Но как выяснилось чуть позже, Костина вызвали в штаб для того, чтобы объявить ему о повышении в должности. Он занимал место заместителя командира взвода взамен внезапно заболевшего сержанта Султанова. То ли у парня в самом деле приступ аппендицита случился, то ли испугался. У человека дембель через два месяца, а его в Чечню. Был бы сейчас Вадим на гражданке, он бы понял Султанова. Но сейчас он находился в боевом строю и отказывался прощать чью-то трусость, в том числе и свою. Страшно ему было. Не хотелось убивать, а тем более быть убитым. Но повернуть назад он не мог...
Костин принял взвод, а на его место был назначен...
– Вешайся, салага!
Ефрейтор Стыкин смотрел на Вадима как сытый кот на сметану. Вроде бы и сожрать его хочет, но места в брюхе нет. Да и забот полон рот. Был Стыкин старшим стрелком, а стал командиром отделения. Совсем другие обязанности, совсем другая ответственность... И от Вадима теперь требовалось недюжинное терпение. Он чувствовал в себе силы дать сдачи Стыкину, но план мести следовало перенести на другое время. Ударить своего командира, да еще в боевых условиях... Он не мог решиться на такое. Не говоря уже о том, чтобы выстрелить Стыкину в спину....
А боевые условия не заставили себя долго ждать. На исходе дня полк получил команду на марш и в полном составе выдвинулся в район железнодорожной станции...
3
Стыкин надрывался, как баба при родах.
– Давай, давай! Быстрей! Быстрей! – подгонял он отделение.
Десять бойцов, из них два «дембеля», три «деда» – остальные – «молодняк». Но в данном случае Артуру было все равно, кто есть кто. Сейчас для него все – солдаты, которые выполняли реальную боевую задачу.
Воздушно-десантный полк принимал участие в широкомасштабной операции по зачистке территории Дагестана от банд Хаттаба и Басаева. Бои идут нешуточные. Спецподразделения штурмуют села, уничтожают боевиков. Но батальон подполковника Ситникова в бой пока не вступал. Подразделение шло широкой фронтальной полосой по горной местности. По данным разведки, где-то здесь дрейфовало вражеское формирование численностью до пятидесяти человек. Но пока все спокойно. Один только Стыкин бесится.
– Живей, живей!
Передвижение по горной пересеченной местности не самая приятная забава для десантника. «Зеленка», подъемы, спуски, ложбины, овраги... Ладно бы это. За каждым кустом мог прятаться ощетинившийся оружием враг. И мысль об этом заставляла по-иному смотреть на мир перед глазами. Это не учения, здесь нет условий, приближенных к боевым. Есть только боевые условия. И если появится враг, стрелять придется на поражение. А допустишь просчет, умрешь по-настоящему, и никакой посредник тебя больше не воскресит...
– Давай, Зуев, давай! – не унимался Стыкин.
Вадим смотрел на него как на идиота. Сам еле ноги передвигает, пот градом за подворотничок скатывается, дыхание как у инфарктника на вершине Монблана. Ему бы силы поберечь, а он глотку рвет... А может, он самого себя подгоняет?
Вадим и сам выбивался из сил. Десять километров на своих двоих в полной выкладке да еще в форсированном режиме, под гнетом смертельной опасности – это не шутка. Но дыхалка у него мощная, ноги сильные. Он выдержит. А если откроется второе дыхание, он возьмет еще десять километров...
– Быстрей!.. – крикнул Стыкин.
И в это время где-то справа застучал тяжелый станковый пулемет. Началось!..
– Ложись! – заорал Артур.
Но никто даже не успел выполнить эту команду, как прозвучала следующая, но уже со стороны взводного:
– Вперед! Правее! Перебежками!
Это была самая настоящая атака. Без криков «ура», без толкотни и суеты. Четкое организованное передвижение. Перестук пулемета, треск автоматных очередей, взрывы гранат... Все по-настоящему. Только противника не видно. Он где-то впереди, его скрывает зелень кустарников и деревьев. Вадим готов был открыть огонь на поражение, но не знал, куда стрелять...
