— Наклонившись вперед, Эллиот начал рассказывать им о русских марках.
Глава 4
Опуская стальную решетку, защищавшую витрину галереи, Луис де Марни заметил Эллиота, приближавшегося со стороны автостоянки. Он юркнул в комнату Кендрика, чтобы предупредить его.
Кендрик, собравшийся идти домой, улыбнулся своей маслянистой улыбкой.
— Я почти ждал его. Впусти его, шери, и не отходи далеко. Вдруг ты понадобишься.
Луис вернулся в галерею в тот момент, когда Эллиот открыл дверь и вошел.
— Да это же мистер Эллиот! Как мило, — выпалил Луис. — Вы хотели перекинуться словечком с Клодом?
— Да. — Взгляд Эллиота был жестким, лицо напряжено. — Он еще не ушел?
— Как раз собирался, но вас он примет, я знаю. Проходите прямо к нему, мистер Эллиот.
Когда Эллиот появился на пороге, Кендрик налил себе виски.
— Мой милый Дон! Какой приятный сюрприз! Выпьем со мной этой отравы? Пить одному так скверно, а Луис, глупый, бросил. Он думает только о своей фигуре.
— Спасибо. — Эллиот закрыл дверь, подошел к креслу и сел. Кендрик поставил второй стакан на столик рядом с Эллиотом, потом обошел стол и втиснул свою тушу в кресло.
— Что принесло вас сюда, шери? Эллиот закурил.
— Расскажите мне о русских марках, которые вас интересуют, Клод.
— Если вы достанете, Донни-бой, я…
— Я все знаю, Луис, растолковал, ради бога, не называйте меня так!
— Ал, виноват, вырвалось… — Кендрик ухмыльнулся. — Так, значит, марки. У них занятная история. Года два назад один из русских, — конечно, никаких имен, милый Дон, — решил, что заслужил право красоваться на почтовой марке. Назовем его «мистер X». Так вот, в то время мистер Х был достаточно влиятелен, чтобы заставить свою веселую компанию согласиться, и вышло распоряжение печатать марки. У мистера Х имелся завистливый противник, который внезапно и неожиданно представил доказательство того, что мистер Х вовсе не лояльный товарищ, а вороватый шантажист. Веселая компания пришла в ужас, остановила выпуск марок и приказала все их уничтожить. Попутно, разумеется, уничтожили и самого мистера X. Веселая компания сообразила, что марки, которые напечатаны, приобретут в капиталистическом мире огромную ценность. Было напечатано пятнадцать тысяч марок. Их сосчитали и обнаружили пропажу восьми штук. Предполагалось, что один из печатников тайно вывез их из страны, потому что они появились на некоторое время в Париже. Французский торговец марками предложил их своему богатому клиенту, но прежде, чем тот успел заключить сделку, француз-торговец был убит, а марки украдены. С тех пор они пропали, но известно, что ими завладели не русские, а кто-то другой. Один мой клиент готов уплатить за них значительную сумму. Весь прошлый год он вел розыски, запрашивая каждого крупного коллекционера. Все они без исключения ответили на вопрос прямо, говоря, что если бы марки были у них, они приняли бы предложение. Мой клиент убежден в их искренности. Один единственный крупный филателист игнорирует моего клиента — это Ларримор. По нашему мнению, это указывает, что он завладел марками и не желает расставаться с ними ни за какие деньги, но мы можем ошибаться. Может быть, он просто заносчив. Вы его друг и мы думаем, у вас есть возможность проверить, у него ли марки.
— Столько шума из-за восьми марок? — удивился Эллиот. — И все они одинаковые? Сколько же готов заплатить ваш клиент?
Кендрик снял парик, заглянул в него, словно ожидая что-то найти там и снова надел.
— Это к делу не относится, милый Дон. Вам лишь необходимо знать, сколько заплатим вам мы.
— Но почему же? Я дилетант. Если вашему знакомцу так приспичило заполучить марки, почему он не наймет специалистов, которые проберутся в дом Ларримора и украдут марки? При чем здесь я?
Кендрик допил виски, вытер губы шелковым платком и улыбнулся.
— Мой милый мальчик! Ларримор собрал около трехсот тысяч марок. Как взломщику найти среди них нужные? Вам нужно узнать, как он их классифицирует, и в каком ящике держит русские марки и как до них добраться побыстрей. Без этих сведений на поиски уйдут недели.
