Ведь деловые люди всегда стремятся правильно предвидеть события, обстановку, конъюнктуру. Гадание в древние века процветало именно потому, что отвечало жизненным потребностям. У китайцев искусство гадания «чжоуи» возникло три тысячи лет назад: им необходимо было заранее узнавать о предстоящих наводнениях, тайфунах и набегах кочевников. По советам и указаниям чжоуистов китайцы строили плотины, дамбы и укрепления, вроде Великой стены, то есть проводили превентивные акции. А в наше время герметисты-прорицатели могут давать правильные советы политикам, военным, промышленникам, торговцам, биржевикам, спортсменам.
— И Си-Ай-Эй, — сказала я.
— Разумеется. Работники разведки всегда должны быть в курсе грядущих событий.
Мы подъезжали к отлогим холмам, за которыми были расположены участки для гольфа. Справа большой загон с огромным экраном — кинотеатр для тех, кто смотрит картины, не выходя из машин. На воротах красовалась надпись: «Продается».
— Когда Пуннакан прибыл с того света, он, наверно, доставил интересные сведения? — спросила я.
Тайрон промолчал.
— А куда уехал медиум Карафотиас?
Тайрон молча пожал плечами. Мы подъехали к ресторанчику, окруженному высокой бамбуковой оградой. Она была увита плющом.
Мы проследовали в дальний угол садика, поднялись в бунгало и, пройдя через него, оказались во втором, совсем крошечном садике. Там стояла беседка-домик в японском стиле. Тайрон отодвинул решетчатую дверь, оклеенную шелковистой бумагой, и вошел в беседку. Я — за ним.
На циновочном полу среди разбросанных подушек стоял низенький лакированный стол. А в углу, в нише, — тахта, накрытая парчовым покрывалом. У изголовья тахты на маленьком столике — песочные часы и ваза с цветами.
Мы сели на подушки. Тайрон заказал официанту, широкоплечему рыжему человеку с крохотными остатками ушей, омара с водяными каштанами, китайское жаркое — чапсуй и бутылку португальского белого. Я попросила маслин. Официант принес маслины, большие, как сливы, и сказал, что они из Афин.
Я незаметно навела разговор на грека-медиума. Тайрон сказал, что впервые Карафотиас вызвал духа Пуннакана в прошлом году и несколько раз в начале года. А потом Рубироса приказал материализовать дух гофмаршала. После того как Пуннакан принял земной облик, все заботы о нем грек взял на себя.
— А вы не думаете, что Пуннакан уехал куда-нибудь вместе с Карафотиасом?
Тайрон подсел ко мне и перешел на шепот:
— Пуннакана украли и убили. И сделать это мог только профессор Фортон. Потому что гофмаршалу стало известно…
Я отодвинулась от него.
— Вы привыкли мистифицировать людей. Наняли кого-нибудь на роль гофмаршала, потом приказали ему скрыться и пустили слух, что его украли.
Открыв сумочку, я стала вытаскивать платок. На циновку вывалился магнитофончик. Я быстро подняла его, но было уже поздно. Тайрон приподнялся и прошипел:
— Я так и думал! Шпионка марксистская!
Он бросился на меня и повалил на циновку, я задела рукой за стол, загремела посуда, я изо всех сил оттолкнула Тайрона ногой, он попятился назад, опрокинул песочные часы и громко вскрикнул. В беседку ворвался рыжий официант, схватил меня за руки, я закричала во весь голос и ударила его ногой в живот. Рыжий не ожидал этого удара и, охнув, присел. Тайрон налетел на меня сбоку и отбросил к тахте, я упала на нее, схватила вазу со столика и швырнула Тайрону в лицо. Все это время я беспрерывно кричала. Сзади на меня набросили покрывало, стянутое с тахты, я почувствовала, что меня обняли и подняли в воздух.
— Сдерем с нее все и свяжем, — быстро проговорил Тайрон.
