- Ну, а если поезд? - проронил Верн, избегая встречаться взглядом с
Тедди.
- Если бы да кабы... - презрительно сплюнул Тедди и вдруг проделал
трюк: ухватился за одну из шпал и спрыгнул вниз, повиснув в воздухе, почти
касаясь своими кроссовками земли, после чего в одно мгновение взлетел
обратно и отряхнув ладони, насмешливо взглянул на Верна. - Видишь,
всего-то и долов, если поезд вдруг появится, так и сделаем, и все будет
о'кей! От одной мысли, что придется так висеть в пятидесяти футах над
поверхностью воды, а над головой будет в это время мчаться тяжелый состав,
быть может, разбрасывая из-под колес искры в волосы и за шиворот, меня
пробрала дрожь.
- А если пройдет поезд вагонов в двести? - Крис покрутил пальцем у
виска. - Ты предлагаешь провисеть вот так минут пять, а может, и все
десять?!
- Что, струсили? - заорал Тедди.
- Да нет, - ухмыльнулся Крис, - что ты распетушился? Просто лучше
предусмотреть любые варианты.
- Ну так валяйте, чешите в обход! - противно загундосил Тедди. - Так
и быть, подожду вас, может, и посплю часок-другой.
- Один поезд уже прошел, - принялся рассуждать я, - а ходят они в
Харлоу не так уж и часто: может, один-два в день. - Я поддел кроссовкой
пучок травы, проросший между шпал. - А вот на дороге между Касл-роком и
Льюистоном, где движение интенсивное, никакой травы не растет...
- Да-да, вот видите?! - победно вскричал Тедди, обрадовавшись
неожиданной поддержке.
- И тем не менее, _в_с_я_к_о_е_ может случиться, - вылил я на него
ушат воды.
- Вот именно, - сказал Крис. Глаза его внезапно заблестели, смотрел
он только на меня. - Ну, что, Лашанс, рискнем?
- Рискнем, пожалуй.
- О'кей, - заключил Крис, оглядывая Тедди и Верна. - Может,
кто-нибудь откажется?
- НЕТ! - заорал Тедди, довольный.
Откашлявшись, Верн тоже выдавил из себя "нет", но его улыбка
выглядела при этом довольно жалко.
- О'кей, - повторил Крис, однако все мы, даже Тедди, продолжали
колебаться, меряя взглядом железнодорожную колею. Опустившись на колени, я
пощупал рельс и тут же отдернул руку, таким он был горячим. Все же я
выяснил, что хотел: рельс не дрожал, значит, поезда поблизости не было.
- О'кей, - повторил я вслед за Крисом, но как только я это произнес,
в желудке у меня возникло довольно неприятное ощущение, а сердце вдруг
заколотилось.
Крис двинулся по рельсам первым, за ним Тедди, еще дальше Верн, а мне
выпала роль замыкающего. Ступать приходилось по шпалам, а значит, нужно
было постоянно смотреть под ноги: расплатой за один неверный шаг могла
быть сломанная щиколотка - в лучшем случае. Смотреть же вниз, находясь на
такой высоте, сами понимаете, не здорово...
Насыпь осталась позади, и с каждым следующим шагом во мне укреплялось
чувство, что мы совершаем самоубийственную глупость. Прибрежные камни
внизу сменились водой. Крис с Тедди уже почти достигли середины, чуть
позади них осторожно двигался Верн, пристально глядя под ноги и на всякий
случай балансируя руками. Я оглянулся. Все, тот берег был уже слишком
далеко. Оставался один путь - вперед, и не только из-за поезда. Повернув
назад, я прослыл бы трусом на всю оставшуюся жизнь.
Ну, ладно, вперед так вперед... От неотрывного взгляда на бесконечную
череду шпал и сверкающую в промежутках между ними воду меня слегка
затошнило. С каждым новым шагом у меня возникало ощущение, что вот сейчас
нога провалится в пустоту, хоть я и был уверен, что ступаю правильно.
Вообще все чувства вдруг необычайно обострились. В голове заиграл
какой-то полоумный оркестр, сердце колотилось, кровь стучала в ушах,
суставы и сухожилия поскрипывали, а обертоном к этой какофонии служил
плеск воды в реке, стрекот цикад и отдаленный собачий лай. Наверное, это
Чоппер брешет, подумалось мне.
