- Харрингтон Фолкнер.
- А его жена ничего вам не рассказывала?
- Нет.
- В том покушении много загадочного, - продолжил Карсон. - По словам Фолкнера, он ехал на машине, и кто-то выстрелил в него. Он заявил, что слышал звук выстрела и свист пули, пролетевшей мимо и застрявшей в обшивке салона. Так звучало его заявление полиции, но нам с мисс Стенли он не сказал ни слова.
- Кто такая мисс Стенли?
- Наша машинистка.
- Быть может, вы мне обо всем расскажете?
- Фолкнер подъехал к конторе, остановил машину у входа. Я заметил, что он достал нож и стал ковыряться в обшивке переднего сидения, но тогда я не придал этому ни малейшего значения.
- Что произошло потом?
- Я увидел, что он пошел в свою квартиру, во вторую половину дома. Пробыл там минут пять. Скорее всего, звонил в полицию. Потом пришел в офис, и по его поведению, если отбросить излишнюю нервозность и раздражительность, нельзя было и подумать, что что-то произошло. На его столе лежало несколько писем. Он взял их, внимательно прочитал, потом подошел к столу мисс Стенли и продиктовал ей ответы. Она заметила, что у него дрожали руки, но в остальном он вел себя абсолютно обычно.
- Что произошло потом?
- Как оказалось, Фолкнер положил пулю на стол мисс Стенли, когда подписывал одно из писем, потом мисс Стенли накрыла пулю копией письма. Но ни она, ни сам Фолкнер не заметили этого.
- Значить, Фолкнер не смог отыскать пулю, когда приехала полиция? Мейсон явно заинтересовался происшествием.
- Именно так.
- Что произошло?
- Разразился скандал. Мы узнали о покушении минут через двадцать после прихода Фолкнера. Подъехала патрульная машина, двое полицейских ворвались в контору, и Фолкнер разродился историей о том, как он ехал по дороге, услышал выстрел и почувствовал, как что-то вонзилось в сидение в одном-двух дюймах от его тела. Он сказал, что вытащил из сидения пулю, а полицейские сразу же поинтересовались, где же эта пуля. Потом начался фейерверк. Фолкнер обыскал все, но не смог ее найти. Заявил, что оставил пулю на своем столе, и дошел до обвинений, что я украл ее.
- А вы чем были заняты все это время?
- Так получилось, что я не вставал из-за стола с момента прихода Фолкнера до приезда полиции. Мисс Стенли готова подтвердить это. Тем не менее, увидев, куда клонит Фолкнер, я настоял, чтобы полицейские обыскали меня и мой стол.
- Они так и сделали?
- Конечно. Они отвели меня в ванную, раздели до гола и тщательно обыскали одежду. Сами они отнеслись к обыску без особого энтузиазма, но я настоял. Как мне показалось, к тому времени у них уже сложилось мнение о Фолкнере, как о вспыльчивом, неуравновешенном человеке. И мисс Стенли была вне себя от ярости. Она настаивала, чтобы приехала женщина из полиции и обыскала ее. Полицейские не слишком серьезно отнеслись к ее словам, тогда мисс Стенли чуть не сбросила с себя одежду прямо в кабинете. Она просто побелела от ярости.
- А пуля лежала на ее столе?
- Да. Она обнаружила ее ближе к вечеру, когда убирала стол, прежде чем уйти домой. Она по привычке складывала копии писем в стопку, а в четыре тридцать раскладывала их по папкам. Без четверти пять она нашла пулю. Фолкнер снова вызвал полицию, и офицеры, когда приехали, сказали все, что о нем думали.
- Например?
- Они сказали, что когда в него кто-нибудь выстрелит в следующий раз, он должен остановиться у ближайшего телефона и немедленно сообщить обо всем в полицию, а не выковыривать из сидений пули. Они сказали, что если бы пуля осталась в обшивке, ее можно было бы использовать в качестве вещественного доказательства. Можно было бы по ней определить револьвер, из которого она была выпущена. Они сказали, что пуля перестала быть вещественным доказательством с того момента, как он достал ее из сидения.
- Как отреагировал Фолкнер?
- Был очень огорчен тем, что поднял такой шум, а потом нашел пулю на том самом месте, на котором оставил.
Мейсон несколько секунд изучал Карсона.
