Кто-то из солдат поймал на лету статуэтку и уставился на нее, не веря своим глазам. К статуэтке прилипла грязь, как будто она только что появилась из какой-нибудь могилы. Комок грязи прилип к ладони и, казалось, ожег ее. Солдат судорожно отбросил фигурку прочь. Сделав шаг назад, он наступил на другую статуэтку, вскрикнул и бросился наутек, отшвырнув «стерлинг».
— Больше нет! — крикнула Валери. Кэрби набрал высоту и отвалил в сторону. Валери, изогнувшись, пыталась разглядеть деревню. — Подождите! Что там творится?
— Через минуту до них дойдет, — ответил Кэрби. — Тогда вернемся и посмотрим.
Что это за самолет? Как он оказался именно здесь и именно сейчас? Может быть, их предали? Может быть, враги уже спешат сюда?
Два десятка Чимальманов один за другим приземлялись на поляне, хлопок парашютов окутывал их. Фигурки в белых саванах гримасничали, подмигивали и ухмылялись. Еще трое солдат, побросав оружие, удирали в джунгли.
— Назад! — заорал их главарь, пальнул вслед и промазал.
Еще один провокатор, пятившийся прочь от чертей, увидел, что главарь целится в него, и выстрелил первым, одиннадцать раз смертельно ранив своего командира.
Двое убийц в мундирах гуркских стрелков бросились в джунгли. Эти прихватили свое оружие с собой.
* * *
Валери смотрела на безликую зелень джунглей.
— Неужели они могут так бояться куска глины? — спросила она.
— Их предки могли, — ответил Кэрби.
Лжегурки воспитывались в христианской вере. Их учили чтить господа, деву Марию и всех святых, презирать сатану и его происки. Никто никогда не говорил, что они должны верить в богов и чертей майя. Эти существа жили в сказках и легендах, в картинах и узорах на ткани, в каменных и деревянных резных изделиях. Они были частью обрядов, иногда отправляемых горсткой престарелых родственников. И никто никогда не учил лжегурков верить в Зотца Чимальмана. Тем не менее ни один из них в глубине души не сомневался в существовании пещеры летучих мышей, дороги в вечность и зловещего человеконенавистника, притаившегося во мраке, чтобы улучить момент и увлечь свою жертву в бездну смерти.
Зотц умеет летать. Этот изощренный злодей нападает сверху, как летучая мышь. И если он застигнет тебя за черным делом, ты обречен.
Когда рев самолета раздался снова, на поляне осталось всего пятеро лжегурков — четверо живых и один мертвый. Труп главаря лежал в окружении глиняных фигурок. Спустя минуту последняя четверка солдат скрылась в джунглях.
Вернон открыл глаза и увидел сквозь пелену слез, как жители деревни сгрудились вокруг своих упавших родственников. Журналисты собрались возле Скотти. Хайрэм Фарли нагнулся и поднял с земли одну из статуэток. Вернон снова закрыл глаза. Боль в животе притупилась, но он почти ничего не соображал. Когда он опять разомкнул веки, Хайрэм Фарли стоял над ним с маленькой фигуркой в руках.
— Ну-с, Вернон? — сказал он.
Вернон тяжело дышал, разинув рот. Его язык и зубы покрылись толстым слоем пыли.
— Ну-с, Вернон? — повторил Фарли. — Может, ты объяснишь, почему азиатские солдаты вдруг испугались центральноамериканского дьявола? Чутье подсказывает мне, что ты знаешь ответ на этот вопрос.
Вернон взглянул на пыльные башмаки Фарли и что-то пробормотал.
— Что ты сказал, Вернон?
— Я сказал: они даже не убили меня.
УЖАСНО НАДОЕДЛИВАЯ ДАМОЧКА
— Это не Южная Абилена, — сказала Валери.
Кэрби Гэлуэй пустил свой маленький самолет по длинной параболе и принялся кружить. На земле тем временем мужчина и женщина прогоняли коз с зеленого поля, окруженного лесом. На краю поля стоял бурый приземистый дом с пристройками, а позади него виднелись клочки возделываемой земли.
— Да, — сказал Кэрби. Валери подозрительно посмотрела на него.
— Тогда что это?
— Мое жилье.
— А зачем нам сюда?
Неужели после всего пережитого ей еще придется защищаться от этого человека?
Гэлуэй слегка тронул рычаги управления, нос самолета теперь был направлен в сторону поля, освобожденного от коз.
