— Решил, что так будет лучше.
Высокая красавица носила джинсы, свитер и куртку. Она оглядела Смита с ног до головы.
— Что это — последний крик мужской моды в Вашингтоне? — спросила она на безупречном английском с американским акцентом. Ее полуулыбка стала шире.
— Этот костюм предназначен исключительно для секретных агентов, находящихся на задании. — Смит улыбнулся в ответ.
Один из мужчин спросил что-то у Асгара на языке, отдаленно напомнившем Смиту узбекскую речь, которую он слышал в Афганистане.
Асгар ответил и перевел для Смита:
— Токтуфан интересуется, куда вы спрятали свое оружие. Я сказал ему, что вы, скорее всего, заткнули пистолет за пояс у спины и прикрыли свитером, а нож висит у вас на ноге.
— Почти угадали.
Асгар улыбнулся:
— Второго парня зовут Мирканмилья, а долговязая леди, которая говорит, как янки, — это моя сестра Алани. Она и ее подруги превратят вас в уйгура, если смогут. Также они принесли для вас национальную одежду.
— А вы чем займетесь?
— Нам нужно выбрать наилучшую точку эвакуации, обеспечить транспорт и самим вновь стать уйгурами. — Асгар указал на своих спутников. — Оставляем вас на попечении Алани и ее умелых помощниц. — Мужчины втроем пробрались сквозь отверстие и вставили на место кирпичный блок.
Женщины посовещались по-уйгурски. Точнее, две из них, что остались безымянными, забросали Алани вопросами.
В конце концов она повернулась к Джону.
— Садитесь сюда, полковник Смит. — Она указала на кресло. — Снимите свой свитер.
Джон стянул черный свитер и остался в черном хлопчатобумажном джемпере.
Алани фыркнула:
— Не слишком ли много тряпок? Что же мне — самой вас раздевать?
Смит рассмеялся. Алани, к его удивлению, — тоже. Ее шутливые слова и тон, словно подражающий американской учительнице, изумили Смита, ведь она рисковала ради него собственной жизнью. Он снял джемпер и уловил интерес во взгляде женщины, которая внимательно осмотрела его обнаженную грудь.
Он улыбнулся:
— Вы с братом отличаетесь от остальных.
Из полных губ Алани вырвался смешок. Она кивком подозвала женщин, которые хихикали, прикрыв рты ладонями, пока Смит раздевался. Они торопливо приблизились к нему и начали гримировать его лицо, первым делом наложив коричневую основу, чтобы сделать кожу темнее.
— Чем же? Тем, что говорим по-английски? — Алани отступила на шаг и окинула его критическим взглядом.
— А также тем, что обучались за границей. Мне кажется, это было частью давно и тщательно продуманного плана.
— Вы уже знаете, что наш отец был китайцем?
— Да. Но, похоже, для вас и вашего брата это не имеет значения.
— Ни малейшего, если не считать того, что это обстоятельство дает нам некоторые преимущества перед другими уйгурами. В нем же и наша слабость. Мы можем предать. Мы никогда этого не делали, и никто ни разу не усомнился в нас вслух, но мысль об этом постоянно брезжит в подсознании наших товарищей.
Женщины-гримерши, оживленно переговариваясь, ловко орудовали длинными кистями с тонкими кончиками, указывая на глаза и брови Смита. Ему было щекотно от мягких прикосновений кистей.
Алани что-то сказала им отрывистым тоном. Женщины огрызнулись в ответ и вернулись к своей перепалке. Алани раздраженно покачала головой и посмотрела на часы.
— О каком преимуществе вы говорили? — спросил Джон.
Алани смотрела на двух спорящих женщин и словно не расслышала его слов.
— Наша мать — дочь одного из членов независимого уйгурского правительства в изгнании, в Казахстане. Это возвышает ее, а следовательно, и нас в глазах остальных уйгуров. Только благодаря деду нас отправили учиться за границу.
Алани прикрикнула на женщин, и те наконец начали работать с глазами Смита.
