Иногда Павла посещало чувство, будто он улегся в постель с проституткой, которой сполна заплатил. Возвращение домой стало для него тягостной обязанностью, поэтому он подолгу задерживался на работе, иногда заходил а кафе посидеть за чашкой-другой кофе, без особых угрызений совести принимал приглашения знакомых бизнесменов посетить сауну с девочками и, когда порой возвращался домой поздненько и не заставал Светлану дома, то перестал переживать, философски решив, что это лишь пустая нервотрепка и никакие разборки тут не помогут. Это было тягостно, но терпимо - сам он не обременял себя серьезными связями и ограничивался саунами, благо, что его знакомые были молоды и весьма охочи до подобных развлечений. В семье воцарился порядок - "я делаю вид, что верная жена, а ты делаешь вид, что ничего не знаешь"
- Жаль,- подумал Павел, - что ему потребовалась серьезная взбучка_ чтобы он, по существу впервые увидел Наташу". Его пронзила острая нежность ней, он чувствовал блаженство от ее близости, мимолетных прикосновений груди, бедер. Такого с ним не случалось очень давно...
Часа через два бодяга и компрессы, которые Наташа регулярно обновляла, подействовали весьма эффективно - опухоль спала, в кровоподтек побледнел стал похож на флюс. Наконец Наташа бережно стала накладывать грим, а темные очки дополнили картину - скрыли заплывший глаз. Он взглянул в маленькое наташино зеркальце - вид не ахти, но прохожие шарахаться не будут.
Ближайший автомат находился за углом. Павел прилепил пьезомикрофон своего диктофона к трубке и ровно в пять набрал номер . По гудкам он понял, что другой телефон был с определителем номера. Его проверяли. Впрочем он не сомневался и в том, что на другом конце линии тоже идет запись. Убедившись, что Павел звонит
из автомата, Аркадий сам взял трубку. Голос у него был обычный, но с оттенком напряженности - явно кто-то стоял рядом и прослушивал разговор. Кто-то, кого Аркаша явно опасался или даже боялся.
- Это ты, Паша, рад, что послушался совета друга. Хотя ты и крутовато обошелся с такими милыми ребятами, что к тебе приходили, уверяю тебя, это не мои люди, я с ними даже не знаком. Просто они хотели оказать мне услугу, а ты так с ними... Все пытаешься воевать? Думаю, не стоит. Сам я этим делом не занимаюсь
этот долг продан и совсем другие ребята этим занимаются...
- Послушай, Аркаша, не вешай мне лапшу на уши. Одного изтвоих милых ребят я опознал - это один из твоих охранников, а ты очень уж боишься за свою задницу, вот и лепишь мне про какую-то продажу. Но бог с ней, с твоей задницей, ты за пару баксов готов удавиться, а чтоб такими деньгами с кем-то делиться... Потому хочу сказать, что таких денег у меня нет и ты это знаешь. Хочешь хоть чем-нибудь поживиться?
Запомни - я ни тебе, ни кому другому эти или другие деньги не должен. Ты что, решил вспомнить, с чего начинал и снова взялся за рэкет?
- У меня нет другого выхода - мне нужны деньги, а как я их получу, это мое дело. И твое. Да, я подключил нужных людей. Их методы меня не касаются. Я тебя честно тебя предупредил - собери, что можешь, продай фирму, имущество, но деньги, пусть не все, я должен получить.
- Ты просто молодец, Аркаша. Уверен, что ты записываешь этот разговор для своего высокопоставленного босса этот разговор для оправдания своей некомпетентности. Или он там стоит рядом?
Я тоже записываю этот разговор, господин Полуян. Я не зря назвал тебя по фамилии - этот разговор, уверен, пишем не только мы с тобой. Не все же ребята в спецслужбах продажные, как твои покровители. Так что запись будет в трех экземплярах. Меня, наверняка, слушают серьезные люди, которым не нравятся мои политические убеждения и личная дружба с некоторыми оппозиционерами нынешней власти, а вот поделиться информацией они могут и с со своими коллегами из другого отдела. Ты понял, Аркаша? Но это уже их заботы, они ведь не только политикой интересуются, рэкет и грабеж тоже в их компетенции, вот я и решил засветить на всякий случай тебя. Правда, оправдываться мне не перед кем и не в чем, но запись может пригодиться главное, не то, кто будет делать твои грязные дела, а кто прикажет им. Таким окажешься ты, а по закону ответственность ложится на всех поровну.
