Опровергнуть его никто не мог. Он полагал, что этим все и закончится. Но меня кое-что смущало - например, то, что Цадок не был похож на Зуэна, а, следовательно, преступников должно было быть по меньшей мере двое. В тот момент я не догадывался об истинном положении вещей. Плюс к тому у меня появились смутные подозрения относительно связи между изменением завещания и смертью Навузардана Шульги. Смутные-смутные, - повторил Навузардан. - Даже скорее тень подозрений. Просто я их высказал вслух лже-Пилесеру. Вот тут-то он снова заволновался и решил избавиться от меня - тем же способом, каким избавился от настоящего Пилесера. Отправил по моему следу все ту же лиллу. Сделал это с помощью меченных монет, переданных мне в качестве компенсации, - детектив выложил на стол продолговатый сверток. - Кстати, - он обратился к госпоже Ингурсаг, с каждым услышанным словом становившейся все более дряхлой, знакомство с лиллу тоже относится к времени его жизни в Доме Иштар.
Она опустила голову, ничего не отвечая. Неожиданно подал голос адвокат.
- Как я понимаю, завещание изменил не Навузардан, а сам Зуэн? спросил он.
- Конечно. Он пришел к вам ночью - потому что уже знал, что на следующий день Навузардан умрет. Ему нужно было, чтобы все получил Пилесер. То бишь, он сам в облике Пилесера. Он вовсе не собирался делиться с господином Этаной.
- Ну хорошо, но как вы догадались, что он не Пилесер? - нетерпеливо спросил Этана.
Ницан некоторое время колебался - не рассказать ли им о том, что настоящий Пилесер Шульги не видел рапаитов, а вот поддельный - видел. Но потом решил, что повествование об Умнике не придаст ему солидности в глазах нового хозяина "Дома Шульги".
- Будем считать это моим профессиональным секретом, - Ницан поднялся. Мне пора. Надеюсь, господин Этана, вы будете хорошим президентом компании. Что же до вас, госпожа Ингурсаг, - он повернулся к верховной жрице, все еще сидевшей неподвижно, - право, я очень сожалею, что преступником оказался именно ваш сын.
- Я любила Навузардана, - мертвым голосом сказала старуха, в которой с трудом угадывалась прежняя верховная жрица. - Это был единственный человек, которого я действительно любила.
Ницан подумал, что возможно эта любовь и оказалась истинной или, во всяком случае, основной причиной преступления: "Уязвленное самолюбие и сыновняя ревность. Любовь к матери и ненависть к отцу. Плюс желание разбогатеть. Зависть. Опасная смесь, весьма опасная". Вслух об этом говорить не стал. Отвесил общий поклон, вышел на улицу.
- Умник, - сказал он высунувшемуся из кармана рапаиту, - теперь-то мы с тобой точно поедем на Тростниковое море. Послушай, а у тебя там, в Изнанке Мира подружки нет? Могли бы завеяться вчетвером - ты, она, я и Нурсаг. А?
Конец
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Она опустила голову, ничего не отвечая. Неожиданно подал голос адвокат.
- Как я понимаю, завещание изменил не Навузардан, а сам Зуэн? спросил он.
- Конечно. Он пришел к вам ночью - потому что уже знал, что на следующий день Навузардан умрет. Ему нужно было, чтобы все получил Пилесер. То бишь, он сам в облике Пилесера. Он вовсе не собирался делиться с господином Этаной.
- Ну хорошо, но как вы догадались, что он не Пилесер? - нетерпеливо спросил Этана.
Ницан некоторое время колебался - не рассказать ли им о том, что настоящий Пилесер Шульги не видел рапаитов, а вот поддельный - видел. Но потом решил, что повествование об Умнике не придаст ему солидности в глазах нового хозяина "Дома Шульги".
- Будем считать это моим профессиональным секретом, - Ницан поднялся. Мне пора. Надеюсь, господин Этана, вы будете хорошим президентом компании. Что же до вас, госпожа Ингурсаг, - он повернулся к верховной жрице, все еще сидевшей неподвижно, - право, я очень сожалею, что преступником оказался именно ваш сын.
- Я любила Навузардана, - мертвым голосом сказала старуха, в которой с трудом угадывалась прежняя верховная жрица. - Это был единственный человек, которого я действительно любила.
Ницан подумал, что возможно эта любовь и оказалась истинной или, во всяком случае, основной причиной преступления: "Уязвленное самолюбие и сыновняя ревность. Любовь к матери и ненависть к отцу. Плюс желание разбогатеть. Зависть. Опасная смесь, весьма опасная". Вслух об этом говорить не стал. Отвесил общий поклон, вышел на улицу.
- Умник, - сказал он высунувшемуся из кармана рапаиту, - теперь-то мы с тобой точно поедем на Тростниковое море. Послушай, а у тебя там, в Изнанке Мира подружки нет? Могли бы завеяться вчетвером - ты, она, я и Нурсаг. А?
Конец
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20