) Ясно?
ЖЕНЯ. Но зачем?!
СЕМЕНОВ. Зачем! Сами меня выжили, еще и спрашивает – зачем! Снять осаду – так сказать, изнутри.
ЖЕНЯ. А! Ну, снимайте.
СЕМЕНОВ. Бесполезно. Устаревший тактический вариант. Похоже, есть только один способ выкурить вас отсюда.
ЖЕНЯ. Какой?
СЕМЕНОВ. Придет время – узнаете!.. (Стараясь не шуметь, подходит к столу, отпирает сейф, прячет туда бумаги и комсомольский билет Попова. Подумав, достает печать.) Пригодится – текущие дела решать. (Запирает сейф, снимает со стены рабочую куртку, надевает ее вместо пиджака. Жене.) Будут звонить – меня нет. Придут из отдела кадров – пусть придут в другой раз… (Открывает окно, перелезает через подоконник в малярную люльку. Надевает каску. Из люльки.) Моя-то, а? Сердцем чуяла, что я здесь! Как кошка. Вот что значит любовь! (Нажимает кнопку, люлька спускается вниз.)
Неожиданно громко и некстати начинает звенеть будильник. ЖЕНЯ хватает его, глушит. Так, прижав будильник к груди, она и застывает у окна, прислушиваясь к стремительному бегу времени и к тяжелому лязгу платформ на подъездных путях «ТЭЦстроя».
Картина пятая
Через день, около полудня. На тахте в свободной позе расположилась ЖЕНЯ. По бокам от нее телефоны, в руках карандаш и блокнот.
ЖЕНЯ (в трубку.) Мне начальника ОРСа!… (Делает отметку в блокноте.) Хорошо, жду… (Звонит второй телефон.) Вас слушают!… Нет, Семенова мы сами третий день не видим!…
Входит МЕДВЕДЕВ. За ним – НЕЗНАКОМЕЦ.
ЖЕНЯ. «Где Семенов?»
МЕДВЕДЕВ. Нет. Где Ершов?
ЖЕНЯ. Умывается. Он только что с трассы ЛЭПа.
МЕДВЕДЕВ. Что ж, подождем.
ЖЕНЯ (в трубку). Из комитета комсомола вас беспокоят. Вчера ваши товарищи обещали продлить работу буфетов в общежитиях до половины второго ночи… А сколько же вам нужно – две недели? Ребята со вчерашнего дня работают в две смены и ложатся голодными! Ну, если вы не хотите по-хорошему… (Медведеву.) Скажите ему что-нибудь!
МЕДВЕДЕВ (бросил в трубку.) Алло!
ЖЕНЯ. Спасибо. (В трубку.) Так как же?… Вот это другое дело!.. (Положила трубку, озабоченно листает блокнот, Медведеву.) Завтра в десять прилетают последние – Запорожье и Днепропетровск. В пятнадцать ваше выступление перед гостями, не забыли?
МЕДВЕДЕВ. Не забыл.
ЖЕНЯ. Так… вечером встреча в клубе, утром экскурсия… Для полноты картины не хватает парочки хороших снежных зарядов. Когда, вы говорили, снег обещали?
МЕДВЕДЕВ (мрачно.) Я потороплю. (Незнакомцу.) Все-таки с Семеновым… как-то проще.
НЕЗНАКОМЕЦ. Проще – да.
Входит ЕРШОВ. На шее у него полотенце.
ЕРШОВ (Медведеву.) Доброе утро. Вы давно последний раз были на ЛЭПе?
МЕДВЕДЕВ. Понимаю: раз ты там побывал, тебе есть что сказать. За каким чертом тебя туда понесло?
ЕРШОВ. Приехали вчера вечером ребята с трассы, пригласили…
ЖЕНЯ. Это называется пригласили? Кинули в «газик» и увезли!
ЕРШОВ. Они очень жалели, что вас уже не было в управлении. И я тоже жалел.
