— Просто я отказался от той работы, которую он мне предложил, только и всего.
— Я слышал другое, — раздраженно возразил он. — Говорят, ты выставил старика из своего офиса.
— И ты этому поверил, Пол? Я всего лишь отказался перейти к нему. Он явился ко мне, и я его не принял. Я был занят.
Пол уставился на меня, приоткрыв рот. Потом перевел дыхание.
— Ты его не принял, — с сарказмом произнес он. — Одного из пяти влиятельнейших бизнесменов этой страны. Ты его не принял. Наверно, ты рехнулся. Тебе известно, что к завтрашнему дню он уничтожит твое агентство? Где твоя голова, Бред?
— Ты опоздал, Пол. Он уже неплохо поработал сегодня. Я потерял за день шестьдесят пять процентов моих заказов.
Пол свистнул.
— Так быстро?
Я кивнул.
— Как ты узнал о случившемся? — спросил я.
— Пирсону известно, что я — твой Друг, — объяснил Пол. — Он позвонил мне, чтобы разобраться в ситуации до совершения каких-либо шагов. Я сказал ему, что ничего не знаю. Что мне известно лишь то, что сейчас обсуждается возможность использования твоей фирмы в интересах сталелитейной промышленности.
Вести распространяются быстро; слух уже пущен. Я откинулся на спинку кресла. Пол прав. Кто я такой, чтобы сражаться с Мэттом Брэйди? Я для него, что дробинка для слона.
Пол посмотрел на меня.
— С чего все началось? — спросил он.
— Брэйди пожелал, чтобы я отказал комитету по делам сталелитейной промышленности и перешел к нему.
Я сказал, что не желаю ни на кого работать, — скучным голосом объяснил я.
На меня навалилась усталость. Я закрыл глаза.
Впервые за день перед ними возникла Элейн. Мне не с кем было поделиться этим. Одно мое слово могло усугубить ситуацию. Если Мэтт Брэйди узнает правду, он придет в ярость.
Пол заговорил. Он пытался найти для меня выход, хотя сам чувствовал, что его советы звучат неубедительно. Потом Пол замолчал; мы продолжали сидеть с мрачными лицами.
Вдруг он щелкнул пальцами.
— Идея! — воскликнул Пол. — Элейн Шайлер!
Мою сонливость тотчас как рукой сняло.
— При чем тут она? — спросил я.
— Элейн — любимая племянница Брэйди, — пояснил он. — Я попрошу Элейн рассказать ему о том, как много ты для нее делаешь.
Я покачал головой.
— Не надо. Я сам способен постоять за себя.
— Не будь идиотом, Бред, — сказал Пол. — Он никогда не отказывает Элейн.
— Меня не интересуют возможности Элейн Шайлер!
Я встал.
— Это дело касается только меня и Мэтта Брэйди.
Оно не имеет никакого отношения к миссис Шайлер. Я не собираюсь идти к нему на поклон, держась за ее юбку.
— Но, Бред, — возразила Мардж, — ты действительно много для нее делаешь. Ты всегда говорил, что люди должны помогать друг другу.
— Не в такой ситуации, — сказал я. — Не желаю впутывать ее в это дело.
— Но почему, Бред? — мягко упрекнула меня Мардж. — Слишком многое поставлено на карту. Она будет рада помочь тебе. Ты сказал, что она тебе нравится, а ты нравишься ей.
— Верно, Бред, — вмешался Пол. — Эдит говорит, что Элейн от тебя без ума.
Я посмотрел на них обоих. Попытался заговорить, но не смог. Слова застряли у меня в горле. Дикая мысль пронеслась в голове. Что она сказала во время нашего последнего телефонного разговора? Или это сказал я?
Не помню.
Все будет так, словно мы никогда не встречались. Какие же мы идиоты! Как сильно можно ошибаться! Я обрел голос.
— Нет! — закричал я, выбегая из комнаты.
Глава 18
Небо искрилось миллионами звезд.
Ночь была ясной, прохладной. Сидя на ступеньках, я слегка вздрагивал. Упрямо не желая возвращаться в дом, затянулся сигаретой. Сквозь залитое светом окно гостиной я видел Пола и Мардж; они сидели за столом и разговаривали.
Я посмотрел на дом, затем на длинную дорожку, которая вела к улице. Интересно, как долго все это будет моим после закрытия фирмы. Прикинул размер моего состояния. Сумма была невелика. Я все доходы вкладывал в бизнес, расширяя его.
