Только держись ближе ко мне и ни на что не реагируй. Могут быть разные видения. Эти духи очень опасны. Они способны управлять сознанием.
Они сели в машину.
— Что именно вы ожидаете там найти? — спросила Мэри, сворачивая к дому. Эта поездка почти не отличалась от той, что они предприняли два дня назад с отцом Дэвидом. Об этом не хотелось думать.
— Мне нужно увидеть монету, — отозвался отец исповедник. — Она существует в двух ипостасях — физической и астральной. В первом случае это просто монета, серебряный динарий времен Христа. Во втором — символ, мост между земным и космическим мирами. Если монета, которую мы ищем, закрепилась у Пола, ее воплощение можно будет обнаружить в доме.
— Как вы узнали, что там не будет Пола?
— Потому что он отправился в Рим.
— Вы ясновидящий?
— Силы добра тоже имеют в своем арсенале кое-какое оружие, — ответил священник. — Излучение монеты настолько мощное, что есть возможность обнаружить источник. Но ясновидящий не я, а монахиня.
— Что за монахиня?
Отец исповедник пожал плечами:
— Простая женщина, но посвященная. Ведь в суть вещей могут проникать силы не только зла, но и добра тоже.
— Одинаковым способом?
— Нет, — решительно возразил он. — Откровения сил добра идут от Божественного.
— Тогда почему эта монахиня не здесь? — Отец исповедник улыбнулся.
— Ты хочешь сказать, почему святой отец прислал скромного священника, а не великую святую?
— Ой, извините. — Мэри смутилась. — У меня и в мыслях этого не было. Я имела в виду, почему она не приехала уничтожить монету?
— Потому что святой отец попросил ее пока оставаться в Риме. А кроме того, Мэри, — отец исповедник понизил голос, — я не уверен, что монету можно уничтожить.
— Почему?
— Потому что своими корнями она прорастает в первородный грех, и ее свойства — это тайна за семью печатями. В мире существует непостижимый парадокс. Дело в том, что любовь в известном смысле беспомощна, а Бог — самое скромное, что есть во Вселенной. Любовь никогда ничего не разрушает и в борьбе со злом не будет использовать зло. Но одновременно любовь — это самое могущественное, что есть во Вселенной, потому что когда души объединяются в любви, то им не в силах противостоять и самое большое зло. Между душами не остается даже ничтожной щелочки, куда ему можно протиснуться.
— И как же в таком случае можно уничтожить монету?
Отец исповедник задумался.
— Не знаю. Но я верю, что перед святыми, людьми полностью обращенными душой к Богу, монета бессильна. Ей не за что зацепиться, и она погибает.
— Но кто может это сделать? Вы?
Отец исповедник грустно покачал головой.
— К сожалению, нет.
Они подъехали к дому, вышли из машины. Мэри отперла дверь. В холле на кресле лежал свитер Пола. Сейчас он выйдет из гостиной, улыбнется, как в былые времена, скажет: «Как я рад тебя видеть!» Сердце Мэри сжалось. Она знала, что Пол никогда больше здесь не появится. Он потерян. Ужасное зло, высвободиться которому он помогает, разъединило их навеки.
Они спустились по деревянной лестнице в подвал. Там было чисто, как будто уборку проводили только сегодня утром. Мэри повернулась к священнику.
— Здесь ничего нет. Если что и было, то ушло.
Отец исповедник отрицательно покачал головой.
— Смотри.
Он протянул руку, и мгновенно вспыхнул магический знак, как будто в прорезанные в бетоне канавки залили расплавленный металл. Мэри невольно залюбовалась его таинственной красотой. Магический знак манил к себе.
— Не подходи к нему, — предупредил отец исповедник. Он достал серебряное распятие и бросил его так, чтобы оно пересекло внешний круг звезды. Пройдя через все кольца, распятие ярко вспыхнуло и расплавилось.
— Они его изменили. Этого я боялся больше всего. — Отец исповедник повернулся к Мэри. — Пошли. Нам нельзя здесь оставаться.
В дальнем углу подвала в тени возник большой черный пес. Он не сводил с Мэри злых глаз.
— Я боюсь. — Она ухватила священника за руку.
