– Ну когда-то очень даже хотел, – еле слышно возразила Каролина, вспомнив разговор в палате Роско.
Ринк вскинул голову.
– Неужели ты будешь попрекать меня этим? Мало ли какие ошибки совершают зеленые юнцы? Потом же я остепенился, – Ринк явно был раздосадован. – Да и переспали-то мы всего пару раз. Мерили вообще спала с кем ни попадя. Но я был не настолько глуп, чтобы не предохраняться! Не могла она от меня забеременеть, понимаешь? А жениться на ней мне и в голову никогда не приходило! Ну позабавились мы пару раз в машине. У кого из парней такого не было?
Каролина сосредоточенно изучала свои руки.
– А ты действительно не…
– Ты хочешь знать, изменял ли я тебе тем летом? – тихо спросил Ринк.
Каролина молча кивнула, в глазах ее блеснули слезы.
– Нет, не изменял. У меня тогда никого, кроме тебя, не было.
– И ты сказал Ро… своему отцу, что хочешь на мне жениться?
– Да.
Их взгляды встретились. Не отрываясь, Каролина и Ринк смотрели друг на друга. Потом Каролина все-таки отвернулась.
– Как зовут дочь Мерили? Алиса?
– Да. Она очаровательная девочка, – грустно улыбнулся Ринк.
Стоило ему упомянуть об Алисе, как лицо его смягчилось.
– Ты любил ее.
Это был не вопрос, а скорее констатация факта.
Ринк нисколько не смутился.
– Любил. Глупо, да? Но знаешь, как только она родилась, я уже не хотел с ней расставаться.
Сердце Каролины разрывалось от тоски и нежности. Она села рядом с Ринком на диван.
– Расскажи мне о своей семейной жизни. Если хочешь, конечно…
– Ну да, ты же всегда умела слушать. Интересно, мой отец тоже изливал тебе душу?
Каролина ахнула и вскочила с дивана, но Ринк схватил ее за руку и удержал.
– Прости меня. Сядь.
Она молча вырывалась. Тогда он силой усадил ее обратно на диван.
– Я же сказал, извини! Ну вырвалось у меня, по привычке. А привычки трудно менять… Хорошо, я расскажу тебе о моей неудачной женитьбе.
– Я вовсе не допытываюсь. Не хочешь – не рассказывай.
– Нет уж, я лучше расскажу! – твердо сказал Ринк. – Мерили любила меня не больше, чем я ее. Роско был совершенно прав. Она объявила меня отцом своего ребенка только ради того, чтобы ее семья не взбеленилась и не отвергла ее. Им нужно было хорошее имя – и они его получили – мое. После свадьбы мы уехали в Атланту. Для Мерили это было неожиданностью, но я настоял. Мне пришлось работать, я ведь не хотел брать от отца ни цента. Моя жизнь с Мерили не сложилась, но Алису я любил всей душой. Как только она родилась, на горизонте снова появился ее настоящий отец, и Мерили взялась за старое.
– А как ты отнесся к этому, все-таки вы были мужем и женой? Вряд ли ты был спокоен?
– Мне было наплевать на бе дела. Я мечтал, чтобы этот брак поскорее закончился. Но девочку мне было жалко. Мать из Мерили получилась никудышная. Вскоре Мерили сама подала на развод. В заявлении написала, что я ее словесно оскорбляю. Я не возражал, но она на этом не успокоилась, а потребовала, чтобы я снял ей квартиру. Мне довольно долго пришлось содержать не только мою бывшую жену, но и ее дружка. Короче, я работал день и ночь, чтобы откупиться от Мерили. Девочка была мне дорога, но, естественно, Мерили добилась, чтобы ребенка оставили ей.
– А девочка знает, что ты не ее отец? – У Каролины болезненно сжалось сердце при мысли о том, сколько пришлось испытать этой малышке.
– Знает, – поморщился Ринк. – Когда мы развелись, Алисе было три года. Она не хотела со мной расставаться, рыдала, цеплялась за меня. Мерили буквально вырвала ее из моих рук. Они уехали, а я остался в Атланте. Алиса меня вспоминала, плакала, говорила, что скучает по папе. Наконец Мерили это надоело, и она сказала девочке, кто ее настоящий отец.
Каролина представила себе эту душераздирающую сцену и искренне пожалела ребенка.
– Теперь Алисе одиннадцать. Я слышал, она стала совершенно неуправляемой. – Ринк сокрушенно покачал головой. – Это ужасно, она ведь была доброй, ласковой девочкой. После нашего развода Мерили еще не раз выходила замуж, так что у Алисы был не один отчим. Вряд ли она меня помнит.