- Мистер Карсон, - сказал наконец адвокат, - сейчас я задам вам вопрос, который вы надеялись не услышать.
- Какой? - Карсон отвел взгляд.
- Почему Фолкнер приехал домой, а не позвонил сразу же в полицию?
- Думаю, он побоялся остановиться.
Мейсон усмехнулся.
- Ну хорошо. Я могу только догадываться, как и вы, но, вероятно, он хотел убедиться, дома ли его жена. Она была дома?
- Насколько я знаю, да. Вечером не могла заснуть и, примерно в три часа ночи, приняла большую дозу снотворного. Когда приехали полицейские, она еще спала.
- Полицейские входили в дом?
- Да.
- Почему?
- Фолкнер произвел на них столь неблагоприятное впечатление, что они, как мне кажется, стали подозревать, что он сам произвел этот выстрел.
- Зачем?
- Кто знает. Фолкнер был непостижимым человеком. Поймите, мистер Мейсон, я ни в чем не обвиняю его, ни на что не намекаю. Просто полицейские поинтересовались, есть ли у Фолкнера револьвер, а когда он ответил утвердительно, решили взглянуть на него.
- Он показал им револьвер?
- Полагаю, да. Я не ходил с ними. Они отсутствовали десять-пятнадцать минут.
- Когда все это случилось?
- Неделю назад.
- В какое время?
- Около десяти часов утра.
- Калибр револьвера Фолкнера?
- Тридцать восьмой, насколько мне известно. Так он заявил полицейским.
- А пулю какого калибра Фолкнер достал из обшивки?
- Сорок пятого.
- Какие отношения были у Фолкнера с женой?
- Понятия не имею.
- Сделайте предположение, по крайней мере.
- Не могу сделать даже этого. Я слышал, он однажды разговаривал с ней по телефону как с напроказившей собачкой, но миссис Фолкнер всегда умела скрывать свои чувства.
- Вы раньше враждовали с Фолкнером?
- Скорее не враждовали, а придерживались разных точек зрения по некоторым вопросам. Случались трения. Но, в основном, наши отношения, по крайней мере внешне, выглядели дружескими.
- А после этого происшествия?
- После этого происшествия я взорвался. Предложил ему либо купить мою долю, либо продать свою.
- Вы собирались продать ему свою долю?
- Возможно продал бы. Не знаю. Но никогда не согласился бы на цену, которую предлагал этот старый скупердяй. Если хотите узнать, как он вел дела, поговорите с Уилфредом Диксоном.
- Кто он такой?
- Он представляет интересы первой миссис Фолкнер - Дженевив Фолкнер.
- Какие именно интересы?
- Ее долю в компании по торговле недвижимостью.
- Насколько значительную?
- Одну третью часть. Эта доля отошла к ней в результате бракоразводного процесса. В то время Фолкнер владел двумя третями, я одной. Он позволил втянуть себя в бракоразводный процесс, и по Суду лишился половины пакета акций в пользу бывшей жены. С той поры Фолкнер до смерти боялся бракоразводных процессов.
- Если вы его так ненавидели, то почему не объединили с его бывшей женой пакеты акций и не попытались выкурить его из компании? Я спрашиваю чисто из любопытства.
- Я не мог, - честно ответил Карсон. - Весь акционерный капитал и так был объединен. Такое решение вынес Суд. Судья предложил нам договор объединения, по которому управление компанией в равной степени принадлежало мне и Фолкнеру. Миссис Фолкнер, я имею в виду его первую жену Дженевив, имела право голоса в управлении компанией только через Суд. Ни Фолкнер, ни я не имели права ни расходовать средства компании сверх определенного предела, ни повышать зарплату. Судья так же дал понять, что возобновит дело об уплате алиментов и присудит жене еще часть акций, как только дивиденды опустятся ниже определенного уровня. Этим он напугал Фолкнера до полусмерти...
- Акции приносили доход?
- Да, несомненно. Понимаете, мы занимаемся сделками не только на комиссионной основе. В некоторых случаях мы приобретали собственность на свое имя, строили дома и продавали их. В свое время мы провернули ряд очень крупных дел.
- Идеи были вашими или Фолкнера?
