Слуги разбежались, по крайней мере, мужская половина, и я остался один в огромном доме, который никогда не был и не будет моим.
Подсознательно я понимал, что события разворачиваются странным образом, а впереди меня ждут неприятные сюрпризы. У меня было предчувствие, что все еще только начинается, хотя, на посторонний взгляд, история подходила к концу, причем не слишком удачному для частного детектива.
Спать я пошел в комнату для гостей, которую Мара показала мне перед уходом. Я предполагал, что она отправилась к мужу, которого я так и не смог понять. Впрочем, его друзья тоже оставались для меня загадкой. Я, разумеется, не мог поклясться, что это они убили Джорджа и бросили Грацию на съедение крокодилу, и все же…
Чтобы побыстрее уснуть, я взялся за старый детектив, который лежал на ночном столике, и через полчаса уже выключил свет,
* * *
Я спал тревожным сном: кошмары преследовали меня. В этом, конечно, не было ничего удивительного. Явь была большим кошмаром, чем сон. Вдруг сквозь пелену дремоты до меня донеслось чье-то тяжелое дыхание. Последние ночи я спал с пистолетом под подушкой, он лежал там и в эту ночь. В то мгновение, когда я переходил от сна к бодрствованию, пистолет был уже у меня в руке. Я замер под одеялом и понял: в комнате кто-то есть.
Я слышал шуршание одежды, как будто таинственный гость раздевается. В первый момент я почему-то подумал о Маре. Может быть, не найдя мужа, она решила скоротать ночь в моей постели? Такое со мной случалось: сначала женщина считала меня смертельным врагом, а потом мы становились… как бы это поточней выразиться… обыкновенными людьми, забывая глупые обиды.
Я осторожно нащупал выключатель лампы на ночном столике. Нажимая кнопку выключателя, я одновременно прицелился в направлении шума. Вспыхнул яркий свет, и я увидел… Грацию Калливуд, смотревшую в мою сторону отрешенным взглядом. Она была совершенно обнаженной…
Пистолет выпал из моей руки, и я уставился на нее, вытаращив глаза и разинув от удивления рот.
* * *
Слова застряли у меня в горле. Волосы Грации рассыпались по плечам, не скрывая грудей, которые сделали бы честь и шестнадцатилетней девушке. Живот ее был плоским, бедра нежными и легкими. Я не отрывал глаз от этого неожиданного видения, стараясь произнести хоть слово. Грация шагнула ко мне, и я подвинулся, освобождая место рядом.
Она легла и самым естественным жестом прикрыла наготу простыней. Я почувствовал, тепло ее тела, запах духов, легкую дрожь… Ее руки тихо легли мне на плечи, ее поцелуй чуть не задушил меня. Я ответил, и женщина затрепетала. Прижавшись к ее бледным губам, я почувствовал как мягки и шелковисты ее бедра. Я целовал и ласкал это удивительное тело, пока Грация не позвала меня, крепко обнимая за шею.
* * *
У меня не хватило смелости расспрашивать Грацию. Она неподвижно лежала рядом, бледная, с бескровными губами. Вскоре мое смятение прошло я сказал первую фразу, которая была очень искренней:
— Грация… Грация, если бы ты знала, как я счастлив! Именно в это мгновение я окончательно понял, что она жива.
— Скажи, что с тобой случилось? Как тебя затащили в эту шахту? Как тебе удалось выбраться из водопада?
Она повернулась на бок и посмотрела такими глазами, словно видела меня впервые в жизни. Ее губы приоткрылись, ровные белые зубы сверкнули в свете лампы. Видно было, что она силится что-то сказать, но ни один звук не вылетал из ее рта. Неожиданно обхватив меня за шею, Грация заплакала. Я коснулся языком ее соленых щек, но она продолжала всхлипывать.
— Ты не хочешь говорить, дорогая? Тебе плохо? Представляю, что тебе пришлось пережить.
Вместо ответа Грация еще крепче прижалась ко мне и безутешно зарыдала.
Глава 8
Я позвонил в госпиталь и попросил к телефону доктора Кука. Мне ответили, что доктор занят, но если я не возражаю, к телефону может подойти медсестра. Вспомнив милое лицо Клер Патерсон, я попросил, чтобы она приехала на виллу Калливудов. На другом конце провода уточнили мое имя и сказали, что Клер сейчас приедет.
