! В Самаре же свои театральные учреждения есть.
Кострецов уселся поудобнее.
— Имеются. Но подай Афанасьичу столичный театр… Мы в Москве на несколько дней, потом на бархатный сезон летим отдохнуть в Ниццу. Любо шефу здесь в театре благодетелем побыть. Вокруг артистки и все такое.
Быловский качнул пиками ухоженных усов, ласково улыбнулся.
— К такому спонсору в любом театре уважение. Ивану Афанасьевичу сколько лет?
— Да, наверное, ровесник вам.
— О-о, — протянул многозначительно главбух, — самый возраст, чтобы хорошо понимать прим сцены, и особенно молодых, многообещающих во всех отношениях.
Кострецов с возбуждением проговорил:
— Мы, волжские, все по-старинному стараемся. Вот Островский в пьесах купечество описывал. Загляденье! Должны и современные богатые люди меценатами русскому искусству быть.
— А не чувствуется у вас, Сергей, волжского акцента, — произнес въедливый главбух.
— Обтесался, — скромно ответил капитан. — Учился в московском вузе, даже женат на москвичке был. Но не прижился у вас, потом Сукнин позвал.
— А где учились? — очень вежливо продолжил Быловский.
Кострецов мрачно взглянул.
— Господин Быловский, вы не очень много вопросов задаете? Дальше, возможно, поинтересуетесь, как Сукнин свои капиталы заработал?
Быловский даже привскочил, дернул обеими щеками.
— Сергей, да что вы?! Только для поддержки хорошего разговора. Пиво холодное будете?
Не слушая ответа, Семен Викторович выхватил из небольшого холодильника у стола пивную банку и протянул Кострецову. Тот открыл и стал пить. Достал главбух и себе.
Быловский, прихлебывая, наблюдал за Сергеем. Вдруг озарился широкой улыбкой, отчего стрелы усов поползли едва ли не к ушам, и призвал:
— Давайте на «ты»!
— Для брудершафта коньяк надо пить, — солидно бросил Кострецов. Семен Викторович моментально водрузил на стол французский коньяк, две рюмки, блюдечко с мгновенно порезанными дольками лимона. Разлил.
Они подняли рюмки, зацепились руками, выпили и поцеловались.
— Так-то оно попроще, Сергей, — произнес Быловский, со вкусом набивая за щеки лимон. — Давай еще по одной.
Снова выпили.
— Сеня, — блестя глазами, сказал Кострецов, — давно я в Москве не был. А жизнь, гляжу, у вас все круче и круче. Ночные клубы, казино одно на другом.
— Любишь эти заведения?
— А как ты думал?! Когда нищим студентом тут скитался, а потом бедным родственником, только слюнки текли. Но нынче с Афанасьичем оттянемся здесь как надо. Да куда ж он запропастился? — Сергей посмотрел на часы.
— Посиди, выпей, не торопись, — проговорил главбух и снова налил.
Капитан оглянулся на дверь.
— Ничего, что в рабочее время мы тут закладываем?
— Ничего-о, люди кругом театральные, к этому хорошо привычные. Да и как мне такого парня не угостить?! Зайдет твой шеф, и ему поднесем.
— Да уж вряд ли сегодня он здесь появится. В Москве дел по горло. Время-то уж к концу дня. А я не зря сюда зашел. Доложу Афанасьичу, в следующий раз с ним прямо к тебе.
Главбух подправил усы, пристально поглядел на капитана.
— Что ж, так и пойдешь?
— Как? — с провинциальным недоумением осведомился Сергей.
— Да несолоно хлебавши. Это не по-старинному, не по-московски, раз ты Островского уважаешь. Надо нам теперь как следует выпить и закусить. Я приглашаю.
Сергей поерзал в кресле.
— С Афанасьичем надо бы связаться. Может, я ему требуюсь. Хотя… Мы с ним сегодня так и так запланировали вечер на развлечения. В таком деле обойдется и без меня.
— Ну! Это и по-волжски, и по-московски. Гуляем.
Быловский поднялся, простер руку в сторону загорающегося вечерними огнями Страстного бульвара.
— Вперед!
Тертому финансисту уже виделся кейс с приличной суммой денег, которые с пользой для СТД можно будет употребить, да и себе отщипнуть малую толику.