Эллиот на минуту задумался, взвешивая услышанное.
— Да, предположим, я их увижу. Откуда мне знать, что это те марки, которые вам нужны?
— Правильный вопрос. — Кендрик выдвинул ящик стола, достал стальную кассету, нашел ключ и открыл ее. — Вот фотокопия марки. Тут и смотреть не на что и, как видите, ее легко узнать. — Он передал фотокопию через стол.
Эллиот изучил марку. Как сказал Кендрик, смотреть было не на что: голова человека с физиономией разозленного быка и буквы СССР в правом углу.
— Ну ладно, я посмотрю, что можно сделать, — сказал Эллиот, откладывая фотокопию на стол.
— Вам надо быть осторожным в подходе к Ларримору, — тихо сказал Кендрик. — Ему уже предлагали очень большую сумму денег за марки, и он игнорировал предложение. Если марки у него, и если он заподозрит, что на него могут оказать давление, то, вероятно, положит марки в банковский сейф. Если он так сделает, операция провалится. Поэтому осторожность и еще раз осторожность.
Эллиот кивнул.
— Собственно, мы действуем наугад, — продолжал Кендрик. — Хотя нам и кажется весьма вероятным, что марки у Ларримора, уверенности у нас нет. Как я уже говорив, мой клиент связался с каждым значительным коллекционером и все впустую, но не исключено, что марки попали к какому-нибудь другому коллекционеру, а не к Ларримору. Поэтому прежде всего вы должны узнать, есть ли они у него. Если у него, надо узнать, где он их держит. — Сделав паузу, Кендрик продолжал. — Я вот о чем подумал, Дон. Пожалуй, будет разумнее, если вы достанете мне информацию — у него ли марки и где он их хранит, а я передам эту информацию моему клиенту и пусть он действует сам. Мы все равно заплатим вам двести тысяч, и вы избежите риска. Что скажете?
Эллиот испытал некоторое облегчение. Мысль о краже со взломом в доме Ларримора, даже с помощью Бина, тревожила его. Если Кендрику нужна только информация, ситуация выглядит гораздо более приемлемой.
— По-моему, мысль дельная. Ладно, Клод, предоставьте это мне.
Кендрик встал.
— Мне пора бежать, шери. Предстоит отвратительный прием с коктейлями, но это полезно для бизнеса. Приходится жертвовать собой. Если потребуется моя помощь в чем-то, только спросите. Я могу положиться на вашу осторожность?
— Конечно, я влез в это ради денег, так же как вы. — Эллиот встал.
Кендрик подождал, пока не услышал, как Луис запер дверь галереи за Эллиотом, потом поднял телефонную трубку, набрал номер и стал ждать. Когда ему ответили, он сказал:
— Отель «Бельведер»? Пожалуйста, соедините меня с мистером Радницем. Говорит мистер Клод Кендрик.
Барни прервал рассказ, чтобы вытереть глаза запястьем.
— Эти колбаски, мистер Кемпбелл, сшибают, как мул копытом, но они хороши для пищеварения. Попробуйте.
Я возразил, что мул и мое пищеварение — две разные вещи, и я предпочитаю не рисковать.
Барни пожал своими огромными плечами, прополоскал рот пивом, собрался с мыслями, которые, видимо, спутались под воздействием последней колбаски и снова принялся рассказывать.
— А теперь я выведу на сцену еще один персонаж, — сказал он, — Германа Радница.
Радниц время от времени приезжает в Сити и круглый год снимает пентхаус в отеле «Бельведер». Надо вам сказать, пентхаус стоит немалых денег, но Радниц богат. Я видел его два или три раза и, откровенно говоря, предпочел бы больше не видеть. Представьте себе низенького квадратного человечка с выпученными глазами под нависшими веками, каких постыдилась бы и жаба, с толстым крючковатым носом. Мне говорили, что он один из самых богатых людей на свете, а выглядит он, по-моему, как самый сволочной сукин сын, какого я видел, а это, мистер, не шутки.
Говорят, он известен во всем мире своими финансовыми махинациями, имеет связи в иностранных посольствах, замешан в международную сделку, где речь идет больше, чем о пяти миллионах, считается важной персоной и на «ты» с политическими заправилами во всем мире.
