..
- Простите меня, но вы неправы, господин маркиз, - услышал я голос англичанина. - Вы поступаете неправильно, пытаясь скрыться от мира под маской. Ведь вы совершили большое, доблестное дело! Небо было с вами, и вам все удалось. Вы не должны презирать заслуженную славу, избегать благодарности, которой вам обязана ваша родина и все мы - дело свободы в Европе!
* * *
Не знаю, как это произошло. Я видел себя в зеркале - но не себя, а образ чужого старого человека с седыми волосами. И во мне странным, необъяснимым образом пробудились мысли другого, его дело жило во мне, его воля и решение, он овладел мною и внушил мне озноб и блаженный трепет триумфа. Кажется, в меня вселилась душа убитого, она недолго боролась со мной - убийцей - и победила меня... Во мне ожил великий и грозный маркиз де Болибар. Я еще защищался от его власти, заклинал себя именами убитых товарищей, заставляя себя представлять их - Донона, Эглофштейна, Брокендорфа, - но они не приходили, я позабыл их лица и голоса, иногда я звал их про себя, мне на ум приходили чужие, жестокие слова полковника Сарачо:
- Хвастуны, распутники, пьяницы, грабители церквей... - билось во мне. - Бог праведен, и суд Его - истинен!
И мне казалось, будто уничтожение полка изначально было в моей воле, и это я решил дело - во имя великого... Во мне жил ураган, сердце мое готово было разорваться, кровь гудела в висках, я шатался - от величия этого часа...
* * *
Дубильная Бочка пытливо смотрел на меня, ожидая ответа. Но я молчал.
- Позвольте мне сказать вам одно слово, господин маркиз! - начал он. Я уже знаю: вы презираете войну и не думаете вовсе о славе, которую приобретает в боях храбрый солдат. Вы ведь так говорили: бедный батрак, который пашет поле, имеет больше права на славу, чем все полководцы. А я эту ночь после боя совсем не спал и все думал об этом. Боль не давала заснуть - видите, у меня прострелена рука, да еще жар в придачу, и подагра проснулась... Мы, солдаты, те же мученики, как святые Иаков, Кириак или Марцеллин... Не знаю только, чьи мы мученики - Бога или дьявола? За что мы воюем? За что убиваем и проливаем свою кровь? За Божие дело? Мы - просто слепые кроты на свету... и не знаем, какова воля Бога. Ради добычи? Нет, господин маркиз, мы - как плотники Ноева ковчега, которые строили убежище для всех тварей, а сами захлебнулись в потопе. На благо родины? На этой земле, господин маркиз, уже тысячи лет льется кровь. И разве битвы, после которых прошла сотня лет, не кажутся сегодня бесцельными? Ради чего же бои, марши, усилия, маета, голод, раны - опять и опять? Что от всего этого остается? Я хочу сказать вам, господин маркиз, - только слава... Я иду по чужому городу, и люди шепчут мое имя, матери поднимают детей, чтобы показать им меня, горожане выбегают из домов и приветствуют меня, чьи-то лица теснятся у окон. И если я когда-нибудь немощным стариком приползу в монастырь - блеск моего имени... Будь проклята, опять она! Боже, сохрани меня! Ведьма чертова!
Он умолк. Старая уродливая женщина вошла в комнату с котелком горячей воды и полоской полотна в руках. Нортумберлендский офицер быстро взял со стола свою шляпу с плюмажем и, нахмурившись, вышел, кивнув мне на прощание.
- Ты - дурак, болван, бездельник! - зашипела старуха и начала обрабатывать раненую руку Дубильной Бочки. - Теперь вот сидишь да кряхтишь. Другие приносят деньги, а ты - только пару лотов свинца, в который уже раз!
- Да уймись ты! - зарычал Дубильная Бочка. - И не трогай меня! Я выиграл большое сражение!
- Большое сражение? - визгливо крикнула старуха, гневно взмахнув перевязочным хлыстом. - А зачем? Чтобы этот, а не другой король вводил на будущий год новые налоги на хлеб, на сало, на сыр и яйца?!
