Отвратительная процедура длилась минут десять. Антон тоже подписывал все бумаги, то ли как адвокат, то ли как опекун или свидетель. Впрочем, он занимал пост финансового директора. Вникать в тонкости мне не хотелось.
Напоследок веселый армянин рассказал несколько анекдотов, все посмеялись, и они ушли, забрав папки с собой. На прощание Антон пообещал приехать ко мне завтра и попросил не отлучаться из дому.
Я понял, что сделкой все остались довольны. Черт с ними, меня заботили совсем другие дела. Пора навестить нотариуса, который меня не ждет. Во всяком случае, мне понравилось, как ведут себя люди, захваченные врасплох. Возможно, и сегодня это обстоятельство сыграет определенную роль.
Я оделся, к вечеру похолодало. Плащ уже не выглядел безукоризненно белым, но другого я не нашел. Я отправился в гараж. Пора побеспокоить свой тоскующий без дела «мерседес».
Часы на приборном щитке показывали семь двадцать. Скоро стемнеет, и мне следовало поторопиться. Путь до дома Русанова не близкий. Чувствовал я себя прекрасно, сытым, выспавшимся и готовым к новым походам. Машина в моих руках стала намного послушнее и уже не требовала большого напряжения.
Выехав за ворота, я заметил у соседнего участка вишневый «гольф». Раньше я этой машины не видел. Слишком невзрачный вид она имела, чтобы такую рухлядь мог держать хозяин близлежащего особняка.
Я свернул в сторону шоссе и заранее включил фары. Мне так спокойнее. Я уже обратил внимание на одно странное явление. Машины класса моей даже днем ездят с полным освещением.
Дорога заняла чуть больше часа. Небо заволокло тучами, и опять заморосил мелкий дождик.
Калитка, как и в прошлый раз, оказалась открытой. Машин на участке я не заметил, свет горел только в окнах второго этажа. Вывод простой — Татьяну я дома не застану, хотя где-то в подсознании я тешил себя надеждой увидеть ее. Девушка оставила о себе волнующее впечатление. Но повода для расстройства не было. Она сама оставила мне свой телефон, и я обязательно воспользуюсь ее любезностью.
На звонок мне не ответили. Со второго этажа гонять пожилого человека вниз не очень-то удобно. А если он плохо себя чувствует? Я сделал проще. Окно справа легко открылось, и я не постеснялся залезть вовнутрь. Надеюсь, жуликом меня в этом доме не посчитают. Свет в холле горел и мне не пришлось блуждать в потемках, как мотылек я потянулся к огню. И как мотылек обжег себе крылья.
Хозяина я застал в своем кабинете, но, к сожалению, мертвым. Точнее, убитым. Труп нотариуса лежал на полу посреди комнаты. Запах стоял невыносимый, я открыл окна. Кровь давно высохла, и ковер превратился в корку. Ледяное тело с открытыми помутневшими глазами, лицо исказила маска ужаса. Сквозная рана груди. Похоже, его приткнули насквозь каминной шпагой для помешивания угля. Камин давно затух, а на щипцах и шпажках не было следов крови.
У меня сложилось такое впечатление, что мой визит был последним в этот дом. Все оставалось в том же виде, как перед моим уходом. Даже фужеры и вино стояли на столике, и хозяин не переодевался с тех пор. Еще в тот раз я обратил внимание на его цветастые шерстяные носки, один из которых был одет наизнанку.
Дважды человек не повторяет такие нелепости. Да и папка с документами лежала так же и в том же месте. Скорее всего, его убили после моего ухода.
Меня неожиданно проняла дрожь. А если это я его убил? В том, что я убийца, меня уже успели убедить, потом я потерял сознание. Как сказал доктор Розин, произошел рецидив. Может, я и не терял сознание, а потерял память? Ведь как-то мне удалось добраться до гостиницы «Балчуг». А если мне не понравилось содержание того документа в конверте, я вернулся в беспамятном состоянии и проткнул нотариуса насквозь. Кошмар! Выходит я не человек, а какой-то оборотень? В моменты отключки становлюсь маньяком. Раздвоение личности? Где-то я уже читал об этом или видел в кино.
Мне стало не по себе. Страх меня не беспокоил в том смысле, к которому я привык. Меня мучили сомнения. А как проверить?