Этому-то человеку и нужны были русские марки. Он распоряжается громадной организацией рабов, которые шпионят для него и — как шепчутся некоторые — убивают по его приказу. Он дал своим людям указание найти эти марки и через год систематических поисков они наткнулись на Ларримора.
Радницу показалось странным, что марки могут находиться в его любимом городе, где он проводил, отдыхая, несколько недель в году. Он вел дела с галереей Кендрика и поскольку в его правилах было иметь досье на всех, с кем имеет дело, он приказал собрать сведения о Кендрике. Он узнал, что Кендрик антиквар, но и скупщик краденого. Когда его попытка договориться с Ларримором ни к чему не привела, Радниц решил посмотреть, что сможет сделать Кендрик.
Барни умолк и принялся за последнюю колбаску. Я ждал, пока не наступит ожидаемая реакция. Потом, когда Барни оправился, он спросил:
— Вам ясна картина, мистер Кемпбелл? Можно продолжать, или есть какие-нибудь вопросы?
Я сказал, что готов слушать и не имею никаких вопросов.
Ко-Ю, шофер и камердинер Радница, открыл дверь роскошного пентхауза и с поклоном пригласил Кендрика войти.
— Мистер Радниц ожидает вас, сэр, — сказал японец, — пройдите, пожалуйста, к нему на террасу.
Кендрик пересек просторную гостиную и вышел на террасу, где за столом, заваленном документами, сидел Радниц, одетый в рубашку с короткими рукавами и хлопчатобумажные брюки.
— А, Кендрик, идите сюда и присаживайтесь, — сказал Радниц. — Хотите выпить?
— Нет, спасибо, сэр, — сказал Кендрик и сел в отдалении от стола.
Радниц вызывал у него страх, но он был уверен, что этот приземистый человек-жаба даст ему возможность заработать, а деньги были главным в жизни Кендрика, если, конечно, не считать красивых мальчиков, которые крутились вокруг него, как пчелы возле улья.
— У вас есть для меня какие-нибудь новости? — спросил Радниц, вертя в пальцах сигару. — Марки?
— Мы продвинулись вперед, сэр. — Кендрик объяснил про Эллиота.
Радниц слушал, прикрыв глаза веками.
— У Ларримора нет друзей, кроме Эллиота, — продолжал Кендрик. — Я подумал…
— Давайте не будем терять времени, — отрывисто вмешался Радниц. — О Ларриморе я все знаю. Расскажите мне про Эллиота, кинозвезда, если я правильно понял?
Кендрик обрисовал финансовую ситуацию Эллиота, рассказал, как тот потерял ногу и как он, Кендрик, оказал на него давление и вынудил согласиться на сотрудничество.
— Вы думаете ему удастся?
— Надеюсь, что да, сэр.
— А если нет, какие другие предложения у вас найдутся? Кендрик начал потеть.
— В настоящий момент я полагаюсь на него, но если он потерпит неудачу, я что-нибудь придумаю.
— Что вы имеет в виду?
— У Ларримора есть дочь, — сказал Кендрик. — Вероятно, мы сможем использовать ее, чтобы повлиять на Ларримора.
— Мне известно, что у него есть дочь, — холодно сказал Радниц. — Разумеется, я учел такую возможность. Но нужно убедиться, что марки у Ларримора. Если они у него и если Эллиот потерпит неудачу, тогда мы сможем использовать дочь.
— Да, — согласился Кендрик, — но я надеюсь, Эллиот справится , у него есть стимул.
— Очень хорошо. Держите меня в курсе. — Радниц жестом дал понять, что Кендрик свободен. — Спасибо за визит, — и он протянул руку за лежащими на столе документами.
Когда Кендрик ушел, Радниц отложил документы и трижды хлопнул в ладоши.
Через минуту на террасе появился его секретарь и личный ассистент. Он был высок и худ, с лысеющей головой, глубоко посаженными глазами и узкогубым жестким ртом. Его звали Густав Хольц. Радниц ценил его как незаменимого помощника. Математический гений, человек, лишенный совести, владеющий восемью языками и обладающий тонким познанием политических секретов, Хольц хорошо служил Радницу.