- Заткнись! - крикнул полковник. - Знай свою метлу и не лезь в мои дела! Узнаешь его сиятельство, господина маркиза? Хоть его постыдись!
- Сиятельство, преосвященство, степенство, холерство! Тебе вечно надо лезть везде, где бьют... Если турки задерутся с татарами - ты и туда полезешь!
- О горе мое! - кряхтел Дубильная Бочка. - И с этой ведьмой я - уже семнадцать лет... Господин маркиз, ее злобу можно мерить мешками!
- Да, весь город знает, что мой муж - свиная шкура! - закричала баба. - Он не хочет работать, шляется по стране, думает, что дратва и шило его погубят, если он займется работой!
- Господи! - со вздохом пробормотал полковник. - Избави меня от всякого зла...
* * *
Когда я покинул комнату и сошел по лестнице, вслед мне все еще слышались жалобный и злой голос полковника и брань его жены. Перед домом сидели несколько повстанческих офицеров, расположившись под фиговым деревом и уплетая холодную баранину. При виде меня они молча встали и отдали честь.
На улице царила живая и шумная жизнь, люди азартно носились по своим делам, и трудно было поверить, что еще накануне город был полем ожесточенного сражения и местом гибели двух полков. Продавцы жареных каштанов сидели на своих легких стульчиках из пробкового дуба, коробейники разложили свои товары, по улицам катили тележки с древесным углем для каминов и жаровен, погонщики мулов предлагали своих животных покупателям. За открытыми дверями - а было солнечно и куда теплее, чем накануне, предлагали свои услуги цирюльники, монах-кармелит раздавал иконки, и со всех сторон неслись выкрики крестьянок, продающих различные продукты:
- Молоко! Козье молоко! Теплое молоко! Кто хочет молока?
- Лук из Мурсии! Орехи из Бискайи! Чеснок! Бобы! Севильские оливки!
- Вино! Красное вино из Валь де Пеньяс!
- Колбасы! Разные колбасы! Сальчичонес! Лонганисос! Хорисос! Настоящая эстрамадурская колбаса!
И повсюду, где я проходил, этот разноголосый шум утихал. Люди останавливались, уступали мне дорогу и глядели мне вслед - с почтением и даже страхом.
Это не я, а мертвый маркиз де Болибар проходил по своему городу. Смотрел на виноградники и поля вдали. Моя страна, моя земля! - эти слова ликующе звучали во мне, это для меня росли лозы, зеленели луга, моим было все, что объемлется этим синим небом. И в сердце - сладкий хмель. Зачарованный, грезящий, став на час наследником этой земли, медленно шагал я по улицам города.
У ворот стоял отряд герильясов. Один из них распахнул передо мной тяжелую створку ворот и с поклоном приветствовал меня:
- Ave Maria purissima!
И чужой голос ответил из моих уст:
- Amen! Зачавшая без порока!
1919
1Герилья (guerilla - фр.) - буквально "малая война", партизанская
война. Отсюда герильясы - партизаны. Здесь и далее примечания
переводчика.
2Остерегайтесь герильясов! (фр.)
3Разбежавшиеся с поля боя, дезертиры (исп.).
4Радуйся, Мария Чистейшая! (лат.)
5Жюно (1771-1813) - наполеоновский маршал, один из главных
руководителей армии в Испании. Позже, в России, действительно сошел
с ума.
6Xосе-Иосиф I - брат Наполеона I и его ставленник на испанском
престоле в 1808-1813 годах.
7Одна из главных улиц Мадрида.
8Господи, помилуй! (греч.)
9По Грекуру (фр.). Грекур - французский поэт, автор фривольных
стихов.
10Маршал, генерал-квартирмейстер армии Наполеона в походе 1809 года
в Австрию.
11Постепенное увеличение ставок в игре (фр.).
12Да здравствует дружба! (лат.)
13Зубовный лязг (лат.).
14Собачий сын (фр.).
