Рейтинги, специалисты, рекламодатели - все это чушь собачья. Жена захотела, и, если муж "подкаблучник"... А кстати, если Марина подруга Решетиной, значит, ей тоже около тридцати, а ему-то вон сколько! Молодая, энергичная, значит, имела влияние на мужа, если смогла устроить Решетину, сделать зав. отделом Люсина. Могла и потребовать уволить Хованцева. Ну а дальше-то что? Погибает Люсин! Кому это выгодно? Решетиной нет, он ведь был ее любовником, Марине нет, она в делах радиостанции ориентировалась на Решетину и Люсина. Хованцев не мог убить, я все больше и больше верил в это. Так кто же, черт возьми?! Кто, который знал весь расклад и мог даже ножницы из кабинета Хованцева взять? Машина Суетовой стояла на месте машины Решетиной, а сама Решетина пошла утешать Хованцева и опрокинула бокал с "Кровавой Мэри", перед его уходом... Ну и что все это значит? Для меня только одно - надо еще раз поговорить с Решетиной, и посмотреть за Мариной. Насчет второго я тут же отдал приказание Сырнику. Позвонил по мобильному и велел ему взять под наблюдение Марину Суетову. Ее адрес Сырник мог определить по своему компьютеру. И не только это - самая последняя программа ФСБ позволяла узнать очень многое о субъекте. который вас заинтересовал. Вплоть до номеров счетов в забугорных банках. Благодаря Гене Басинскому, у нас эта программа имелась, и Сырник мог без труда найти свое нынешнее место работы. Жанна была уже в своем "предбаннике", когда я подъехал к воротам барского особняка. Охранник был другой, но если особо не присматриваться, могло показаться - тот же. Я показал ему удостоверение, он лениво кивнул, позволяя въехать во двор.
- Мне сказали, что ты дежурил в день убийства Люсина,сказал я.
- Ну, я,- насторожился охранник.- А в чем дело? Он реагировал на мой вопрос так же, как и его напарник, я и не ожидал иного. Сидит себе в будке человек, вроде как охраняет и зарплату получает. И влезать в барские проблемы не собирается. Ему ж за это не платят.
- Я Андрей, а тебя как зовут?- вполне дружелюбным тоном сказал я.
- Ну, Илья, а что?- а ему плевать было на мой тон.
- Скажи мне, Илья, когда в тот вечер уехала машина Марины Суетовой, жены босса.
- Я что, время засекал? Не помню.
- Илья, я не спрашиваю точное время, мне нужно знать, раньше Хованцева или после него уехала отсюда Марина Суетова в тот вечер,- жестко сказал я.Вот тебе три причины, почему надо отвечать. У Хованцева много друзей, не бандиты, но крутые мужики, им очень не понравится твоя скрытность - раз. Все, что скажешь, останется между нами - два. И третье - мне это тоже не понравится.
- Пугаешь?
- Нет, просто дело очень серьезное, большие люди в нем замешаны. И если тебе платят за молчание - молчи, изворачивайся, по крайней мере, знаешь, за что зарабатываешь приключения на свою жопу. А если не платят, имеешь право сказать то, что видел. И никто не посмеет тронуть тебя, потому что - не было уговора, насчет молчания. Ну?
- Суетова? В тот вечер?- он задумчиво поскреб затылок.Ну, минут через пять после того, как уехал Хованцев. А по времени... точно не скажу. Только, слышь. мужик... я тебе этого не подтвердю официально, понял, да? На хрен мне нужны ихние дела.
- Я свое слово держу. Спасибо, Илья,- сказал я. Итак, что мы имеем? Хованцев потоптался у своей машины, кстати, зачем он это делал, придется выяснить. Потоптался и уехал. Рядом с его машиной стояла машина Марины. Она уехала позже, и не могла не заметить трупа Люсина рядом, если его убил Хованцев. Но она не заметила, поскольку Хованцев не убивал, и никакого трупа рядом с машиной не было, вот еще один довод. Тогда - кто же? Я поставил машину неподалеку от ворот и пошел к особняку. Охранник на входе не сразу пропустил меня, несмотря на удостоверение, позвонил в кабинет главного редактора, и лишь после этого дозволил войти. Главный редактор еще не приехал руководить своей радиостанцией, но я не долго думал о том, кто приказал пропустить меня. И мысленно пожурил Жанну. Не надо было, сам бы что-то придумал. В уже знакомом мне кабинете на третьем этаже Маргарита Решетина весьма удивилась, увидев меня.