Чья-то рука спустила «молнию» на моей спине. Я бешено завертелась. И в этот момент услышала какой-то треск, сдавленный вопль, грохот посуды, кряхтенье. Меня бросили на пол. Я сейчас же высвободила голову и увидела: рыжий сидел на полу среди осколков посуды, как-то странно раскинув ноги, а в углу беседки боролись Тайрон и Фил. Тайрон вдруг отпрянул и снова бросился вперед, толкнув Фила прямо на рыжего. Фил перевалился через сидящего на полу рыжего и упал на спину. Тайрон и рыжий накинулись на Фила. Я выскочила из беседки позвать кого-нибудь на помощь. Но в садике, в бунгало и в большом саду не было ни души. Я вбежала в бар, там за стойкой стоял сгорбленный старичок и вытирал шейкер.
— Бегите туда, в беседку! — крикнула я. — Там убивают…
— Я не полиция, — прошамкал бармен, не поворачивая головы.
Я стала искать глазами телефон и вдруг увидела: из бунгало выскочил Фил с оторванным рукавом пиджака, лицо его было залито кровью. Он махнул мне рукой, в которой держал нож: «Беги к выходу!»
Мы выбежали на площадку перед ресторанчиком. Я ринулась к машине Фила — белому «плимуту» и, подбежав к ней, оглянулась. Фил стоял перед машиной Тайрона — прокалывал покрышку. Затем швырнул нож на землю и вскочил в машину — мы помчались.
Сзади хлопнул выстрел, второй, третий… Целились в колеса. Я обернулась. Тайрон бегал вокруг своей машины, размахивая руками, рыжего не было видно.
Фил вытащил платок и стал вытирать разбитый нос.
— Я позвонил в ресторан, подошел кто-то и прошепелявил: «Скорей приезжайте, девочка погибнет!..» — и повесил трубку. — Я сейчас же полетел. Хорошо, что успел. — Он засунул руку в рот. — Дантист вставил мне зуб, а ваш Тайрон выбил его.
— Он вовсе не мой. А вы, Фил, ужасно храбрый. Но какое это отвратительное зрелище — мужская драка…
— Почему отвратительное? — удивился Фил. — Техника, точный расчет, сноровка. Тайрон работает левой и вполне грамотно. Я нырком ушел от его левого прямого, тут же дал боковой в корпус, он ответил мне аппером в подбородок, но промазал и открылся, и я вкатил правый прямой в адамово яблоко, затем хук и послал в чистый нокаут. А рыжему, который напал сбоку, врезал после финта односторонний двойной в голову и закрепил своим коронным ударом — суингом…
Я взглянула на его рассеченную губу:
— Вам тоже врезали.
— Мне дали два отличных панча в лицо и спину и один суинг.
— Что это такое?
— Размашистый удар сбоку.
— Моя сумка! Я оставила ее там…
Фил сказал, что съездит к хозяину ресторана и возьмет сумку. Хозяину тоже влепит на всякий случай — за то, что превратил свое заведение в бандитское логово.
Когда, мы подъезжали к городу, под левым глазом Фила уже разлился большущий синяк. Но этот синяк был окружен ореолом славы. Выходит, не всякая мужская драка — гадость. Настоящая драка состоит из левых прямых, двойных и боковых, затем из хуков и апперкэтов. И требует почти такой же отточенной техники, как классический балет.
Фил усмехнулся:
— Сожалею, но придется поставить крест над вашими разведывательными рейдами к оккультистам.
— Они профессиональные жулики и прохвосты, — сказала я.
Фил довез меня до кооперативной холодильни и, увидев машину моих теток, решил меня не ждать. Поехал домой. У входа я столкнулась с тетей Моной. Она удивленно оглядела меня:
— Что за вид? Волосы растрепаны, на щеке царапина, лицо чем-то перепачкано. Ты играла в регби?
— Фил такой молодец! Он покорил меня на всю жизнь.
— Объяснились?
— Нет, после расскажу.
Наконец я заметила: у тети Моны, всегда такой чинной и хладнокровной, сейчас какой-то странный вид — глаза испуганные, руки нервно перебирают ручку сумки.
— Произошла страшная вещь, — с трудом выговорила она.
— Что случилось? — Я схватила ее за руку. — Что-нибудь с тетей Эммой?
— Нет, слава богу, она ничего не знает. А то уже был бы шум на весь город.
И тетя Мона начала рассказывать. Слушая ее, я чувствовала, что внутри у меня все холодеет.