— Из-за этого, а также потому, что наш отец — китаец, Пекин рассчитывает использовать нас как будущих лидеров и посредников, которые убедят уйгуров влиться в китайскую нацию. Которые уговорят их забыть о своем племени и ассимилироваться. Это дает нам определенные привилегии — до тех пор, пока мы изъявляем готовность следовать их планам. Это отличное прикрытие, вдобавок нам выдают вид на жительство, позволяющий перемешаться с большей свободой и даже подолгу задерживаться на территории китайцев-хань. Разумеется, за нами следят, но, пока нас ни в чем не уличили, мы можем ездить практически всюду, где захотим.
— У меня создалось впечатление, что Асгар бывает в местах, где ему грозит арест.
Алани понимающе улыбнулась:
— Мы все очень боимся за него. Он прекрасный человек и еще ни разу не попадал в серьезный переплет. Нам остается лишь держать пальцы скрещенными.
— Я пытаюсь определить ваш акцент. Где вы учились в Америке?
— Я жила в одной нью-джерсийской семье и ходила там в среднюю школу, потом училась в университетах Небраски и Омахи. Я получила воспитание в смешанных традициях Востока и Среднего Запада — великолепный материал для изучения политических наук и агрономии.
С тем, чтобы стать умелым руководителем народа, занятого преимущественно сельским хозяйством. Дед Алани просчитал все надолго вперед.
— С факультативным курсом по методам ведения партизанской борьбы?
Алани улыбнулась.
— Это специальность Асгара. Когда Советы вошли в Афганистан, ваше ЦРУ стремилось дать военную подготовку всем среднеазиатским мусульманам, чтобы оказывать сопротивление СССР, и Асгар вступил в войска НАТО. Американцы не могли отличить нас даже от таджиков.
Две художницы наконец завершили работу и отступили от Смита, горделиво посмеиваясь над результатами своих трудов и улыбаясь Алани. Она кивнула и сказала что-то — судя по тому, что женщины продолжали улыбаться, это была похвала. Они собрали свои тюбики, бутылочки, горшочки и кисточки и двинулись к стене, то и дело оборачиваясь, чтобы еще раз посмотреть на лицо Смита. Одна из них ударила по кирпичам рукояткой ножа, извлеченного откуда-то из-под одежды.
Алани подала Смиту зеркало с ручкой:
— Взгляните.
Смит с изумлением воззрился на свое лицо, покрытое липкой и очень неудобной маской. Его глаза приобрели что-то вроде складки, кожа потемнела до орехового оттенка, на ней появились морщинки, будто оставленные солнцем и ветром. Прищурив глаза, он мог сойти в полумраке за уйгура.
— В нашей компании вас не заметят, — сказала Алани.
— Будем надеяться, что нас не остановят.
— Обязательно остановят, даже не сомневайтесь. Но, взглянув на документы, которыми располагаем я и Асгар, а также на те фальшивки, которые мы изготовили для остальных, на нас вряд ли обратят особое внимание. Надеюсь, нас не заставят выйти из «Лендровера». — Алани вновь посмотрела на часы. — Остальные скоро вернутся. Наденьте костюм, который я принесла для вас.
В ее голосе зазвучало нетерпение, словно ей казалось, что время летит слишком быстро, а мужчины медлят с возвращением.
Беспокойство Алани передалось Смиту.
— Чем вы занимаетесь в Шанхае? Я имею в виду — официально? — спросил он, переодеваясь.
— Мы с Асгаром получаем преподавательское образование, чтобы готовить новых учителей. Другие готовятся стать руководителями сельскохозяйственных общин либо агентами Пекина. Остальные работают в нашей подпольной организации.
Смит натянул поверх своих черных джинсов мешковатые вельветовые брюки.
— Это чертовски опасная игра, Алани. Для всех вас.
— Мы сознаем опасность. Власти уже арестовали тысячи наших товарищей и казнили около сотни. — Алани посмотрела Смиту в глаза. — Может быть, для вас и ЦРУ это игра, полковник. Но не для нас.
Смит с трудом натянул на свитер поношенную мятую футболку, но фланелевая рубаха оказалась достаточно свободной.
— Я не из ЦРУ, — сказал он. — И никогда не считал это игрой.
Алани окинула его задумчивым взглядом:
— Да, вижу.
— До сих пор никто не спрашивал меня, зачем я приехал сюда и что ищу. Впрочем, я и не собираюсь об этом рассказывать.