— Нам надо поговорить, прежде чем вы увидите Инносента.
— Зачем?
— Приземлимся — скажу.
Она продолжала смотреть на него, но Кэрби молчал. Однако разве уже сказанного не достаточно, чтобы понять, что он не в сговоре с Сент-Майклом? Так который же из них преступник? И что это за преступление?
Валери вконец растерялась. Она видела храм на том самом месте, где он должен был стоять. А через две недели храм исчез. Она видела Кэрби Гэлуэя вместе с Уитмэном Лемьюелом и поняла, что они расхищают древности майя, вывозя их из страны. Но подержав некоторые из этих сокровищ в руках, она усомнилась в их подлинности. Она считала, что Вернон работает на Гэлуэя и Сент-Майкла, но теперь выясняется, что он, скорее всего, работал только на себя самого. И чего он добивался? Прибрать к рукам поддельные сокровища несуществующего храма? Она потрясла головой и сказала вслух:
— Да чем вы все тут занимаетесь?
Кэрби рассмеялся.
— Я как раз собирался вам рассказать, — ответил он, сажая самолет на неровное поле и направляя его к дому, где стояли улыбающиеся мужчина и женщина.
— Я начинаю вспоминать, что вы — страшный человек, — сказала Валери. — Это ведь правда?
— Страшнее не бывает.
— Если не считать тех случаев, когда вы спасаете человеческие жизни, — признала девушка.
— Это единственное смягчающее обстоятельство, — сказал Кэрби, останавливая самолет в тени деревьев. Он заглушил моторы, и тишина волной влилась в кабину.
Он подал Валери руку и помог спуститься на землю. Воздух был очень теплый и тяжелый, а идти после долгого сидения в самолете оказалось нелегко. Мужчина и женщина подошли, чтобы приветствовать их. Он был невысок, она — еще ниже. Гэлуэй повел Валери знакомиться.
— Эстель Круз, Мэнни Круз. Это — Валери Грин.
— Как дела?
— Привет, привет, привет.
Когда Мэнни улыбался, было видно, что количество недостающих зубов значительно превышает число имеющихся, но это лишь делало его улыбку более радостной. А улыбка Эстель казалась робкой и совсем девичьей. Но Гэлуэй быстро погасил обе эти улыбки, сказав:
— Мисс Грин — чертовски назойливая дамочка, которая вконец расстроила все мои дела.
Эстель сверкнула глазами, а Валери, разинув рот, с потрясенным видом смотрела на своего обвинителя.
— Так это Шина! — воскликнул Мэнни. — Значит, она жива, — добавил он без особой радости.
— Совершенно верно, — сказал Кэрби. — Храм погиб, все пошло к чертям, а мне, вероятно, надо будет уезжать из Белиза — такая вот храмовина получилась.
Эта весть потрясла Крузов до глубины души. У Эстель был такой вид, словно она готова броситься на Валери и разорвать ее на части.
— Ты уедешь из этого дома, Кэрби? — спросил тем временем Мэнни.
— Она не виновата, — ответил Гэлуэй. — Она не нарочно все это сделала. Просто она тупая и ни бельмеса не соображает.
— Эй, минутку! — подала голос Валери.
— Она думала, что делает доброе дело, — спокойно продолжал Гэлуэй, — и я ее не виню. А теперь я все ей расскажу. Она может помочь мне кое в чем и наверняка захочет это сделать.
Валери подозрительно смотрела на них.
— Я не стану соучастницей преступления, — заявила она. Гэлуэй бросил на нее загадочный взгляд.
— Если я захочу совершить преступление, мисс Грин, — сказал он, — вы будете последним человеком, которого я возьму в сообщники.
— Тогда ладно, — сказала Валери, не зная, обижаться ей или нет.
— Что она должна сделать, Кэрби? — спросил Мэнни.
— Поговорим за едой. Я умираю с голоду. А вы? — Кэрби посмотрел на Валери.
Господи, желудок! В горячке она совсем забыла про него, и теперь желудок отомстил: его так свело от голода, что Валери задохнулась. Когда же она ела в последний раз? Вчера ночью.
Она тогда проглотила эти лепешки. От мысли о еде у нее закружилась голова.
— То-то и оно, — сказал Кэрби, правильно оценив выражение ее лица. — Мы сейчас умоемся, а потом перекусим, правда, Эстель?
Эстель кивнула и снова заулыбалась.