Когда Клер появилась на вилле, я, не вдаваясь в подробности, рассказал, что произошло с Грацией. Клер молча выслушала меня и, попросив подождать, поднялась на второй этаж в комнату Грации.
Ждать пришлось почти полчаса. Наконец, появилась Клер и попросила меня принести немного виски и побольше содовой. Сделав для себя обратную пропорцию, я протянул ей виски с содовой, мы выпили и уселись друг напротив друга.
— Наша пациентка испытала шок и, по всей видимости, у нее наступила ретроградная амнезия. Потеря памяти. Что с ней могло случиться?
Я ответил не сразу. Мне совсем не хотелось рассказывать молодой медсестре подробности наших с Грацией приключений. Но потом, хорошенько все взвесив, я решил, что должен думать сейчас лишь о здоровье Грации, и рассказал Клер все, за исключением того, как утешал миссис Калливуд в своей постели.
Во время рассказа Клер смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Черты ее нежного лица сделались тверже, и, когда я произнес последнюю фразу, у нее вырвалось:
— Любой другой на ее месте уже получил бы инфаркт! Ну, и что вы теперь собираетесь делать? Ведь вы тоже в опасности — убийца покушался и на вашу жизнь.
— Опасность для меня скорее теоретическая, — попытался отшутиться я. — И потом не забывайте, что риск — моя профессия. Просто теперь придется смотреть, куда ступаешь, и лишний раз оглядываться. Мисс Патерсон, позвольте мне называть вас просто по имени.
— Да ради Бога! — воскликнула девушка и рассмеялась. — Видимо, наступил момент, — продолжал я, — когда нужно все проанализировать и начать сначала. Мой клиент мертв, но его задание остается в силе, потому что кроме всего прочего мы были друзьями. Само собой, я не могу обещать, что, мол, завтра в полдень найду убийцу. Нельзя исключить возможности, что меня отправят вслед за Джорджем. В нашем деле всегда бывает момент, когда охотник и дичь все ставят на карту. До сих пор козырные тузы оказывались в моих руках, остается молить Бога, чтобы и на этот раз удача меня не оставила.
— Ну-ну. А у вас есть хоть какой-то след?
— Моя трагедия в том, что следов больше, чем достаточно. Но едва я начинаю идти по этим следам, как оказываюсь в тупике.
. — Но ведь нужно с чего-то начинать?
— Есть еще один след, который нужно проверить. Существует некий Тони Кастелло, бывший полицейский. Это единственный человек, замешанный в этой истории, которым я еще не занимался. Вот с него и начнем.
Не теряя времени, я взял толстый телефонный справочник и принялся перелистывать. Вскоре я раскрыл страницу, на который были напечатаны телефон и адрес Кастелло. Положив раскрытый справочник рядом с телефоном, я набрал номер. Из трубки раздались длинные гудки, но никто не снимал.
Я с досадой бросил трубку и, повернувшись к Клер, проворчал:
— Самое лучшее, что я могу сейчас сделать, это поехать к нему. Вас же я попрошу присмотреть за Грацией. Клер ласково улыбнулась в ответ.
— И еще одно, — вспомнил я уже в дверях. — Никому, ни под каким предлогом не открывайте. Когда я вернусь, то назову вас по имени.
* * *
Такси доставило меня к отдельно стоящему дому, фасад которого был так замызган, что скорее подходил скотобазе, чем жилому дому. Из дверей этого неопрятного сооружения исходило такое зловоние, что я чуть было не вытащил носовой платок, но вовремя сдержался.
Толстая привратница с поросячьей физиономией, которая вполне гармонировала с этим ужасным жилищем и его атмосферой, и глазом не повела, когда я поздоровался. Тогда я молча вошел в кабину лифта и поднялся на пятый этаж. На площадке, где я оказался, не было лампочек, стены почернели от времени.
Я уже собрался позвонить у нужной мне двери под номером 400, как вдруг заметил, что она приоткрыта. Вынув из кармана пистолет, я открыл ее полностью, и негромко спросил:
— Тони Кастелло, вы дома?
