Гедлингеровский рубль является памятником не только медальерного искусства, но и добычи серебра в нашей стране.
16 сентября 1736 г. из Кабинета ее величества в Мо-нетную Канцелярию было сообщено, что «из отданного из Кабинета в Монетную канцелярию присланного из Сибирского приказа… серебра двух пуд тридцати пяти фунтов восемнадцати золотников трех четвертей, да привезенного с Медвежьего острова одного пуда девятнадцати фунтов десяти золотников ее императорское величе-ство указала, приведя в надлежащую указную пробу, сделать из … серебра с Медвежьего острова, новых же медалей пятьдесят, да рублевиков сто новыми штемпе— лями, а из Сибирского приказа серебро все переделать в рублевую монету».
И если теперь вернуться к доношению от 19 апреля 1737 г., то становится ясным, что в нем как раз и докладывалось о выполнении указа императрицы от 16 сентября 1736 г. Указ был выполнен, хотя и со значительным опозданием: 100 рублевиков из серебра Медвежьего острова были поднесены императрице 15 января 1737 г., т. е. через 4 месяца, а остальные 2571 руб-левик (с датой — 1736 год) были готовы к 19 апреля 1737 г., т. е. еще через 3 месяца. Правда, в этот срок, точнее — в первые 4 месяца, были проведены и металлургические операции: очистка серебра, выделение зо-лота из сибирского (нерчинского) серебра, приведение серебра в «указную пробу», прокат серебряных ли — стов, вырубка кружков, нанесение гуртового «панцирях Из изложенного видно, что рублевик 1736 г. является дважды памятным: и потому, что он отчеканен штемпелями работы Гедлингера, и потому, что для его изготовления было использовано отечественное серебро, добытое на Медвежьем острове. При формулировке этого вывода очень напрашивается поставить перед словом „добытое“ слово „впервые“, однако серебро Медвежьего острова, находящегося в Порьегубском заливе Кандалакшской губы, добывалось много раньше — 310 лет назад. Весьма интересные обстоятельства его открытия, подробно изложенные А. А. Кузиным, коротко сводятся к следующему.
Белозерский дворянин Петр Моложенинов в 1669 г, получил царскую грамоту о сборе сведений об известных в крае рудах. От мастеров серебряного дела Ки-рилло-Белозерского монастыря, в том числе Еремея Попова, он узнал, что незадолго до этого из Умбы — вотчины монастыря на берегу Белого моря — были привезены 13 фунтов серебра в виде неправильной формы слитков — криц. В это время в монастырь прибыл строитель Ефрем Потемкин. Узнав о серебре, Потемкин поехал «доклада ради» в Москву. В Москве начались допросы Потемкина и других монахов и серебряников из Кирилло-Белозерского монастыря. Выяснилось, чта из самородного серебра, привезенного с Умбы, делали серебряные вещи, но установить место залежи серебряных криц не удалось. В район Белого моря из Москвы был направлен ряд экспедиций на поиски месторождений самородного серебра (1671, 1673, 1676, 1680 гг). Все они находили на Медвежьем острове в ямках на берегу моря небольшие крицы серебра, возможно, специально подброшенные, так как крестьяне района Мед — вежьего острова не выдавали точного места добычи серебра, являвшейся их промыслом.
Таким образом, изложенные факты позволяют считать, что русскому отечественному серебру сейчас свыше 310 лет.
В течение следующих более чем 50 лет серебром Медвежьего острова правительство не интересовалось а затем, по указу Анны Ивановны, житель с. Кандалакши Егор Собинский с компаньонами начал «обыскивать в Приморье рудные места». Но они нашли в Поморье в 1731 г. только свинцовую руду, которую начали разрабатывать в следующем году.
В это же время с восточного берега Медвежьего острова приносил самородки серебра Афанасий Полежаев. Через брата, у которого Полежаев работал батраком, об этом узнал Егор Собинский. Вместе с компаньонами он направился на Медвежий остров и, наконец, нашел там самородное серебро. Привезя с собой в Москву 14 кг, он передал его лично Анне Ивановне, за что получил в награду 3000 рублей и право основать рудоплавильный завод.