— Детвора в школе? — спросил Кэрби. — Значит, нас четверо. Что у нас будет на обед?
— Эскабече, — ответила Эстель.
Эскабече:
Одна курица.
Две крупные луковицы.
Специи.
Зарежьте, ощиплите и разделайте курицу. Тушите в воде в течение часа, добавив по вкусу перец, чеснок и чилли.
Приготовьте лепешки и мелко нашинкуйте лук.
За четверть часа до готовности добавьте лук к курице.
Подайте на стол с перцовым соусом.
Откройте четыре бутылки пива «биликин» и поставьте на стол.
Отойдите и полюбуйтесь.
— Уф, — сказала Валери. — Прелесть.
— Хотите добавки? — спросила Эстель, улыбаясь от уха до уха.
— Может, еще пива? — предложил Мэнни. — Кэрби? Валери?
— Да, да, — ответили все, и Валери вдруг с удивлением поймала себя на том, что улыбается Кэрби. Тот улыбнулся в ответ и протянул руку за лепешкой.
Кэрби. Валери. Они уже обращались друг к другу по имени. С тех пор, как Кэрби привел ее в свою на удивление чистую, скупо обставленную комнатку. Она спросила его:
— Где тут ванная, мистер Гэлуэй?
И он ответил:
— Не люблю, когда меня называют мистером Гэлуэем, разве что полиция. И впредь отказываюсь звать вас мисс Грин.
Вот и все. И ничего не поделаешь.
Солнышко играло на рыжем пушке на руках Кэрби. Валери продолжала разглядывать его, думая про себя, что у него добрый смех и непринужденная уверенная повадка. Жаль, что такой человек — злодей. Если, конечно, он и правда злодей.
Но так ли это? Даже в ярости, размахивая мечом, он не пустил свое оружие в ход, не причинил ей вреда. Злодей (а теперь Валери уже знала, что это такое) наверняка отсек бы ей голову и тут же забыл об этом.
Не был Кэрби и обольстителем. Этот обед так разительно отличался от ужина с Инносентом и устрицами, что Валери даже засмеялась. Кэрби хохотал и шутил без всякой задней мысли, никак не стараясь повлиять на нее и навести на какие-то сладострастные размышления.
И если она вдруг подумала об этом и покраснела, то, насколько она знакома с психологией, причиной всему ощущение безопасности после пережитых злоключений, перцовый соус и… солнечные блики на рыжих волосках, покрывающих руку Кэрби.
Он поднял голову, перехватил ее взгляд и улыбнулся, а Валери вдруг потупилась, уткнувшись в тарелку. Но потом, боясь, что выдала себя, она снова посмотрела на него. Он едва заметно хмурился, думая о чем-то, и тоже изучал свою тарелку.
Пора было менять пластинку.
— Слушай, Кэрби, ты хотел что-то мне рассказать, — проговорила Валери.
— Да, верно. — Его лицо прояснилось. — Верно, Валери, пора тебе узнать, что тут происходило.
КАК РАЗБОГАТЕТЬ НА НЕДВИЖИМОСТИ
Кэрби рассказал ей всю правду. Ну, почти всю.
— Самой большой глупостью была покупка земли у Инносента, — начал он и поведал ей все — о своих денежных делах, о знакомстве с Томми Уотсоном и другими индейцами, о том, как выдумал храм, а индейцы мастерили подделки для продажи дуракам в Штатах.
— Они думают, что преступают закон, и поэтому помалкивают, — добавил он.
— Значит, я видела твой поддельный храм? — спросила Валери.
— Не весь, а только кусочек, и издалека.
— Он был очень красивый.
— Это в основном заслуга Томми. Но так или иначе, когда я впервые встретил тебя…
И он рассказал, как она сорвала его переговоры с Уитмэном Лемьюелом, как индейцы разобрали храм, боясь, что она помчится в Бельмопан и заявит об открытии.
Тут Валери не осталась в долгу, поведав Кэрби о Верноне и тощем негре, о своем блуждании в джунглях. Вероятно, она изрядно перетрусила, хотя по рассказу этого не чувствовалось. Да и кто станет выставлять себя трусом?
— Во всяком случае, — сказал Кэрби, — ты исчезла, а Инносент числил тебя то в мертвых, то в живых и никак не мог решиться прийти к однозначному выводу. Все шарахался из крайности в крайность. Да еще этот холм. Он чуть не сошел с ума — так ему хотелось узнать, есть там храм или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30