Мне никто не ответил, и я вошел, осторожно прикрыв за собой дверь. Постепенно мои глаза привыкли к темноте: маленькая прихожая, кухня еще меньших размеров, сортир был такой микроскопический, что я не понимал, что в нем молено делать, разве что справлять нужду, стоя снаружи. Разглядывая это убогое жилище, я на мгновение даже забыл, зачем пришел, углубившись в мысли о суете всего земного, но вскоре отбросил эти отвлеченные рассуждения. Я шел по тропе войны и ощущал в этом крысятнике чье-то присутствие. Может быть, кто-то наблюдал за мной, ожидая, что я сделаю неверный шаг.
Сжав рукоятку пистолета, я осторожно двинулся вперед. Задержавшись на мгновение перед закрытой дверью, я толкнул ее, и она бесшумно растворилась. Я стоял на пороге спальни, такой маленькой, что в ней смогла уместиться лишь железная кровать с простынями неопределенного цвета, из шкафа, встроенного в стену, торчали какие-то тряпки и костюмы, купленные, судя по всему, в самом дешевом магазине готового платья.
Я решил не зажигать свет, чтобы не послужить слишком хорошей мишенью для притаившегося врага, и осторожно двинулся вперед в полутьме. Сделав два шага, я увидел столик, стоящий в темном углу спальни, возле окошка с опущенными шторами. А за столиком, опустив голову, сидел Тони Кастелло. Что-то в его позе сразу насторожило меня и, лишь подойдя ближе, я понял, в чем дело. У Тони были по локоть отрезаны руки!
Холодный пот залил мне глаза. В мозгу зазвучал пронзительный сигнал тревоги: кто-то притаился за моей спиной. Не раздумывая, я резко повернулся, готовый стрелять. Но квартира, как и прежде, была пуста. Видимо, меня напугала крыса, отправляющаяся по своим крысиным делам. Я успокоился, но не на долго. Обычно интуиция меня не подводит. Именно способность чувствовать чужого за своей спиной не раз выручала меня на войне, и помогала в теперешной профессии.
Сжимая в руке пистолет, я продолжил свой обход, но не обнаружил ничего подозрительного. Вытерев носовым платком все поверхности, которых коснулись мои пальцы, я покинул это невеселое место.
* * *
Сообщив в полицию об убийстве Тони Кастелло, я отправился на поиски Германа Гранта.
Итак, Тони, который был одним из телохранителей Джорджа Калливуда, следовало вычеркнуть из списка живых. Мне очень хотелось, чтобы с Грантом не произошло того же.
Дверь в дом, выкрашенный бледно-зеленой краской, была распахнута, и это наводило на мысль, что визит сюда может закончиться не слишком весело.
Тяжело вздохнув, я снова вытащил пистолет и позвал Германа. Ответом мне была тяжелая тишина. Я вдруг подумал, что события становятся неуправляемыми и набирают при этом страшную скорость, и что если даже погибнут все участники этой трагедии, мне так ничего и не удастся узнать. Что-то ускользнуло от моего внимания с самого начала, какая-то ключевая деталь. Но что? Что?!
Я быстро поднялся по ступенькам, вошел в дом, обследовал комнаты, но безрезультатно. Нервы мои были напряжены до предела, поэтому приходилось ходить чуть ли не на цыпочках.
Мне оставалось обойти еще несколько комнат на втором этаже, как вдруг за одной из дверей раздались голоса. На улице было уже довольно темно, и в доме стоял мрак. Я вытащил носовой платок и известным способом принялся открывать дверь, стараясь, чтобы замок не щелкнул. На это мне понадобилось не более пяти минут. Едва я собрался распахнуть дверь, как вдруг внизу послышались шаги. Я моментально очутился в коридоре этажом выше и с бьющимся сердцем стал прислушиваться к поскрипывающим ступенькам лестницы.
Вскоре на площадке второго этажа появился Шутник Вилли. Я сразу узнал его, хотя на глаза он надвинул шляпу. Собственно, его невозможно было не узнать, благодаря дурацкому плащу, туго стянутому в талии поясом. Руки Шутник держал в карманах, и от всей его фигуры веяло самодовольством.