* * *
Они вышли на улицу к машине Быловского. Сеня сел за руль, развернулся по бульвару и поехал вниз по Петровке.
— Уважаю ресторан «Серебряный век», — объяснял он. — Это на территории бывших Центральных бань, напротив «Метрополя». Его и литераторы облюбовали, премию «Антибукер» там празднуют. Есть там и хорошее казино.
Он вывел машину на Охотный ряд и вскоре завернул во двор старинных зданий, который начинался с подъездов «Серебряного века».
Когда выходили из машины, Сеня глянул на припаркованные авто и воскликнул:
— Вахтанг уже здесь! Зачастил сюда, как на работу.
Он указал на красный «пежо». Кострецов смотрел на «пежо» и не верил своим глазам. Точно такая иномарка была угнана от «Современника»! Он вгляделся: почти наверняка она, — вмятина на правом крыле, чуть треснуто лобовое стекло… Капитан хорошо запомнил описание того «пежо», потому что машина фигурировала первой в списке угнанных, и еще оттого, что была красного цвета. Обычно «пежо» красят в более спокойные, темные тона.
— Красный «пежо» имеешь в виду? — спросил он Быловского.
— Ага. Недавно он у Вахтанга появился. Взял какую-то битую. Видишь — и крыло, и лобовик не в порядке.
Кострецов не знал, что и подумать. Ездить по самому центру Москвы, недалеко от места угона на не так давно украденной машине мог или придурок, или человек, не подозревающий о ее биографии.
Они прошли в зал «Серебряного века». Метрдотель почтительно кивнул Быловскому, провел их к свободному столику. Сеня сел и тут же начал диктовать без меню подошедшему официанту.
Когда закончил, бодро сказал Кострецову:
— Ну вот, отметимся в лучших традициях драматурга Островского. А вон Вахтанг сидит, — он показал в угол зала.
Опер поглядел. Вахтанг был грузином лет сорока пяти. Круглолицый, но с хорошо обозначенными скулами и надбровными дугами. Подчеркивали эти детали его недюжинную силу воли и целеустремленность. А вот лоб был невысокий, скошенный, под пышными курчавыми волосами. Неприятны и руки: широкие грубые ладони с толстыми, как бы притупленными короткими пальцами.
По впечатлению Кострецова, грузин мало походил на режиссера. Да и вообще, на деятеля искусства едва ли смахивал. Лицо Вахтанга дышало азартом и чувственностью. Заинтересованным взглядом он провожал каждую юбку в ресторане.
— Мужик не первой свежести, но яркого цвета, — проговорил Кострецов. — Вахтанг Барадзе-то?! — оживленно спросил Сеня. — Компанейский и всегда с девочками. Где он их только не ловит! Сейчас один сидит, а уйдет отсюда обязательно с девицей. Причем не с проституткой. Любит нормальных, чем-то собой выдающихся.
— Чем?
— Да товаром — чтобы побольше торчало.
Вскоре их стол заставили выпивкой и закусками. Сеня начал угощать, наливать, произносить тосты. Успевал и весело комментировать появляющихся в зале. Капитан наблюдал только за Вахтангом.
Спустя часа полтора грузин расплатился и направился в казино по соседству.
Сергей сказал:
— Если гуляем по полной программе, надо б попробовать и казино.
— Да я сам уже как на иголках. На десерт у меня всегда казино. За этим, в основном, сюда и езжу. Ты что: покер, «блэк джэк» или рулеточку предпочитаешь?
— А ты?
— Только рулетку! То истинная игра. Карты — это обязательно напрягайся по поводу партнеров. А тут крупье запускает, шарик летит, ты лишь переживай во все удовольствие.
— И много имел кушей с удовольствия?
По лицу Быловского скользнула тень.
— Да как всякий регулярный игрок, больше я в минусе. Некрасиво это, конечно, при должности главного бухгалтера.
— Сегодня выиграем, — энергично сказал Сергей.
— Да? — блеснув в глазами, спросил Сеня. — У тебя рука легкая?
— За удачей сюда и приехал.
Они прошли в зал казино.
Купив фишки, Быловский преобразился. Он словно забыл, что состоит гидом у волжского гостя. Как только поставил на зеленое сукно, глаз уж больше от него не отрывал.
Кострецов главбуховой странной страсти обрадовался. Он перешел к столу, за которым играл Вахтанг Барадзе.