— Дон Эллиот, — произнес Радниц, не оборачиваясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Глава 4
Опуская стальную решетку, защищавшую витрину галереи, Луис де Марни заметил Эллиота, приближавшегося со стороны автостоянки. Он юркнул в комнату Кендрика, чтобы предупредить его.
Кендрик, собравшийся идти домой, улыбнулся своей маслянистой улыбкой.
— Я почти ждал его. Впусти его, шери, и не отходи далеко. Вдруг ты понадобишься.
Луис вернулся в галерею в тот момент, когда Эллиот открыл дверь и вошел.
— Да это же мистер Эллиот! Как мило, — выпалил Луис. — Вы хотели перекинуться словечком с Клодом?
— Да. — Взгляд Эллиота был жестким, лицо напряжено. — Он еще не ушел?
— Как раз собирался, но вас он примет, я знаю. Проходите прямо к нему, мистер Эллиот.
Когда Эллиот появился на пороге, Кендрик налил себе виски.
— Мой милый Дон! Какой приятный сюрприз! Выпьем со мной этой отравы? Пить одному так скверно, а Луис, глупый, бросил. Он думает только о своей фигуре.
— Спасибо. — Эллиот закрыл дверь, подошел к креслу и сел. Кендрик поставил второй стакан на столик рядом с Эллиотом, потом обошел стол и втиснул свою тушу в кресло.
— Что принесло вас сюда, шери? Эллиот закурил.
— Расскажите мне о русских марках, которые вас интересуют, Клод.
— Если вы достанете, Донни-бой, я…
— Я все знаю, Луис, растолковал, ради бога, не называйте меня так!
— Ал, виноват, вырвалось… — Кендрик ухмыльнулся. — Так, значит, марки. У них занятная история. Года два назад один из русских, — конечно, никаких имен, милый Дон, — решил, что заслужил право красоваться на почтовой марке. Назовем его «мистер X». Так вот, в то время мистер Х был достаточно влиятелен, чтобы заставить свою веселую компанию согласиться, и вышло распоряжение печатать марки. У мистера Х имелся завистливый противник, который внезапно и неожиданно представил доказательство того, что мистер Х вовсе не лояльный товарищ, а вороватый шантажист. Веселая компания пришла в ужас, остановила выпуск марок и приказала все их уничтожить. Попутно, разумеется, уничтожили и самого мистера X. Веселая компания сообразила, что марки, которые напечатаны, приобретут в капиталистическом мире огромную ценность. Было напечатано пятнадцать тысяч марок. Их сосчитали и обнаружили пропажу восьми штук. Предполагалось, что один из печатников тайно вывез их из страны, потому что они появились на некоторое время в Париже. Французский торговец марками предложил их своему богатому клиенту, но прежде, чем тот успел заключить сделку, француз-торговец был убит, а марки украдены. С тех пор они пропали, но известно, что ими завладели не русские, а кто-то другой. Один мой клиент готов уплатить за них значительную сумму. Весь прошлый год он вел розыски, запрашивая каждого крупного коллекционера. Все они без исключения ответили на вопрос прямо, говоря, что если бы марки были у них, они приняли бы предложение. Мой клиент убежден в их искренности. Один единственный крупный филателист игнорирует моего клиента — это Ларримор. По нашему мнению, это указывает, что он завладел марками и не желает расставаться с ними ни за какие деньги, но мы можем ошибаться. Может быть, он просто заносчив. Вы его друг и мы думаем, у вас есть возможность проверить, у него ли марки.
— Столько шума из-за восьми марок? — удивился Эллиот. — И все они одинаковые? Сколько же готов заплатить ваш клиент?
Кендрик снял парик, заглянул в него, словно ожидая что-то найти там и снова надел.
— Это к делу не относится, милый Дон. Вам лишь необходимо знать, сколько заплатим вам мы.
— Но почему же? Я дилетант. Если вашему знакомцу так приспичило заполучить марки, почему он не наймет специалистов, которые проберутся в дом Ларримора и украдут марки? При чем здесь я?
Кендрик допил виски, вытер губы шелковым платком и улыбнулся.
— Мой милый мальчик! Ларримор собрал около трехсот тысяч марок. Как взломщику найти среди них нужные? Вам нужно узнать, как он их классифицирует, и в каком ящике держит русские марки и как до них добраться побыстрей. Без этих сведений на поиски уйдут недели.
