговор про Толика Гусева подслушал Олег Коваль — ничего не смог от нее добиться, как ни старался. Но Марина была его давней подругой — не пытать же ее в конце концов.
Ничего особенного Марина не открыла — то, что она обнаружила в этой видеозаписи, давно было известно, например, Толику Гусеву. Причем Толику догадаться было куда сложнее — он ведь в студии Марика Калганова никогда не бывал и знал ее только по фильмам и рассказам очевидцев. Все коммерческие дела Толик вел с Калгановым на городской квартире Марика.
А Марина Волколакова на этой студии бывала неоднократно — ведь Марик регулярно снимал ее в своих фильмах. Марина считалась местной порнозвездой.
Правда, Марик всегда был исключительно осторожен. Очень немногие знали его фамилию и настоящее имя — Максим. Представляясь новым знакомым, Калганов всегда говорил, что его зовут Марк. Марк Киплинг — так он именовал себя в титрах своих фильмов.
Актеров он возил к себе на студию с завязанными глазами, порой подряжая для этого друга своего Эдика Костальского с его такси.
Конечно, если бы милиция всерьез взялась за порнобизнес, то все Мариковы комбинации раскрутили бы в два счета, и никакие предосторожности бы не помогли. Но суть была в том, что милиция этими делами вообще не занималась — не до того, да и смысла нет: борьба с порнографией на руку только мафии и больше никому. А студию свою Марик берег от всякого рода любопытных и недоброжелателей. Не от рэкета — рэкету он платил, как все нормальные мелкие бизнесмены, и еще приплачивал, чтобы мафия не слишком интересовалась его тайнами и берегла их от других. Вот этих самых «других» — неизвестных, непредсказуемых и потому опасных — Марик опасался больше всего.
В результате многие люди, связанные с видео — и эротическим бизнесом в пределах города и даже за его пределами, знали, что у Марика есть студия, но очень немногие имели представление о том, где она находится.
Марина Волколакова узнала студию Марика по тем незначительным деталям, которые попали в видеозапись послания похитителей. Она узнала веревку, свисающую сверху, узнала бич, которым избивали Яну Ружевич — просто потому, что Марик снимал садомазохистские сцены с участием Марины, и ее привязывали к той же самой веревке и били тем же самым бичом.
Марина узнала студию и чуть не сказала об этом вслух, но вовремя сдержалась. Ей надо было обдумать самой — что делать с полученной информацией.
Марина отбилась от расспросов своего друга-коммерсанта, отказалась остаться с ним на ночь и ушла к себе домой, напряженно размышляя по пути.
Продать свое открытие? Но кому?! Горенский пропал, «Львиное сердце» свернуло расследование, милиция не заплатит, у средств массовой информации местного масштаба лишних денег нет. Кто остается? Остается Седов с его фондом. Только согласится ли он платить? Ведь Седов против расследования И против спасения певицы силовыми методами. Он хочет собрать деньги и заплатить выкуп. Станет ли он платить за информацию?
Может, лучше промолчать?
Но Марина совсем не умела хранить тайны. И к тому же часто и много пила. А что у трезвого на уме — то у пьяного известно где.
Однако сейчас Марина была трезва и алкоголичкой пока не стала. То есть могла потерпеть до тех пор, пока не реализует информацию с выгодой для себя.
А шанс есть. Артем Седов и его деньги. На выкуп денег мало и столько, сколько просят похитители, ему никогда не собрать. А заплатить за информацию он может вполне.
Если захочет.
56
На полпути из Глебовки Коваль передумал ехать в город, потому что на все вопросы Толик Гусев орал в ответ одно и то же:
— Я не понимаю, о чем вы говорите!!
— Останови, — попросил Коваль водителя. Тот послушно исполнил просьбу, и сыщик произвел с ним окончательный расчет, объявив: — Дальше мы пойдем пешком.
Шофер, пребывающий в перманентном восторге по поводу заработанной суммы, дал Ковалю свой телефон, помахал ему рукой и умчался.
Олег и Толик остались одни, в том месте, где шоссе пересекалось с лесной дорогой.
— А сейчас мы спокойно пойдем по этой дороге, — сказал Олег. — Бежать не советую — я хорошо стреляю. Целиться буду в коленную чашечку. Это, во-первых, очень больно, а во-вторых, неизлечимо.
— Да что я вам сделал?!!
— Ты до сих пор не сказал мне, что ты знаешь про Яну Ружевич.
— Я ничего не знаю про Яну Ружевич и ни про кого!
— Есть один маленький нюанс. Ее похитители тоже охотятся за тобой, и они вопросов задавать не будут. Они уже убили человек двадцать, так что лишний труп для них ничего не значит.
На самом деле похитители Яны Ружевич убили меньше десяти человек, но Олег для солидности присовокупил к ним еще и других жертв из мира шоу-бизнеса, число которых за последние дни умножилось необычайно.
Продолжая светскую беседу. Коваль и Толик отошли от шоссе, и Олег заставил неудачливого шантажиста войти в лес. Для этого ему пришлось показать пистолет и даже образцово-показательно передернуть затвор. Зато после этого Толик стал послушен, как овечка — только на вопросы перестал отвечать вовсе.
Проблема была еще и в том, что Коваль нарвался на Толика случайно. Он знал только то, что Толик был назван «свидетелем по делу о похищении Яны Ружевич» в объявлении, вывешенном чуть ли не на всех городских столбах. При каких обстоятельствах видеопират оказался свидетелем и о чем именно он мог бы свидетельствовать, Олег понятия не имел. А потому не мог задавать наводящие вопросы.
А Толика то ли заклинило от ужаса, то ли он решил быть хитрым до конца и, угадав, что его визави ничего конкретного не знает, углубился в раздумья по поводу того, как лучше выкрутиться.
С одной стороны после того, как Гусева выставили перед всем городом в качестве свидетеля по делу о похищении певицы, предположение Коваля о том, что на него охотятся похитители, представлялось вполне резонным. Но это, по мнению Толика, говорило отнюдь не в пользу того, чтобы расточать свои свидетельства направо и налево. Напротив, неудачная попытка шантажа только подтвердила древнее правило, гласящее: «Короче язык — длиннее жизнь».
И Толик, когда оправился от шока, вызванного видом пистолета, вдруг понял, что стрелять в него Коваль не станет. Ведь ему нужна информация — а с мертвого что за спрос?
Сделав такой вывод, Толик решил тянуть волынку, пока возможно. Конечно, Марик ему не брат, не сват и даже не друг, а просто деловой партнер — но подводить его без крайней нужды себе дороже. Ладно бы за деньги — это всегда пожалуйста, а так просто подставляться под чью-то месть Толик не собирался. Он еще не осознал, что если бы похитители надумали ему мстить, то никакое молчание его бы теперь не спасло. Он уже сделал достаточно, чтобы преступники — будь они настоящими профессионалами — убили его, не задумываясь и без сожаления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37