Слева нашим соседом по шкафу является адвокат С., а справа шкаф уже давно не абонирован. Кто-то неизвестный, подобрав ключ, запихнул в этот пустой шкаф большие куски мяса. Как думает Чезаре, неизвестный, конечно, был пьян и, протрезвившись, забыл о своей ошибке. Чезаре опрашивал многих абонентов, но никто не признается. Тетя Мона спросила Чезаре: когда это мясо было положено в шкаф? Чезаре, посмотрев в книгу абонентов, ответил: 5 июня.
5 июня… То есть на следующий день после бесследного исчезновения гофмаршала Пуннакана! А что если… если человек, убивший Пуннакана, воспользовался ключом, который подходит ко всем шкафам холодильни, запихнул части трупа в соседний с нами шкаф и затем удрал из города?
От этой догадки я вздрогнула и стиснула зубы. Тетя добавила еле слышным голосом:
— Вот почему нигде не могут найти труп гофмаршала и решили, что его украли. А его… по частям рассовали по шкафам. И в наш сунули тоже…
— Тетя! — взмолилась я. — Не надо…
Я напрягла все свои силы и волю и стала успокаивать тетю. Ведь это еще только предположения. Просто-напросто кто-то перепутал и положил мясо в чужой шкаф, а потом забыл, куда положил. Убийца не рискнул бы тащить куски трупа в холодильню через весь город. Это невероятно.
Тетя Мона оглянулась на коридор, уставленный шкафами.
— Не буду есть мясо из нашего шкафа, — прошептала она.
— Тетя, возьмите себя в руки. Как не стыдно! Вы всегда были так рассудительны…
А про себя подумала: «Ни за какие деньги не притронусь к мясу из нашего шкафа».
Вечером к нам приехал Фил. Синяк он носил с такой важностью, как английские фельдмаршалы носят орден Подвязки. У него было прекрасное настроение: очевидно, радовался тому, что с моими вылазками к Тайрону покончено навсегда.
Он протянул мне сумку; хозяин ресторана извинялся и умолял не поднимать шума. За разбитую посуду и попорченную мебель обязан заплатить Тайрон.
Я проверила магнитофон и обнаружила, что с ленты стерты все записи.
— Ну ничего, я запомнила все, что Тайрон говорил. Между прочим, он сказал, что Рубироса приказал Карафотиасу материализовать дух Пуннакана, а потом опекать его.
— Я думаю, что профессор Фортон ближе к истине. — Садясь в кресло, Фил скривился от боли и потер колено. — Он считает, что Рубироса нанял бродягу и заставил его играть роль Пуннакана. А потом тот же Рубироса убрал этого бродягу. С помощью грека.
— Тайрон говорит, что Пуннакан узнал кое-что о Фортоне, и тот украл гофмаршала.
— И убил. — Тетя Эмма хлопнула ладонью по столу и сказала решительно: — И куда-нибудь спрятал труп. Надежно спрятал.
Я переглянулась с тетей Моной. Она шевельнула бровью: «ни слова». Мне вспомнилось, что на прошлой неделе тетя Эмма принесла из холодильни баранину и сделала рагу. Сама же она заметила, что мясо кисловатое, какого-то странного вкуса, и Фил поддержал ее. Но я не согласилась с ними и демонстративно съела больше всех. Вспомнив это, я закусила губу и почувствовала тошноту.
— Надо выяснить, какие вещи узнал Пуннакан о профессоре Фортоне, — сказала тетя Эмма. — И тогда мы найдем разгадку тайны.
— Мне надоела эта дурацкая детективная история. — Фил прикрыл рот рукой, подавляя зевок. — Пора кончать с ней, мы совсем запустили наши дела. Вчера поздно вечером пришли рукописи, я их засунул в свой стол.
— От кого? — спросила я сквозь зубы.
— От Артура Кларка и Эдмунда Хамильтона. И еще повесть Хайнлайна — о том, как Кремль засылает зараженных гремлинов в Америку.
Я поморщилась.
— С такой вульгарной повестью не стоит связываться. Надо отослать обратно.
Фил подмигнул мне подбитым глазом:
— Уже отослал.
— Значит, больше не будем заниматься Пуннаканом? — спросила я.
— Нет, будем. Ведь мы обещали Аде. Но отныне буду заниматься я один и доведу дело до конца.
Я открыла рот, чтобы возразить, но, взглянув на большое фиолетово-желто-багровое пятно на лице Фила, ничего не сказала.
