Он все время мечется по комнате и не дает уснуть.
- Мак, я снова прослушал запись. Здесь что-то не так.
Маклин подошел ко мне и встал рядом.
- Не так? Что вы имеете в виду? Посмотрите на экран: запись не влияет на сигнал - он постоянный. Эксперимент удался на сто процентов, мы добились, чего хотели. Энергия - там.
- Знаю, что она там, - ответил я. - Но все ли это?
Я снова включил магнитофон, и мы вместе слушали судорожное дыхание ребенка и чье-то требование:
- Дайте уйти... Дайте уйти...
- Мак, - начал я, - когда Ники это выкрикивала, Кен был уже мертв. Между ними не могло быть никакого контакта.
- Ну и...
- Девочка никак не могла ощутить себя Кеном. А ведь она от его имени требовала: "Дайте уйти!" Только если...
- Что если?
- Если не случилось невероятное... То, чего никак не должно быть. Все становится на свои места, если то, что мы видим на экране, является сущностью самого Кена.
Изможденный Мак вытаращился на меня, не веря в то, что услышал. Мы снова взглянули на дисплей и по мере того, как осознавали смысл пульсирующего на экране сигнала, в нас нарастал беспредельный ужас.
- Мак, что же нам теперь делать? - спросил я.
Миссис Янус позвонила утром и сообщила, что Ники проснулась среди ночи и повела себя очень странно. Она раскачивалась, бросалась взад и вперед. Мать попыталась успокоить девочку, старалась уговорить ее лечь, но не смогла. Нет, никакой температуры у нее не было, и сейчас ее не лихорадит. Только эти странные движения... Ники не прикоснулась к завтраку и совсем не разговаривает. Может быть, Мак пошлет сигнал, и это поможет ей?
На звонок жены ответил Янус. Мы были в столовой, когда он пришел передать нам их разговор. Робби вскочил, побежал к телефону, но тут же вернулся.
- Это я виноват! - закричал он. - Я виноват в том, что произошло вчера. Я не должен был этого разрешать.
- Вы знали, чем мы рискуем, - ответил Мак. - Мы все с самого начала знали, каков тут риск. Вы же сами уверяли меня, что опыт не принесет ребенку вреда.
- Я ошибался, - в отчаянии признался врач. - О, нет, не по поводу эксперимента. Бог свидетель, вы добились чего хотели. И бедняге Кену это не повредило. Но я не должен был втягивать в это дело ребенка.
- Без нее мы бы ничего не добились, - ответил Мак.
Робби выскочил из комнаты, и мы услышали, как он заводит машину. Мак и я прошли в аппаратную. Оказывается, здесь до нас побывали Робби и Янус: тело Кена исчезло со стола. Мы демонтировали оборудование и привели комнату в обычный порядок. Остался включенным только "Харон-3" с его блоком накопления. Со вчерашнего вечера он работал всю ночь, отмечая на экране размеренные взлеты и падения сигнала. Я поймал себя на том, что украдкой поглядываю на дисплей, неосознанно надеясь, что сигнал пропадет.
Зазвонил телефон, и я поднял трубку. Говорил Робби:
- Мне кажется, надо забрать ребенка, - сразу же начал он. - Это похоже на ступор. Сделается девочка буйной или нет, все равно миссис Я. с ней не справится. Спросите Мака, можно ли мне отвезти ее в психиатрическую палату Гая.
Я объяснил положение Маку и передал трубку.
- Послушайте, Робби, - сказал он, - я хочу рискнуть усыпить Ники еще раз. Может быть, это поможет, а может, и нет.
Начался спор. По отчаянной мимике Мака я понял, что Робби не сдается и, конечно, он был прав. Уже вчерашний эксперимент мог необратимо повлиять на сознание ребенка. Но я не мог представить себе, как Робби объяснит состояние девочки, если повезет ее в больницу.
Мак махнул мне рукой, требуя сменить его у телефона.
- Скажите Робби, чтобы не отключался, - бросил он.
Я был подчиненным Мака и не мог остановить его. Он подошел к передатчику "Харона-2" и включил питание - машина послала сигнал. Я взял трубку, передал Робби, что хотел от него Мак, и остался ждать. Потом я услышал, как Робби кричал миссис Янус: "Что у вас там происходит?" - и различил звук падающей на другом конце линии телефонной трубки. Несколько мгновений я слышал лишь отдаленные голоса, но наконец разобрал мольбы миссис Янус:
- Ну, пожалуйста, дайте попробовать, - упрашивала она Робби.