- Обоих. Когда дело касалось денег, у Фолкнера был неподражаемый нюх. Он чувствовал потенциальную прибыль за милю. Был достаточно тверд, чтобы поддержать свое решение наличными деньгами, имел хороший оборотный капитал. Иначе и быть не могло. Он ничего не давал жене, ничего не тратил на себя, только на этих проклятых рыбок. На них-то он всегда был готов раскошелиться, но в остальных случаях прилипал к деньгам, как кора к дереву.
- А Диксон? - поинтересовался Мейсон. - Он был назначен Судом?
- Нет, его наняла Дженевив Фолкнер.
- Фолкнер был богат?
- У него были большие деньги.
- Не скажешь, судя по дому.
Карсон кивнул.
- Он тратил деньги только на рыбок, больше ни на что. Что касается дома, я думаю, миссис Фолкнер устраивала такая ситуация. Они жили вдвоем, порядок в доме могла поддерживать приходящая дважды в неделю служанка. Фолкнер, несомненно, считал каждый цент. Иногда он был страшным скрягой. Честно, мистер Мейсон, он мог не спать несколько ночей, обдумывая план, как надуть в сделке другого. Если, конечно, у этого другого было нечто, что Фолкнер желал бы приобрести. Он придумывал такую комбинацию, что человек лишался всего. Он...
Его прервал резкий звук звонка, сопровождаемый стуком в дверь и грохотом дверной ручки.
- Очень похоже на полицию, - заметил Мейсон.
- Прошу меня извинить, - сказал Карсон и направился к двери.
- Все в порядке, мистер Карсон, - ответил Мейсон. - Я уже ухожу. Здесь мне делать нечего.
Когда Карсон открыл дверь, Мейсон находился у него за спиной. На пороге стоял лейтенант Трэгг и еще двое полицейских в штатском.
- Я так и думал, что это ваша машина, - сказал Трэгг Мейсону. - Вы не теряете времени даром.
Мейсон потянулся и зевнул.
- Хотите верьте, хотите - нет, господин лейтенант, но меня в этом деле интересует только пара золотых рыбок, которые на самом деле совсем не золотые.
Лейтенант Трэгг был одного роста с Мейсоном, у него был высокий лоб мыслителя, изящно вылепленный нос, волевой рот, уголки которого, однако, часто ползли вверх, как у человека, много и легко улыбавшегося.
- Не сомневаюсь в этом, господин адвокат, - сказал Трэгг и добавил: Правда ваш интерес к рыбкам кажется мне чересчур обременительным и неотложным.
- Если честно, - сказал Мейсон, - мне хотелось бы получить некоторую сумму из наследства Харрингтона Фолкнера. Быть может, вы не в курсе, но на момент его смерти молодая женщина по имени Салли Мэдисон имела на руках чек на сумму пять тысяч долларов.
Трэгг с интересом разглядывал лицо Мейсона.
- Нам все известно. Чек, датированный прошлой средой, на пять тысяч долларов, на имя Тома Гридли. Быть может, вы и с Томом Гридли уже успели побеседовать?
Мейсон покачал головой.
Язвительная улыбка едва заметно тронула губы Трэгга.
- Как вы верно заметили, господин адвокат, - сказал Трэгг, - уже поздно. Я полагаю, вы сейчас отправитесь домой и ляжете спать. Надеюсь, вы не потеряете сон из-за чего-либо, связанного с вашими интересами в этом деле.
- Конечно, нет, - добродушно заверил его Мейсон. - Спокойной ночи, господин лейтенант.
- И прощайте, - ответил Трэгг, входя в дом Карсона в сопровождении двух полицейских, один из которых быстро захлопнул дверь.
9
Перри Мейсон пытался вынырнуть из убаюкивающего моря вялости, которое, казалось, сковывало каждое его движение. Усталость пыталась вернуть его в блаженную недвижимость сна, пронзительные звонки телефона настаивали на возвращении в реальность.
Практически не проснувшись, он схватил трубку.
- Алло, - произнес он заплетающимся языком.
Голос Деллы Стрит мгновенно привел его в чувство.
- Шеф, - сказала она, - можешь приехать прямо сейчас?
Мейсон быстро сел, совершенно забыв про сон.
- Куда?
- Отель "Келлинджер" на Шестой улице.
Мейсон опухшими от сна глазами взглянул на циферблат часов и не сразу понял, что стрелки не светятся, так как в комнате уже достаточно светло.
- Хорошо, Делла, выезжаю немедленно. Тебе действительно необходимо меня видеть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32