МЕДВЕДЕВ. Ладно. С предложениями по ЛЭПу ко мне завтра с утра. Соберем всех, обсудим.
ЕРШОВ. Завтра? С утра? (Засмеялся.) Завтра с утра я уже буду на двадцатой отметке машинного зала. Порхать, как птичка! Жизнь у нас начинается завтра с утра! (Жене.) А? Отоспимся по своим общагам, пообедаем и даже, может быть, сходим в кино!
МЕДВЕДЕВ. Да? А ты вот поговори с товарищем. Это из райкома комсомола товарищ. Оказывается.
ЕРШОВ. Очень приятно.
НЕЗНАКОМЕЦ. Мне тоже. Не буду тянуть, дело вот в чем. Я подробно ознакомился с положением в организации. По форме – порядок. По существу – сам знаешь. Короче, я буду рекомендовать бюро комсомола сменить секретаря. Вместо Семенова я буду рекомендовать… тебя.
ЕРШОВ. Как? Ты это серьезно?
НЕЗНАКОМЕЦ. Вполне. Парень ты активный, грамотный…
ЕРШОВ (отодвигаясь). Я даже не член комитета!
НЕЗНАКОМЕЦ. Уладим. Устав дает нам ту возможность.
ЕРШОВ (незаметно собирая вещи и знаками приказывая Жене делать то же.) Я здесь по чистой случайности – вот и Роман Степанович подтвердит. (Поспешно сворачивает свадебное платье и перебрасывает его Жене, она заталкивает его в спортивную сумку.)
МЕДВЕДЕВ. Случайность – это точка пересечения закономерностей. Говорят.
ЕРШОВ. Я – строитель. Понимаете? Просто строитель! (Комкает свой костюм и заталкивает его в сумку. Жене.) Быстрей!
МЕДВЕДЕВ. А здесь, по-твоему, кто нужен? И нужен строитель!
ЕРШОВ. О работе комитета я даже понятия не имею!
НЕЗНАКОМЕЦ. Научим.
ЕРШОВ. Не справлюсь! (Вскидывает на плечо сумку, подхватывает телевизор, вынимает из спортивного кубка гвоздику.)
НЕЗНАКОМЕЦ. Поможем!
ЕРШОВ. Я тупой и ленивый! (Жене.) Линяем!
ЖЕНЯ. А мебель?
ЕРШОВ. Мебель человека держит?!
Устремляется к двери.
НЕЗНАКОМЕЦ (Медведеву.) Я же предупреждал – может не согласиться.
МЕДВЕДЕВ. Спокойно! (Запирает дверь на ключ.)
ЕРШОВ (Жене.) За мной!… (Лавируя между шкафами и столами, бросается к окну, распахивает его, вскакивает не подоконник.) При приземлении держи ноги вместе и вались набок!… (Берет гвоздику в зубы, словно кинжал, и… неожиданно застывает, пораженный каким-то зрелищем.)
ЖЕНЯ. Что это? Целое шествие!..
Из-за окна доносится торжественный марш, музыка приближается к двери, стихает – кто-то выключил магнитофон. Раздается громкий, уверенный стук в дверь.
МЕДВЕДЕВ. Кто там?
СЕМЕНОВ (гордо.) Я!
МЕДВЕДЕВ открывает. В комнату под вновь зазвучавший марш вступает СЕМЕНОВ. Он в рабочей куртке, по-прежнему чистой и новой, в небрежно сдвинутой набекрень каске. За ним, высоко подняв над головой, МИТРОФАНОВ вносит кресло Семенова. Следом входят МОЛОДЫЕ СТРОИТЕЛИ, одетые по-рабочему. Среди них АНЯ СЕМЕНОВА, КУКУШКИНА, ГОГИ.
СЕМЕНОВ (торжественно протягивает Ершову небольшой ключ.) Вот!
ЕРШОВ. Что это?
СЕМЕНОВ. Ключ. Твой. От вашей комнаты в Доме молодоженов!