Они поднялись в холл. Отец исповедник склонил голову в молитве, продолжая идти. В спальне он спросил:
— Здесь ты видела монету?
Мэри его не слышала, потому что угол комнаты начал колыхаться. Возникли призраки, жуткие полулюди-полудемоны, которые со свистом ринулись на нее. Она в ужасе вскрикнула.
Отец исповедник изобразил над ними крест, и они медленно рассосались, издавая отвратительные вопли.
Затем на комоде вспыхнуло красное пятно, как будто включили мошный фонарь. Священник пристально посмотрел на него, и свет постепенно угас.
Наконец Мэри увидела монету, точно такую же, как на рисунке дочки. Неровный обод, на лицевой стороне изображен римский император. Монета сверкала, как будто ее недавно отчеканили. Затем она начала поворачиваться. Мэри бросила взгляд на отца исповедника и каким-то образом осознала, что это он поворачивает монету, на обратной стороне которой были выцарапаны неровные буквы — SMRM.
Отец исповедник кивнул.
— Это сребреник Иуды. Теперь в этом нет сомнений.
Неожиданно снизу донесся душераздирающий крик:
— Мама, мама, помоги!
— Рейчел! — Мэри ринулась из комнаты.
— Остановись! — крикнул отец исповедник, не отрывая взгляда от монеты. — Это обман!
Но было поздно.
Пол и Хелен прибыли в Рим. В аэропорту они сели в такси, поехали в центр.
Неожиданно Хелен наклонилась к водителю.
— Остановитесь!
Машина затормозила. Хелен вытолкнула Пола, вышла сама, сунув водителю бумажку с адресом, приказав ехать одному.
— Что случилось? — спросил Пол, совершенно сбитый с толку.
— Они нашли монету! Там этот противный монах!
Хелен потащила его к деревьям. Ее глаза остекленели. Она перенеслась в дом Пола в Сан-Франциско, бросила взгляд на Мэри и отца исповедника и тут же вернулась.
— Давай сядем.
Каким-то образом ей удалось в темноте найти скамейку. Но через полминуты из кустов появился непрошеный гость — здоровенный бродяга, сжимающий в руке винную бутылку. Увидев их, он радостно улыбнулся, предвкушая поживу. Но с духами зла лучше в такие моменты не связываться.
Хелен посмотрела на бродягу, и он споткнулся о корень, затем упал прямо на горлышко бутылки. Послышался звон разбитого стекла и какой-то неприятный хруст. Это острые края разбитой бутылки глубоко вошли бедняге в дыхательное горло. Через несколько секунд с ним все было кончено.
Хелен повернулась к Полу.
— В твоем доме священник. Он ищет монету.
— Но монета у меня. — Пол вытащил ее из кармана.
— Не физическое воплощение, идиот. А ее астральную проекцию, где она была впервые использована. — Ее глаза вспыхнули злобой. — Это опасно. Мы должны с ними расправиться. Давай быстро на восьмой астрал.
Физически Хелен и Пол остались на скамейке в парке, а виртуально перенеслись в дом Пола.
Услышав крик Рейчел, Мэри выбежала на площадку. Внизу в полумраке дочка пыталась вырваться из рук какого-то мужчины. Он поднял глаза, и Мэри вскрикнула. Это был Крамер. Она ринулась по ступенькам, оступилась, упала, сильно ударившись головой. Затем скатилась вниз.
— Мэри! — К ней наклонился Пол. Одной рукой он обнимал дочку, другую протягивал жене и улыбался теплой, чуть проказливой улыбкой, которую Мэри так хорошо знала. — Пойдем с нами. Пойдем. Я открою тебе новый мир, о котором ты даже не подозревала. И не один, а множество. С нами Рейчел.
Мэри начала пониматься, протянула руки, и… отец исповедник поднял ее на ноги.
— Это видения, созданные злыми духами.
Он начертил в воздухе крест, произнес несколько заклинаний, и они оказались в огненном кольце восьмого астрала. Сутана отца исповедника стала темно-синей и засияла сильным пульсирующим светом.
Напротив возникли Хелен и Пол. Причудливо извиваясь, они двинулись на нее, произнося смертельные проклятия.
— Не бойся! — крикнул священник. Эти слова она не услышала, а словно почувствовала.