Однако вскоре все рудники Медвежьего острова перешли во владение генерал-берг-директора барона Шемберга (это было время бироновщины), организовавшего добычу серебряной руды на Медвежьем острове в широких масштабах и пославшего на рудники 300 крестьян и специалистов с Олонецких заводов. С 16 августа 1734 г. по январь 1735 г. здесь было добыто 35 пудов 31 фунт серебра; с января по июнь 1735 г. — 10 пудов 30 фунтов серебра и 28 пудов 20 фунтов руды; с июня 1735 г. по январь 1736 г. — 16 пудов серебра и 100 пудов руды.
Еще 15 января 1739 года в докладе с Медвежьего острова сообщалось о новых небольших находках самородного серебра, однако уже в феврале 1742 г. была объявлено, что месторождение на Медвежьем острове выработано. Известно, что в 1745 — 1761 гг. периодически остатки серебряных руд с Медвежьего острова переплавлялись на Петровских и Кончезерских заводах. Последние сведения о серебряных рудах Медвежьего острова относятся к 1880 — 1883 гг., когда компания Фиксена добыла 2100 пудов руды. После этого рудники снова отошли в казну, и о добыче руды сведений больше не имеется.
По геологии сереброрудного месторождения Медвежьего острова имеется мало данных. Площадь Медвежьего острова настолько мала, что на карте масштаба 1 : 1 000 000 его нельзя показать.
К каким жилам было приурочено самородное серебро, ьеизвестно, так как сохранились лишь сведения о размерах его добычи. Вероятно, оно связано с гидротермальными кальцитовыми жилами. Жилы маломощные (до 50 см), часто выклиниваются в тонкие прожилки и разветвляются. В пустотах кальцита часто наблюдаются друзы и щетки кварца. Иногда совместно с кальцитом в небольших количествах наблюдается барит и флюорит. Рудные минералы — галенит и сфалерит — содержатся в кальците в виде неравномерной вкрапленности. Рудные вкрапленники иногда концентрируются в полосы, параллельные зальбандам жил. Максимальная прослеженная длина рудных жил 300 м, но и на этом расстоянии жила много раз выклинивается, переходя в трещину — проводник. Содержание свинца изменяется от следов до 14%, цинка — от сотых долей до 8%.
Четыре самородка серебра с Медвежьего острова были внесены в каталог Минералогического музея Академии наук еще М. В. Ломоносовым. Весят они по нескольку килограммов каждый и являются самыми крупными самородками, встреченными в нашей стране (см. рис. 1).
Остался, вероятно, вопрос: откуда возникла уверенность, что рублевик 1736 г. отчеканен из серебра с Медвежьего острова, а не из нерчинского? Его идеальный внешний вид при отличной сохранности, глянец (вместо обычного матового тона) на полях монеты, излишняя «подбористость» штемпеля (в результате которой при чеканке окончания некоторых букв отрывались) говорят о том, что рублевик отчеканен в числе самых первых экземпляров, когда штемпеля еще не «приработались», т. е. из серебра Медвежьего острова.
Нумизматическая эстафета донесла до наших дней два варианта этой монеты нового типа, отчеканенные двумя разными парами штемпелей, причем каждая из монет, как оказалось, представляет определенный геологический интерес.
На рис. 89 приведены фотографии двух рублевых монет 1736 г., заимствованные из крупнейшего дореволюционного каталога.
Выше было достаточно убедительно доказано, что монета (ем. рис. 89, б) отчеканена штемпелями работы швейцарского медальера Гедлингера из серебра Медвежьего острова. Но что сказать о второй монете? Чьей работы штемпеля, которыми она отчеканена, и из какого серебра? Ответить на этот вопрос помогает анализ нескольких документов Канцелярии монетного правления. Вот их содержание:
От 19 апреля 1737 г. (цитированный выше): вырезанными Гедлингером штемпелями были «напечатаны» к 15 января 1737 г. серебряные медали и 100 рублевых монет, а «ныне» из «остаточного» серебра «вышло» монет еще 2571 рубль.
От 26 мая 1737 г.: Гедлингеру 25 мая «при нынешнем его отсюда» отъезде выдано «жалования 4000 рублев».
