он задыхался, в
голову словно лили свинец... Он попытался приподнять плечо и хотя бы
немйого сдвинуть навалившийся на него труп... Мертвец сполз, и его бледная,
перекошенная от ярости и боли физиономия с вытаращенными глазами уткнулась
прямо в лицо Пфафферу. Чиновник потерял сознание.
Его привело в чувство оглушительное завывание полицейской сирены. Район
побоища окружило несколько десятков больших сигарообразных хрономобилей
полиции времени. Оазис накрыло мощное парализующее излучение.
Бандиты, которые дрались на земле, оцепенели. Их летательные аппараты,
сражавшиеся в воздухе, замерли. Боевые лучи разом погасли. Бандитские
хрономобили не в состоянии были не то что нырнуть в другое время, но даже
сдвинуться на сантиметр...
Полицейские машины снизились. Появившиеся блюстители порядка действовали
быстро и четко. Они надевали наручники на оглушенных гипноволнами
гангстеров и уводили их к хрономобилям-фургонам с зарешеченными
иллюминаторами; раненых и убитых укладывали на носилки.
Пфаффер приободрился. Уж теперь-то он не погибнет в пасти динозавра и не
останется навсегда в дикой пустыне XVIII века! Конечно, предстоят
неприятности, конфискуют хрономобиль, наложат штраф, но зато он вернется в
свое время...
И тут только до него дошло, что перед самым его носом - целая груда
драгоценностей и золотых монет, что он лежит на. сокровищах, может щупать
их руками, лицом, чуть ли не глотать их... Глотать! Да, именно это ему
иортается!...
Несмотря на то, что парализующее излучение к тому времени уже сняли,
Пфаффер не мог пошевелить ни рукой, ни ногой: на них невыносимым грузом
лежали трупы. А между тем полицейские, оттаскивавшие мертвецов,
приближались... Еще четверть часа - и его тоже положат на носилки, оторвут
от этой изумительной груды, которая так и не досталась ему...
Глотать, скорее глотать, благо хоть челюсти еще могут двигаться! Он ртом
добрался до золотой цепочки и начал, давясь, затягивать ее в горло. Когда
он окажется в своем времени, он найдет способ вытащить ее из желудка.
Медицина в XXIII веке все-таки кое-чего достигла! Проглоченные вещи
извлекают без разрезания тела. Правда, сама процедура довольно болезненная;
один знакомый доктор рассказывал Пфафферу, что особенно неприятные ощущения
испытывают пациенты как раз в момент вытягивания предмета через задний
проход...
Но ради золота Пфаффер готов был на все. И пока есть возможность, надо
глотать, как можно больше глотать... Острая, как зубная боль, пронзила
мысль: если он обратится в клинику, то об извлеченных из него золотых вещах
сразу поставят в известность полицию!... Видно, придется пойти на поклон к
Брауэру, этому гнусному мошеннику и шарлатану от медицины. А он наверняка
потребует для себя половину всего добытого Пфаффером... А то и две трети...
Осилив цепочку, Пфаффер принялся загребать ртом монеты и, содрогаясь от
спазм, глотать их одну за другой.
До него долетел разговор двух полицейских, остановившихся возле золотой
груды.
- Поздравляю вас, комиссар. Это самая грандиозная операция за всю историю
существования полиции времени!
- Честь ее разработки принадлежит профессору Хайгету, - отозвался тот,
кого назвали комиссаром. - Признаться, поначалу я скептически отнесся к его
плану. Но в борьбе с хрономобильными бандитами приходится использовать все
средства, даже такие экзотические, как сочинение фальшивых мемуаров...
- Я тоже не ожидал, что на эту удочку кто-то клюнет, - сказал его
собеседник.
- А между тем, дорогой лейтенант, на нее клюнуло, по предварительным
подсчетам, двадцать две крупные хрономобильные банды, не считая мелких
объединений и одиночек, орудующих на свой страх и риск. Вся банда Кречмера,
за которой Интерпол безуспешно охотится сразу в двух тысячелетиях, полегла
тут в перестрелке. Здесь же нашли свой конец и знаменитые братья
Дурысовы...