Отец исповедник изменился, вспыхнув чистым белым светом. Фигуры Пола и Хелен затрепетали, начали раздуваться и сжиматься. Пол оказался в саду. Деревья и цветы были похожи на те, что он видел на третьем астрале. Но этот сад был настоящий, живой. От него исходило радостное тепло. Полу казалось, что его бросили в бассейн с живой водой.
— Пол, выслушай меня. Тебя обманывают…
Он повернулся. Рядом стояла женщина, монахиня.
— Это не обман, я проверял.
— У нас мало времени, Пол, — монахиня. — Поэтому не перебивай. Тебя обманывают. Я попытаюсь объяснить. Во Вселенной существуют два мира — земной, в котором временно правит бал дьявол, хозяин земли крови, и второй, духовный. Здесь вечно правит хозяин земли жизни.
— И что мне до этого?
— Все. Хозяин земли крови приобрел власть над людьми. Как я уже сказала, временно. Но ты живешь также и в другом невидимом мире, в котором можешь остаться после смерти навечно, если не продашь душу хозяину земли крови.
— А что в этом мире интересного?
— Ты приобретаешь бесценное сокровище. Вечную жизнь в любви и благодати, дарованную Богом. Но хозяин земли крови, в незапамятные времена лишенный этого дара, жаждет получить твою душу. Принимая от него монету, ты продаешь душу в рабство, после чего будешь возделывать землю крови до скончания времени.
Пол посмотрел на сребреник Иуды. В глубине души сформировалось острое побуждение отдать его монахине, покончить с этими играми, слишком рискованными для человека, смирить гордыню и освободиться от пут дьявола.
Рядом возникла Хелен, переполненная яростью.
— Не показывай монету, идиот! Не поддавайся!
— Но…
В следующее мгновение он снова оказался в парке в Риме. Обессиленная, Хелен с трудом перевела дыхание.
— Ты дурак. Разве не ясно, что это духи с высших астралов. Яркое сияние указывает, что они находятся на самом краю восьмого астрала. Эти духи стремятся тебя уничтожить.
— Значит, эта монахиня — дух?
— Все, что она тебе говорила, вранье, — раздраженно бросила Хелен. — Ты только пройди девятый астрал, а дальше тебе уже никто не посмеет бросить вызов.
— Чего они хотят?
— Как чего? Они ищут монету, чтобы с ее помощью обрести мудрость. Но если они ее добудут, нам конец.
— Почему?
— Потому, Пол, что наша судьба теперь связана с сребреником Иуды. — Хелен усмехнулась. — Не мы управляем монетой — она управляет нами.
— Они ушли, — устало проговорил отец исповедник.
Он израсходовал слишком много духовной энергии и выглядел совершенно изможденным. Мэри подняла голову.
— Этот сад существует на самом деле?
— Да, но в астральном пространстве, — ответил отец исповедник. — На стороне добра. В отличие от феноменов, которые создают силы зла, этот сад подлинный. Дело в том, что зло — это искаженное, извращенное добро, и потому оно не может создать ничего нового.
— Они сегодня вернутся? — спросила Мэри.
— Не думаю. — Отец исповедник встал. — Но нам нужно уходить. Жаль, что этот дом стал нечистым местом.
— Кто же эта женщина?
— Она очень мощный злой дух, — сказал отец исповедник, — но воздерживается от использования своей силы.
— Почему?
— Потому что не хочет, чтобы мы узнали имя подлинного владельца монеты.
— Это для вас важно?
Священник кивнул:
— В этом наша единственная надежда. Мы будем знать, существует ли способ ему противостоять.
— Но у вас есть какие-то предположения, кто действительно владеет монетой? — с тревогой спросила Мэри.
— Да. — Голос отца исповедника дрогнул. — Это сам ангел тьмы.
Глава тридцать первая
Только безмерная Божья милость может предохранить человека от заблуждения, будто он наслаждается дружбой с добрыми ангелами, когда на самом деле это демоны зла, лживые и коварные.
Блаженный Августин. О граде Божием
— Туннель нашли!
— Где?
— Под собором Святого Петра!
Кардинал Бенелли внимательно выслушал посыльного.