15Наглец, молодец, плутишка, славный парень, да здравствует
нация (фр.).
16Пошли! (фр.).
17В русском стиле (фр.).
18Разумного различения вещей (лат.).
19Фрина - известная древнегреческая куртизанка - гетера.
20Предместья Парижа.
21В цветах и любви (лат.).
22Хороший вид; хороший тон (фр.).
23Первая маленькая (фр.).
24Всеобщая сумма, высшее из высших (лат.).
25Из "Прекрасной мельничихи" (итал.).
26Здравствуй, царица! (лат.) - Молитва.
27Ворчун (фр.).
28Боже, не замедли помочь мне! (лат.).
29В моем сердце не осталось чувств (итал.).
30"Мое сердце" (фр.).
31Имеется в виду библейский эпизод: царь Саул, желая узнать
свое будущее, обращается к аэндорской волшебнице, и вызванный
ею из загробного мира пророк Самуил предрекает гибель Саулу
(Кн. Цар. 28: 5-19).
32Евангелисты изображаются на иконах с символическими фигурами,
причем Матфей с бычком (тельцом) - символом покорной жертвы.
33Наш священник за обедней сегодня позабыл свою латынь. Господи
помилуй!
34Право же! (фр.)
35Circator (лат.) - монах, ведающий внешними связями монастырской
общины.
36В сражении при Маренго (1800 г.) Бонапарт разгромил австрийцев,
уничтожив плоды побед Суворова в 1799 г. Действие же настоящего
романа происходит в 1812 г.
37Премьер-лейтенанат, звание, соответствующее званию "старший
лейтенант".
38Кистер - причетник в протестантской церкви.
39Смертельно. По-скотски. Дьявольщина (лат.).
40Приблизительно 100 км (англ, законная лига равна 4,828 км).
41Последняя черта всего (т.е. смерть) (лат.).
42Здесь - городское правление, магистрат.
43Горы - в греческой мифологии богини времен года.
44Пантен. Улица святой Анны в Марселе (фр.).
45Так точно (нем.).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
- Простите меня, но вы неправы, господин маркиз, - услышал я голос англичанина. - Вы поступаете неправильно, пытаясь скрыться от мира под маской. Ведь вы совершили большое, доблестное дело! Небо было с вами, и вам все удалось. Вы не должны презирать заслуженную славу, избегать благодарности, которой вам обязана ваша родина и все мы - дело свободы в Европе!
* * *
Не знаю, как это произошло. Я видел себя в зеркале - но не себя, а образ чужого старого человека с седыми волосами. И во мне странным, необъяснимым образом пробудились мысли другого, его дело жило во мне, его воля и решение, он овладел мною и внушил мне озноб и блаженный трепет триумфа. Кажется, в меня вселилась душа убитого, она недолго боролась со мной - убийцей - и победила меня... Во мне ожил великий и грозный маркиз де Болибар. Я еще защищался от его власти, заклинал себя именами убитых товарищей, заставляя себя представлять их - Донона, Эглофштейна, Брокендорфа, - но они не приходили, я позабыл их лица и голоса, иногда я звал их про себя, мне на ум приходили чужие, жестокие слова полковника Сарачо:
- Хвастуны, распутники, пьяницы, грабители церквей... - билось во мне. - Бог праведен, и суд Его - истинен!
И мне казалось, будто уничтожение полка изначально было в моей воле, и это я решил дело - во имя великого... Во мне жил ураган, сердце мое готово было разорваться, кровь гудела в висках, я шатался - от величия этого часа...
* * *
Дубильная Бочка пытливо смотрел на меня, ожидая ответа. Но я молчал.