Эллиот на минуту задумался, взвешивая услышанное.
— Да, предположим, я их увижу. Откуда мне знать, что это те марки, которые вам нужны?
— Правильный вопрос. — Кендрик выдвинул ящик стола, достал стальную кассету, нашел ключ и открыл ее. — Вот фотокопия марки. Тут и смотреть не на что и, как видите, ее легко узнать. — Он передал фотокопию через стол.
Эллиот изучил марку. Как сказал Кендрик, смотреть было не на что: голова человека с физиономией разозленного быка и буквы СССР в правом углу.
— Ну ладно, я посмотрю, что можно сделать, — сказал Эллиот, откладывая фотокопию на стол.
— Вам надо быть осторожным в подходе к Ларримору, — тихо сказал Кендрик. — Ему уже предлагали очень большую сумму денег за марки, и он игнорировал предложение. Если марки у него, и если он заподозрит, что на него могут оказать давление, то, вероятно, положит марки в банковский сейф. Если он так сделает, операция провалится. Поэтому осторожность и еще раз осторожность.
Эллиот кивнул.
— Собственно, мы действуем наугад, — продолжал Кендрик. — Хотя нам и кажется весьма вероятным, что марки у Ларримора, уверенности у нас нет. Как я уже говорив, мой клиент связался с каждым значительным коллекционером и все впустую, но не исключено, что марки попали к какому-нибудь другому коллекционеру, а не к Ларримору. Поэтому прежде всего вы должны узнать, есть ли они у него. Если у него, надо узнать, где он их держит. — Сделав паузу, Кендрик продолжал. — Я вот о чем подумал, Дон. Пожалуй, будет разумнее, если вы достанете мне информацию — у него ли марки и где он их хранит, а я передам эту информацию моему клиенту и пусть он действует сам. Мы все равно заплатим вам двести тысяч, и вы избежите риска. Что скажете?
Эллиот испытал некоторое облегчение. Мысль о краже со взломом в доме Ларримора, даже с помощью Бина, тревожила его. Если Кендрику нужна только информация, ситуация выглядит гораздо более приемлемой.
— По-моему, мысль дельная. Ладно, Клод, предоставьте это мне.
Кендрик встал.
— Мне пора бежать, шери. Предстоит отвратительный прием с коктейлями, но это полезно для бизнеса. Приходится жертвовать собой. Если потребуется моя помощь в чем-то, только спросите. Я могу положиться на вашу осторожность?
— Конечно, я влез в это ради денег, так же как вы. — Эллиот встал.
Кендрик подождал, пока не услышал, как Луис запер дверь галереи за Эллиотом, потом поднял телефонную трубку, набрал номер и стал ждать. Когда ему ответили, он сказал:
— Отель «Бельведер»? Пожалуйста, соедините меня с мистером Радницем. Говорит мистер Клод Кендрик.
Барни прервал рассказ, чтобы вытереть глаза запястьем.
— Эти колбаски, мистер Кемпбелл, сшибают, как мул копытом, но они хороши для пищеварения. Попробуйте.
Я возразил, что мул и мое пищеварение — две разные вещи, и я предпочитаю не рисковать.
Барни пожал своими огромными плечами, прополоскал рот пивом, собрался с мыслями, которые, видимо, спутались под воздействием последней колбаски и снова принялся рассказывать.
— А теперь я выведу на сцену еще один персонаж, — сказал он, — Германа Радница.
Радниц время от времени приезжает в Сити и круглый год снимает пентхаус в отеле «Бельведер». Надо вам сказать, пентхаус стоит немалых денег, но Радниц богат. Я видел его два или три раза и, откровенно говоря, предпочел бы больше не видеть. Представьте себе низенького квадратного человечка с выпученными глазами под нависшими веками, каких постыдилась бы и жаба, с толстым крючковатым носом. Мне говорили, что он один из самых богатых людей на свете, а выглядит он, по-моему, как самый сволочной сукин сын, какого я видел, а это, мистер, не шутки.
Говорят, он известен во всем мире своими финансовыми махинациями, имеет связи в иностранных посольствах, замешан в международную сделку, где речь идет больше, чем о пяти миллионах, считается важной персоной и на «ты» с политическими заправилами во всем мире.