Тетя Эмма спросила его, не хочет ли он закусить. У нее есть рыба. Фил ответил: несмотря на то что сегодня пятница, ему хочется мяса. У него хищное настроение. Тетя сказала, что может предложить ему роскошную телятину: вчера Чезаре отрезал очень большой кусок, его хватит до конца следующей недели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— И Си-Ай-Эй, — сказала я.
— Разумеется. Работники разведки всегда должны быть в курсе грядущих событий.
Мы подъезжали к отлогим холмам, за которыми были расположены участки для гольфа. Справа большой загон с огромным экраном — кинотеатр для тех, кто смотрит картины, не выходя из машин. На воротах красовалась надпись: «Продается».
— Когда Пуннакан прибыл с того света, он, наверно, доставил интересные сведения? — спросила я.
Тайрон промолчал.
— А куда уехал медиум Карафотиас?
Тайрон молча пожал плечами. Мы подъехали к ресторанчику, окруженному высокой бамбуковой оградой. Она была увита плющом.
Мы проследовали в дальний угол садика, поднялись в бунгало и, пройдя через него, оказались во втором, совсем крошечном садике. Там стояла беседка-домик в японском стиле. Тайрон отодвинул решетчатую дверь, оклеенную шелковистой бумагой, и вошел в беседку. Я — за ним.
На циновочном полу среди разбросанных подушек стоял низенький лакированный стол. А в углу, в нише, — тахта, накрытая парчовым покрывалом. У изголовья тахты на маленьком столике — песочные часы и ваза с цветами.
Мы сели на подушки. Тайрон заказал официанту, широкоплечему рыжему человеку с крохотными остатками ушей, омара с водяными каштанами, китайское жаркое — чапсуй и бутылку португальского белого. Я попросила маслин. Официант принес маслины, большие, как сливы, и сказал, что они из Афин.
Я незаметно навела разговор на грека-медиума. Тайрон сказал, что впервые Карафотиас вызвал духа Пуннакана в прошлом году и несколько раз в начале года. А потом Рубироса приказал материализовать дух гофмаршала. После того как Пуннакан принял земной облик, все заботы о нем грек взял на себя.
— А вы не думаете, что Пуннакан уехал куда-нибудь вместе с Карафотиасом?
Тайрон подсел ко мне и перешел на шепот:
— Пуннакана украли и убили. И сделать это мог только профессор Фортон. Потому что гофмаршалу стало известно…
Я отодвинулась от него.
— Вы привыкли мистифицировать людей. Наняли кого-нибудь на роль гофмаршала, потом приказали ему скрыться и пустили слух, что его украли.
Открыв сумочку, я стала вытаскивать платок. На циновку вывалился магнитофончик. Я быстро подняла его, но было уже поздно. Тайрон приподнялся и прошипел:
— Я так и думал! Шпионка марксистская!
Он бросился на меня и повалил на циновку, я задела рукой за стол, загремела посуда, я изо всех сил оттолкнула Тайрона ногой, он попятился назад, опрокинул песочные часы и громко вскрикнул. В беседку ворвался рыжий официант, схватил меня за руки, я закричала во весь голос и ударила его ногой в живот. Рыжий не ожидал этого удара и, охнув, присел. Тайрон налетел на меня сбоку и отбросил к тахте, я упала на нее, схватила вазу со столика и швырнула Тайрону в лицо. Все это время я беспрерывно кричала. Сзади на меня набросили покрывало, стянутое с тахты, я почувствовала, что меня обняли и подняли в воздух.
— Сдерем с нее все и свяжем, — быстро проговорил Тайрон.
Чья-то рука спустила «молнию» на моей спине. Я бешено завертелась. И в этот момент услышала какой-то треск, сдавленный вопль, грохот посуды, кряхтенье. Меня бросили на пол. Я сейчас же высвободила голову и увидела: рыжий сидел на полу среди осколков посуды, как-то странно раскинув ноги, а в углу беседки боролись Тайрон и Фил. Тайрон вдруг отпрянул и снова бросился вперед, толкнув Фила прямо на рыжего. Фил перевалился через сидящего на полу рыжего и упал на спину. Тайрон и рыжий накинулись на Фила. Я выскочила из беседки позвать кого-нибудь на помощь. Но в садике, в бунгало и в большом саду не было ни души. Я вбежала в бар, там за стойкой стоял сгорбленный старичок и вытирал шейкер.