Каролина долго молчала, а потом спросила:
– В то время «Эр-Дикси» уже существовала?
– Нет, хотя я научился управлять самолетом, как только поступил в колледж, и к моменту переезда в Атланту был настолько опытным пилотом, что мог осуществлять чартерные рейсы. А когда повысил свою квалификацию, пересел на большие самолеты. Там мне посчастливилось встретить моего будущего компаньона, и мы начали подумывать об организации собственных чартеров. Узнали, что одна фирма обанкротилась, наскребли денег и выкупили самолет. Постепенно дело пошло. Мы приобрели самолет побольше, потом еще один…
– И мало-помалу разбогатели?
– Да.
Они сидели на диване. Свет торшера мягко рассеивался по комнате. Темные волосы Каролины спадали на плечи и, сливаясь с черной тканью траурного платья, будто исчезали в нем. Лицо и шея по контрасту были особенно белыми. Казалось, лицо Каролины светится каким-то волшебным лунным светом. Под глазами залегли тени, но в сияющем взгляде, устремленном на Ринка, было предвкушение радости.
– Каролина… – прошептал Ринк.
У Каролины гулко забилось сердце. Она твердила себе, что в день похорон мужа вдове не подобает думать о другом мужчине, но понимала, что сделай Ринк хотя бы один шаг ей навстречу, и уже ничто не сможет ее остановить. Да, она любит его! Любит до сих пор и ни на миг не переставала любить. Это уже не слепое детское обожание, он для нее не кумир, не идол, а живой человек со всеми своими сложностями и недостатками. Ринк неуравновешен, он нетерпим к людским слабостям и не может ей простить, что она была женой Рос-ко, но… она все равно его любит!
– Что?
Она с надеждой подняла на Ринка глаза.
– Ты когда-нибудь думала обо мне, занимаясь любовью с моим отцом?
Даже вонзив в нее кинжал, он не смог бы ударить ее больнее.
– Как ты смеешь! – Каролина вскочила с дивана. – Я запрещаю тебе касаться этой темы!
Ринк тоже встал.
– Почему? Я хочу знать. Неужели ты безо всяких колебаний пошла на это? Ты ведь чуть было не стала моей любовницей.
– Если ты помнишь, я этого хотела. Очень хотела. Но ты отказался. Не пожелал рисковать, настоящий пай-мальчик!
– А точнее, не желал подвергать риску тебя. Мне не хотелось причинять тебе боль.
– Я была на это готова! – почти выкрикнула Каролина.
Ринк тряхнул головой.
– Ту боль, о которой ты говоришь, я бы причинил тебе с радостью, она не остановила бы меня, эта сладкая боль любви. Я мечтал стать твоим первым мужчиной, мечтал, чтобы ты стала моей навек. Но, увы, мне действительно помешало мое дурацкое благородство. Видите ли, мне, как последнему кретину, не хотелось ставить тебя на одну доску с другими моими подружками.
– А у тебя их было так много?
– Много.
– И до, и после меня?
– Да.
– Тогда почему же ты злишься на меня, что я вышла замуж за Роско? Ты ведь не предавался отчаянию вдали от меня и сумел справиться с сильными чувствами ко мне.
– Да, но ведь ты признавалась в любви мне! Ты говорила, что любишь только меня!
– А ты разве любил всех этих женщин, Ринк? А?
Он резко отвернулся, но Каролина все равно успела заметить, что на лице его не было непреклонной уверенности.
– Тебя не было здесь, рядом со мной, Ринк, – продолжала она. – Ты женился на другой. Мне казалось, я была для тебя мимолетной забавой, позволившей скоротать долгие летние дни. Ты мог мне написать, позвонить… да мало ли что! Я считала, что ты даже имя мое забыл, а если и нет, то только потому, что другой такой простушки среди твоих девушек не было.
– Ты знаешь, почему я не приходил. Не хватало только втравить тебя в эту свару с Мерили. А когда мы развелись, мне сообщили, что ты вышла замуж. Я даже не думал, что когда-нибудь снова увижу тебя. И вдруг на тебе – выясняется, что ты спишь в одной постели с моим отцом!
Каролина закрыла лицо руками и судорожно всхлипнула. Их обоих захлестнула волна горечи и обиды.
– Так не может больше продолжаться, Ринк. Мы погубим друг друга.