От напряжения мышцы ног подрагивали. Не лучше ли (а может, даже и
быстрее) продолжить путь на четвереньках? Хотя, ясное дело, ни я, ни
кто-то другой из нас не отважился бы на это: "рожденный ползать летать не
может" было одним из основных принципов "Евангелия от Голливуда". С
пеленок мы усвоили, что настоящие мужчины несгибаемы в прямом и переносном
смысле, что суставы с сухожилиями могут скрипеть лить из-за притока
адреналина в кровь, а мускулы подрагивают по той же причине. Что ж, так
тому и быть.
Тошнота тем временем усиливалась. Чтобы с ней справиться, мне
пришлось остановиться на середине моста и некоторое время смотреть только
вверх, в пронзительно синее небо, но даже тогда шпалы не сразу перестали
мелькать перед глазами. Я взглянул вперед: Крис с Тедди уж почти добрались
до конца моста, а вот с Верном происходило что-то неладное. Теперь он
находился лишь чуть впереди меня и двигался крайне медленно.
Я написал семь книг о различных парапсихологических явлениях: людях,
способных читать мысли, наделенных даром предвидения и тому подобных
вещах, но сам я испытал нечто вроде озарения единственный раз в жизни. Это
произошло именно в тот момент, на середине моста через Касл-ривер. Как
будто что-то подтолкнуло меня, заставив опуститься на корточки и пощупать
рельс. Ощущение было таким, словно я схватил извивающуюся железную змею:
рельс словно ходуном ходил.
Вам, конечно, знакома фраза "внутри у него все похолодело"? Выражение
более чем избитое, ведь так? Однако лично я просто не в состоянии как-то
по-другому передать то, что мне довелось в тот момент испытать. Позднее
чувство страха, и довольно сильное, мне приходилось испытывать
неоднократно, но никогда я не был в таком ужасе, как в ту минуту, когда
рельс трепыхался у меня в руке. Все, что находится у меня ниже горла,
превратилось в ледяную глыбу, по ноге побежала струйка мочи, нижняя
челюсть отвисла, язык прилип к небу, но хуже всего то, что меня словно
парализовало. Ни один мускул меня не слушался, руки и ноги напрочь
отказались двигаться. Это училось лишь какое-то мгновение, но мне
показалось, что прошла вечность.
Вслед за этим мозг мой будто электрошок пронзил, обострив все чувства
до предела. Я услыхал шум летящего где-то самолета и даже успел подумать,
как было бы замечательно оказаться там, на борту, сидя в мягком кресле у
иллюминатора с бутылкой "кока-колы" и разглядывая блестящую, извилистую
ленту незнакомой мне реки. Я видел каждую щепочку, каждое волоконце шпалы,
на которую присел, а в уголке глаза поблескивал рельс, за который я все
держался. Я отдернул руку - ладонь продолжала вибрировать, как будто
тысячи мелких иголок пронзили одновременно нервные окончания. Слюна во рту
приобрела вкус свернувшегося молока и стала какой-то наэлектризованной. Но
самое ужасное то, что я _н_е_ с_л_ы_ш_а_л_ приближающегося поезда, поэтому
не мог понять, откуда он появится - сзади или спереди, и на каком он
расстоянии. Это был поезд-невидимка, единственным признаком которого
оказался дрожащий рельс. Перед глазами промелькнула жуткая картина:
растерзанное тело Рея Брауэра, сброшенное в придорожную канаву. И нас ждет
то же самое, по крайней мере меня с Верном, а может, и меня лишь одного.
Мы сами заказали себе похороны.
Последняя мысль вывела меня из оцепенения, и я вскочил на ноги. Со
стороны я был, наверное, похож на чертика из табакерки, но самому мне мои
движения казались ужасно медленными, как при подводной съемке, когда
кинокамера следит за водолазом, медленно поднимающимся на поверхность с
глубины в пятьсот футов.
Однако на поверхность я так или иначе всплыл, стряхнув с себя
оцепенение.
- ПОЕЗД!!! - не своим голосом заорал я и, окончательно выйдя из
паралича, рванулся с места.
Голова Верна дернулась, словно от удара током. На лице его мелькнуло
искреннее изумление, но, увидев, как я, сломя голову, перепрыгивая с одной
шпалы на другую, он мгновенно понял, что это не шутка, и тоже бросился
бежать, уже не смотря под ноги.
