По пути захватим Тембу, потом – назад, в Мейнвилль.
– Ты думаешь, Каленберг устроит нам "неприятности?
– Я сообщу тебе об этом после того, как с ним встречусь, – ответил пилот. – Еще налить?
* * *
В 21.00 пришел слуга-зулус и проводил их обоих на главную террасу. Сидевший в кресле Каленберг уже ждал своих гостей. Приветливо поздоровавшись, он указал им на стулья рядом с ним самим.
– Так сказал, что вы фотокорреспондент журнала «Мир животных», мисс Десмонд, – сказал владелец имения после того, как Гея поблагодарила его за радушие. – И давно вы там сотрудничаете?
– Не очень. Всего полгода.
– Этот журнал я получаю регулярно. Я интересуюсь животными. Но почему вас нет в числе ведущих сотрудников журнала, мисс Десмонд?
Гарри, наблюдавший за молодой женщиной, облегченно вздохнул, увидев, что она совершенно спокойна и ведет себя непринужденно.
– Я мелкая сошка, мистер Каленберг, – с некоторой грустью улыбнулась она. – Выполняю черную работу. Я надеялась, что вы позволите мне сфотографировать этот чудесный дом. Тогда я смогла бы рассчитывать на продвижение по служебной лестнице.
– Боюсь, что вам придется подождать, – внимательно взглянув на Гею, сказал Каленберг. – Здесь фотографировать запрещено.
– Даже мне? – Улыбнувшись, она посмотрела в серо-голубые глаза хозяина особняка. – Обещаю вести себя скромно и фотографировать лишь дом и сад.
– Прошу меня извинить. – Каленберг сменил тему разговора, спросив молодую гостью, какое впечатление произвел на нее музей.
– Он великолепен. Поздравляю вас. На террасе появились три молчаливых зулуса, которые остановились перед прекрасно сервированным столом. В это же самое время к Каленбергу неторопливыми шагами подошел Гинденбург, только что закончивший свою трапезу.
– Какой красавец! – воскликнула Гея. – Можно его погладить?
– Не советую, – отозвался Каленберг, почесывая за ухом гепарда. – Мой любимец чувствует себя неуверенно с незнакомцами. И даже с прекрасными незнакомками, мисс Десмонд. – Взявшись за колеса, он подъехал к столу. – Давайте обедать.
После того как все уселись, калека обратился к Гарри:
– А вы, мистер Эдварде, давно летаете?
– Как профессионал – совсем недавно, – непринужденным тоном ответил Гарри. – Мисс Десмонд моя первая клиентка. Правда, в Штатах я летал много, но я любитель перемен и поэтому завел собственное дело в Дурбане.
– Понимаю.
Подали охлажденную дыню.
– Вас интересует крупная дичь, мисс Десмонд?
– Да. Мы летели в заповедник «Уоннок», когда я увидела этот прекрасный дом, и мне захотелось как следует разглядеть его. Я очень надеюсь, что вы не сочли меня слишком бесцеремонной.
– Ни в коем случае. Если бы я был против вашего присутствия здесь, то Так дал бы вам от ворот поворот. Наоборот, мне приятно приветствовать у себя столь неожиданных гостей.
– Вы живете в такой глуши. Неужели вы не ощущаете одиночества? – спросила молодая дама.
– Я настолько занят, что мне некогда ощущать свое одиночество. Меня удивляет, что вы работаете фотокорреспондентом, – упершись в Гею взглядом, продолжал Каленберг. – Судя по вашей походке и внешности, вы скорее смахиваете на манекенщицу.
– Действительно, я работала в качестве манекенщицы, но работу фотографа я нахожу более интересной.
– Я тоже увлекаюсь фотографией, но на любительском уровне. Полагаю, вы работаете лишь в цвете?
Гея, имевшая лишь смутное представление об искусстве фотографии, поняла, что ступила на опасную почву.
– Да, я работаю в цвете.
– Скажите мне, мисс Десмонд… – начал было Каленберг, но в это время подали голубую форель.
Гея тотчас приступила к еде, надеясь сменить тему разговора.
– Это моя любимая рыба, – сообщила она хозяину дома.
– Рад, что угодил вам, но я… Увидев опасность, Гарри Эдварде попытался направить беседу в другую колею:
– Мистер Каленберг, я позволил себе прогуляться по вашему великолепному саду и наткнулся на зулуса в полном боевом костюме. Во всяком случае, я так подумал, вспомнив фильмы… Великолепный экземпляр.