Мак повернулся к "Харону-1" и что-то подрегулировал. Затем он приказал мне поднести телефон как можно ближе к нему и потянулся за трубкой.
- Это ты, Ники?
Я стоял рядом и ловил шелест из трубки.
- Да, Мак, - голос девочки казался смущенным, даже напуганным.
- Скажи, Ники, что с тобой?
Девочка захныкала:
- Я не знаю. Где-то тикают часы. Мне это не нравится.
- Где эти часы, Ники?
Она не отвечала, и Мак повторил вопрос. Я слышал, как возражал Робби. Должно быть, он стоял где-то рядом у телефона.
- Они везде, - наконец ответила Ники. - Они у меня в голове. Пенни их тоже не любит.
Пенни? Кто такая Пенни? И тут я вспомнил - это ее близняшка, ее умершая сестра.
- А почему Пенни не любит эти часы?
Робби был прав - все это становилось невыносимым. Мы не должны были подвергать ребенка такому испытанию. Я покачал головой, но Мак, не обращая внимания, снова задал вопрос. Я услышал, как Ники заплакала.
- Пенни... Кен... - рыдала она, - Пенни... Кен...
Мак тотчас же включил "Харона-2". Программа воспроизводила вчерашнюю последовательность команд.
- Оставайся с Кеном. Рассказывай обо всем, что там происходит, требовала машина.
Девочка пронзительно закричала и, наверное, упала, потому что я расслышал возгласы Робби и миссис Янус и грохот падающего аппарата. Мы взглянули на экран: ритм сигнала участился, стал судорожным. На том конце провода Робби перехватил телефонную трубку:
- Мак, вы убьете ее, - взмолился он. - Ради Бога...
- Что с ней? - перебил его Мак.
- То же, что и вчера. Качается взад и вперед. Задыхается. Подождите.
Он снова бросил трубку, и Мак повернулся к пульту управления. Всполохи на экране стали ровнее. После долгой паузы Робби заговорил:
- Девочка хочет вам что-то сказать.
Последовало молчание. И наконец мы услышали детский невыразительный монотонный голос:
- Дайте им уйти.
- Ты хорошо себя чувствуешь? - спросил Мак.
- Дайте им уйти, - повторила Ники.
Мак неторопливо повесил трубку. Мы следили, как сигналы постепенно приобретают свою нормальную частоту.
- Так что же это доказывает? - поинтересовался я.
Внезапно Маклин показался мне старым и безмерно усталым, а в его глазах я различил выражение, которого раньше не замечал: он был обескуражен, сбит с толку, не мог поверить в происходящее, как если бы его мозг, руки, тело протестовали против зреющей в голове мысли.
- Может быть, это доказывает, что вы были правы, - ответил он. - Может быть, это доказывает, что разум все же продолжает существовать, когда физическая жизнь подходит к концу. В таком случае, нам удалось прорваться туда, по ту сторону смерти.
Эта мысль поразила нас настолько, что, онемевшие, мы застыли. Первым оправился Мак. Он подошел к "Харону-3" и уставился в картинку на экране.
- Темп изменялся, когда девочка говорила, - заметил он. - Но сама Ники не способна вызвать колебания частоты сигнала. Это была Шестая Сила Кена и ее умершей близняшки. Ники служит передатчиком чужой энергии - она одна и никто другой. Вы понимаете?.. - Он прервался на полуслове, круто повернулся и посмотрел мне в лицо. В нем снова поднималось возбуждение. - Ники единственная связь. Нужно привезти ее сюда, снова запрограммировать "Харона" и спрашивать еще и еще. Если и вправду мы сможем контролировать сознание и энергию...
- Мак, - перебил я его, - неужели вы хотите убить ребенка или еще хуже - на всю жизнь упечь ее в сумасшедший дом?
В отчаянии он снова взглянул на экран.
- Я должен знать, Стив, - сказал он. - Я должен это выяснить. Если сознание сохраняется, после того как погибает тело, если Шестая Сила торжествует над материей, значит не один-единственный человек на Земле победил смерть, а все человечество от начала века. Тогда бессмертие становится реальностью, и смысл жизни людей будет другим навсегда.