- Но ты же не пойдешь в милицию или КГБ с такой записью? Они лопнут от хохота от такой улики!
- Это точно. Но ты мне сам сказал самое важное - подтвердил свое участие в этом деле. Я не особенно боюсь твоих громил - они могут убить меня, тогда твои денежки накрылись навсегда, а ты сам этого не перенесешь. Потому, если у меня начнутся какие-либо неприятности, то я приду прямо к тебе.
- Ха-ха-ха! Да тебя дальше подъезда никуда не пустят!
Павел повесил трубку.
Глава вторая
"Как можно говорить о том,
что сделаешь, если тебе не
ведомы замыслы противника"
Антуан Анри Жомини.
РАЗВЕДКА БОЕМ
Вернувшись в офис, Павел застал Наташу почти в трансе. Она сидела, съежившись за своим крохотным компьютерным столиком и всеми силами сдерживала нервную дрожь. При виде Павла ее воля ослабла - девушка попыталась улыбнуться, закрыла глаза и стала медленно падать со стула. Павел бросился на помощь, обнял за плечи и талию, попытался приподнять. Тело ее оказалось удивительно мягким и податливым. Павел перенес Наташу на свой крохотный диванчик в кабинете.
Это было похоже на какую-то мистику - Павел почувствовал исходящие от девушки теплые волны и неожиданно понял - она же любит его, слепого толстокожего идиота! Он буквально ощутил эту сдерживаемую любовь по тому, как беззащитно и доверчиво она обволокла его своим прекрасным телом....
Павел быстро открыл ящик шкафа, где у него для гостей хранились всякие заморские напитки, налил буквально на донышко бокала водки и долил кока-колой. Дрожащими губами Наташа безропотно выпила, словно лекарство и откинула голову на подушку диванчика. Постепенно бледность сползла с ее лица и лишь размазанная краска под глазами выдавала ее недавнее состояние.
Увидев, что секретарша постепенно приходит в себя, Павел оставил ее и включил СВ радиостанцию. Он знал что на определенном канале в одной из квартир Минска стоит такая же станция, постоянно настроенная на ту же частоту. Никаких защитных приспособлений не было - они были ни к чему. Если не называть конкретных имен и адресов (а одновременно на этой частоте могут быть десятки пользователей), то узнать, кто из них что-то сообщил кому-то, не представлялось возможным. Даже серьезные спецслужбы не могли запеленговать короткий разговор. Это была простая и надежная связь.
- Здесь Джазист. Как поживаете, Командир?
- Я уж и не надеялся, что ты объявишься, а то кроме праздников и голос твой не слышу, да и то по радио. Видимо припекает откуда-то?
- Точно, Командир. Припекло, и чересчур, даже для меня. Надо бы встретиться. Боюсь, что круто взялись.
- А кто тебе говорил, не лезь в коммерцию? Наши дельцы хуже любого зеленого берета, у них нет чести и потому в бою они опасны, как змеи. Ладно, когда? Место я назначу сам, сообщу через пять минут - надо проверить кое что.
Павел эти минуты сидел неподвижно, ощущая на себе взгляд Наташи. Она все понимала, эта молоденькая девчушка ( в самом деле - что такое двадцать четыре года по сравнению с его пятьюдесятью пятью), но молчала, инстинктивно чувствуя его внутреннее напряжение.
Когда раздался сигнал, она вздрогнула.
- Я как всегда прав. Нас пытались активно пеленговать. Значит у них есть рука в КГБ, у самих кишка тонка для такой техники. Помнишь то место, где мы встретились после твоего возвращения. Иди туда немедленно. Наверняка за тобой будет хвост, но это дилетанты и даю тебе полтора часа на все. Жду не более пяти минут. За мной они не успеют никого прицепить. Счастливо.