Грузин, в отличие от Быловского, больше посматривал по сторонам. Капитан расположился напротив него и наобум ставил на квадраты. Старался не смотреть в его сторону, пока не почувствовал, что Вахтанг сосредоточил свое внимание.
Ага, все ясно, рядом с грузином нарисовалась полногрудая длинноногая девица, метавшая фишки, будто дочь Рокфеллера. Вахтанг тоже более-менее увесисто распределял свои кружки по полю, весело переговариваясь с соседкой.
Вскоре денежные запасы красотки иссякли. Вахтанг тут же поделился с ней фишками. Ему, в общем-то, везло, и они уж как бы парой стали выкладывать по полю разные варианты. Девица больше проставлялась, Вахтанг ее промахи выигрышами компенсировал. Так и шло у них в дружеской перебранке.
Кострецов видел, что грузина не интересует игра. Азарт был сосредоточен на раскрасневшейся напарнице, литой бюст которой так и ходил в декольте. Иногда казалось, что Вахтанг ставит наощупь, потому что не сводил глаз с девичьего лица. Он почти прижимался курчавой головой к ее щеке, вдыхая запахи разгоряченного женского тела.
Наступил момент, когда общая горка фишек Вахтанга и девицы в очередной раз закончилась. Но он не пошел покупать новые, что-то пошептал соседке в ухо, и они двинулись в бар.
Кострецов, подыгравший немного, сунул фишки в карман и прошел за ними.
Вахтанг угощал девицу шампанским. Она пила, хохотала над шутками, эффектно откидывая плечи назад.
Потом Вахтанг приобнял красотку и повел ее во двор к своему красному «пежо». Кость спустился за ними.
Теперь машина неприметно стояла за приехавшей высокой фурой. Вахтанг гостеприимно распахнул перед спутницей дверку «пежо». Та, подчеркнуто пружиня ягодицами, стала залезать внутрь. Короткая юбка поползла вверх, девица, якобы для удобства, поддернула ее на бедра, оголив начало задницы с узкой полоской трусиков посередине. Девица не торопилась менять позу, Вахтанг же схватил ее за попу двумя руками и стал целовать между ног. Длинноногая с удовольствием подставлялась.
Вахтанг откинул переднее сиденье назад и повалил внутрь хохочущую деваху. Она лежала на спине, задирая березы ног. Кострецов увидел, как грузин содрал с нее трусы и спустил свои брюки. Палачески ломая женское тело, истязая выплеснутые из платья груди, он воткнулся в партнершу.
Несмотря на то что парочка познакомилась час назад, совокуплялась она слаженно. Чулочные черные резинки в гипюре цветов отщелкивали белизну воздетых ляжек. Девица страстно подвывала, упираясь ногами в потолок «пежо». Вахтанг с рычанием садил в нее.
Кострецов дождался, когда они закончили и отъехали. Вернулся в казино, нашел Быловского, мрачно торчащего у стола. Поинтересовался:
— Как удача, Сеня?
Тот только раздраженно махнул рукой. Кострецов достал все свои фишки, протянул главбуху.
— А я выиграл. На, ставь и мои. Мне к шефу пора.
Сеня, словно кассир, принимающий наличность, взял горсть из руки Сергея, пересчитал. Капитан сказал:
— Да я дарю. Сегодня обязательно будешь в плюсе. На днях увидимся.
— Вот это по-нашему! — воскликнул главбух и тут же, отвернувшись к столу, начал ставить цветные кружки на зеленый суконный газон.
Глава 3
Мать Сергей Кострецов из-за ее разъездов видел редко и заехал к ней на квартиру в «спальном» районе Москвы, когда она вернулась с очередных сборов своей лыжной команды.
Кострецова-старшая была мастером спорта по лыжам международного класса, теперь тренером. Давно перешагнув за пятьдесят, она оставалась по-прежнему энергичной, никогда не унывающей. Говорят, что характером дочери походят на отцов, а сыновья — на матерей. Насчет Кострецова это стопроцентно сходилось.
Его отец, спортсмен-автогонщик, погиб в катастрофе на соревнованиях, когда ему было столько же лет, сколько сейчас Кострецову. Сергей был малышом, когда не стало отца, он не помнил его, но по фотографиям удивлялся внешнему сходству с батей. О своем характере Сергей мог судить, глядя на мать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Кострецов уселся поудобнее.