Тут я вспомнил про смерть садовника и слова Антона, что к убийствам может быть причастен бывший шофер Ефим Никитин, обокравший дом и трясущийся при мысли о возмездии. Садовника я уж точно не убивал. Чем же мог мешать нотариус маньяку Ефиму? Тоже много знал? Наверняка.
Я ушел из дома через дверь. Ночь, тишина. Я сел в машину и понял, что опять оказался в тупике. Два дня назад я знал не больше, чем теперь, когда подъехал к этому же дому, но только в тот тяжелый день нотариус был еще живым.
А потом? Потом полная прострация, и я оказываюсь у гостиницы. Почему именно там?
Я достал из бардачка карту, нашел на ней место, где нахожусь, а потом проследил кратчайший путь до гостиницы. Часа два пути. Но как-то я туда доехал?… Вспомнил! Нет, не ту загадочную ночь, а то, что в «Балчуге» погибла моя жена Екатерина.
Вот почему я мог туда поехать! А почему бы не попробовать повторить тот же путь. А если нотариус — не единственный мой след? Вдруг меня осенит по дороге?
Что-то я должен вспомнить!
Маршрут «нотариус — гостиница». Здесь его труп, там был найден другой труп. А что между ними? Екатерина Кислицкая — начало всей истории. Если бы не ее смерть, все выглядело бы совсем иначе. Вот он ключ! Крутой поворот, повлекший за собой и все остальные трагедии.
Я включил двигатель, развернулся и тронулся в путь. Торопиться особо некуда. В центре Москвы я окажусь в разгар ночи, много ли я сумею узнать в такое время?
Впереди на шоссе появились огни заправочной станции. Я глянул на приборную доску и удивился, как машина еще едет. Бензиновый датчик подавал сигнал тревоги. Сбросив скорость, я подкатил к колонке, но выйти из машины мне так и не дали. Расторопный парень лет двадцати с коротким ежиком на голове вырос будто из-под земли.
— Добрый вечер! Полный бак?
Какой догадливый. Я лишь кивнул головой. Кроме меня, на заправке не было ни одного путника, да и на шоссе движение вымерло. Осенние будние дни и мерзкая погода не располагали к ночным прогулкам, разве что дальнобойщиков, которым надо зарабатывать.
Парнишка быстро справился со своей задачей и протер мне ветровое стекло. В моих карманах лежали только доллары, об этом я даже не подумал.
— Все в порядке, — сунул он голову в окно. — Еще на пару дней хватит с вашими аппетитами.
Я протянул ему двадцатидолларовую купюру.
— Извини, приятель, но у меня нет рублей. Поменяешь сам. Он широко улыбнулся и кивнул на будку, где сидел диспетчер по разливу, если его так можно назвать.
— С нас хватит той сотни, что вы оставили в прошлый раз. Забудьте о деньгах. Счастливого пути!
Он повернулся и направился к будке.
— Эй, приятель, постой, — крикнул я вслед. Парень вернулся.
— Послушай, возьми деньги. Ничего я тебе раньше не давал.
— Забыли? Позапрошлой ночью. Просто вы были под мухой. Я, конечно, понимаю, что владельцы таких тачек могут сорить деньгами, но у меня тоже совесть есть, как это ни странно звучит на сегодняшний день. Счастливого пути!
Я успел сунуть ему двадцатку в нагрудный карман джинсовой куртки и уехал.
Сердцебиение участилось. У меня возникали в голове всякие дурацкие мысли.
Раздвоение личности, рецидив и прочая ерунда. Но, скорее всего, я в ту ночь просто опьянел. Уснул на короткое время, проснулся и поехал, так и не протрезвев. В тот момент в моей голове и всплыла гостиница «Балчуг». Вот я и решил в парах дурмана прокатиться туда, а не ехать домой.
Но неужели я ничего не запомнил? Полный провал! Рецидив! Так, значит, и нотариуса прикончил я. Какой смысл себя защищать, если факт налицо? И зачем приплетать сюда Ефима? На него все свалить можно. Нет смысла Ефиму убивать нотариуса после того, как я с ним уже виделся. Он сделал бы это до моего появления, а если не так, то, значит, Ефим за мной следит. Но такое предположение из области фантастики. Я уже начитался детективов с похожими сюжетами. Все они хромают на одну ногу. Наивный читатель глотает страницу за страницей и не делает выводов. Его, как слепца, ведет за собой автор, глумясь над любителями жанра. Меня же доктор Розин учил логике, трезвой оценке и внимательности. Задачка примитивная, и отвлекаться на захватывающий сюжет можно с книжкой в руках, лежа на диване, или в метро, по дороге на работу. Но решение в жизни должно быть другим. Ефим боится, что я его найду, и обрубает все концы.