— Бегите туда, в беседку! — крикнула я. — Там убивают…
— Я не полиция, — прошамкал бармен, не поворачивая головы.
Я стала искать глазами телефон и вдруг увидела: из бунгало выскочил Фил с оторванным рукавом пиджака, лицо его было залито кровью. Он махнул мне рукой, в которой держал нож: «Беги к выходу!»
Мы выбежали на площадку перед ресторанчиком. Я ринулась к машине Фила — белому «плимуту» и, подбежав к ней, оглянулась. Фил стоял перед машиной Тайрона — прокалывал покрышку. Затем швырнул нож на землю и вскочил в машину — мы помчались.
Сзади хлопнул выстрел, второй, третий… Целились в колеса. Я обернулась. Тайрон бегал вокруг своей машины, размахивая руками, рыжего не было видно.
Фил вытащил платок и стал вытирать разбитый нос.
— Я позвонил в ресторан, подошел кто-то и прошепелявил: «Скорей приезжайте, девочка погибнет!..» — и повесил трубку. — Я сейчас же полетел. Хорошо, что успел. — Он засунул руку в рот. — Дантист вставил мне зуб, а ваш Тайрон выбил его.
— Он вовсе не мой. А вы, Фил, ужасно храбрый. Но какое это отвратительное зрелище — мужская драка…
— Почему отвратительное? — удивился Фил. — Техника, точный расчет, сноровка. Тайрон работает левой и вполне грамотно. Я нырком ушел от его левого прямого, тут же дал боковой в корпус, он ответил мне аппером в подбородок, но промазал и открылся, и я вкатил правый прямой в адамово яблоко, затем хук и послал в чистый нокаут. А рыжему, который напал сбоку, врезал после финта односторонний двойной в голову и закрепил своим коронным ударом — суингом…
Я взглянула на его рассеченную губу:
— Вам тоже врезали.
— Мне дали два отличных панча в лицо и спину и один суинг.
— Что это такое?
— Размашистый удар сбоку.
— Моя сумка! Я оставила ее там…
Фил сказал, что съездит к хозяину ресторана и возьмет сумку. Хозяину тоже влепит на всякий случай — за то, что превратил свое заведение в бандитское логово.
Когда, мы подъезжали к городу, под левым глазом Фила уже разлился большущий синяк. Но этот синяк был окружен ореолом славы. Выходит, не всякая мужская драка — гадость. Настоящая драка состоит из левых прямых, двойных и боковых, затем из хуков и апперкэтов. И требует почти такой же отточенной техники, как классический балет.
Фил усмехнулся:
— Сожалею, но придется поставить крест над вашими разведывательными рейдами к оккультистам.
— Они профессиональные жулики и прохвосты, — сказала я.
Фил довез меня до кооперативной холодильни и, увидев машину моих теток, решил меня не ждать. Поехал домой. У входа я столкнулась с тетей Моной. Она удивленно оглядела меня:
— Что за вид? Волосы растрепаны, на щеке царапина, лицо чем-то перепачкано. Ты играла в регби?
— Фил такой молодец! Он покорил меня на всю жизнь.
— Объяснились?
— Нет, после расскажу.
Наконец я заметила: у тети Моны, всегда такой чинной и хладнокровной, сейчас какой-то странный вид — глаза испуганные, руки нервно перебирают ручку сумки.
— Произошла страшная вещь, — с трудом выговорила она.
— Что случилось? — Я схватила ее за руку. — Что-нибудь с тетей Эммой?
— Нет, слава богу, она ничего не знает. А то уже был бы шум на весь город.
И тетя Мона начала рассказывать. Слушая ее, я чувствовала, что внутри у меня все холодеет.
Слева нашим соседом по шкафу является адвокат С., а справа шкаф уже давно не абонирован. Кто-то неизвестный, подобрав ключ, запихнул в этот пустой шкаф большие куски мяса. Как думает Чезаре, неизвестный, конечно, был пьян и, протрезвившись, забыл о своей ошибке. Чезаре опрашивал многих абонентов, но никто не признается. Тетя Мона спросила Чезаре: когда это мясо было положено в шкаф? Чезаре, посмотрев в книгу абонентов, ответил: 5 июня.