От 5 августа 1737 г.: медальный штемпель работы Гедлингера треснул и копию с него сделал «резного штемпельного дела подмастерье Лукьян Дмитриев».
От 15 сентября 1737 г.: с 5 июня «монеты велено печатать» штемпелями работы Л. Дмитриева и уже «напечатано 257000 рублей», но с 17 августа рублевые монеты стали чеканить другими штемпелями, на которых надпись не имеет сокращений в титуле императрицы.
Рис. 89. Рубли 1736 г. (9-ю натур, вел.).
Таким образом, 15 января 1737 г. Анне Ивановне были поднесены медали и первые 100 новых рублеви-ков, а к 19 апреля изготовлено еще 2571 рубль с датой «1736». Гедлингер выехал в Швецию 25 мая, а уже 5 июня монеты было велено «печатать» штемпелями Л. Дмитриева с датой «1737».
Выше было упомянуто предположение о прекращении чеканки на 2671-ом рубле из-за поломки штемпелей. Но с этим нельзя согласиться. Во-первых, необходима отметить, что чеканка тиража закончилась к 19 апреля, а Гедлингер выехал из России через 36 дней после этого. Вряд ли его отпустили бы и вряд ли он сам, дорожа авторитетом первого медальера Европы, уехал бы из России, оставив монетный двор буквально у разбитого штемпеля. Скорее всего, ценя свое произведение и желая, чтобы оно просуществовало на монетах возможно дольше, Гедлингер, официально учеников не имевший, не мог уехать, не убедившись, что кто-то будет в состоянии возобновлять по его образцу довольно быстро портящиеся штемпеля. Во-вторых, к 5 июня, т. е. через 10 дней после того как Гедлингер уехал, были утверждены к «печатанию» штемпеля 1737 г., изготовленные талантливым русским мастером Л. Дмитриевым. Значит, работу над ними он выполнил еще во время пребывания Гедлингера в России, и последний должен был выразить одобрение новых штемпелей. В-третьих, как показано на рис. 89, эти два гедлин-теровских рублевика 1736 г. отчеканены заметно отличающимися штемпелями как лицевых, так и оборотных сторон.
Вывод напрашивается определенный: штемпеля по образцу Гедлингера Л. Дмитриев резал раньше, чем считали до сих пор, и рублевик с датой «1736», показанный на рис. 89, а, отчеканен штемпелями его работы. Этот факт оставался до сих пор незамеченным.
Тираж новых рублевых монет 1736 г. был ограничен тем, что кончилось специально выделенное для этой цели серебро. Действительно, если сравнить документ монетного двора от 16 сентября 1736 г., в котором давалось поручение сделать «из серебра с Медвежьего острова новых же медалей пятьдесят, да рублевиков сто новыми штемпелями, а из Сибирского приказа серебро все переделать в рублевую монету», с показанным выше документом от 19 апреля 1737 г., то становится ясным, что во втором документе докладывается о выполнении указания, данного в первом документе. Поскольку в задании поручалось в первую очередь сделать 100 рублевиков (и 50 медалей) из серебра Медвежьего острова, ясно, что это серебро пошло в передел первым, а пока оно полностью не было израсходовано, не могла начаться чеканка из сибирского серебра, так как это запутало бы учет, который, судя по другим документам, был очень точным.
Л. Дмитриев стал резать свои штемпеля, конечно, после того как штемпеля Гедлингера были опробованы, утверждены и переданы на монетный двор в работу. Новый портрет и новый герб существенно отличались от предыдущих, поэтому Л. Дмитриеву для резьбы пер-вой пары штемпелей пришлось затратить немалое время, и чеканка штемпелями его работы могла начаться уже в конце тиража. Поэтому нет сомнения, что рубль Л. Дмитриева отчеканен именно из «сибирского» серебра, как тогда называли нерчинское, оказавшись вторым памятником этому серебру после медали в честь заключения в 1721 г. со шведами Ништадского мира, на которой написано: «сия медаль из серебра домашнего» (см. рис. 86).