- Позвольте мне сказать вам одно слово, господин маркиз! - начал он. Я уже знаю: вы презираете войну и не думаете вовсе о славе, которую приобретает в боях храбрый солдат. Вы ведь так говорили: бедный батрак, который пашет поле, имеет больше права на славу, чем все полководцы. А я эту ночь после боя совсем не спал и все думал об этом. Боль не давала заснуть - видите, у меня прострелена рука, да еще жар в придачу, и подагра проснулась... Мы, солдаты, те же мученики, как святые Иаков, Кириак или Марцеллин... Не знаю только, чьи мы мученики - Бога или дьявола? За что мы воюем? За что убиваем и проливаем свою кровь? За Божие дело? Мы - просто слепые кроты на свету... и не знаем, какова воля Бога. Ради добычи? Нет, господин маркиз, мы - как плотники Ноева ковчега, которые строили убежище для всех тварей, а сами захлебнулись в потопе. На благо родины? На этой земле, господин маркиз, уже тысячи лет льется кровь. И разве битвы, после которых прошла сотня лет, не кажутся сегодня бесцельными? Ради чего же бои, марши, усилия, маета, голод, раны - опять и опять? Что от всего этого остается? Я хочу сказать вам, господин маркиз, - только слава... Я иду по чужому городу, и люди шепчут мое имя, матери поднимают детей, чтобы показать им меня, горожане выбегают из домов и приветствуют меня, чьи-то лица теснятся у окон. И если я когда-нибудь немощным стариком приползу в монастырь - блеск моего имени... Будь проклята, опять она! Боже, сохрани меня! Ведьма чертова!
Он умолк. Старая уродливая женщина вошла в комнату с котелком горячей воды и полоской полотна в руках. Нортумберлендский офицер быстро взял со стола свою шляпу с плюмажем и, нахмурившись, вышел, кивнув мне на прощание.
- Ты - дурак, болван, бездельник! - зашипела старуха и начала обрабатывать раненую руку Дубильной Бочки. - Теперь вот сидишь да кряхтишь. Другие приносят деньги, а ты - только пару лотов свинца, в который уже раз!
- Да уймись ты! - зарычал Дубильная Бочка. - И не трогай меня! Я выиграл большое сражение!
- Большое сражение? - визгливо крикнула старуха, гневно взмахнув перевязочным хлыстом. - А зачем? Чтобы этот, а не другой король вводил на будущий год новые налоги на хлеб, на сало, на сыр и яйца?!
- Заткнись! - крикнул полковник. - Знай свою метлу и не лезь в мои дела! Узнаешь его сиятельство, господина маркиза? Хоть его постыдись!
- Сиятельство, преосвященство, степенство, холерство! Тебе вечно надо лезть везде, где бьют... Если турки задерутся с татарами - ты и туда полезешь!
- О горе мое! - кряхтел Дубильная Бочка. - И с этой ведьмой я - уже семнадцать лет... Господин маркиз, ее злобу можно мерить мешками!
- Да, весь город знает, что мой муж - свиная шкура! - закричала баба. - Он не хочет работать, шляется по стране, думает, что дратва и шило его погубят, если он займется работой!
- Господи! - со вздохом пробормотал полковник. - Избави меня от всякого зла...
* * *
Когда я покинул комнату и сошел по лестнице, вслед мне все еще слышались жалобный и злой голос полковника и брань его жены. Перед домом сидели несколько повстанческих офицеров, расположившись под фиговым деревом и уплетая холодную баранину. При виде меня они молча встали и отдали честь.
На улице царила живая и шумная жизнь, люди азартно носились по своим делам, и трудно было поверить, что еще накануне город был полем ожесточенного сражения и местом гибели двух полков. Продавцы жареных каштанов сидели на своих легких стульчиках из пробкового дуба, коробейники разложили свои товары, по улицам катили тележки с древесным углем для каминов и жаровен, погонщики мулов предлагали своих животных покупателям. За открытыми дверями - а было солнечно и куда теплее, чем накануне, предлагали свои услуги цирюльники, монах-кармелит раздавал иконки, и со всех сторон неслись выкрики крестьянок, продающих различные продукты:
- Молоко! Козье молоко! Теплое молоко! Кто хочет молока?
- Лук из Мурсии! Орехи из Бискайи! Чеснок! Бобы! Севильские оливки!
- Вино! Красное вино из Валь де Пеньяс!
