Она могла бы взять машину, ведь это его подарок на день рождения, но не станет этого делать, она не возьмет ни пенни из денег Чарльза. Головной болью станет найти для нее квартирку по средствам, пока она будет искать работу.
Элли слишком хорошо чувствовала изменения ее настроения, поэтому Бет решила проявить интерес:
— Что же такого неподходящего в том единственном месте, которое ты сейчас можешь предложить? — Она с трудом сохраняла спокойствие.
— Это во Франции. Один английский писатель живет в Булони: переехал туда три года назад, купил и отремонтировал небольшую ферму в нескольких километрах от города. — Элли, ничуть не раскаиваясь, откусила от уже третьего шоколадного бисквита и продолжила с набитым ртом: — По-моему, это классная работенка. Его постоянная секретарша англичанка сбежала с одним немцем, которого повстречала в ЛеТуке, а его бросила на произвол судьбы. Он просто измучился искать новую секретаршу: леди, которая будет работать постоянно, не старше пятидесяти и с хорошей внешностью, как он ее себе представляет.
Она задумчиво похлопала по лежавшей перед нею записной книжке.
— Бетти Мейхью — ты, конечно, ее помнишь — ему прекрасно подойдет. Если он никого не найдет к тому времени, когда у не закончится контракт с Комтечем, Бетти можно будет попробовать на это место.
— Бетти всегда удавалось получать все, что она хотела, — заметила Бет, вспомнив чувственную привлекательную блондинку, которая, казалось, плыла по жизни, окруженная огромным количеством поклонников. Она была од ной из первых секретарш, с которой они с Элли много лет назад подписали контракт, но сейчас, если она вознамерится провести время на северо-западе Франции, ее будет ждать разочарование.
Сучка! — выругалась она про себя и решительно произнесла:
— Обидно терять нового клиента. Я поеду. Думаю, я еще не полностью потеряла квалификацию, — предупредила она, стараясь не замечать изумленного взгляда подруги. — Мне часто приходилось делать подобную работу для Чарльза, и, поверь, я не утратила сноровки.
— Я тебе верю, — Элли откинулась на спинку дивана, — верю. Но не станет ли возражать Чарльз против вечно отсутствующей жены? Не думаю, что он купит вертолет, чтобы каждый вечер доставлять тебя домой, — усмехнулась она, — кроме того, мой клиент любит работать по ночам и имеет привычку будить свою секретаршу, чтобы продиктовать ей огромную массу материала.
Бет поежилась, стараясь не смотреть Элли в глаза.
— С этим проблем не будет. Чарльз проводит много времени вдали от дома. — Это была правда. Со времени аварии он больше времени проводил в отъезде, чем дома. — Он не будет возражать, если я уеду на несколько недель. — И это тоже было правдой. Они с Занной будут счастливы, если она исчезнет. Им ведь совсем не хочется, чтобы она ошивалась рядом с ними и устраивала сцены, раз уж они объяснили, что происходит. Она этого тоже не хочет. Она уйдет достойно. В конце концов, это единственное, что она может сделать.
Ей надо благодарить судьбу: она нашла то, что искала. Элли может думать о ней все, что захочет. Когда-нибудь она расскажет ей правду. Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас у нее нет сил выслушивать изъявления симпатии и непременное «А я тебя предупреждала». Как здорово, что ее родители сейчас в отъезде: они отправились в кругосветный круиз, который давно обещали себе предпринять, как только ее отец выйдет на пенсию.
— Позвонишь мне завтра? — спросила она. — После того как все выяснишь?
— Думаю, можно сделать лучше, — очень серьезно ответила Элли, — только обещай мне, что Чарльз Сэвидж не явится сюда и не побьет меня за то, что я отправила его жену за границу.
— Уж этого он наверняка не сделает. — Бет заставила себя улыбнуться, хотя внутри у нее все болело оттого, что это — чистая правда. Скорее Чарльз пошлет Элли шампанское и цветы, за то, что она избавила его от жены, которая ему больше не нужна и которую он никогда не любил.