Этому-то человеку и нужны были русские марки. Он распоряжается громадной организацией рабов, которые шпионят для него и — как шепчутся некоторые — убивают по его приказу. Он дал своим людям указание найти эти марки и через год систематических поисков они наткнулись на Ларримора.
Радницу показалось странным, что марки могут находиться в его любимом городе, где он проводил, отдыхая, несколько недель в году. Он вел дела с галереей Кендрика и поскольку в его правилах было иметь досье на всех, с кем имеет дело, он приказал собрать сведения о Кендрике. Он узнал, что Кендрик антиквар, но и скупщик краденого. Когда его попытка договориться с Ларримором ни к чему не привела, Радниц решил посмотреть, что сможет сделать Кендрик.
Барни умолк и принялся за последнюю колбаску. Я ждал, пока не наступит ожидаемая реакция. Потом, когда Барни оправился, он спросил:
— Вам ясна картина, мистер Кемпбелл? Можно продолжать, или есть какие-нибудь вопросы?
Я сказал, что готов слушать и не имею никаких вопросов.
Ко-Ю, шофер и камердинер Радница, открыл дверь роскошного пентхауза и с поклоном пригласил Кендрика войти.
— Мистер Радниц ожидает вас, сэр, — сказал японец, — пройдите, пожалуйста, к нему на террасу.
Кендрик пересек просторную гостиную и вышел на террасу, где за столом, заваленном документами, сидел Радниц, одетый в рубашку с короткими рукавами и хлопчатобумажные брюки.
— А, Кендрик, идите сюда и присаживайтесь, — сказал Радниц. — Хотите выпить?
— Нет, спасибо, сэр, — сказал Кендрик и сел в отдалении от стола.
Радниц вызывал у него страх, но он был уверен, что этот приземистый человек-жаба даст ему возможность заработать, а деньги были главным в жизни Кендрика, если, конечно, не считать красивых мальчиков, которые крутились вокруг него, как пчелы возле улья.
— У вас есть для меня какие-нибудь новости? — спросил Радниц, вертя в пальцах сигару. — Марки?
— Мы продвинулись вперед, сэр. — Кендрик объяснил про Эллиота.
Радниц слушал, прикрыв глаза веками.
— У Ларримора нет друзей, кроме Эллиота, — продолжал Кендрик. — Я подумал…
— Давайте не будем терять времени, — отрывисто вмешался Радниц. — О Ларриморе я все знаю. Расскажите мне про Эллиота, кинозвезда, если я правильно понял?
Кендрик обрисовал финансовую ситуацию Эллиота, рассказал, как тот потерял ногу и как он, Кендрик, оказал на него давление и вынудил согласиться на сотрудничество.
— Вы думаете ему удастся?
— Надеюсь, что да, сэр.
— А если нет, какие другие предложения у вас найдутся? Кендрик начал потеть.
— В настоящий момент я полагаюсь на него, но если он потерпит неудачу, я что-нибудь придумаю.
— Что вы имеет в виду?
— У Ларримора есть дочь, — сказал Кендрик. — Вероятно, мы сможем использовать ее, чтобы повлиять на Ларримора.
— Мне известно, что у него есть дочь, — холодно сказал Радниц. — Разумеется, я учел такую возможность. Но нужно убедиться, что марки у Ларримора. Если они у него и если Эллиот потерпит неудачу, тогда мы сможем использовать дочь.
— Да, — согласился Кендрик, — но я надеюсь, Эллиот справится , у него есть стимул.
— Очень хорошо. Держите меня в курсе. — Радниц жестом дал понять, что Кендрик свободен. — Спасибо за визит, — и он протянул руку за лежащими на столе документами.
Когда Кендрик ушел, Радниц отложил документы и трижды хлопнул в ладоши.
Через минуту на террасе появился его секретарь и личный ассистент. Он был высок и худ, с лысеющей головой, глубоко посаженными глазами и узкогубым жестким ртом. Его звали Густав Хольц. Радниц ценил его как незаменимого помощника. Математический гений, человек, лишенный совести, владеющий восемью языками и обладающий тонким познанием политических секретов, Хольц хорошо служил Радницу.
— Дон Эллиот, — произнес Радниц, не оборачиваясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26