Судя по рассказам горничной, мы с Ефимом были друзьями и он строил для меня яхту. Значит, общих знакомых, знающих его адрес, не два и не три человека. Так что же, он сумасшедший маньяк, готовый перебить всех? А я так и буду разгуливать по Москве, натыкаясь на трупы. Чушь! Вопрос решается просто. Убить надо одного человека, а именно — меня, и на деле будет поставлена жирная точка.
Железная логика и единственно правильный ход. В книжках такую логику искать бессмысленно. Если автор убьет героя, то ему писать будет не о чем. Финита ля комедия!
Теперь серьезно. На мне висят два убийства. Я от них отбрыкиваюсь, пытаюсь схватиться за соломинку, как утопающий. Не верю, потому что не помню. Но это же не оправдание, а самозащита. Теперь труп нотариуса лишь подтверждает мое прошлое. Подсознание работает, характер тот же. Убийца, он и есть убийца.
Где-то внутри меня существует переключатель. Тумблер, делающий меня перевертышем. Включил вправо, и ты старый Тимур Аракчеев. Самодовольный, избалованный, нетерпимый, мстительный и коварный! Включил влево… И что?
Ничего. Беспомощная амеба с жалкими потугами разобраться в своем я, сделать из себя святошу и обвинить всех и вся в собственных грехах. Сыщик поневоле, который сам не знает, что ищет. Иди туда — не знаю куда. Найди и принеси то — не знаю что! Итог? Дурная голова ногам покоя не дает. Я догадываюсь, из-за чего все происходит. С каждый днем и каждой минутой я все больше и больше ощущаю или, точнее, понимаю, что такое одиночество. Чувство, которое все больше и больше меня охватывает, и от него я и пытаюсь сбежать.
Мне стало страшновато. Интуиция подсказывала, что я лезу головой в петлю и делаю все не так, как надо, но остановить себя я не мог.
На черной ленте шоссе вновь замелькали огни. Вскоре я отчетливо увидел надпись: "Бистро «Счастливый путь!». Машину я заправил, неплохо бы и себя заправить. Чашка горячего кофе с бутербродом мне вовсе не помешает.
Возле забегаловки стояли большегрузные многотонные грузовики. Мой компактный «мерседес» легко вписался между парой гигантов, как Моська среди слонов.
Надеюсь, здесь меня не знают. Во всяком случае, я же не въеду на своей машине в зал и не притяну ее за собой не веревочке. Нет, конечно, я вошел туда скромно, на своих двоих.
Народу оказалось меньше, чем машин. Остальные, вероятно, спят в своих кабинах размером с лифт. Шоферы сидели за столиками и поглощали сосиски с горошком. Тихо, уютно, тепло. Обстановка мне понравилась. Никто не обратил на меня внимания.
В дальнем конце находилась стойка, за которой у кофеварки суетился толстячок.
— Добрый вечер, — сказал я, приближаясь. Бармен встретил меня дежурной улыбкой.
— Добрый, добрый.
— Я хотел бы перекусить, но только не сосиски.
— Уже знаю. Как в прошлый раз? Тот же комплект?
У меня желваки заходили на скулах. Должен быть в конце концов предел этой мистики. Мне захотелось треснуть кулаком по стойке, но я сдержался. Руку жалко, и толку никакого.
— Как в прошлый раз, — тупо повторил я.
Через минуту на стойке стояла чашка кофе, тарелка с двумя бутербродами и пачка сигарет «Жетан». Вот тут он попался. Я не курю.
— Только не говорите мне, что в прошлый раз я заплатил вам за этот набор сто долларов!
У толстяка вытянулось лицо, и оно стало похоже на исхудавшую лошадиную морду.
— Вы сегодня не в духе? Устали или неприятности?
— Давайте проще. Вы уверены, что именно я у вас был, а не кто-то другой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40