Сегодня это была первая добрая весть. Остальные, все как одна, мрачные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Они сели в машину.
— Что именно вы ожидаете там найти? — спросила Мэри, сворачивая к дому. Эта поездка почти не отличалась от той, что они предприняли два дня назад с отцом Дэвидом. Об этом не хотелось думать.
— Мне нужно увидеть монету, — отозвался отец исповедник. — Она существует в двух ипостасях — физической и астральной. В первом случае это просто монета, серебряный динарий времен Христа. Во втором — символ, мост между земным и космическим мирами. Если монета, которую мы ищем, закрепилась у Пола, ее воплощение можно будет обнаружить в доме.
— Как вы узнали, что там не будет Пола?
— Потому что он отправился в Рим.
— Вы ясновидящий?
— Силы добра тоже имеют в своем арсенале кое-какое оружие, — ответил священник. — Излучение монеты настолько мощное, что есть возможность обнаружить источник. Но ясновидящий не я, а монахиня.
— Что за монахиня?
Отец исповедник пожал плечами:
— Простая женщина, но посвященная. Ведь в суть вещей могут проникать силы не только зла, но и добра тоже.
— Одинаковым способом?
— Нет, — решительно возразил он. — Откровения сил добра идут от Божественного.
— Тогда почему эта монахиня не здесь? — Отец исповедник улыбнулся.
— Ты хочешь сказать, почему святой отец прислал скромного священника, а не великую святую?
— Ой, извините. — Мэри смутилась. — У меня и в мыслях этого не было. Я имела в виду, почему она не приехала уничтожить монету?
— Потому что святой отец попросил ее пока оставаться в Риме. А кроме того, Мэри, — отец исповедник понизил голос, — я не уверен, что монету можно уничтожить.
— Почему?
— Потому что своими корнями она прорастает в первородный грех, и ее свойства — это тайна за семью печатями. В мире существует непостижимый парадокс. Дело в том, что любовь в известном смысле беспомощна, а Бог — самое скромное, что есть во Вселенной. Любовь никогда ничего не разрушает и в борьбе со злом не будет использовать зло. Но одновременно любовь — это самое могущественное, что есть во Вселенной, потому что когда души объединяются в любви, то им не в силах противостоять и самое большое зло. Между душами не остается даже ничтожной щелочки, куда ему можно протиснуться.
— И как же в таком случае можно уничтожить монету?
Отец исповедник задумался.
— Не знаю. Но я верю, что перед святыми, людьми полностью обращенными душой к Богу, монета бессильна. Ей не за что зацепиться, и она погибает.
— Но кто может это сделать? Вы?
Отец исповедник грустно покачал головой.
— К сожалению, нет.
Они подъехали к дому, вышли из машины. Мэри отперла дверь. В холле на кресле лежал свитер Пола. Сейчас он выйдет из гостиной, улыбнется, как в былые времена, скажет: «Как я рад тебя видеть!» Сердце Мэри сжалось. Она знала, что Пол никогда больше здесь не появится. Он потерян. Ужасное зло, высвободиться которому он помогает, разъединило их навеки.
Они спустились по деревянной лестнице в подвал. Там было чисто, как будто уборку проводили только сегодня утром. Мэри повернулась к священнику.
— Здесь ничего нет. Если что и было, то ушло.
Отец исповедник отрицательно покачал головой.
— Смотри.
Он протянул руку, и мгновенно вспыхнул магический знак, как будто в прорезанные в бетоне канавки залили расплавленный металл. Мэри невольно залюбовалась его таинственной красотой. Магический знак манил к себе.
— Не подходи к нему, — предупредил отец исповедник. Он достал серебряное распятие и бросил его так, чтобы оно пересекло внешний круг звезды. Пройдя через все кольца, распятие ярко вспыхнуло и расплавилось.
— Они его изменили. Этого я боялся больше всего. — Отец исповедник повернулся к Мэри. — Пошли. Нам нельзя здесь оставаться.
В дальнем углу подвала в тени возник большой черный пес. Он не сводил с Мэри злых глаз.
— Я боюсь. — Она ухватила священника за руку.
Они поднялись в холл. Отец исповедник склонил голову в молитве, продолжая идти. В спальне он спросил:
— Здесь ты видела монету?