Итак, чеканкой рублевиков 1736 г. правительство отметило важные в жизни России события — организацию государственной добычи на руднике Медвежьего острова и возобновление (после перерыва в 1731 — 1733 гг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
16 сентября 1736 г. из Кабинета ее величества в Мо-нетную Канцелярию было сообщено, что «из отданного из Кабинета в Монетную канцелярию присланного из Сибирского приказа… серебра двух пуд тридцати пяти фунтов восемнадцати золотников трех четвертей, да привезенного с Медвежьего острова одного пуда девятнадцати фунтов десяти золотников ее императорское величе-ство указала, приведя в надлежащую указную пробу, сделать из … серебра с Медвежьего острова, новых же медалей пятьдесят, да рублевиков сто новыми штемпе— лями, а из Сибирского приказа серебро все переделать в рублевую монету».
И если теперь вернуться к доношению от 19 апреля 1737 г., то становится ясным, что в нем как раз и докладывалось о выполнении указа императрицы от 16 сентября 1736 г. Указ был выполнен, хотя и со значительным опозданием: 100 рублевиков из серебра Медвежьего острова были поднесены императрице 15 января 1737 г., т. е. через 4 месяца, а остальные 2571 руб-левик (с датой — 1736 год) были готовы к 19 апреля 1737 г., т. е. еще через 3 месяца. Правда, в этот срок, точнее — в первые 4 месяца, были проведены и металлургические операции: очистка серебра, выделение зо-лота из сибирского (нерчинского) серебра, приведение серебра в «указную пробу», прокат серебряных ли — стов, вырубка кружков, нанесение гуртового «панцирях Из изложенного видно, что рублевик 1736 г. является дважды памятным: и потому, что он отчеканен штемпелями работы Гедлингера, и потому, что для его изготовления было использовано отечественное серебро, добытое на Медвежьем острове. При формулировке этого вывода очень напрашивается поставить перед словом „добытое“ слово „впервые“, однако серебро Медвежьего острова, находящегося в Порьегубском заливе Кандалакшской губы, добывалось много раньше — 310 лет назад. Весьма интересные обстоятельства его открытия, подробно изложенные А. А. Кузиным, коротко сводятся к следующему.
Белозерский дворянин Петр Моложенинов в 1669 г, получил царскую грамоту о сборе сведений об известных в крае рудах. От мастеров серебряного дела Ки-рилло-Белозерского монастыря, в том числе Еремея Попова, он узнал, что незадолго до этого из Умбы — вотчины монастыря на берегу Белого моря — были привезены 13 фунтов серебра в виде неправильной формы слитков — криц. В это время в монастырь прибыл строитель Ефрем Потемкин. Узнав о серебре, Потемкин поехал «доклада ради» в Москву. В Москве начались допросы Потемкина и других монахов и серебряников из Кирилло-Белозерского монастыря. Выяснилось, чта из самородного серебра, привезенного с Умбы, делали серебряные вещи, но установить место залежи серебряных криц не удалось. В район Белого моря из Москвы был направлен ряд экспедиций на поиски месторождений самородного серебра (1671, 1673, 1676, 1680 гг). Все они находили на Медвежьем острове в ямках на берегу моря небольшие крицы серебра, возможно, специально подброшенные, так как крестьяне района Мед — вежьего острова не выдавали точного места добычи серебра, являвшейся их промыслом.
Таким образом, изложенные факты позволяют считать, что русскому отечественному серебру сейчас свыше 310 лет.
В течение следующих более чем 50 лет серебром Медвежьего острова правительство не интересовалось а затем, по указу Анны Ивановны, житель с. Кандалакши Егор Собинский с компаньонами начал «обыскивать в Приморье рудные места». Но они нашли в Поморье в 1731 г. только свинцовую руду, которую начали разрабатывать в следующем году.
В это же время с восточного берега Медвежьего острова приносил самородки серебра Афанасий Полежаев. Через брата, у которого Полежаев работал батраком, об этом узнал Егор Собинский. Вместе с компаньонами он направился на Медвежий остров и, наконец, нашел там самородное серебро. Привезя с собой в Москву 14 кг, он передал его лично Анне Ивановне, за что получил в награду 3000 рублей и право основать рудоплавильный завод.