- Колбасы! Разные колбасы! Сальчичонес! Лонганисос! Хорисос! Настоящая эстрамадурская колбаса!
И повсюду, где я проходил, этот разноголосый шум утихал. Люди останавливались, уступали мне дорогу и глядели мне вслед - с почтением и даже страхом.
Это не я, а мертвый маркиз де Болибар проходил по своему городу. Смотрел на виноградники и поля вдали. Моя страна, моя земля! - эти слова ликующе звучали во мне, это для меня росли лозы, зеленели луга, моим было все, что объемлется этим синим небом. И в сердце - сладкий хмель. Зачарованный, грезящий, став на час наследником этой земли, медленно шагал я по улицам города.
У ворот стоял отряд герильясов. Один из них распахнул передо мной тяжелую створку ворот и с поклоном приветствовал меня:
- Ave Maria purissima!
И чужой голос ответил из моих уст:
- Amen! Зачавшая без порока!
1919
1Герилья (guerilla - фр.) - буквально "малая война", партизанская
война. Отсюда герильясы - партизаны. Здесь и далее примечания
переводчика.
2Остерегайтесь герильясов! (фр.)
3Разбежавшиеся с поля боя, дезертиры (исп.).
4Радуйся, Мария Чистейшая! (лат.)
5Жюно (1771-1813) - наполеоновский маршал, один из главных
руководителей армии в Испании. Позже, в России, действительно сошел
с ума.
6Xосе-Иосиф I - брат Наполеона I и его ставленник на испанском
престоле в 1808-1813 годах.
7Одна из главных улиц Мадрида.
8Господи, помилуй! (греч.)
9По Грекуру (фр.). Грекур - французский поэт, автор фривольных
стихов.
10Маршал, генерал-квартирмейстер армии Наполеона в походе 1809 года
в Австрию.
11Постепенное увеличение ставок в игре (фр.).
12Да здравствует дружба! (лат.)
13Зубовный лязг (лат.).
14Собачий сын (фр.).
15Наглец, молодец, плутишка, славный парень, да здравствует
нация (фр.).
16Пошли! (фр.).
17В русском стиле (фр.).
18Разумного различения вещей (лат.).
19Фрина - известная древнегреческая куртизанка - гетера.
20Предместья Парижа.
21В цветах и любви (лат.).
22Хороший вид; хороший тон (фр.).
23Первая маленькая (фр.).
24Всеобщая сумма, высшее из высших (лат.).
25Из "Прекрасной мельничихи" (итал.).
26Здравствуй, царица! (лат.) - Молитва.
27Ворчун (фр.).
28Боже, не замедли помочь мне! (лат.).
29В моем сердце не осталось чувств (итал.).
30"Мое сердце" (фр.).
31Имеется в виду библейский эпизод: царь Саул, желая узнать
свое будущее, обращается к аэндорской волшебнице, и вызванный
ею из загробного мира пророк Самуил предрекает гибель Саулу
(Кн. Цар. 28: 5-19).
32Евангелисты изображаются на иконах с символическими фигурами,
причем Матфей с бычком (тельцом) - символом покорной жертвы.
33Наш священник за обедней сегодня позабыл свою латынь. Господи
помилуй!
34Право же! (фр.)
35Circator (лат.) - монах, ведающий внешними связями монастырской
общины.
36В сражении при Маренго (1800 г.) Бонапарт разгромил австрийцев,
уничтожив плоды побед Суворова в 1799 г. Действие же настоящего
романа происходит в 1812 г.
37Премьер-лейтенанат, звание, соответствующее званию "старший
лейтенант".
38Кистер - причетник в протестантской церкви.
39Смертельно. По-скотски. Дьявольщина (лат.).
40Приблизительно 100 км (англ, законная лига равна 4,828 км).
41Последняя черта всего (т.е. смерть) (лат.).
42Здесь - городское правление, магистрат.
43Горы - в греческой мифологии богини времен года.
44Пантен. Улица святой Анны в Марселе (фр.).
45Так точно (нем.).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27