ЕРШОВ. Врешь!
СЕМЕНОВ. Я? Вру?!
КУКУШКИНА. Правда. Только что комиссия приняла. С оценкой «отлично»,
МЕДВЕДЕВ. Чушь! За два дня? Там работы было на три недели! Кто подписал акт?
КУКУШКИНА. Попов.
МЕДВЕДЕВ. И «отлично»?
КУКУШКИНА. Ни задоринки не нашел!
МЕДВЕДЕВ. Невероятно! (Семенову.) Быстро рассказывай, как тебе это удалось! (Всем.) Тихо!
СЕМЕНОВ. Докладываю. Позавчера к часу ночи окончательно распределили квартиры. Вчера в восемь утра собрал всех (показывает на строителей), поставил вопрос: хотите быстро вселиться? Что мне ответили?
ВСЕ (хором.) Хотим!
СЕМЕНОВ. Единогласно! Пожалуйста: вот – краска, вот – стекло, вот – инструмент, обои, мел, клей. Вчера в девять утра начали. Час назад закончили. Все!.. Что вы на меня так смотрите? Дом сдан?
ВСЕ. Сдан!
СЕМЕНОВ. Жильцы довольны? Счастливы! Качество?
ВСЕ. Отличное!
СЕМЕНОВ. Естественно: все же строители и для себя старались. Есть еще вопросы?
МЕДВЕДЕВ. Семенов, и с такими талантами ты тут штаны просиживал? Да тебя же на ночь в сейф прятать нужно, чтобы не переманили! Человек, который умеет за два дня сдать дом на «отлично», пусть даже и не совсем по правилам, – это же в наше время клад! (Усмехнувшись.) Боюсь, что и в обозримом будущем – тоже.
СЕМЕНОВ (Ершову, требовательно.) Ключ!
ЕРШОВ. Какой?
СЕМЕНОВ. Мой!
МЕДВЕДЕВ. Ну?
ЕРШОВ. Я ведь честно говорю: не справлюсь.
НЕЗНАКОМЕЦ. Вот так всегда! Поговорить – сколько угодно. А чуть до дела дойдет – телевизор схватил и в кусты!.. (Ершову.) Насильно заставлять тебя никто, конечно, не будет.
МЕДВЕДЕВ (Незнакомцу.) Не торопись. (Ершову.) Значит, не справишься? Что ж, тогда не мешай тому, кто уверен, что справится! (Семенов.) Проходи, занимай кресло. И продолжай… в том же духе!
Телефонный звонок. СЕМЕНОВ снимает куртку и каску.
Звонок повторяется. СЕМЕНОВ надевает пиджак.
Звонок. СЕМЕНОВ причесывается.
Звонок. СЕМЕНОВ усаживается в кресло.
Звонок. СЕМЕНОВ небрежно снимает трубку.
СЕМЕНОВ. Вас слушают!…
ЕРШОВ (нажимает на рычаги аппарата.) Согласен!
МЕДВЕДЕВ (Незнакомцу). А ты говорил – может не согласиться. Не может!
ЖЕНЯ. Какой сегодня день?
ЕРШОВ. Среда.
ЖЕНЯ. Ничего себе начинается семейная жизнь!..
Все молчат. И в воцарившейся тишине над станцией и поселком – ровно, отчетливо, словно бы это не мечта, а самая настоящая явь – звучат будничные и вместе с тем такие торжественные голоса, усиленные и слегка искаженные громкой селекторной связью:
Турбинный цех, доложите готовность!
К пуску готовы!
Внимание!.. Пуск!
Одна за другой взвывают турбины, кто-то на пульте включает рубильник, и освобожденная энергия устремляется в дальние поселки и в ближние города, раскручивая станки, раскаляя печи, насыщая светом окна домов, фонари набережных и люстры театральных зрительных залов.
КОНЕЦ.