Однако вскоре все рудники Медвежьего острова перешли во владение генерал-берг-директора барона Шемберга (это было время бироновщины), организовавшего добычу серебряной руды на Медвежьем острове в широких масштабах и пославшего на рудники 300 крестьян и специалистов с Олонецких заводов. С 16 августа 1734 г. по январь 1735 г. здесь было добыто 35 пудов 31 фунт серебра; с января по июнь 1735 г. — 10 пудов 30 фунтов серебра и 28 пудов 20 фунтов руды; с июня 1735 г. по январь 1736 г. — 16 пудов серебра и 100 пудов руды.
Еще 15 января 1739 года в докладе с Медвежьего острова сообщалось о новых небольших находках самородного серебра, однако уже в феврале 1742 г. была объявлено, что месторождение на Медвежьем острове выработано. Известно, что в 1745 — 1761 гг. периодически остатки серебряных руд с Медвежьего острова переплавлялись на Петровских и Кончезерских заводах. Последние сведения о серебряных рудах Медвежьего острова относятся к 1880 — 1883 гг., когда компания Фиксена добыла 2100 пудов руды. После этого рудники снова отошли в казну, и о добыче руды сведений больше не имеется.
По геологии сереброрудного месторождения Медвежьего острова имеется мало данных. Площадь Медвежьего острова настолько мала, что на карте масштаба 1 : 1 000 000 его нельзя показать.
К каким жилам было приурочено самородное серебро, ьеизвестно, так как сохранились лишь сведения о размерах его добычи. Вероятно, оно связано с гидротермальными кальцитовыми жилами. Жилы маломощные (до 50 см), часто выклиниваются в тонкие прожилки и разветвляются. В пустотах кальцита часто наблюдаются друзы и щетки кварца. Иногда совместно с кальцитом в небольших количествах наблюдается барит и флюорит. Рудные минералы — галенит и сфалерит — содержатся в кальците в виде неравномерной вкрапленности. Рудные вкрапленники иногда концентрируются в полосы, параллельные зальбандам жил. Максимальная прослеженная длина рудных жил 300 м, но и на этом расстоянии жила много раз выклинивается, переходя в трещину — проводник. Содержание свинца изменяется от следов до 14%, цинка — от сотых долей до 8%.
Четыре самородка серебра с Медвежьего острова были внесены в каталог Минералогического музея Академии наук еще М. В. Ломоносовым. Весят они по нескольку килограммов каждый и являются самыми крупными самородками, встреченными в нашей стране (см. рис. 1).
Остался, вероятно, вопрос: откуда возникла уверенность, что рублевик 1736 г. отчеканен из серебра с Медвежьего острова, а не из нерчинского? Его идеальный внешний вид при отличной сохранности, глянец (вместо обычного матового тона) на полях монеты, излишняя «подбористость» штемпеля (в результате которой при чеканке окончания некоторых букв отрывались) говорят о том, что рублевик отчеканен в числе самых первых экземпляров, когда штемпеля еще не «приработались», т. е. из серебра Медвежьего острова.
Нумизматическая эстафета донесла до наших дней два варианта этой монеты нового типа, отчеканенные двумя разными парами штемпелей, причем каждая из монет, как оказалось, представляет определенный геологический интерес.
На рис. 89 приведены фотографии двух рублевых монет 1736 г., заимствованные из крупнейшего дореволюционного каталога.
Выше было достаточно убедительно доказано, что монета (ем. рис. 89, б) отчеканена штемпелями работы швейцарского медальера Гедлингера из серебра Медвежьего острова. Но что сказать о второй монете? Чьей работы штемпеля, которыми она отчеканена, и из какого серебра? Ответить на этот вопрос помогает анализ нескольких документов Канцелярии монетного правления. Вот их содержание:
От 19 апреля 1737 г. (цитированный выше): вырезанными Гедлингером штемпелями были «напечатаны» к 15 января 1737 г. серебряные медали и 100 рублевых монет, а «ныне» из «остаточного» серебра «вышло» монет еще 2571 рубль.
От 26 мая 1737 г.: Гедлингеру 25 мая «при нынешнем его отсюда» отъезде выдано «жалования 4000 рублев».