Неожиданно меня охватила какая-то глупая ненависть к Крису: этот
хмырь уже был _в _б_е_з_о_п_а_с_н_о_с_т_и_. Я увидел, как он,
далеко-далеко впереди, на противоположном берегу, склонился, чтобы
пощупать рельс.
Моя левая нога вдруг провалилась в пустоту. Я выкатил глаза, неуклюже
взмахнул руками, но тут же восстановил равновесие и опять помчался, теперь
уже сразу вслед за Верном. Миновав середину моста, я, наконец, услышал
поезд. Он приближался сзади, со стороны Касл-рока. Звук этот, поначалу
низкий и невнятный, становился с каждой секундой громче, и уже можно было
разобрать отдельно рев мотора и мерный, вселяющий ужас перестук колес по
рельсам.
- А-а-а! - заорал Верн.
- Беги же, дьявол! - крикнул я, подталкивая его в спину.
- Не могу! Я боюсь упасть!
- Быстрей!
- А-а-а... КАРАУЛ!!!
Но он и в самом деле побежал быстрее. Его голая потная спина с
торчащими лопатками мелькала у меня перед глазами, мышцы ходили ходуном, а
позвонки то выпирали, то куда-то проваливались. Он, так же, как и я, не
выпускал из рук свернутые в скатку одеяла. Вдруг он чуть-чуть не
оступился, притормозил, и мне пришлось еще раз хлопнуть его по спине.
- Больше не могу, Горди! - взмолился он. - А-а-а... Мать твою!!!
- Быстрее, сукин ты сын! - взревел я, внезапно с ужасом ловя себя на
мысли, что мне вдруг... начинает это нравиться.
Подобное ощущение я испытал только однажды, да и то когда напился в
доску. Мне нравилось погонять Верна Тессио, словно теленка, которого ведут
на бойню...
Поезд загрохотал уже совсем близко - вероятно, он находился сейчас у
разъезда, где мы швыряли камешки в семафор. Я ждал, что мост вот-вот
завибрирует, и это будет конец.
- БЫСТРЕЙ ЖЕ, ВЕРН! БЫСТРЕ-Е-ЕЙ!!!
- О Боже, Горди, Боже, Боже... А-А-А!!!
Воздух прорезал оглушительный, протяжный гудок - это был голос самой
смерти: У-У-У-А-А!!!
Гудок на секунду оборвался, и я скорее не услышал, а всей кожей
ощутил крик Тедди и Криса: "_П_р_ы_г_а_й_т_е_! Прыгайте же!" В тот же миг
мост задрожал, и мы с Верном прыгнули.
Верн приземлился в песок у самого берега, а я скатился по откосу
прямо на него. Поезда я так и не увидел. Не знаю даже, заметил ли нас
машинист. Спустя пару лет я предположил, что, может быть, и не заметил,
однако Крис сказал на это: "Вряд ли он стал бы так гудеть, лишь только
чтобы попугать ворон..." А почему бы, собственно, и нет? Так или иначе,
тогда это было совершенно неважно. В момент, когда поезд проходил мимо, я
закрыл ладонями уши и чуть ли не зарылся головой в песок, лишь бы не
слышать оглушительного грохота и лязга, не ощущать обдавшей нас волны
раскаленного воздуха. Взглянуть на него не было ни сил, ни желания. Состав
оказался длиннющим, но я на него так и не посмотрел. На шею мне легла
теплая ладонь, и я сразу понял, что она принадлежала Крису.
Когда поезд, наконец, прошел (вернее, когда я
у_д_о_с_т_о_в_е_р_и_л_с_я_, что он прошел), только тогда я все еще
опасливо поднял взгляд. Наверное, точно так же солдат высовывается из
блиндажа после долгого артиллерийского обстрела... Верн, дрожа всем телом,
лежал ничком, а Крис сидел по-турецки между нами, положив руки нам на
плечи. Верн поднял голову, все еще дрожа и нервно облизывая губы.
- Ну, что, парни, по бутылочке "коки"? - предложил Крис как ни в чем
не бывало.
Нам это было как нельзя кстати.

15
Примерно в четверти мили от берега рельсы углублялись прямо в лесную
чащобу. Местность тут к тому же была заболоченной, тучи комаров висели в
воздухе, словно армады истребителей-бомбардировщиков, но был во всем этом
и один громадный плюс:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27