- Это те, которые в 2415 году совершили дерзкий побег из камеры Омского
централа и за головы которых объявлена крупная награда?
- Они самые.
- Удивительно! Вот уж не подумал бы, что эти полуграмотные головорезы
читают книги, да еще изданные в такую старину...
- Не забывайте, лейтенант, что в XXIV веке по мемуарам Керкийона сняли
отличный стереофильм!
- Посмотрите-ка сюда! - Лейтенант показал на труп, голова которого была
разбита о статую Будды. - Разрази меня гром, если это не Дик Краковски из
XXX века, прозванный Неуловимым Убийцей! Здорово его измочалили...
- А в метре от него лежит Хью Гарвей, - добавил комиссар. - Нэдеюсь,
слышали историю про золотой трон Рамсеса Третьего?
Лейтенант присвистнул.
- Так это он? Тот самый парень, который ухитрился ввести хрономобиль
точно в пространство тронного зала египетского царя в каком-то там
доисторическом веке, причем вычислил момент, когда зал был пуст?
- Да, и умыкнул трон. Он переправил его в XXVI век, где продал одному
каучуковому тузу из Рио-де-Жанейро за бешеные деньги. Трон лет двести
находился в частной коллекции, пока одному из наследников туза не пришло в
голову продать его на лондонском аукционе. Тут-то и всплыла вся эта
история. По закону украденное полагается вернуть настоящему владельцу, и
фараон получил обратно свое кресло в целости и сохранности. Оно было
доставлено к нему во дворец и установлено на прежнем месте ровно шесть
минут спустя после того, как было похищено. Древние египтяне, кажется, даже
не заметили, что их реликвия за шесть минут "постарела" на двести лет!
Разбиравшие трупы полицейские приближались к Пфафферу. Тот вынужден был
прервать глотание и с набитым монетами ртом вновь прикинуться мертвецом.
Надо подождать, пока его уложат на носилки и унесут в санитарный
хрономобиль. А уж там он как-нибудь улучит минуту, когда за ним не будут
следить, и проглотит все, что удалось зачерпнуть...
- Не сомневаюсь, что в самом скором времени вас задет повышение по
службе, - сказал комиссар, останавливаясь возле Пфаффера. - План профессора
Хайгета прошел как по маслу, и в этом ваша немалая заслуга.
- О, не больше, чем того специалиста по старой литературе, который
состряпал мемуары, и наших людей, которые инкогнито внедрились в XVIII век
и издали их в качестве душеприказчиков Керкийона, - ответил лейтенант. -
Кстати, надо бы представить к награде того малого, который играл роль
француза. Ему ведь пришлось несладко. Вокруг разыгралась настоящая битва -
рвались гранаты, падали обломки...
- С ним все в порядке, - сказал комиссар. - Беднягу, правда, изрядно
накачали снотворным газом, но это, может быть, и к лучшему. Он благополучно
проспал весь спектакль...
- Чего не скажешь об ублюдках, которые лежат здесь бездыханными! -
подхватил лейтенант. - Взгляните хотя бы на этого лопоухого, с плутовской
рожей, - он показал на Пфаффера. - Такое впечатление, что перед смертью он
окончательно спятил и начал пожирать золото...
- Они слетелись на сокровища, как мухи на дерьмо... - комиссар брезгливо
переступил через труп бандита с распоротым животом. - И хоть бы кто-нибудь
успел сообразить, что золото им подсунули фальшивое, а вместо бриллиантов
насыпали цветных стекляшек!
И тут оба вздрогнули от неожиданности: окровавленный труп, простертый у
их ног, судорожно скрючился и - выплюнул целую пригорошню монет!
Пфаффер извивался, хрипел, засовывыал себе в рот пальцы, содрогался от
приступов рвоты, но цепочка и еще с десяток металлических кругляков уже
ушли в желудок... Он выл от отчаяния...
Полицейские смотрели на него в немом изумлении.

1 2 3