— Имеются. Но подай Афанасьичу столичный театр… Мы в Москве на несколько дней, потом на бархатный сезон летим отдохнуть в Ниццу. Любо шефу здесь в театре благодетелем побыть. Вокруг артистки и все такое.
Быловский качнул пиками ухоженных усов, ласково улыбнулся.
— К такому спонсору в любом театре уважение. Ивану Афанасьевичу сколько лет?
— Да, наверное, ровесник вам.
— О-о, — протянул многозначительно главбух, — самый возраст, чтобы хорошо понимать прим сцены, и особенно молодых, многообещающих во всех отношениях.
Кострецов с возбуждением проговорил:
— Мы, волжские, все по-старинному стараемся. Вот Островский в пьесах купечество описывал. Загляденье! Должны и современные богатые люди меценатами русскому искусству быть.
— А не чувствуется у вас, Сергей, волжского акцента, — произнес въедливый главбух.
— Обтесался, — скромно ответил капитан. — Учился в московском вузе, даже женат на москвичке был. Но не прижился у вас, потом Сукнин позвал.
— А где учились? — очень вежливо продолжил Быловский.
Кострецов мрачно взглянул.
— Господин Быловский, вы не очень много вопросов задаете? Дальше, возможно, поинтересуетесь, как Сукнин свои капиталы заработал?
Быловский даже привскочил, дернул обеими щеками.
— Сергей, да что вы?! Только для поддержки хорошего разговора. Пиво холодное будете?
Не слушая ответа, Семен Викторович выхватил из небольшого холодильника у стола пивную банку и протянул Кострецову. Тот открыл и стал пить. Достал главбух и себе.
Быловский, прихлебывая, наблюдал за Сергеем. Вдруг озарился широкой улыбкой, отчего стрелы усов поползли едва ли не к ушам, и призвал:
— Давайте на «ты»!
— Для брудершафта коньяк надо пить, — солидно бросил Кострецов. Семен Викторович моментально водрузил на стол французский коньяк, две рюмки, блюдечко с мгновенно порезанными дольками лимона. Разлил.
Они подняли рюмки, зацепились руками, выпили и поцеловались.
— Так-то оно попроще, Сергей, — произнес Быловский, со вкусом набивая за щеки лимон. — Давай еще по одной.
Снова выпили.
— Сеня, — блестя глазами, сказал Кострецов, — давно я в Москве не был. А жизнь, гляжу, у вас все круче и круче. Ночные клубы, казино одно на другом.
— Любишь эти заведения?
— А как ты думал?! Когда нищим студентом тут скитался, а потом бедным родственником, только слюнки текли. Но нынче с Афанасьичем оттянемся здесь как надо. Да куда ж он запропастился? — Сергей посмотрел на часы.
— Посиди, выпей, не торопись, — проговорил главбух и снова налил.
Капитан оглянулся на дверь.
— Ничего, что в рабочее время мы тут закладываем?
— Ничего-о, люди кругом театральные, к этому хорошо привычные. Да и как мне такого парня не угостить?! Зайдет твой шеф, и ему поднесем.
— Да уж вряд ли сегодня он здесь появится. В Москве дел по горло. Время-то уж к концу дня. А я не зря сюда зашел. Доложу Афанасьичу, в следующий раз с ним прямо к тебе.
Главбух подправил усы, пристально поглядел на капитана.
— Что ж, так и пойдешь?
— Как? — с провинциальным недоумением осведомился Сергей.
— Да несолоно хлебавши. Это не по-старинному, не по-московски, раз ты Островского уважаешь. Надо нам теперь как следует выпить и закусить. Я приглашаю.
Сергей поерзал в кресле.
— С Афанасьичем надо бы связаться. Может, я ему требуюсь. Хотя… Мы с ним сегодня так и так запланировали вечер на развлечения. В таком деле обойдется и без меня.
— Ну! Это и по-волжски, и по-московски. Гуляем.
Быловский поднялся, простер руку в сторону загорающегося вечерними огнями Страстного бульвара.
— Вперед!
Тертому финансисту уже виделся кейс с приличной суммой денег, которые с пользой для СТД можно будет употребить, да и себе отщипнуть малую толику.
* * *
Они вышли на улицу к машине Быловского. Сеня сел за руль, развернулся по бульвару и поехал вниз по Петровке.