– Да, у меня больше сотни таких воинов, – отозвался Каленберг. – Мне нравится, когда они надевают свою национальную одежду. Они великолепные охотники на зверей… и людей. Они охраняют мои владения. Никто не в состоянии приблизиться сюда оставшись незамеченным. Караулят они посменно круглые сутки.
– Неужели они и сад караулят? – как бы Мимоходом спросил Гарри, извлекая из рыбы хребет.
Наступила такая продолжительная пауза, что молодой человек поднял глаза и заметил, что Каленберг уставился на него. Увидев в его взгляде столько насмешки и презрения, Гарри сделал вид, будто увлечен едой.
– Нет, мистер Эдварде, сад они ночью не караулят, но несколько моих людей находятся в саду днем, когда здесь появляются чужаки.
– Впечатление они производят, – согласился Гарри, кладя на стол нож и вилку. – Они просто великолепны.
– Да, – рассеянно отозвался Каленберг и стал гладить гепарда по жесткой шерсти. Животное громко замурлыкало.
– Какой чудный звук! – восхитилась Гея. – Он давно у вас?
– Четвертый год. Мы с ним неразлучны. – Взглянув на пилота, владелец имения добавил:
– Это превосходный сторожевой пес, вернее, сторожевой кот. Несколько месяцев назад я в этом убедился. Один из моих слуг сошел с ума и попытался напасть на меня. Вошел ко мне в кабинет с ножом, но не успел приблизиться, как Гинденбург буквально разорвал его на куски. Гепард самое быстрое животное на земле. Вы знали об этом, мистер Эдварде?
Впившись глазами в хищника, Гарри помотал головой:
– Внушает к себе почтение.
– Вполне.
Один из официантов подал мясное блюдо – запеченных цыплят, фаршированных омарами в сметанном соусе.
– Ах! Это нечто необыкновенное, – заметил Каленберг. – Я получил этот рецепт от одного знаменитого парижского кулинара. Полагаю, вы будете в восторге.
Пока официант разрезал цыплят, Каленберг добродушно болтал, хотя Гея и Гарри заметили, что его мысли чем-то заняты. Очевидно, он думал о каком-то деле и поэтому не обращал особенное внимание на своих гостей.
Как и обещал Каленберг, цыплята действительно оказались восхитительными, и оба гостя это оценили. Несмотря на великолепную еду, Гея испытала облегчение, когда трапеза кончилась. Чтобы поддерживать в Каленберге интерес к ней, молодой женщине пришлось нелегко. Хотя она умела ладить с людьми. Гея убедилась, что такие хозяева, как он, встречаются редко. При всей его учтивости, он держался отстранение и думал о своем. Однако молодой женщине удалось поддержать разговор, избегая при этом скользких тем, расспрашивала о нем самом, вспоминала свои визиты в Нью-Йорк, Париж и Лондон. Между тем Гарри, восхищенный самообладанием Геи, почти не вмешивался в разговор.
В то время как подали кофе, на террасе появился Так. Подойдя к шефу, он сказал:
– Прошу прощения, сэр, вам звонит мистер Форстер.
– Ах да, – нахмурясь, отозвался Каленберг. – Я совсем забыл. Передайте ему, что через пять минут я с ним свяжусь.
Поклонившись, Так удалился.
– Должен извиниться, мисс Десмонд, к сожалению, я должен вас покинуть. Мне нужно работать. Вряд ли мы с вами еще раз увидимся до вашего отбытия. Сожалею по поводу фотографий. Надеюсь, обед доставил вам удовольствие.
Оба поднялись и поблагодарили его за гостеприимство. Хозяин имения посмотрел на них со странным выражением и, кивнув, уехал на коляске с террасы в сопровождении гепарда.
В кабинете его ждал Так.
– Спасибо, Так, а то эта парочка начала мне надоедать. Дамочка миловидная, ничего не скажешь, но пустышка. – Подъехав к письменному столу, он спросил своего помощника:
– За ними ведется наблюдение?
– Да, сэр.
– Хорошо. А что с остальными троими?