1 2 3 4 5 6 7 8
ЖЕНЯ. Но зачем?!
СЕМЕНОВ. Зачем! Сами меня выжили, еще и спрашивает – зачем! Снять осаду – так сказать, изнутри.
ЖЕНЯ. А! Ну, снимайте.
СЕМЕНОВ. Бесполезно. Устаревший тактический вариант. Похоже, есть только один способ выкурить вас отсюда.
ЖЕНЯ. Какой?
СЕМЕНОВ. Придет время – узнаете!.. (Стараясь не шуметь, подходит к столу, отпирает сейф, прячет туда бумаги и комсомольский билет Попова. Подумав, достает печать.) Пригодится – текущие дела решать. (Запирает сейф, снимает со стены рабочую куртку, надевает ее вместо пиджака. Жене.) Будут звонить – меня нет. Придут из отдела кадров – пусть придут в другой раз… (Открывает окно, перелезает через подоконник в малярную люльку. Надевает каску. Из люльки.) Моя-то, а? Сердцем чуяла, что я здесь! Как кошка. Вот что значит любовь! (Нажимает кнопку, люлька спускается вниз.)
Неожиданно громко и некстати начинает звенеть будильник. ЖЕНЯ хватает его, глушит. Так, прижав будильник к груди, она и застывает у окна, прислушиваясь к стремительному бегу времени и к тяжелому лязгу платформ на подъездных путях «ТЭЦстроя».
Картина пятая
Через день, около полудня. На тахте в свободной позе расположилась ЖЕНЯ. По бокам от нее телефоны, в руках карандаш и блокнот.
ЖЕНЯ (в трубку.) Мне начальника ОРСа!… (Делает отметку в блокноте.) Хорошо, жду… (Звонит второй телефон.) Вас слушают!… Нет, Семенова мы сами третий день не видим!…
Входит МЕДВЕДЕВ. За ним – НЕЗНАКОМЕЦ.
ЖЕНЯ. «Где Семенов?»
МЕДВЕДЕВ. Нет. Где Ершов?
ЖЕНЯ. Умывается. Он только что с трассы ЛЭПа.
МЕДВЕДЕВ. Что ж, подождем.
ЖЕНЯ (в трубку). Из комитета комсомола вас беспокоят. Вчера ваши товарищи обещали продлить работу буфетов в общежитиях до половины второго ночи… А сколько же вам нужно – две недели? Ребята со вчерашнего дня работают в две смены и ложатся голодными! Ну, если вы не хотите по-хорошему… (Медведеву.) Скажите ему что-нибудь!
МЕДВЕДЕВ (бросил в трубку.) Алло!
ЖЕНЯ. Спасибо. (В трубку.) Так как же?… Вот это другое дело!.. (Положила трубку, озабоченно листает блокнот, Медведеву.) Завтра в десять прилетают последние – Запорожье и Днепропетровск. В пятнадцать ваше выступление перед гостями, не забыли?
МЕДВЕДЕВ. Не забыл.
ЖЕНЯ. Так… вечером встреча в клубе, утром экскурсия… Для полноты картины не хватает парочки хороших снежных зарядов. Когда, вы говорили, снег обещали?
МЕДВЕДЕВ (мрачно.) Я потороплю. (Незнакомцу.) Все-таки с Семеновым… как-то проще.
НЕЗНАКОМЕЦ. Проще – да.
Входит ЕРШОВ. На шее у него полотенце.
ЕРШОВ (Медведеву.) Доброе утро. Вы давно последний раз были на ЛЭПе?
МЕДВЕДЕВ. Понимаю: раз ты там побывал, тебе есть что сказать. За каким чертом тебя туда понесло?
ЕРШОВ. Приехали вчера вечером ребята с трассы, пригласили…
ЖЕНЯ. Это называется пригласили? Кинули в «газик» и увезли!
ЕРШОВ. Они очень жалели, что вас уже не было в управлении. И я тоже жалел.