Из комнаты, откуда раздавались голоса, вышла полуобнаженная Лиза Гордон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Подсознательно я понимал, что события разворачиваются странным образом, а впереди меня ждут неприятные сюрпризы. У меня было предчувствие, что все еще только начинается, хотя, на посторонний взгляд, история подходила к концу, причем не слишком удачному для частного детектива.
Спать я пошел в комнату для гостей, которую Мара показала мне перед уходом. Я предполагал, что она отправилась к мужу, которого я так и не смог понять. Впрочем, его друзья тоже оставались для меня загадкой. Я, разумеется, не мог поклясться, что это они убили Джорджа и бросили Грацию на съедение крокодилу, и все же…
Чтобы побыстрее уснуть, я взялся за старый детектив, который лежал на ночном столике, и через полчаса уже выключил свет,
* * *
Я спал тревожным сном: кошмары преследовали меня. В этом, конечно, не было ничего удивительного. Явь была большим кошмаром, чем сон. Вдруг сквозь пелену дремоты до меня донеслось чье-то тяжелое дыхание. Последние ночи я спал с пистолетом под подушкой, он лежал там и в эту ночь. В то мгновение, когда я переходил от сна к бодрствованию, пистолет был уже у меня в руке. Я замер под одеялом и понял: в комнате кто-то есть.
Я слышал шуршание одежды, как будто таинственный гость раздевается. В первый момент я почему-то подумал о Маре. Может быть, не найдя мужа, она решила скоротать ночь в моей постели? Такое со мной случалось: сначала женщина считала меня смертельным врагом, а потом мы становились… как бы это поточней выразиться… обыкновенными людьми, забывая глупые обиды.
Я осторожно нащупал выключатель лампы на ночном столике. Нажимая кнопку выключателя, я одновременно прицелился в направлении шума. Вспыхнул яркий свет, и я увидел… Грацию Калливуд, смотревшую в мою сторону отрешенным взглядом. Она была совершенно обнаженной…
Пистолет выпал из моей руки, и я уставился на нее, вытаращив глаза и разинув от удивления рот.
* * *
Слова застряли у меня в горле. Волосы Грации рассыпались по плечам, не скрывая грудей, которые сделали бы честь и шестнадцатилетней девушке. Живот ее был плоским, бедра нежными и легкими. Я не отрывал глаз от этого неожиданного видения, стараясь произнести хоть слово. Грация шагнула ко мне, и я подвинулся, освобождая место рядом.
Она легла и самым естественным жестом прикрыла наготу простыней. Я почувствовал, тепло ее тела, запах духов, легкую дрожь… Ее руки тихо легли мне на плечи, ее поцелуй чуть не задушил меня. Я ответил, и женщина затрепетала. Прижавшись к ее бледным губам, я почувствовал как мягки и шелковисты ее бедра. Я целовал и ласкал это удивительное тело, пока Грация не позвала меня, крепко обнимая за шею.
* * *
У меня не хватило смелости расспрашивать Грацию. Она неподвижно лежала рядом, бледная, с бескровными губами. Вскоре мое смятение прошло я сказал первую фразу, которая была очень искренней:
— Грация… Грация, если бы ты знала, как я счастлив! Именно в это мгновение я окончательно понял, что она жива.
— Скажи, что с тобой случилось? Как тебя затащили в эту шахту? Как тебе удалось выбраться из водопада?
Она повернулась на бок и посмотрела такими глазами, словно видела меня впервые в жизни. Ее губы приоткрылись, ровные белые зубы сверкнули в свете лампы. Видно было, что она силится что-то сказать, но ни один звук не вылетал из ее рта. Неожиданно обхватив меня за шею, Грация заплакала. Я коснулся языком ее соленых щек, но она продолжала всхлипывать.
— Ты не хочешь говорить, дорогая? Тебе плохо? Представляю, что тебе пришлось пережить.
Вместо ответа Грация еще крепче прижалась ко мне и безутешно зарыдала.
Глава 8
Я позвонил в госпиталь и попросил к телефону доктора Кука. Мне ответили, что доктор занят, но если я не возражаю, к телефону может подойти медсестра. Вспомнив милое лицо Клер Патерсон, я попросил, чтобы она приехала на виллу Калливудов. На другом конце провода уточнили мое имя и сказали, что Клер сейчас приедет.