Павел приступил к нехитрым, но важным расчетам: "До встречи оставалось два часа, на дорогу нужно было около потратить тридцати минут, значит на топтуна у меня время есть. Надо придумать, как избавиться от него супернадежно - нельзя подставлять под удар Командира. Оставалось еще решить, как быть с Наташей. Она выглядела вполне нормально и пыталась вскочить с диванчика, как снова на него рухнула. Нервы на пределе... Придется оставить ее здесь".
Павлу приходилось ночевать в офисе, когда его "мадам" была особенно не в духе, а у него не было сил сопротивляться ее атакам. Из шкафа он достал спальный мешок и подушку.
- Сегодня ты ночуешь здесь. Так надо. Я тоже вернусь сюда. Никому не открывать, даже если они назовут себя гэбешниками, закрыть все замки и тайный засов. Свет после моего ухода не включать, на телефон не реагировать. Сделай это ради меня. Я должен быть спокоен, зная, что с тобой все в порядке. Ложись и спи, если сможешь.
Уложив ее и накрыв старым спальником, он вновь ощутил эти теплые волны и лишь усилием воли не позволил себе поцеловать ее даже в щеку. Наташа покорно закрыла глаза, а Павел стал размышлять дальше. Темнеть нынче стало рано и топтуну придется следовать за ним по пятам, если, конечно он один. Если двое - труднее. Оторваться в метро? Рискованно, можно потерять много времени, если топтуны резвые. Троллейбус тоже отпадает по той же причине, тем более, что вечером они ходят весьма редко и нерегулярно, а Командир ждать не будет. Идея пришла внезапно - он вспомнил один хитрый проходной подъезд - чтобы попасть к выходу с другой стороны дома, надо пройти через подвал.
Павел уложил в карман оставленную громилой дубинку, сунул за пояс газовый пистолет, который, впрочем, только именовался газовым, а был слегка переделан и стрелял солидным запасом дроби. В ближнем контакте работал, как отбойный молоток. Сунув в карман еще карандаш-фонарик , он подмигнул Наташе, которая из под прикрытых век наблюдала за его действиями.
Хвост ждал его на углу - Павел сразу вычислил его: кто еще будет торчать на пустынной улице, где нет магазинов, кафе, на жестоком ветру и делать вид, что совершает предписанный врачами моцион. Но выхода из его двора было два. На другой стороне его, возможно, "пас" кто-то еще. Павел подошел к топтуну вплотную, попросил прикурить и при вспышке зажигалки хорошенько постарался
запомнить вежливо поблагодарил и повернул назад, вглубь двора.
Топтун, прекратив свой "моцион", не спеша двинулся фланирующей походкой в обход дома. Павел оказался прав - у другого выхода со двора тоже прогуливался какой-то тип. Мимо него Павел прошел быстрым шагом, чтобы сразу навязать топтунам свой темп. Он шел на пределе возможностей, чуть ли не переходя на бег. На перекрестке, ожидая зеленый, он успел заметить что двое преследователей уже объединились и стоят в сторонке, не демонстрируя связи между собой.
В троллейбус они сели втроем - Павел делал вид, что читает газету, топтуны равнодушно поглядывали поочередно в окна и на Павла. Через остановку Павел стремительно продвинулся к двери и выскочил на мостовую, двинувшись прежним темпом. Один из топтунов застрял в дверях и это дало Павлу необходимую фору, метров в сто. Улица была прямой, как многие старые улицы в Минске и преследователи не спешили сократить дистанцию.
Нужный подъезд был следующим, но Павел мучительно вспоминал, где расположен выключатель освещения в подъезде. Поравнявшись с дверью, он нырнул в подъезд - выключатель находился на площадке первого полуэтажа. Двумя прыжками Павел взлетел вверх и в подъезде воцарилась почти полная темнота, особенно для того, кто входил с улицы. Еще прыжок вниз, через перила, пара лестничных пролетов в подвал и Павел замер, слившись со стеной.
И очень вовремя - топтуны были уже в подъезде, шепотом ругались и решали, что делать дальше. Наконец Павел услышал мягкие прыжки вверх одного из них - фирменные кроссовки отлично глушили звуки. Второй, видимо, открыл настежь двери подъезда, но один лезть в подвал не пытался. Тишина стояла удивительная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24