МЕДВЕДЕВ. Ладно. С предложениями по ЛЭПу ко мне завтра с утра. Соберем всех, обсудим.
ЕРШОВ. Завтра? С утра? (Засмеялся.) Завтра с утра я уже буду на двадцатой отметке машинного зала. Порхать, как птичка! Жизнь у нас начинается завтра с утра! (Жене.) А? Отоспимся по своим общагам, пообедаем и даже, может быть, сходим в кино!
МЕДВЕДЕВ. Да? А ты вот поговори с товарищем. Это из райкома комсомола товарищ. Оказывается.
ЕРШОВ. Очень приятно.
НЕЗНАКОМЕЦ. Мне тоже. Не буду тянуть, дело вот в чем. Я подробно ознакомился с положением в организации. По форме – порядок. По существу – сам знаешь. Короче, я буду рекомендовать бюро комсомола сменить секретаря. Вместо Семенова я буду рекомендовать… тебя.
ЕРШОВ. Как? Ты это серьезно?
НЕЗНАКОМЕЦ. Вполне. Парень ты активный, грамотный…
ЕРШОВ (отодвигаясь). Я даже не член комитета!
НЕЗНАКОМЕЦ. Уладим. Устав дает нам ту возможность.
ЕРШОВ (незаметно собирая вещи и знаками приказывая Жене делать то же.) Я здесь по чистой случайности – вот и Роман Степанович подтвердит. (Поспешно сворачивает свадебное платье и перебрасывает его Жене, она заталкивает его в спортивную сумку.)
МЕДВЕДЕВ. Случайность – это точка пересечения закономерностей. Говорят.
ЕРШОВ. Я – строитель. Понимаете? Просто строитель! (Комкает свой костюм и заталкивает его в сумку. Жене.) Быстрей!
МЕДВЕДЕВ. А здесь, по-твоему, кто нужен? И нужен строитель!
ЕРШОВ. О работе комитета я даже понятия не имею!
НЕЗНАКОМЕЦ. Научим.
ЕРШОВ. Не справлюсь! (Вскидывает на плечо сумку, подхватывает телевизор, вынимает из спортивного кубка гвоздику.)
НЕЗНАКОМЕЦ. Поможем!
ЕРШОВ. Я тупой и ленивый! (Жене.) Линяем!
ЖЕНЯ. А мебель?
ЕРШОВ. Мебель человека держит?!
Устремляется к двери.
НЕЗНАКОМЕЦ (Медведеву.) Я же предупреждал – может не согласиться.
МЕДВЕДЕВ. Спокойно! (Запирает дверь на ключ.)
ЕРШОВ (Жене.) За мной!… (Лавируя между шкафами и столами, бросается к окну, распахивает его, вскакивает не подоконник.) При приземлении держи ноги вместе и вались набок!… (Берет гвоздику в зубы, словно кинжал, и… неожиданно застывает, пораженный каким-то зрелищем.)
ЖЕНЯ. Что это? Целое шествие!..
Из-за окна доносится торжественный марш, музыка приближается к двери, стихает – кто-то выключил магнитофон. Раздается громкий, уверенный стук в дверь.
МЕДВЕДЕВ. Кто там?
СЕМЕНОВ (гордо.) Я!
МЕДВЕДЕВ открывает. В комнату под вновь зазвучавший марш вступает СЕМЕНОВ. Он в рабочей куртке, по-прежнему чистой и новой, в небрежно сдвинутой набекрень каске. За ним, высоко подняв над головой, МИТРОФАНОВ вносит кресло Семенова. Следом входят МОЛОДЫЕ СТРОИТЕЛИ, одетые по-рабочему. Среди них АНЯ СЕМЕНОВА, КУКУШКИНА, ГОГИ.
СЕМЕНОВ (торжественно протягивает Ершову небольшой ключ.) Вот!
ЕРШОВ. Что это?
СЕМЕНОВ. Ключ. Твой. От вашей комнаты в Доме молодоженов!