5 июня… То есть на следующий день после бесследного исчезновения гофмаршала Пуннакана! А что если… если человек, убивший Пуннакана, воспользовался ключом, который подходит ко всем шкафам холодильни, запихнул части трупа в соседний с нами шкаф и затем удрал из города?
От этой догадки я вздрогнула и стиснула зубы. Тетя добавила еле слышным голосом:
— Вот почему нигде не могут найти труп гофмаршала и решили, что его украли. А его… по частям рассовали по шкафам. И в наш сунули тоже…
— Тетя! — взмолилась я. — Не надо…
Я напрягла все свои силы и волю и стала успокаивать тетю. Ведь это еще только предположения. Просто-напросто кто-то перепутал и положил мясо в чужой шкаф, а потом забыл, куда положил. Убийца не рискнул бы тащить куски трупа в холодильню через весь город. Это невероятно.
Тетя Мона оглянулась на коридор, уставленный шкафами.
— Не буду есть мясо из нашего шкафа, — прошептала она.
— Тетя, возьмите себя в руки. Как не стыдно! Вы всегда были так рассудительны…
А про себя подумала: «Ни за какие деньги не притронусь к мясу из нашего шкафа».
Вечером к нам приехал Фил. Синяк он носил с такой важностью, как английские фельдмаршалы носят орден Подвязки. У него было прекрасное настроение: очевидно, радовался тому, что с моими вылазками к Тайрону покончено навсегда.
Он протянул мне сумку; хозяин ресторана извинялся и умолял не поднимать шума. За разбитую посуду и попорченную мебель обязан заплатить Тайрон.
Я проверила магнитофон и обнаружила, что с ленты стерты все записи.
— Ну ничего, я запомнила все, что Тайрон говорил. Между прочим, он сказал, что Рубироса приказал Карафотиасу материализовать дух Пуннакана, а потом опекать его.
— Я думаю, что профессор Фортон ближе к истине. — Садясь в кресло, Фил скривился от боли и потер колено. — Он считает, что Рубироса нанял бродягу и заставил его играть роль Пуннакана. А потом тот же Рубироса убрал этого бродягу. С помощью грека.
— Тайрон говорит, что Пуннакан узнал кое-что о Фортоне, и тот украл гофмаршала.
— И убил. — Тетя Эмма хлопнула ладонью по столу и сказала решительно: — И куда-нибудь спрятал труп. Надежно спрятал.
Я переглянулась с тетей Моной. Она шевельнула бровью: «ни слова». Мне вспомнилось, что на прошлой неделе тетя Эмма принесла из холодильни баранину и сделала рагу. Сама же она заметила, что мясо кисловатое, какого-то странного вкуса, и Фил поддержал ее. Но я не согласилась с ними и демонстративно съела больше всех. Вспомнив это, я закусила губу и почувствовала тошноту.
— Надо выяснить, какие вещи узнал Пуннакан о профессоре Фортоне, — сказала тетя Эмма. — И тогда мы найдем разгадку тайны.
— Мне надоела эта дурацкая детективная история. — Фил прикрыл рот рукой, подавляя зевок. — Пора кончать с ней, мы совсем запустили наши дела. Вчера поздно вечером пришли рукописи, я их засунул в свой стол.
— От кого? — спросила я сквозь зубы.
— От Артура Кларка и Эдмунда Хамильтона. И еще повесть Хайнлайна — о том, как Кремль засылает зараженных гремлинов в Америку.
Я поморщилась.
— С такой вульгарной повестью не стоит связываться. Надо отослать обратно.
Фил подмигнул мне подбитым глазом:
— Уже отослал.
— Значит, больше не будем заниматься Пуннаканом? — спросила я.
— Нет, будем. Ведь мы обещали Аде. Но отныне буду заниматься я один и доведу дело до конца.
Я открыла рот, чтобы возразить, но, взглянув на большое фиолетово-желто-багровое пятно на лице Фила, ничего не сказала.
Тетя Эмма спросила его, не хочет ли он закусить. У нее есть рыба. Фил ответил: несмотря на то что сегодня пятница, ему хочется мяса. У него хищное настроение. Тетя сказала, что может предложить ему роскошную телятину: вчера Чезаре отрезал очень большой кусок, его хватит до конца следующей недели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15