– С проводником покончено. Феннел и Джонс расположились на скале, наблюдают в бинокль. Поддерживают связь с Эдвардсом по рации. Переговоры их перехвачены. Феннел направляется к нам один. Кеннеди Джонс остается на скале. Эдварде полагает, что мы его подозреваем, и осторожничает.
– Очень разумно с его стороны. Хорошо, Так. Можешь возвращаться к себе домой. Мне нужно кое-чем заняться, но лягу спать как обычно. Остальной персонал может быть свободен.
– Разумно ли это, сэр? – после некоторого колебания произнес Так.
– Тут останутся охранники и Гинденбург. Так что не беспокойся. – Задумчиво посмотрев на секретаря, калека добавил:
– Ты должен быть доволен тем, что не имеешь никакого отношения к делу, которое я задумал. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответил его секретарь и ушел.
Каленберг принялся разбирать груду бумаг, доставленных днем авиапочтой. В половине одиннадцатого, если не позже, послышался негромкий стук в дверь.
– Войдите, – нахмурясь, отозвался Каленберг. Вошел Кемоза.
– В чем дело?
– Хозяин, один из садовников, Звиде, умер.
– Умер? – удивленно поднял брови калека. – Как это произошло? Несчастный случай? – Не знаю, хозяин. Он стал жаловаться на головную боль и на судороги в мышцах. Так как он вечно жалуется, никто не обратил на это внимания. Потом он сказал, что у него жжет в горле. Через несколько минут бедняга упал и умер.
– Странно. Что ж, похорони его, Кемоза. Думается мне, что жена Звиде будет рада. Невелика потеря.
Внимательно посмотрев на хозяина, Кемоза отвесил ему поклон.
– Я обо всем позабочусь, хозяин, – проговорил старик и, осторожно закрыв за собой дверь, вышел.
Калека откинулся на спинку стула. На губах его появилась сатанинская улыбка. Выходит, перстень Борджиа по-прежнему смертоносен.
Глава 8
Придя в отведенное им помещение. Гея и Гарри убедились, что все окна и двери, выходящие на террасу, закрыты и кондиционер воздуха включен.
Гарри тотчас бросился к дверям на террасу и попытался открыть их, но они были заперты на ключ, а ключ вынут. Попробовал открыть одно из окон, но выяснилось, что оно не открывается.
– Мы в ловушке, – произнес Эдварде, почесав голову. – Черт побери, как же попадет сюда Феннел?
– Я так и думала, что ты чересчур оптимистичен. Неужели же ты мог предположить, что они оставят тут все открытым на ночь? – проговорила молодая , женщина, сев на подлокотник кресла. – И что же ты намерен делать?
– Предупредить Феннела. Как он проникнет в дом – это его забота. Может быть, ему удастся отключить реле времени. – Гарри взглянул на часы. Было десять вечера. Сев на стул, посмотрел на молодую женщину. – Ждать надо час. Что ты думаешь о Каленберге?
– Мне он не понравился, – призналась она, состроив гримаску. – Думаю, ему было скучно со мной, а мужчина, который находит меня скучной, не вызывает у меня симпатии, – с хохотком добавила она. – А у тебя какое мнение о нем сложилось?
– Он опасен, – серьезно заявил Гарри. – Скажу больше. Наблюдая за ним, я пришел к выводу, что он не вполне здоров психически. Я по-прежнему считаю, что мы попали в ловушку. Но раз уж мы здесь, было бы глупо не попробовать заполучить этот перстень. Интересно, врал он или нет, когда говорил, что ночью территория не охраняется. Надо будет предупредить Феннела. Пусть будет начеку, когда пойдет сюда.
– Почему ты считаешь, что он психически нездоров?
– Вижу по его глазам. Я не хочу сказать, что он сумасшедший, но что он чокнутый – это да.
– Я уверена, что ты преувеличиваешь, Гарри. Не могу поверить, чтобы он решился впустить нас в музей, если бы действительно подозревал нас. По-моему, его угнетает мысль, что он калека. Если же он был так Невнимателен с нами, то, возможно, именно по этой причине. Как знать, а вдруг он испытывал боль?
– Может, ты и права, – пожал плечами Эдварде. – Но слишком уж удачно у нас все складывается.
– Хочешь проверить лифт?
– Конечно. Если он не работает, то не знаю, как мы доберемся до входной двери в музей. С полчаса подожду, потом выйду и посмотрю.
Поднявшись, юноша приблизился к двери, отворил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31