Когда Клер появилась на вилле, я, не вдаваясь в подробности, рассказал, что произошло с Грацией. Клер молча выслушала меня и, попросив подождать, поднялась на второй этаж в комнату Грации.
Ждать пришлось почти полчаса. Наконец, появилась Клер и попросила меня принести немного виски и побольше содовой. Сделав для себя обратную пропорцию, я протянул ей виски с содовой, мы выпили и уселись друг напротив друга.
— Наша пациентка испытала шок и, по всей видимости, у нее наступила ретроградная амнезия. Потеря памяти. Что с ней могло случиться?
Я ответил не сразу. Мне совсем не хотелось рассказывать молодой медсестре подробности наших с Грацией приключений. Но потом, хорошенько все взвесив, я решил, что должен думать сейчас лишь о здоровье Грации, и рассказал Клер все, за исключением того, как утешал миссис Калливуд в своей постели.
Во время рассказа Клер смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Черты ее нежного лица сделались тверже, и, когда я произнес последнюю фразу, у нее вырвалось:
— Любой другой на ее месте уже получил бы инфаркт! Ну, и что вы теперь собираетесь делать? Ведь вы тоже в опасности — убийца покушался и на вашу жизнь.
— Опасность для меня скорее теоретическая, — попытался отшутиться я. — И потом не забывайте, что риск — моя профессия. Просто теперь придется смотреть, куда ступаешь, и лишний раз оглядываться. Мисс Патерсон, позвольте мне называть вас просто по имени.
— Да ради Бога! — воскликнула девушка и рассмеялась. — Видимо, наступил момент, — продолжал я, — когда нужно все проанализировать и начать сначала. Мой клиент мертв, но его задание остается в силе, потому что кроме всего прочего мы были друзьями. Само собой, я не могу обещать, что, мол, завтра в полдень найду убийцу. Нельзя исключить возможности, что меня отправят вслед за Джорджем. В нашем деле всегда бывает момент, когда охотник и дичь все ставят на карту. До сих пор козырные тузы оказывались в моих руках, остается молить Бога, чтобы и на этот раз удача меня не оставила.
— Ну-ну. А у вас есть хоть какой-то след?
— Моя трагедия в том, что следов больше, чем достаточно. Но едва я начинаю идти по этим следам, как оказываюсь в тупике.
. — Но ведь нужно с чего-то начинать?
— Есть еще один след, который нужно проверить. Существует некий Тони Кастелло, бывший полицейский. Это единственный человек, замешанный в этой истории, которым я еще не занимался. Вот с него и начнем.
Не теряя времени, я взял толстый телефонный справочник и принялся перелистывать. Вскоре я раскрыл страницу, на который были напечатаны телефон и адрес Кастелло. Положив раскрытый справочник рядом с телефоном, я набрал номер. Из трубки раздались длинные гудки, но никто не снимал.
Я с досадой бросил трубку и, повернувшись к Клер, проворчал:
— Самое лучшее, что я могу сейчас сделать, это поехать к нему. Вас же я попрошу присмотреть за Грацией. Клер ласково улыбнулась в ответ.
— И еще одно, — вспомнил я уже в дверях. — Никому, ни под каким предлогом не открывайте. Когда я вернусь, то назову вас по имени.
* * *
Такси доставило меня к отдельно стоящему дому, фасад которого был так замызган, что скорее подходил скотобазе, чем жилому дому. Из дверей этого неопрятного сооружения исходило такое зловоние, что я чуть было не вытащил носовой платок, но вовремя сдержался.
Толстая привратница с поросячьей физиономией, которая вполне гармонировала с этим ужасным жилищем и его атмосферой, и глазом не повела, когда я поздоровался. Тогда я молча вошел в кабину лифта и поднялся на пятый этаж. На площадке, где я оказался, не было лампочек, стены почернели от времени.
Я уже собрался позвонить у нужной мне двери под номером 400, как вдруг заметил, что она приоткрыта. Вынув из кармана пистолет, я открыл ее полностью, и негромко спросил:
— Тони Кастелло, вы дома?