— Ну если так! — Элли подняла телефонную трубку, набрала номер и через несколько минут интенсивных переговоров сообщила Бет: — Он вздохнул с облегчением, так он и сказал. Если ты тут же не приедешь, он утонет в своих бумагах. — Она что-то нацарапала на листке и подала его Бет: — Вот его адрес и телефон. Если заблудишься, позвони, и он тебя встретит. То же самое, если ты захочешь встретиться с ним в Булони. Ты полетишь или воспользуешься паромом?
— Перевезу машину на пароме. — Бет положила записку в сумочку и поднялась. Раз уж она решила стать независимой, то ей следует собраться сегодня же. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, и когда она въезжала в ворота Южного Парка, во рту пересохло, губы были сурово сжаты, зеленые глаза смотрели холодно.
Чарльз не делал секрета из причин, которые побудили его жениться на ней. Ему был нужен наследник, семья, чтобы наслаждаться всем, чего достиг. То, что он отдалился от нее духовно и физически после того, как она потеряла его Ребенка и вряд ли сохранила способность к деторождению, было неудивительно. Ее поражало только то, как она сама могла оказаться настолько глупой, что согласилась выйти за него замуж. Я была слишком самонадеянна, слишком молода и глупа, думала она с сарказмом, когда надеялась научить его любить себя.
Но тогда, нашла она себе оправдание, ставя машину в гараж и запирая дверь, я не знала, что Занна вернется, да еще с ребенком. Откуда мне было знать это? Я бы на милю не подошла к Чарльзу, если бы могла предвидеть будущее. Когда Бет решила бороться за любовь Чарльза, она и представить себе не могла возвращения Занны. Она бы все сделала по-другому, если бы только могла заподозрить, как печально все окончится.
Она прошла по двору и поднялась по лестнице, высоко держа голову. Дом выглядел пустым и молчаливым. Наверное, Гарри все еще спал после обеда, а Чарльз и Занна, скорее всего, тоже в детской. Как она ни старалась убедить себя, что ей нет до этого дела, это было не так. И обида была слишком сильной.
Но ей надо превозмочь обиду. Она должна показать им, что уходит по собственной воле. Зайдя к себе в комнату, Бет начала неторопливо укладывать вещи, с трудом сохраняя спокойствие. А когда все будет готово, она разыщет Чарльза, сообщит ему о своем отъезде и покинет дом. Так все и будет. Но так не получилось. Никогда не получается так, как запланируешь: Чарльз сам вошел в ее комнату, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. Она инстинктивно обхватила горло руками, щеки ее пылали.
Сейчас его суровые черты казались еще жестче.
— Ну, а теперь у тебя есть пара свободных минут, чтобы уделить их Занне и мне? — мрачно спросил он.
Бет вдруг передернулась. Не обращая внимания на его явный сарказм, она заметила, что он пристально смотрит на ее чемодан, и поспешно ответила:
— Я вообще не желаю знать, что вы с Занной собираетесь мне сказать. Это не имеет никакого значения. — Она отвернулась, чтобы он не увидел ее несчастного лица.
Она должна уйти от него прежде, чем он выставит ее за дверь; это единственный путь спасти свою гордость и вернуть чувство самоуважения. Она не будет плакать. Он не увидит ее слез, тем более когда вернулась его старая любовь, да еще вместе с сыном.
Бет услышала, как он злобно зашипел, и тяжелая рука опустилась ей на плечо. Чарльз резко повернул ее к себе, а она возмущенно подняла подбородок.
— Что, черт возьми, с тобой происходит? — мрачно проскрежетал он.
Она могла бы сказать, но не хотела давать ему возможность облечь в слова свою любовь к Занне и сыну. Этого бы она не вынесла.
— Пусти меня, пожалуйста. — Сквозь тонкую ткань блузки она чувствовала жар его сильных пальцев. Он проникал вглубь, вызывая в ней ответное пламя. Она могла только надеяться, что гнев мужа на ее отказ выслушать его драгоценную Занну не позволит ему заметить ее возбуждения. — Если ты выпустишь меня, я все объясню.