— То, чего не знаешь, не выдашь. Вы либо работаете против китайцев, либо способствуете подписанию договора по правам человека. Для нас этого вполне достаточно.
Их разговор прервал скрежет кирпича о кирпич. Еще до того, как отверстие полностью открылось, в комнату пробрался Асгар. На нем была грубая одежда крестьянина и пастушьи башмаки. Из-под соломенной шляпы виднелась белая шапочка с орнаментом.
Он осмотрел Смита на расстоянии, потом подошел ближе.
— При плохом освещении сойдет. — Он кивнул сестре. — Мы готовы.
— Куда мы направляемся? — спросил Джон.
Асгар приблизился к кухонному столу, за которым они ужинали, расстелил на нем карту шанхайского муниципального района и прилегающей местности и указал точку к югу от города.
— Сюда, к заброшенной пагоде на холме у широкой части залива Гуанчжоу, между Цзиньшанем и Чжапу. Побережье в том месте напоминает сад камней, но есть несколько более удобных пляжей. Правда, они галечные, но совсем недурны. Один из них, чуть просторнее прочих, подойдет в самый раз.
— Какая там глубина?
— Точно не знаю, Джон. Но Токтуфан утверждает, что маленькая лодка сможет подойти достаточно близко к берегу. Ему доводилось плавать в тамошних водах.
— Отлично. — Смит достал из рюкзака черный пластиковый мешок и вынул оттуда подробную топографическую карту Шанхая, напечатанную поверх спутниковой фотографии. Изучив промеры глубин, он попросил Асгара точно указать местоположение пагоды и пляжа и записал координаты в маленький непромокаемый блокнот. Закончив работу, он свернул карты.
— Не забудьте головные уборы, — напомнила ему Алани.
Джон натянул уйгурскую шапочку и надел широкополую соломенную шляпу. Женщины двинулись к проему в стене. Смит отправился следом.
Асгар остановил его:
— Мы выйдем другим путем.
Остальные ушли, вставив на место кирпичный блок. Асгар провел Смита по комнатам к дальней спальне. Отодвинув в сторону складную кровать, он приподнял линолеум и указал на узкое темное отверстие, которое находилось под ним:
— Нам сюда.
— Я смогу пробраться? — с сомнением спросил Джон.
— Внизу туннель расширяется. Надеюсь, вы не страдаете клаустрофобией.
— Нет, — заверил его Джон.
— Я полезу первым, старина. Не бойтесь. Это легко и просто. — Асгар сел, свесил ноги в узкое отверстие, посмотрел вниз и спрыгнул.
Джон последовал за ним, едва протиснувшись в отверстие пола. Внутри пахло, словно в склепе, — сырой землей и камнем. Обдирая плечи, он спустился до дна и оказался в темном сыром туннеле с деревянными подпорками. Впереди туннель опять сужался. Там мерцал огонек. Смит увидел ноги и подошвы Асгара и услышал его приглушенный голос:
— Здесь без труда пробирались люди и покрупнее вас. Только не спускайте глаз с моих ног и фонаря. Длина туннеля — около двадцати пяти ваших американских ярдов.
Огонек шевельнулся, и ступни Асгара исчезли в сумраке. Джон пополз следом, впервые в жизни почувствовав, что такое боязнь замкнутых пространств, каково это — дышать, когда чудится, что дышать нечем, и ожидать, что в любую секунду ты можешь оказаться погребенным заживо. Легкие Смита напряглись, в висках молотами застучала кровь.
Время словно остановилось. Смит заставлял себя дышать и ползти. Дышать. Ползти. Следом за ногами Асгара в глубь темного туннеля, который, казалось, заглатывал его.
Воздух наполнился густым смрадом. Смит судорожно хватал его разинутым ртом, будто рыба, вытащенная на берег.
— Быстрее, — сказал Асгар и поднялся на ноги.
Смит торопливо последовал его примеру. Они очутились в сточной канаве у конца зловонного переулка. В этот миг Смиту казалось, что никогда еще он не видел столь восхитительного зрелища.
Асгар быстро зашагал вперед. Смит, все еще глубоко дыша, двинулся за ним. Миновав открытые железные ворота, они вышли на улицу, у обочины которой стояли два «Лендровера».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75