Напротив дома остановился автомобиль. Я услышал молодые голоса; на дорожке появилась Джини. Она что-то напевала. Я мысленно улыбнулся. Эту крошку ничто не выбьет из седла. В этом мире она чувствовала себя, как рыба в воде.
Увидев меня, Джини замерла.
— Папа! — воскликнула она. — Что ты здесь делаешь?
Я улыбнулся дочери.
— Дышу воздухом, милая.
Она чмокнула меня в щеку и села рядом со мной.
— Я не сказала маме о норковой шубе, — прошептала Джини.
Я промолчал. Я почти забыл о ней. Похоже, скоро такой подарок будет мне не по карману.
Умница моя дочь. Тотчас заметила мое настроение.
— Что-то случилось, папа? — обеспокоенно спросила она, вглядываясь в мое лицо. — Вы с мамой поссорились?
Я покачал головой.
— Ничего подобного, милая, — ответил я. — Деловые проблемы.
— О...
Похоже, она мне не поверила.
Я посмотрел на нее и понял, что она уже не ребенок, а женщина, наделенная интуицией, чуткостью и загадочностью, присущими этому полу.
— Почему ты решила, что мы с мамой поссорились?
— Просто так, — уклончиво ответила она.
— Какая-то причина есть, — настаивал я.
Она не взглянула на меня.
— Последнее время ты вел себя странно. У мамы было печальное лицо.
Я безуспешно попытался засмеяться. Я мог обманывать только себя.
— Это глупо, — сказал я.
Ее глаза встретились с моими. Она, казалось, повеселела.
— Я видела в газете фотографию этой миссис Шайлер, папа. Она очень красивая.
Я прикинулся дурачком.
— Да, она ничего.
— Дедушка считает, что она влюблена в тебя, — добавила Джини.
Я мысленно выругал отца. И додумался же он произнести такое!
— Ты его знаешь, — с подчеркнутым легкомыслием заметил я. — Ему кажется, что все женщины без ума от меня.
Ее глаза стали задумчивыми.
— Это возможно, папа. Знаешь, ты еще далеко не старик.
Я улыбнулся.
— Совсем недавно ты назвала меня старым занудой, напрочь лишенным романтики. Помнишь?
— Но ты мог в нее влюбиться, — не сдавалась она. — Такие вещи иногда случаются. Я однажды видела фотографию, на которой Кларк Гейбл...
— Это кино, — перебил я Джини. — И я не Кларк Гейбл.
— Ты красивее, чем он, — быстро отозвалась она.
Я недоверчиво посмотрел на нее. Лицо Джини было серьезным. Я засмеялся; на душе у меня потеплело.
— Лесть не приведет тебя ни к чему хорошему, — заметил я.
Внезапно она снова превратилась в юную, романтически-пылкую девочку.
— Правда, было бы ужасно, — произнесла Джини, — если бы она влюбилась в тебя и жила с мыслью о том, что ты никогда не будешь принадлежать ей?
Боль, почти утихшая за последний день, снова пронзила меня. Устами ребенка...
Я встал. С меня было достаточно.
— Заходи в дом, — сказал я. — У нас в гостях дядя Пол, он хочет посмотреть на тебя...
Спал я плохо. Слабые ночные звуки врывались в окна, не принося мне облегчения. Наконец первые серые тени нового дня стали закрадываться в спальню. Ночь не дала мне ответа; возможно, восходящее солнце подскажет выход. Я сомкнул веки и задремал...
Утром по дороге на работу я завез Пола в аэропорт.
Реми был очень мрачен.
— Позволь мне поговорить с ней, — попросил он перед отлетом.
Я покачал головой.
Он посмотрел на меня.
— Твоя дурацкая гордость... — пробормотал Пол, протягивая руку.
Его пожатие было теплым и дружеским. Наши глаза встретились.
— Надеюсь, все образуется, — искренне произнес Пол.
— Конечно, — сказал я с оптимизмом, которого не испытывал. — Должно образоваться.
Он повернулся в сторону самолета.
— Удачи тебе, — бросил Пол через плечо.
— Спасибо, — сказал я.
В походке Пола чувствовалось уныние. Я невольно окликнул его.
— Пол!
Остановившись, он обернулся.
— Это только первый раунд, — с улыбкой сказал я. — Не вешай носа.
В первое мгновение лицо его ничего не выражало, затем он улыбнулся мне в ответ.
— Ты сумасшедший, — сказал Пол, покачав головой.
Когда я вошел в офис, Микки сидела за столом. Ее пишущая машинка трещала, как пулемет.
— Вызови ко мне Криса, — сказал я.