Ее тон заставил его опустить руку, линия рта сделалась еще жестче. Лучше всего, если он будет думать, что ей неприятны его прикосновения. Она поторопилась проговорить, прежде чем воля окончательно покинула ее:
— Мне не надо объяснять тебе, во что превратился наш брак за последние несколько месяцев. — Она специально не стала упоминать точных дат, хотя могла бы назвать даже день. Ей не хотелось ни вспоминать самой, ни напоминать ему о трагедии, после которой он потерял к ней интерес. — Я думаю, нам лучше разойтись.
Она отвернулась от него, заставляя себя двигаться быстро и уверенно, взяла стопку белья из шкафа и присовокупила ее к вещам, лежащим в чемодане. Сердце ее билось тяжело и с натугой, но он не мог этого видеть, она тоже не смотрела на него, ей не хотелось встречаться с его холодным пронизывающим взглядом, который вызывал немедленный отклик в ее теле.
— Ты действительно этого хочешь? — Что-то промелькнуло в его глубоком хрипловатом голосе, что можно было бы принять за боль. Но я-то хорошо знаю, с презрением напомнила она себе: он не любит меня, изменяет мне, но, как заботливый муж, беспокоится о моем будущем достатке.
Бет кивнула, не в силах сказать ни слова. Это было прощание, не так ли? Прощание с человеком, которого она всегда любила, с их совместным будущим и, одновременно, начало их раздельной жизни.
Проглотив болезненный ком в горле, она захлопнула крышку чемодана. Короткие, модно подстриженные волосы упали ей на лицо и скрыли его. Теперь оставалось только совладать со своим голосом.
— Да, хочу. Я нашла себе работу, тебе не нужно обо мне беспокоиться. Думаю, мы встретимся через месяц-другой, чтобы покончить со всем этим.
К тому времени вся округа будет знать об ее отъезде, о том, что ее место заняла Занна, вернувшись туда, где было ее настоящее место. Но даже тогда она не сможет преодолеть боль, но сумеет построить свою жизнь вдали от него и уважать себя. Что-то заставило ее язвительно добавить:
— Когда будешь выходить, не хлопай дверью, а то разбудишь Гарри.
***
— Ну, можно считать дело законченным, — Уильям Темплтон запустил пальцы в кудрявую рыжую шевелюру, его худое лицо выглядело усталым. — Спасибо, Бет. Нутром чую: мы с вами проделали хорошую работу. — Неожиданно он улыбнулся так заразительно, что Бет не могла не улыбнуться в ответ. Угрюмость совершенно исчезла из его черт. Такой уж он был человек.
Она даже простила ему, что он разбудил ее в четыре часа утра, так как его творческий ум переполняли идеи насчет новой книги, которая была единственной темой их разговоров.
— Кофе? — Бет закрыла блокнот и положила его рядом с допотопной электрической пишущей машинкой, стоявшей на заваленном письменном столе.
Уильям отрицательно покачал головой.
— Я собираюсь вздремнуть пару часиков, думаю, вы поступите так же. Если в полдень вы все еще не проснетесь, я приготовлю ланч и разбужу вас. О'кей?
Она рассеянно кивнула, а он побрел из заполненного книгами кабинета. Физическая усталость и сознание выполненной работы делали его старше своих сорока лет. Сутулый в этом потертом пиджаке и старом свитере… Зеленые глаза Бет смягчились.
За десять дней, проведенных ею на старой ферме, она полюбила и зауважала писателя. Несмотря на огромный коммерческий успех, в нем не было ни малейших признаков сознания собственной важности, и хотя ей приходилось много работать, он платил ей превосходную зарплату, по совести, настаивая на том, чтобы она брала побольше выходных. И она уже освоилась с его необычными приемами.
Хотя последние пять часов она напряженно трудилась, записывая то, что он быстро диктовал ей, спать совсем не хотелось. Все равно заснуть не удастся, она будет просто лежать и мучиться своими мыслями.
Десяти дней явно недостаточно, чтобы оправиться от травмы, нанесенной потерей Чарльза, повторяла она себе, поднимаясь по лестнице и направляясь в ванную, расположенную под самой крышей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20