Мэри его не слышала, потому что угол комнаты начал колыхаться. Возникли призраки, жуткие полулюди-полудемоны, которые со свистом ринулись на нее. Она в ужасе вскрикнула.
Отец исповедник изобразил над ними крест, и они медленно рассосались, издавая отвратительные вопли.
Затем на комоде вспыхнуло красное пятно, как будто включили мошный фонарь. Священник пристально посмотрел на него, и свет постепенно угас.
Наконец Мэри увидела монету, точно такую же, как на рисунке дочки. Неровный обод, на лицевой стороне изображен римский император. Монета сверкала, как будто ее недавно отчеканили. Затем она начала поворачиваться. Мэри бросила взгляд на отца исповедника и каким-то образом осознала, что это он поворачивает монету, на обратной стороне которой были выцарапаны неровные буквы — SMRM.
Отец исповедник кивнул.
— Это сребреник Иуды. Теперь в этом нет сомнений.
Неожиданно снизу донесся душераздирающий крик:
— Мама, мама, помоги!
— Рейчел! — Мэри ринулась из комнаты.
— Остановись! — крикнул отец исповедник, не отрывая взгляда от монеты. — Это обман!
Но было поздно.
Пол и Хелен прибыли в Рим. В аэропорту они сели в такси, поехали в центр.
Неожиданно Хелен наклонилась к водителю.
— Остановитесь!
Машина затормозила. Хелен вытолкнула Пола, вышла сама, сунув водителю бумажку с адресом, приказав ехать одному.
— Что случилось? — спросил Пол, совершенно сбитый с толку.
— Они нашли монету! Там этот противный монах!
Хелен потащила его к деревьям. Ее глаза остекленели. Она перенеслась в дом Пола в Сан-Франциско, бросила взгляд на Мэри и отца исповедника и тут же вернулась.
— Давай сядем.
Каким-то образом ей удалось в темноте найти скамейку. Но через полминуты из кустов появился непрошеный гость — здоровенный бродяга, сжимающий в руке винную бутылку. Увидев их, он радостно улыбнулся, предвкушая поживу. Но с духами зла лучше в такие моменты не связываться.
Хелен посмотрела на бродягу, и он споткнулся о корень, затем упал прямо на горлышко бутылки. Послышался звон разбитого стекла и какой-то неприятный хруст. Это острые края разбитой бутылки глубоко вошли бедняге в дыхательное горло. Через несколько секунд с ним все было кончено.
Хелен повернулась к Полу.
— В твоем доме священник. Он ищет монету.
— Но монета у меня. — Пол вытащил ее из кармана.
— Не физическое воплощение, идиот. А ее астральную проекцию, где она была впервые использована. — Ее глаза вспыхнули злобой. — Это опасно. Мы должны с ними расправиться. Давай быстро на восьмой астрал.
Физически Хелен и Пол остались на скамейке в парке, а виртуально перенеслись в дом Пола.
Услышав крик Рейчел, Мэри выбежала на площадку. Внизу в полумраке дочка пыталась вырваться из рук какого-то мужчины. Он поднял глаза, и Мэри вскрикнула. Это был Крамер. Она ринулась по ступенькам, оступилась, упала, сильно ударившись головой. Затем скатилась вниз.
— Мэри! — К ней наклонился Пол. Одной рукой он обнимал дочку, другую протягивал жене и улыбался теплой, чуть проказливой улыбкой, которую Мэри так хорошо знала. — Пойдем с нами. Пойдем. Я открою тебе новый мир, о котором ты даже не подозревала. И не один, а множество. С нами Рейчел.
Мэри начала пониматься, протянула руки, и… отец исповедник поднял ее на ноги.
— Это видения, созданные злыми духами.
Он начертил в воздухе крест, произнес несколько заклинаний, и они оказались в огненном кольце восьмого астрала. Сутана отца исповедника стала темно-синей и засияла сильным пульсирующим светом.
Напротив возникли Хелен и Пол. Причудливо извиваясь, они двинулись на нее, произнося смертельные проклятия.
— Не бойся! — крикнул священник. Эти слова она не услышала, а словно почувствовала.