— Уважаю ресторан «Серебряный век», — объяснял он. — Это на территории бывших Центральных бань, напротив «Метрополя». Его и литераторы облюбовали, премию «Антибукер» там празднуют. Есть там и хорошее казино.
Он вывел машину на Охотный ряд и вскоре завернул во двор старинных зданий, который начинался с подъездов «Серебряного века».
Когда выходили из машины, Сеня глянул на припаркованные авто и воскликнул:
— Вахтанг уже здесь! Зачастил сюда, как на работу.
Он указал на красный «пежо». Кострецов смотрел на «пежо» и не верил своим глазам. Точно такая иномарка была угнана от «Современника»! Он вгляделся: почти наверняка она, — вмятина на правом крыле, чуть треснуто лобовое стекло… Капитан хорошо запомнил описание того «пежо», потому что машина фигурировала первой в списке угнанных, и еще оттого, что была красного цвета. Обычно «пежо» красят в более спокойные, темные тона.
— Красный «пежо» имеешь в виду? — спросил он Быловского.
— Ага. Недавно он у Вахтанга появился. Взял какую-то битую. Видишь — и крыло, и лобовик не в порядке.
Кострецов не знал, что и подумать. Ездить по самому центру Москвы, недалеко от места угона на не так давно украденной машине мог или придурок, или человек, не подозревающий о ее биографии.
Они прошли в зал «Серебряного века». Метрдотель почтительно кивнул Быловскому, провел их к свободному столику. Сеня сел и тут же начал диктовать без меню подошедшему официанту.
Когда закончил, бодро сказал Кострецову:
— Ну вот, отметимся в лучших традициях драматурга Островского. А вон Вахтанг сидит, — он показал в угол зала.
Опер поглядел. Вахтанг был грузином лет сорока пяти. Круглолицый, но с хорошо обозначенными скулами и надбровными дугами. Подчеркивали эти детали его недюжинную силу воли и целеустремленность. А вот лоб был невысокий, скошенный, под пышными курчавыми волосами. Неприятны и руки: широкие грубые ладони с толстыми, как бы притупленными короткими пальцами.
По впечатлению Кострецова, грузин мало походил на режиссера. Да и вообще, на деятеля искусства едва ли смахивал. Лицо Вахтанга дышало азартом и чувственностью. Заинтересованным взглядом он провожал каждую юбку в ресторане.
— Мужик не первой свежести, но яркого цвета, — проговорил Кострецов. — Вахтанг Барадзе-то?! — оживленно спросил Сеня. — Компанейский и всегда с девочками. Где он их только не ловит! Сейчас один сидит, а уйдет отсюда обязательно с девицей. Причем не с проституткой. Любит нормальных, чем-то собой выдающихся.
— Чем?
— Да товаром — чтобы побольше торчало.
Вскоре их стол заставили выпивкой и закусками. Сеня начал угощать, наливать, произносить тосты. Успевал и весело комментировать появляющихся в зале. Капитан наблюдал только за Вахтангом.
Спустя часа полтора грузин расплатился и направился в казино по соседству.
Сергей сказал:
— Если гуляем по полной программе, надо б попробовать и казино.
— Да я сам уже как на иголках. На десерт у меня всегда казино. За этим, в основном, сюда и езжу. Ты что: покер, «блэк джэк» или рулеточку предпочитаешь?
— А ты?
— Только рулетку! То истинная игра. Карты — это обязательно напрягайся по поводу партнеров. А тут крупье запускает, шарик летит, ты лишь переживай во все удовольствие.
— И много имел кушей с удовольствия?
По лицу Быловского скользнула тень.
— Да как всякий регулярный игрок, больше я в минусе. Некрасиво это, конечно, при должности главного бухгалтера.
— Сегодня выиграем, — энергично сказал Сергей.
— Да? — блеснув в глазами, спросил Сеня. — У тебя рука легкая?
— За удачей сюда и приехал.
Они прошли в зал казино.
Купив фишки, Быловский преобразился. Он словно забыл, что состоит гидом у волжского гостя. Как только поставил на зеленое сукно, глаз уж больше от него не отрывал.
Кострецов главбуховой странной страсти обрадовался. Он перешел к столу, за которым играл Вахтанг Барадзе.