- Это опять вы? Но я ведь все уже сказала!
- Не все. Маргарита,- решительно сказал я.- Многое утаили, и когда я передам материалы в прокуратуру, вам придется несладко, можете не сомневаться. Пособничество в убийстве там не поощряют, уж поверьте на слово.
- Это ложь!- крикнула она.- Я не намерена терпеть ваши...
- Вы ведь были любовницей Люсина, так?
- Нет!
- Вы подруга Марины Суетовой, и с ее помощью сделали зав. отделом Люсина, а потом решили устранить Хованцева? Он ведь был третьим лишним в вашем дружном коллективе?
- Нет!
- Марина попросила вас спуститься в кафе и "успокоить" Хованцева?
- Откуда вы все это знаете? Я хотела сказать, кто вам наговорил эту чушь?
- Логика. Великая вещь, Маргарита. Наши следователи не всегда ею пользуются, их можно понять - по десять дел висит на каждом, люди пашут день и ночь, а толку ноль. Знаете, почему? Они работают против денег, а я работаю за деньги. Итак, в результате вашей "помощи" был убит Люсин. Но вы не были заинтересованы в этом, вы ведь любили его, верно?
- Нет... то есть... Если женщина любит, ей очень трудно сказать после гибели мужчины: плевать я хотела на него. Я давно это знал. А она впервые с подобным столкнулась.
- Рита,- почти ласково сказал я,- Хованцев не мог убить Люсина, он уехал раньше Марины, а она не могла не заметить труп рядом с машиной. Все случилось позже. И вы, наверное, догадываетесь, кто это сделал. Кто надоумил вас "успокоить" Хованцева, и разлить коктейль.
- Это было случайно!
- У вас, Рита, возникли проблемы, и очень серьезные. Рано или поздно вы станете представлять опасность для людей, которые хотели, чтобы вы спустились вниз и разлили коктейль. И тогда вас уберут.
- Не надо мне угрожать!
- Это не угроза, это такие правила в игре, в которую вас втянули. Одного человека убили, другого без вины посадили в камеру. Какие у вас основания надеяться, что с вами поступят благородно?
- Откуда вы знаете, что Хованцев уехал раньше? Вы это придумали, чтобы выгородить его! Напугал я даму, побледнела, губы подрагивали. Надо продолжать, глядишь, и созреет для показаний.
- Если вы, действительно, невиновны, и твердо убеждены, что Люсина убил Хованцев, нагло, глупо, демонстративно, вам нечего опасаться. Но если это не так... Как говорится, спасение утопающих - дело рук самих утопающих.
- Сколько вам заплатила Татьяна?- неожиданно спросила Решетина. Надо полагать, что Татьяна - жена Хованцева. Черт! Я даже не знал ее имени, и вчера не спросил у Сырника! Старею, что ли? Или слишком много думаю о Жанне?
- Марина больше не даст,- уверенно сказал я.- Потому что, не возьму. Я же предупредил вас, что в этой игре свои правила, надо бы их знать. Итак, что сказала вам Марина в тот день? Из кабинета мужа она направилась к вам. Я не знал, куда в тот день направилась Марина Суетова, но Решетина не возражала. Значит, угадал.
- Я не могу ничего говорить здесь.
- Поехали туда, где можете.
- Нет. Давайте условимся - позвоните мне завтра вечером. Домой. Надеюсь, телефон мой найдете, если вы такой информированный. Может быть, я скажу кое-что еще. При определенных гарантиях, разумеется.
- Значит, есть, что сказать?
- Есть вещи, о которых я не обязана распространяться в силу их деликатного характера. Возможно, они не представляют для вас интереса. Представляют, еще как представляют! За пустые сплетни гарантий не требуют. Я понял, что она будет торговаться с моими противниками. Опасное это дело!
- Гарантий я вам никаких не даю, я предоставляю вам шанс выпутаться из этой ситуации. Предоставлю возможность использовать этот шанс. Поверьте, Рита, время для вас не деньги, время - жизнь.
- Свой шанс я и сама найду! Позвоните мне завтра вечером, а сейчас уходите. Она все поняла, оставалось только ждать. Что победит, природная осторожность, или деньги Марины, которые в конечном итоге будут потрачены на очередные похороны.