Она кивнула в сторону двери моего кабинета.
— Он ждет вас там.
Я понимающе поднял бровь. Крис не терял времени даром. Я зашел в кабинет. Он сидел в моем кресле за столом и что-то писал. Заметив меня, поднял голову и начал вставать с кресла.
Я решил разыграть маленький спектакль и жестом усадил его обратно в кресло. Он с любопытством смотрел на меня. Я молча сел напротив Криса, не сводя с него глаз.
Через пару минут он смутился. Я увидел, как его лицо залила краска. Я по-прежнему не раскрывал рта.
Он откашлялся.
— Бред...
Я улыбнулся ему.
— Удобное кресло, а, Крис?
Он подскочил, точно сиденье обожгло ему зад.
Я встал, продолжая улыбаться.
— Почему ты не сказал мне раньше, что оно тебе нравится, Крис? — вкрадчиво спросил я.
Он покраснел еще сильнее.
Я заговорил, прежде чем он успел что-либо ответить.
— Если это правда, — обойдя стол и сев в кресло, продолжил я тихим ласковым голосом, — мы могли бы попытаться достать для тебя точно такое.
Он молчал; краска постепенно сошла с его лица. Я почувствовал, что к нему возвращается самообладание.
— Не понимаю, Бред, — сказал Крис. — Я только пытался помочь.
— Кому? — взревел я. — Себе?
Впервые за все время нашего знакомства я увидел его вышедшим из себя.
— Кто-то здесь должен сохранять голову на плечах! — закричал он в ответ. — Ты толкаешь агентство к пропасти, потому что тебе плевать на всех, кроме самого себя.
Мне стало легче. Честная схватка всегда была мне больше по душе, чем тайные интриги и закулисная борьба.
На Третьей авеню мы выясняли отношения в открытую.
— Где, черт возьми, ты провел вчерашний день? — спросил я.
— Я пытался уговорить Мэтта Брэйди оставить нас в покое. Был у него в офисе. Заключил с ним соглашение.
— Какое соглашение? Почти все наши клиенты уже ушли от нас, а оставшиеся, вероятно, уйдут сегодня.
Он сухо кивнул.
— Знаю. Когда ты отказался его принять, он пообещал мне, что уничтожит нас.
— Кто дал Брэйди список наших заказчиков и помог ему выиграть время? — Я встал с кресла. — Это так ты пытаешься мне помочь?
Его лицо снова зарделось.
— Ему потребовались некоторые справочные данные.
Я улыбнулся.
— Это звучит не слишком убедительно, правда?
Я обошел стол и посмотрел на Криса.
— Ты ведь и не рассчитываешь, что я тебе поверю?
Он в упор посмотрел на меня. Затем снова заговорил холодным, сдержанным тоном.
— Мне безразлично, веришь ты мне или нет. Я несу ответственность перед людьми, которые здесь работают.
Я не могу допустить, чтобы они оказались на улице.
— Очень благородно, — усмехнулся я. — Иуда тоже думал о других. Где твои тридцать сребреников?
Глаза Криса сверкнули. В них горели его амбиции. Я понял, что он считает меня конченым человеком.
— Брэйди оставит агентство в покое, если ты уйдешь, — сказал Крис.
— В этом и заключается ваше тайное соглашение? — с деланным интересом спросил я.
Он покачал головой.
— Я готов предложить тебе за фирму хорошую цену.
Ты должен уйти, так будет лучше для всех.
Я снова сел.
— Что ты называешь хорошей ценой?
Он задумался на мгновение.
— Пятьдесят тысяч.
Выгодное предложение. Эта фирма приносила доход свыше ста пятидесяти тысяч в год.
— Откуда такая щедрость? — саркастически спросил я.
— Это действительно щедрость, — с нажимом сказал Крис. — Посмотри правде в глаза, Бред: здесь твоя песенка спета. Оставшихся заказов не хватит на то, чтобы оплатить аренду помещения, не говоря уже о прочих расходах.
Он сказал правду, но почему-то она не произвела на меня впечатление. Если мне придется закрыть лавочку, я сделаю это. Но будь я проклят, если без борьбы отдам кому-то то, во что вложил столько труда и чем так гордился.
— Мэтт Брэйди согласен финансировать тебя? — спросил я. — Об этом вы тоже договорились?
Он мне не ответил.
С минуту я изучал лицо Криса. Он тоже смотрел на меня, не отводя глаз.
— Крис, — мягко произнес я.
Слабая искра триумфа мелькнула в его глазах;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23