ЕРШОВ. Врешь!
СЕМЕНОВ. Я? Вру?!
КУКУШКИНА. Правда. Только что комиссия приняла. С оценкой «отлично»,
МЕДВЕДЕВ. Чушь! За два дня? Там работы было на три недели! Кто подписал акт?
КУКУШКИНА. Попов.
МЕДВЕДЕВ. И «отлично»?
КУКУШКИНА. Ни задоринки не нашел!
МЕДВЕДЕВ. Невероятно! (Семенову.) Быстро рассказывай, как тебе это удалось! (Всем.) Тихо!
СЕМЕНОВ. Докладываю. Позавчера к часу ночи окончательно распределили квартиры. Вчера в восемь утра собрал всех (показывает на строителей), поставил вопрос: хотите быстро вселиться? Что мне ответили?
ВСЕ (хором.) Хотим!
СЕМЕНОВ. Единогласно! Пожалуйста: вот – краска, вот – стекло, вот – инструмент, обои, мел, клей. Вчера в девять утра начали. Час назад закончили. Все!.. Что вы на меня так смотрите? Дом сдан?
ВСЕ. Сдан!
СЕМЕНОВ. Жильцы довольны? Счастливы! Качество?
ВСЕ. Отличное!
СЕМЕНОВ. Естественно: все же строители и для себя старались. Есть еще вопросы?
МЕДВЕДЕВ. Семенов, и с такими талантами ты тут штаны просиживал? Да тебя же на ночь в сейф прятать нужно, чтобы не переманили! Человек, который умеет за два дня сдать дом на «отлично», пусть даже и не совсем по правилам, – это же в наше время клад! (Усмехнувшись.) Боюсь, что и в обозримом будущем – тоже.
СЕМЕНОВ (Ершову, требовательно.) Ключ!
ЕРШОВ. Какой?
СЕМЕНОВ. Мой!
МЕДВЕДЕВ. Ну?
ЕРШОВ. Я ведь честно говорю: не справлюсь.
НЕЗНАКОМЕЦ. Вот так всегда! Поговорить – сколько угодно. А чуть до дела дойдет – телевизор схватил и в кусты!.. (Ершову.) Насильно заставлять тебя никто, конечно, не будет.
МЕДВЕДЕВ (Незнакомцу.) Не торопись. (Ершову.) Значит, не справишься? Что ж, тогда не мешай тому, кто уверен, что справится! (Семенов.) Проходи, занимай кресло. И продолжай… в том же духе!
Телефонный звонок. СЕМЕНОВ снимает куртку и каску.
Звонок повторяется. СЕМЕНОВ надевает пиджак.
Звонок. СЕМЕНОВ причесывается.
Звонок. СЕМЕНОВ усаживается в кресло.
Звонок. СЕМЕНОВ небрежно снимает трубку.
СЕМЕНОВ. Вас слушают!…
ЕРШОВ (нажимает на рычаги аппарата.) Согласен!
МЕДВЕДЕВ (Незнакомцу). А ты говорил – может не согласиться. Не может!
ЖЕНЯ. Какой сегодня день?
ЕРШОВ. Среда.
ЖЕНЯ. Ничего себе начинается семейная жизнь!..
Все молчат. И в воцарившейся тишине над станцией и поселком – ровно, отчетливо, словно бы это не мечта, а самая настоящая явь – звучат будничные и вместе с тем такие торжественные голоса, усиленные и слегка искаженные громкой селекторной связью:
Турбинный цех, доложите готовность!
К пуску готовы!
Внимание!.. Пуск!
Одна за другой взвывают турбины, кто-то на пульте включает рубильник, и освобожденная энергия устремляется в дальние поселки и в ближние города, раскручивая станки, раскаляя печи, насыщая светом окна домов, фонари набережных и люстры театральных зрительных залов.
КОНЕЦ.
1 2 3 4 5 6 7 8