- Будьте осторожны, Рита,- сказал я. И вышел из кабинета. Теперь меня больше интересовала Марина, супруга босса радиостанции и подруга Решетиной. Кстати, ударение в этой фамилии почему-то хотелось перенести на третий слог: Решет2И0на.
5
Рабочий день уже начался, в коридоре, на лестнице и в вестибюле мне встречались сотрудники, и все они, опустив головы, ускоряли шаг и торопливо проскакивали мимо. А еще говорят - в Северной Корее трудящиеся массы соблюдают жесткую дисциплину! Но, может быть, в кафе люди более разговорчивы? Кстати, я вчера так и не попал туда. На сей раз кафе было открыто, видимо, специально для тех, кто не успел позавтракать. Я толкнул стеклянную дверь и попал в довольно уютный, небольшой зал с мозаикой на стенах, приличной мебелью и дородной барышней за стойкой бара. Посетителей было два человека, сидели в углу, пили пиво и о чем-то спорили. Я не стал им мешать и прямиком направился к бару.
- Привет,- сказал я гранд-даме отечественного демсервиса.- Посетителей у вас негусто.
- Не сезон,- сказала она.- И в смысле времени года и в смысле времени суток. Что пить будете?
- Томатный сок. Я посмотрел на пол, словно там еще могло быть пятно "Кровавой Мэри", разлитой Решетиной (с ударением на третьем слоге), но ничего подобного не увидел. Пятно давно уже устранили доблестные уборщицы. Барменша с кислым видом поставила на стойку бара высокий фужер с томатным соком. В принципе я понимал ее, бедный клиент - плохой клиент, чего ему улыбаться? Но каюсь, грешен, люблю подлое занятие обламывать зазнавшихся барменш, а также барменов, швейцаров и прочих демслужащих.
- Очень хочется сказать, что я козел, если не заказываю виски, джин или, на худой конец, водку, верно?- предположил я.- Ну так скажите, чего мучиться.
- Зачем говорить,- презрительно усмехнулась барменша. В смысле - и так все ясно. Стойкие у нас люди! Такие перемены в стране, частные радиостанции, частные кафе, а они все те же. И, когда можно - обязательно показывают свое социалистическое воспитание. А когда нельзя - не показывают.
- Как хотите,- с приятной улыбкой сказал я, ненароком распахивая полы куртки, чтобы дама могла увидеть кобуру с моим "ИЖ-71-м". А потом резко спросил.- О чем говорили Решетина и Хованцев в день убийства Люсина?! Как был опрокинут бокал с коктейлем?! Дама испуганно попятилась, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Пауза продолжалась примерно минуту, а потом она попыталась улыбнуться и сказала:
- Простите... я не знаю, я в тот день не дежурила.
- Арестовать вас, что ли?- вслух подумал я.
- Интересно, за что?- барменша скрестила руки на своей обширной груди, посмотрела более уверенно. Знала, что за грубость не арестовывают.
- За плохое обслуживание клиентов,- сказал я, и прочитал даме лекцию о том, что всякий клиент заслуживает уважение независимо от того, что он заказывает, виски с содовой за пятьдесят семь рублей порция, или томатный сок за восемь рублей. Я знал, что всех барменш не перевоспитаю, как и всех красивых женщин не перетрахаю, но стремиться к этому почему-то хотелось. К первому. А насчет второго, тут я честно признаюсь, никаких таких стремлений в себе не ощущал, ибо думал о том, как вечером встречусь с Жанной. И это меня изрядно беспокоило, ибо я не хотел связывать свою жизнь с одной женщиной. Спасибо, была жена, спасибо, была Наташа, которая после трех месяцев безумной любви сказала прямо: извини, дорогой, я люблю тебя, но жизнь коротка, а зарплата капитана ФСБ еще больше укоротит ее. И вышла замуж за богатого "папика". Не хотелось мне думать только о Жанне, но это как-то само собой получалось. Объяснив барменше, как нужно обслуживать посетителей, я выпил сок и поехал домой. У меня и другие дела имелись. Неделю назад одна состоятельная особа пришла с просьбой разоблачить ее неверного супруга. Мы получили аванс и стали присматривать за мужиком, в надежде получить весьма приличный гонорар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27