Отец исповедник изменился, вспыхнув чистым белым светом. Фигуры Пола и Хелен затрепетали, начали раздуваться и сжиматься. Пол оказался в саду. Деревья и цветы были похожи на те, что он видел на третьем астрале. Но этот сад был настоящий, живой. От него исходило радостное тепло. Полу казалось, что его бросили в бассейн с живой водой.
— Пол, выслушай меня. Тебя обманывают…
Он повернулся. Рядом стояла женщина, монахиня.
— Это не обман, я проверял.
— У нас мало времени, Пол, — монахиня. — Поэтому не перебивай. Тебя обманывают. Я попытаюсь объяснить. Во Вселенной существуют два мира — земной, в котором временно правит бал дьявол, хозяин земли крови, и второй, духовный. Здесь вечно правит хозяин земли жизни.
— И что мне до этого?
— Все. Хозяин земли крови приобрел власть над людьми. Как я уже сказала, временно. Но ты живешь также и в другом невидимом мире, в котором можешь остаться после смерти навечно, если не продашь душу хозяину земли крови.
— А что в этом мире интересного?
— Ты приобретаешь бесценное сокровище. Вечную жизнь в любви и благодати, дарованную Богом. Но хозяин земли крови, в незапамятные времена лишенный этого дара, жаждет получить твою душу. Принимая от него монету, ты продаешь душу в рабство, после чего будешь возделывать землю крови до скончания времени.
Пол посмотрел на сребреник Иуды. В глубине души сформировалось острое побуждение отдать его монахине, покончить с этими играми, слишком рискованными для человека, смирить гордыню и освободиться от пут дьявола.
Рядом возникла Хелен, переполненная яростью.
— Не показывай монету, идиот! Не поддавайся!
— Но…
В следующее мгновение он снова оказался в парке в Риме. Обессиленная, Хелен с трудом перевела дыхание.
— Ты дурак. Разве не ясно, что это духи с высших астралов. Яркое сияние указывает, что они находятся на самом краю восьмого астрала. Эти духи стремятся тебя уничтожить.
— Значит, эта монахиня — дух?
— Все, что она тебе говорила, вранье, — раздраженно бросила Хелен. — Ты только пройди девятый астрал, а дальше тебе уже никто не посмеет бросить вызов.
— Чего они хотят?
— Как чего? Они ищут монету, чтобы с ее помощью обрести мудрость. Но если они ее добудут, нам конец.
— Почему?
— Потому, Пол, что наша судьба теперь связана с сребреником Иуды. — Хелен усмехнулась. — Не мы управляем монетой — она управляет нами.
— Они ушли, — устало проговорил отец исповедник.
Он израсходовал слишком много духовной энергии и выглядел совершенно изможденным. Мэри подняла голову.
— Этот сад существует на самом деле?
— Да, но в астральном пространстве, — ответил отец исповедник. — На стороне добра. В отличие от феноменов, которые создают силы зла, этот сад подлинный. Дело в том, что зло — это искаженное, извращенное добро, и потому оно не может создать ничего нового.
— Они сегодня вернутся? — спросила Мэри.
— Не думаю. — Отец исповедник встал. — Но нам нужно уходить. Жаль, что этот дом стал нечистым местом.
— Кто же эта женщина?
— Она очень мощный злой дух, — сказал отец исповедник, — но воздерживается от использования своей силы.
— Почему?
— Потому что не хочет, чтобы мы узнали имя подлинного владельца монеты.
— Это для вас важно?
Священник кивнул:
— В этом наша единственная надежда. Мы будем знать, существует ли способ ему противостоять.
— Но у вас есть какие-то предположения, кто действительно владеет монетой? — с тревогой спросила Мэри.
— Да. — Голос отца исповедника дрогнул. — Это сам ангел тьмы.
Глава тридцать первая
Только безмерная Божья милость может предохранить человека от заблуждения, будто он наслаждается дружбой с добрыми ангелами, когда на самом деле это демоны зла, лживые и коварные.
Блаженный Августин. О граде Божием
— Туннель нашли!
— Где?
— Под собором Святого Петра!
Кардинал Бенелли внимательно выслушал посыльного.
Сегодня это была первая добрая весть. Остальные, все как одна, мрачные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40