Грузин, в отличие от Быловского, больше посматривал по сторонам. Капитан расположился напротив него и наобум ставил на квадраты. Старался не смотреть в его сторону, пока не почувствовал, что Вахтанг сосредоточил свое внимание.
Ага, все ясно, рядом с грузином нарисовалась полногрудая длинноногая девица, метавшая фишки, будто дочь Рокфеллера. Вахтанг тоже более-менее увесисто распределял свои кружки по полю, весело переговариваясь с соседкой.
Вскоре денежные запасы красотки иссякли. Вахтанг тут же поделился с ней фишками. Ему, в общем-то, везло, и они уж как бы парой стали выкладывать по полю разные варианты. Девица больше проставлялась, Вахтанг ее промахи выигрышами компенсировал. Так и шло у них в дружеской перебранке.
Кострецов видел, что грузина не интересует игра. Азарт был сосредоточен на раскрасневшейся напарнице, литой бюст которой так и ходил в декольте. Иногда казалось, что Вахтанг ставит наощупь, потому что не сводил глаз с девичьего лица. Он почти прижимался курчавой головой к ее щеке, вдыхая запахи разгоряченного женского тела.
Наступил момент, когда общая горка фишек Вахтанга и девицы в очередной раз закончилась. Но он не пошел покупать новые, что-то пошептал соседке в ухо, и они двинулись в бар.
Кострецов, подыгравший немного, сунул фишки в карман и прошел за ними.
Вахтанг угощал девицу шампанским. Она пила, хохотала над шутками, эффектно откидывая плечи назад.
Потом Вахтанг приобнял красотку и повел ее во двор к своему красному «пежо». Кость спустился за ними.
Теперь машина неприметно стояла за приехавшей высокой фурой. Вахтанг гостеприимно распахнул перед спутницей дверку «пежо». Та, подчеркнуто пружиня ягодицами, стала залезать внутрь. Короткая юбка поползла вверх, девица, якобы для удобства, поддернула ее на бедра, оголив начало задницы с узкой полоской трусиков посередине. Девица не торопилась менять позу, Вахтанг же схватил ее за попу двумя руками и стал целовать между ног. Длинноногая с удовольствием подставлялась.
Вахтанг откинул переднее сиденье назад и повалил внутрь хохочущую деваху. Она лежала на спине, задирая березы ног. Кострецов увидел, как грузин содрал с нее трусы и спустил свои брюки. Палачески ломая женское тело, истязая выплеснутые из платья груди, он воткнулся в партнершу.
Несмотря на то что парочка познакомилась час назад, совокуплялась она слаженно. Чулочные черные резинки в гипюре цветов отщелкивали белизну воздетых ляжек. Девица страстно подвывала, упираясь ногами в потолок «пежо». Вахтанг с рычанием садил в нее.
Кострецов дождался, когда они закончили и отъехали. Вернулся в казино, нашел Быловского, мрачно торчащего у стола. Поинтересовался:
— Как удача, Сеня?
Тот только раздраженно махнул рукой. Кострецов достал все свои фишки, протянул главбуху.
— А я выиграл. На, ставь и мои. Мне к шефу пора.
Сеня, словно кассир, принимающий наличность, взял горсть из руки Сергея, пересчитал. Капитан сказал:
— Да я дарю. Сегодня обязательно будешь в плюсе. На днях увидимся.
— Вот это по-нашему! — воскликнул главбух и тут же, отвернувшись к столу, начал ставить цветные кружки на зеленый суконный газон.
Глава 3
Мать Сергей Кострецов из-за ее разъездов видел редко и заехал к ней на квартиру в «спальном» районе Москвы, когда она вернулась с очередных сборов своей лыжной команды.
Кострецова-старшая была мастером спорта по лыжам международного класса, теперь тренером. Давно перешагнув за пятьдесят, она оставалась по-прежнему энергичной, никогда не унывающей. Говорят, что характером дочери походят на отцов, а сыновья — на матерей. Насчет Кострецова это стопроцентно сходилось.
Его отец, спортсмен-автогонщик, погиб в катастрофе на соревнованиях, когда ему было столько же лет, сколько сейчас Кострецову. Сергей был малышом, когда не стало отца, он не помнил его, но по фотографиям удивлялся внешнему сходству с батей. О своем характере Сергей мог судить, глядя на мать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41