От 5 августа 1737 г.: медальный штемпель работы Гедлингера треснул и копию с него сделал «резного штемпельного дела подмастерье Лукьян Дмитриев».
От 15 сентября 1737 г.: с 5 июня «монеты велено печатать» штемпелями работы Л. Дмитриева и уже «напечатано 257000 рублей», но с 17 августа рублевые монеты стали чеканить другими штемпелями, на которых надпись не имеет сокращений в титуле императрицы.
Рис. 89. Рубли 1736 г. (9-ю натур, вел.).
Таким образом, 15 января 1737 г. Анне Ивановне были поднесены медали и первые 100 новых рублеви-ков, а к 19 апреля изготовлено еще 2571 рубль с датой «1736». Гедлингер выехал в Швецию 25 мая, а уже 5 июня монеты было велено «печатать» штемпелями Л. Дмитриева с датой «1737».
Выше было упомянуто предположение о прекращении чеканки на 2671-ом рубле из-за поломки штемпелей. Но с этим нельзя согласиться. Во-первых, необходима отметить, что чеканка тиража закончилась к 19 апреля, а Гедлингер выехал из России через 36 дней после этого. Вряд ли его отпустили бы и вряд ли он сам, дорожа авторитетом первого медальера Европы, уехал бы из России, оставив монетный двор буквально у разбитого штемпеля. Скорее всего, ценя свое произведение и желая, чтобы оно просуществовало на монетах возможно дольше, Гедлингер, официально учеников не имевший, не мог уехать, не убедившись, что кто-то будет в состоянии возобновлять по его образцу довольно быстро портящиеся штемпеля. Во-вторых, к 5 июня, т. е. через 10 дней после того как Гедлингер уехал, были утверждены к «печатанию» штемпеля 1737 г., изготовленные талантливым русским мастером Л. Дмитриевым. Значит, работу над ними он выполнил еще во время пребывания Гедлингера в России, и последний должен был выразить одобрение новых штемпелей. В-третьих, как показано на рис. 89, эти два гедлин-теровских рублевика 1736 г. отчеканены заметно отличающимися штемпелями как лицевых, так и оборотных сторон.
Вывод напрашивается определенный: штемпеля по образцу Гедлингера Л. Дмитриев резал раньше, чем считали до сих пор, и рублевик с датой «1736», показанный на рис. 89, а, отчеканен штемпелями его работы. Этот факт оставался до сих пор незамеченным.
Тираж новых рублевых монет 1736 г. был ограничен тем, что кончилось специально выделенное для этой цели серебро. Действительно, если сравнить документ монетного двора от 16 сентября 1736 г., в котором давалось поручение сделать «из серебра с Медвежьего острова новых же медалей пятьдесят, да рублевиков сто новыми штемпелями, а из Сибирского приказа серебро все переделать в рублевую монету», с показанным выше документом от 19 апреля 1737 г., то становится ясным, что во втором документе докладывается о выполнении указания, данного в первом документе. Поскольку в задании поручалось в первую очередь сделать 100 рублевиков (и 50 медалей) из серебра Медвежьего острова, ясно, что это серебро пошло в передел первым, а пока оно полностью не было израсходовано, не могла начаться чеканка из сибирского серебра, так как это запутало бы учет, который, судя по другим документам, был очень точным.
Л. Дмитриев стал резать свои штемпеля, конечно, после того как штемпеля Гедлингера были опробованы, утверждены и переданы на монетный двор в работу. Новый портрет и новый герб существенно отличались от предыдущих, поэтому Л. Дмитриеву для резьбы пер-вой пары штемпелей пришлось затратить немалое время, и чеканка штемпелями его работы могла начаться уже в конце тиража. Поэтому нет сомнения, что рубль Л. Дмитриева отчеканен именно из «сибирского» серебра, как тогда называли нерчинское, оказавшись вторым памятником этому серебру после медали в честь заключения в 1721 г. со шведами Ништадского мира, на которой написано: «сия медаль из серебра домашнего» (см. рис. 86).
Итак, чеканкой рублевиков 1736 г. правительство отметило важные в жизни России события — организацию государственной добычи на руднике Медвежьего острова и возобновление (после перерыва в 1731 — 1733 гг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28