Ринк ссутулился и, запустив пальцы в свои густые волосы – этот жест означал у него крайнюю растерянность, – пробормотал:
– Ты права… Завтра утром я уеду.
У нее потемнело в глазах. Ведь она вовсе не собиралась прогонять Ринка, а наоборот, хотела с ним помириться!
– Зачем тебе уезжать? Давай лучше я уеду. Это твой дом. Я была здесь лишь гостьей. После смерти Роско мне в Укромном уголке нечего делать.
– Не выдумывай. Представляю, что скажут люди, если ты уедешь. Бессердечный Ринк выгнал из дому вдову своего отца! Нет уж. Я завтра же вернусь в Атланту.
– Хотя бы подожди, пока огласят завещание… Да и с фабрикой надо что-то решать… – Каролина готова была ухватиться за что угодно, лишь бы убедить Ринка остаться. Она не вынесет новой разлуки! Во всяком случае, сейчас она к этому не готова!
– Когда придет время вскрывать завещание, я приеду. Тогда и будем думать, кому где жить. Я лично считаю, что тебе лучше остаться здесь с Лаурой Джейн. Ну а что касается фабрики… – Ринк язвительно усмехнулся, – продолжай в том же духе. У тебя был опытный учитель. Я думаю, он многому тебя обучил.
Каролина смерила его холодным взглядом. Ринк, не в силах вынести ее отчужденность, обнял ее за плечи и прижал к себе. Каролина откинула голову назад, пытаясь отстраниться.
– Не смотри на меня так! Думаешь, мне хочется уезжать? Бросать дом, Лауру Джейн, Хейни? Тебя? – Он притянул Каролину еще ближе и застонал. – Будь ты проклята! Будь ты проклята, Каролина!
Губы Ринка впились в ее губы, но она была к этому готова и смело ответила на его поцелуй. Ринк целовал ее долго и страстно, а потом так резко отшатнулся от нее, что Каролина чуть не упала.
– Будь ты проклята за то, что принадлежала ему! – выкрикнул Ринк в бессильной ярости.
И в следующую секунду Каролина осталась в гостиной одна.
– Лаура Джейн! – Стив склонился над девушкой, спавшей на сене. – Ты что тут делаешь?
Она сонно что-то пролепетала, переворачиваясь на спину. Ресницы ее дрогнули.
– Стив? Что, уже утро? – Лаура Джейн томно потянулась, выгибая спину.
– Почти, – Стив поспешно отвел взгляд. – Но я не понимаю, почему ты здесь?
Она села и стряхнула с волос солому. Бледное рассветное солнце упало на хрупкие плечи девушки. Воздух был еще прохладным, но сено, на котором спала Лаура Джейн, нагрелось и приятно пахло. Лошади в стойлах фыркали, дожидаясь утренней порции овса. Пылинки плясали в первых солнечных лучах.
Сонные глаза Лауры Джейн остановились на Стиве. Улыбнувшись, она дотронулась до его розовой, гладко выбритой щеки.
– Вчера вечером Ринк и Каролина поссорились. Их крики были слышны и в моей комнате. Хейни уже спала, и я не могла пойти к ней. Пришлось потихоньку выскользнуть из дома. И почему они все время ругаются? Не понимаю…
Лаура Джейн прижалась головой к груди Стива и обняла его за пояс.
– Ну, в общем, я пришла сюда. Дверь в твою комнату была закрыта, свет не горел. Я поняла, что ты тоже спишь, и решила тебя не беспокоить. Мне важно было, что ты тут, рядом, поэтому я нашла пустое стойло, свернулась на сене и уснула.
У Стива голова пошла кругом. Еще недавно он мысленно проклинал Ринка Ланкастера и негодовал, вспоминая его угрозы. Неужели Ланкастер действительно думает, что он, Стив, способен причинить зло Лауре Джейн? Какая глупость! Ведь эта девушка олицетворяет для него все самое чистое и светлое, что есть в мире! Она его единственная отрада. До встречи с ней он вообще считал, что весь мир заражен ненавистью, предательством, злом.
Вчера ночью он поклялся себе никогда больше не оставаться с Лаурой Джейн наедине. И даже пальцем до нее не дотрагиваться. Не то Ринк его выгонит. А расстаться с Лаурой Джейн для него было равносильно смерти.
Однако теперь Стив позабыл об угрозах Ланкастера. Когда Лаура Джейн прижалась к нему, его благоразумие куда-то улетучилось, и, не успев подумать о последствиях, он обнял девушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32