А когда взвод все же вышел на вражеские позиции, стрелять было уже не в кого. Одно-единственное пулеметное гнездо противника было уничтожено. За грудой камней, аккуратно покрытых зеленым дерном, валялись два трупа. Черноволосый бородач в джинсовом костюме и безусый юнец в армейском камуфляже. Бородач лежал на животе, обхватив руками простреленную голову. Юнец же был повернут кверху лицом – широко раскрытыми, безжизненными глазами смотрел в небо... Вот так, какие-то три-четыре минуты назад эти двое были живыми. О чем-то думали, нажимая на спусковые крючки. Они были чьими-то мужьями, сыновьями. А сейчас они просто трупы. И кто-то будет их оплакивать... Но жалости Вадим не чувствовал. Эти сволочи стреляли в русских солдат, убивали его товарищей. Подло убивали, из засады...
– Твари! – в истерике взвизгнул Женька.
И вскинул автомат, чтобы ударить очередью по мертвому бородачу.
– Ты что, рехнулся?
Вадим вовремя перехватил оружие, не позволил выстрелить.
– Марыкин, ты что, охренел! – запоздало отреагировал Стыкин.
– Да они наших пацанов! – вне себя от ярости заорал Женька.
– Вперед! – надрывно крикнул командир взвода.
Бой не закончен, всего лишь уничтожено боевое прикрытие или охранение вражеских сил. Основные события впереди. Атака продолжается...
В тот день силами батальона в общей сложности были уничтожены две мелкие группы противника. Но и в этих боях обошлось без прямого участия Вадима. Так и не выстрелил он ни разу в сторону врага...
Последующие дни вообще не принесли столкновений с боевиками. А в конце августа на самом высоком уровне было заявлено, что банды Хаттаба и Басаева в общей своей массе вытеснены с территории Дагестана. Полк получил задачу возвращаться домой. Война закончилась, по сути, и не начавшись...
Но, как оказалось, мнение было ошибочным. Четвертого сентября был взорван дом военнослужащих в Буйнакске. С восьмого на девятое сентября взлетел на воздух дом на улице Гурьянова в Москве, а вслед за ним – и многоэтажка на Каширском шоссе... Полк получил приглашение на участие в создании вокруг Чечни так называемой санитарной зоны. Война только начиналась...
Глава тринадцатая

1
Стыкин был сам не свой от счастья.
– Молись своим богам, салабон! Твой «лучший друг» Артур уходит на дембель!
От переизбытка чувств он хлопнул Вадима по плечу.
– Некому будет тебя воспитывать, пацан!
– Обойдусь без воспитателей, – криво усмехнулся Вадим.
– Теперь ты сам других воспитывать будешь... Я тебя на свое место порекомендовал, – на полном серьезе сказал Артур.
– За что же такая честь?
– Ты же моей школы, да? Моей... Кому ж как не тебе командовать... Завтра нас увозят. Ты слышишь, завтра!.. Ладно, некогда мне, ротный вызывает. Может, уже сегодня...
Стыкин еще раз хлопнул Вадима по плечу и чуть ли не бегом направился к штабной палатке.
Октябрь месяц, золотая осень. И бабье лето еще не закончилось – тепло, безветренно. Полк стоял лагерем на территории правобережной Чечни. Вроде бы и война идет. Но вокруг все спокойно. Ни выстрелов, ни взрывов. Симпатичная полянка в лесу, палатки стройными рядами, дорожки песочком посыпаны... Словом, полная идиллия в рамках уставного порядка...
Вадим только что вернулся с работ – укреплял огневую точку на оборонительных рубежах вокруг лагеря. До обеда полчаса, можно немного вздремнуть. Но только Вадим прилег, как в палатку ворвался Стыкин.
– К машине! – громовым раскатом прозвучал его голос.
Хватая автомат, Вадим молча соскочил с лежака. Не прошло и десяти минут, как все отделение погрузилось в боевую машину. Последним на броню забрался Стыкин.
– Может, кто-то все-таки скажет, что случилось? – нервно спросил Афоня.
– Выезжаем на задержание Басаева, ты что, не понял? – также нервно отозвался Женька.
– А если серьезно?
– Если серьезно, то в штаб едем, – расплылся в улыбке Артур. – Машину с продуктами сопровождать будем. Но это на обратном пути. А я с вами уже не поеду... Я в штабе останусь. А завтра утром домой...