"Да, - подумал я, - будет другим навсегда. Сначала религия и наука будут дружно идти бок о бок. Но иллюзии неизбежно пройдут. И ученый, и священник поймут, что, обещая человеку вечность по ту сторону существования, они сделают хрупкой, уязвимой саму жизнь на Земле. Почему бы нам не уничтожить тогда калек, больных и обездоленных? Да и к чему влачить эту жизнь на планете, если главное где-то там, впереди?.."
- Мак, - сказал я, - вы слышали, о чем просила девочка? Дайте им уйти.
Телефон снова зазвонил. Но это был не Робби. Нас вызывал Янус по второму аппарату из прихожей. Он извинился за беспокойство и сообщил, что два джентльмена прибыли в Саксмир из Министерства. Он уже говорил им, что мы заняты работой, но они настаивают, утверждают, что дело срочное и им необходимо немедленно встретиться с мистером Маклином.
Я прошел в бар. Там стояли два человека, с одним из которых я уже встречался в Лондоне. Мой знакомый выразил сожаление, что побеспокоил нас. Оказывается, инженер, который отказался до меня работать в Саксмире, побывал у них в Министерстве и признал, что опыты, проводимые здесь Маклином, представляются ему весьма сомнительными. Он предположил, что Министерство располагает не всеми данными об экспериментах на побережье. Именно поэтому они хотели бы немедленно встретиться с мистером Маклином.
- Он скоро придет, - заверил я их. - А пока, если вас что-нибудь интересует, я могу ответить на ваши вопросы.
Они переглянулись. Второй чиновник заговорил:
- Ваша работа связана с вибрацией. Со взрывным эффектом звуковой волны. Ведь так вы утверждали в Лондоне?
- Да, это так. И мы добились некоторых успехов. Но как я вас предупреждал, многое еще следует доработать.
- Мы здесь, - заявил он, - чтобы вы нам продемонстрировали, чего удалось добиться.
- Сожалею, - ответил я, - но после моего возвращения из Лондона работы были приостановлены. Мы потеряли сотрудника и некоторое время не вели экспериментов и связанных с ними исследований. Молодой Кен Райан умер вчера от лейкемии.
Они снова обменялись быстрыми взглядами.
- Мы слышали, что он был нездоров, - сказал первый чиновник. - Ваш предшественник сообщил нам об этом. Более того, он дал нам понять, что опыты, о которых не было извещено Министерство, как-то были связаны с его болезнью.
- Вас ввели в заблуждение, - возразил я. - Опыты не имели ничего общего с болезнью Райана. Скоро вернется доктор. Расспросите его о медицинской стороне дела.
- Нам необходимо видеть Маклина, - настаивал второй чиновник. - И осмотреть электронное оборудование.
Я возвратился в аппаратную. Что бы я ни говорил, теперь чиновники не отступят. Маклин стоял у "Харона-2" и возился с пультом управления. Я бросил взгляд на расположенный рядом "Харон-3": экран все еще светился, но сигнал исчез. Не вымолвив ни слова, я просто глядел на Мака.
- Да, - сказал он. - Я разобрал схему, рассоединил блоки. Силы там больше нет.
Внезапное чувство облегчения сменилось состраданием. Состраданием к человеку, чей многомесячный, может быть, многолетний труд пропал в одно мгновение, был уничтожен собственными руками.
- Это не конец, - успокоил меня Маклин, когда мы встретились взглядами. - Это только начало. Пройдена первая часть пути. "Харон-3" нам больше не нужен, и обо всем, что здесь случилось, будем знать лишь мы трое - Робби тоже разделит наше знание. Мы стояли на пороге открытия, в которое ни один человек никогда бы не поверил. Но только на пороге. Ведь, быть может, оба мы ошибались, и все, что нам говорил ребенок вчера вечером и снова сегодня утром, было чудовищным заблуждением его спящего разума. Я этого не знаю, просто не знаю. Но Ники просила освободить Кена и Пенни, и я разобрал схему. Они теперь свободны и ушли от нас. Куда? Каково их предназначение? Об этом мы никогда не узнаем. Но даю слово - и это касается не только вас, Стив, но и Робби, если он захочет присоединиться к нам, - я готов работать всю жизнь, чтобы выяснить это.
1 2 3 4 5 6 7 8