Мне никто не ответил, и я вошел, осторожно прикрыв за собой дверь. Постепенно мои глаза привыкли к темноте: маленькая прихожая, кухня еще меньших размеров, сортир был такой микроскопический, что я не понимал, что в нем молено делать, разве что справлять нужду, стоя снаружи. Разглядывая это убогое жилище, я на мгновение даже забыл, зачем пришел, углубившись в мысли о суете всего земного, но вскоре отбросил эти отвлеченные рассуждения. Я шел по тропе войны и ощущал в этом крысятнике чье-то присутствие. Может быть, кто-то наблюдал за мной, ожидая, что я сделаю неверный шаг.
Сжав рукоятку пистолета, я осторожно двинулся вперед. Задержавшись на мгновение перед закрытой дверью, я толкнул ее, и она бесшумно растворилась. Я стоял на пороге спальни, такой маленькой, что в ней смогла уместиться лишь железная кровать с простынями неопределенного цвета, из шкафа, встроенного в стену, торчали какие-то тряпки и костюмы, купленные, судя по всему, в самом дешевом магазине готового платья.
Я решил не зажигать свет, чтобы не послужить слишком хорошей мишенью для притаившегося врага, и осторожно двинулся вперед в полутьме. Сделав два шага, я увидел столик, стоящий в темном углу спальни, возле окошка с опущенными шторами. А за столиком, опустив голову, сидел Тони Кастелло. Что-то в его позе сразу насторожило меня и, лишь подойдя ближе, я понял, в чем дело. У Тони были по локоть отрезаны руки!
Холодный пот залил мне глаза. В мозгу зазвучал пронзительный сигнал тревоги: кто-то притаился за моей спиной. Не раздумывая, я резко повернулся, готовый стрелять. Но квартира, как и прежде, была пуста. Видимо, меня напугала крыса, отправляющаяся по своим крысиным делам. Я успокоился, но не на долго. Обычно интуиция меня не подводит. Именно способность чувствовать чужого за своей спиной не раз выручала меня на войне, и помогала в теперешной профессии.
Сжимая в руке пистолет, я продолжил свой обход, но не обнаружил ничего подозрительного. Вытерев носовым платком все поверхности, которых коснулись мои пальцы, я покинул это невеселое место.
* * *
Сообщив в полицию об убийстве Тони Кастелло, я отправился на поиски Германа Гранта.
Итак, Тони, который был одним из телохранителей Джорджа Калливуда, следовало вычеркнуть из списка живых. Мне очень хотелось, чтобы с Грантом не произошло того же.
Дверь в дом, выкрашенный бледно-зеленой краской, была распахнута, и это наводило на мысль, что визит сюда может закончиться не слишком весело.
Тяжело вздохнув, я снова вытащил пистолет и позвал Германа. Ответом мне была тяжелая тишина. Я вдруг подумал, что события становятся неуправляемыми и набирают при этом страшную скорость, и что если даже погибнут все участники этой трагедии, мне так ничего и не удастся узнать. Что-то ускользнуло от моего внимания с самого начала, какая-то ключевая деталь. Но что? Что?!
Я быстро поднялся по ступенькам, вошел в дом, обследовал комнаты, но безрезультатно. Нервы мои были напряжены до предела, поэтому приходилось ходить чуть ли не на цыпочках.
Мне оставалось обойти еще несколько комнат на втором этаже, как вдруг за одной из дверей раздались голоса. На улице было уже довольно темно, и в доме стоял мрак. Я вытащил носовой платок и известным способом принялся открывать дверь, стараясь, чтобы замок не щелкнул. На это мне понадобилось не более пяти минут. Едва я собрался распахнуть дверь, как вдруг внизу послышались шаги. Я моментально очутился в коридоре этажом выше и с бьющимся сердцем стал прислушиваться к поскрипывающим ступенькам лестницы.
Вскоре на площадке второго этажа появился Шутник Вилли. Я сразу узнал его, хотя на глаза он надвинул шляпу. Собственно, его невозможно было не узнать, благодаря дурацкому плащу, туго стянутому в талии поясом. Руки Шутник держал в карманах, и от всей его фигуры веяло самодовольством.
Из комнаты, откуда раздавались голоса, вышла полуобнаженная Лиза Гордон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13