– Везет же людям! – завистливо вздохнул Захарчук.
– А как же подвиг? – усмехнулся Марыкин.
– Увы, домой я ухожу, и подвиг свой не совершу! – потрепал его по загривку Стыкин.
– Дома сейчас хорошо. Там не стреляют... – гнул свое Афоня.
– Да и у нас тут вроде все спокойно, – приободрил его Артур. – Боевики там, на востоке, здесь им делать нечего...
– Ну не век же нам здесь сидеть. На восток погонят...
– Афоня, хорош скулить! – одернул Захарчука Марыкин. – Уши от твоего нытья виснут...
– Внимание! – Артур поднял руку в ожидании сигнала. Резко опустил. – Марш!
Это был самый обыкновенный сопроводительный рейд по безопасной, в общем-то, дороге. Пятнадцать километров до штаба дивизии, столько же обратно. Боевики упорно игнорируют этот район своим присутствием, так что бояться нечего...
В рейд пошли две машины. Старший сержант Костин – старший группы. Он должен был идти на дембель в одной партии со Стыкиным, но, видно, что-то не срослось – или ротный не отпускает, или сам не хочет. Он вообще собирался на контрактную службу переходить. Понять его можно – в деревне за копейки вкалывать будет. Здесь тоже напрягаться приходится, да еще и головой рисковать. Зато деньги хорошие платят – что-то около тысячи деноминированных рубликов, и не в месяц, а в день. Такая вот лафа, боевых действий в этом районе как таковых нет, а «боевые» начисляют... Правда, их еще получить надо. Штабные, как та голь, на выдумку хитры, могут и зажать деньги. Но у Стыкина наверняка граната в кармане припрятана. Пугнет завтра штабных крыс, и дело в шляпе...
БМД скоро шла по проселочной дороге. Пыль, клубящаяся столбами, никого не смущала. Обстановка хоть и спокойная, но дополнительный элемент маскировки не помешает... И обстановка спокойная, и местность не располагает к тревоге. Равнинная местность. Гор нет, лишь небольшие возвышенности, да и то вдали от дороги. Вокруг перелески, поля – по большей части заброшенные...
Из радиостанции послышался простуженный голос Костина.
– Второй, Второй! Я Первый! Доложите обстановку!..
– Хорош прикалываться, Первый! – засмеялся Стыкин.
Машина со старшим группы на борту шла в каких-то десяти метрах. Костин как на ладони. Артур весело помахал ему рукой. Он уже мысленно распрощался с войной, впереди у него гражданская жизнь. А то, что сейчас происходило вокруг, воспринималось им не более как интересная и совсем необязательная игра...
– Второй! Не чуди! – одернул Артура Костин.
Его голос был лишен веселых ноток. Зато отчетливо проскальзывала тревожная интонация. Не до шуток ему... И Стыкину вдруг расхотелось балагурить.
– Первый, обстановка нормальная!.. Что случилось, Первый?..
– Сигнал поступил. Возможна встреча с противником. Гляди в оба, Первый! Ухи держать на макухе!..
– Я понял, Пер...
Договорить Стыкин не успел. Его слова утонули в дьявольском грохоте нескольких слившихся воедино взрывов.
Вадим даже не успел понять, что произошло, а уже кубарем крутился в воздухе. Автомат отлетел в одну сторону, незастегнутая каска в другую. При падении он сильно стукнулся коленкой о камень и вывихнул в локте руку. Голова гудела как трансформатор под высоким напряжением, задница болела, как будто по ней разом с носка ударили все полковые «дембеля». Перед глазами плыли красные круги, в ушах стоял оглушающий звон...
Ничего не соображая, Вадим закрыл глаза, сжал ладонями уши. В голове сумасшедшая путаница... Но кто-то с силой схватил его за шкирку, потащил за собой. Сильная встряска привела его в чувство. Он открыл глаза, увидел Афоню, который втаскивал его в какую-то яму... Затем он увидел боевые машины. И та горит, и другая – черные клубы дыма взмывают в небо. Передовая машина, вернее все, что от нее осталось, была перевернута кверху вырванным днищем. Башни нет, гусеницы сорваны, корпус лопнул по сварке, ошметки вздыбившейся брони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48