А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

В своей шикарной кровати, размечталась она, - при свечах...А не по-кобелиному - на какой-то обшарпанной лавке. И не проси больше до этого самого дня, вот что получишь, - скрутила она маленькую кокетливую фигу из своих музыкальных пальчиков, так и не огрубевших от рукоятей башенного крана.
- Ну ладно, - сдался, наконец, Васяся, постепенно приходя в себя. Тогда обещай, что возьмешь меня сегодня на кран: я тоже хочу разделить с тобой славу последней бадьи.
- Не подлизывайся, - топнула ножкой Любаша. - Целоваться ты хочешь там, на высоте, а не делить со мной какую-то сомнительную славу. Так и быть, возьму как практиканта, - сжалилась она, наконец, видя по лицу Саньки - разгадала его намерения целиком и полностью. - Кое-чему я тебя уже научила, ещё неделька-полторы, и можно оформлять самостоятельный допуск. Понятно?
Повеселевший Васяся отчаянно закивал - не дурак, мол.
- А целоваться можешь, сколько влезет, - неожиданно рассмеялась Любаша, - во время перерывов. Мне самой интересно, как это выглядит поцелуй на двадцатиметровой высоте. Но - не более того! - поводила она пальчиком у носа Саньки.
- Я женюсь на тебе, Любашка, - Васяся обнял её и нежно поцеловал. - И прямо из загса потащу на этот твой чертов кран. - И тогда ты узнаешь, что такое любовь на двадцатиметровой высоте...
Солнце уже садилось за горизонт, когда у кованых ворот остановилась Черная "Волга" и из неё вылез Кирилл Алексеевич Софонов собственной персоной. Вслед за ним из машины появился высокий парень с белесыми пасмами волос, отдельными прядями свисавших на крутой лоб. Увидев их, Афанасьич сразу как-то стушевался и отошел в тень огромного дерева, растущего неподалеку от новостройки.
- Внимание, товарищи! - во все горло закричал Софонов, зайдя на территорию объекта. - Я хочу вас собрать на пять минут для важного сообщения.
Строители дружно и недовольно загудели - все отлично знали эти Софоновские "пятиминутки", длившиеся по полтора-два часа.
- А короче нельзя? - выкрикнул Соколок с лоджии, на раме которой поравлял покосившийся шпингалет.
- Хотя бы ради праздника, - просительно сложил руки на груди Шумейко.
- А чего ж, можно и короче, - благодушно согласился Кирилл Алексеевич. После ночи, проведенной в баре "Шоу-герл", в нем наметились кое-какие подвижки: посветлело лицо, взгляд потерял настороженность и беспощадность к врагам коммунизма и Отечества, а походка стала...крылатой, что ли. В общем, он как-будто сбросил за одну ночь с десяток - другой лет. - Можно и короче, - повторил он. - Сейчас сюда подойдет тентованая фура со столами, едой, напитками и прочим. Так что просьба не расходиться - администрация в лице шефа предприятия устраивает для вас грандиозный банкет по случаю пятилетней годовщины со дня организования фирмы. Ну и, естественно, обмоем сдаточный объект.
И он отчаянно захлопал в ладоши. Его поддержал лишь Владик - рабочие бригады Понякова насторожено ожидали продолжения речи. Продолжения не последовало. И тогда вперед выступил Виктор Иванович Шумейко.
- А после банкета ничего не намечается?
- Намечается, а как же, охотно ответил Софонов и радушно улыбнулся сиарейшине бригады. - Грандиозный фейерверк намечается... Простите, я что-то не то сказал?
- Когда намечается раздача ордеров? - спокойно спросил его Шумейко.
- Какая раздача? - растерялся Софонов. - Ах да, вы, наверное, по поводу обещанных по контракту квартир?
- Вот именно, обещанных, - подтвердил Дупель пусто.
- Это все завтра или послезавтра, на общем собрании акционеров фирмы, - поспешил заверить всех Софонов. - Сегодня будем веселиться. Сейчас подъедет машина...
Неподалеку действительно послышался звук работающего двигателя и возле Владиковой "Волги" остановилась... новенькая "Ауди-80". За рулем которой находилась очень красивая жгучая брюнетка с восточного типа лицом.
- Это непредусмотрено программой, - подрастерялся Софонов. Кто-нибудь знает, что это за особа?
- Это ко мне, - вперед вышел побледневший от волнения Хопер. И пошел к воротам, словно лунатик вытянув перед собой руки.
- Эдик, Эдичка! - женщина распахнула дверцу машины, и вывалилась из салона прямо ему в объятия. И они стали, обнявшись, глядя друг другу в глаза, не замечая больше никого на свете.
- Это же Фатьма, ребята! - раздался в наступившей тишине голос Сереги Швеца. - Гадом буду, Фатьма, Только постар...тьфу ты, твою мать, я хотел сказать повзрослевшая немного.
- На четыре года, - оторвав лицо от груди Хопра, тихо ответила ему Фатьма. - На долгих-долгих четыре года, Сережа.
- Да вы хоть поцелуйтесь в таком случае, - засмеялся Калория.
И тут, наконец, подъехала тентованная фура Мухтара, который всегда в нужный момент был под рукой у шефа фирмы.
- Товарищи, товарищи, - захлопал в ладоши Софонов. - Пора расставлять столы.
- Вы идите, Эдик, погуляйте, - тронул его за рукав незаметно подошедший Афанасьич. - Ребята справятся и без тебя.
- Спасибо, Николай Афанасьевич, - поблагодарила его Фатьма. - Всю жизнь вас помнить буду.
Хопер недоуменно вытаращился на нее, однако промолчал.
- Ну что, пошли? - Фатьма взяла его за руку.
- Где бы нам уединиться? - Эдик огляделся - вокруг сновали строители, перетаскивая столы, лавки, ящики и коробки с пойлом и закусками.
- К машине пойдем. Там тебя ещё кое-кто ожидает, - засмеялась Фатьма.
- Аслан! - Эдик сам потащил её к машине. - Старый дружище Аслан.
Он подбежал к "Ауди-80", распахнул заднюю дверцу - из глубины салона на него смотрели серьезные и вдумчивые глаза карапуза лет трех-четырех. Эдик в свою очередь устваился на него во все глаза. Огромные серые глазищи, чуть раскосые, как у Фатьмы, темно-каштановые вьющиеся волосы и подбородок с ямочкой, как...
- Привет, малыш! - поздоровался Эдик вдруг севшим голосом.
- Здравствуй, папа, - сказал малыш серьезно, чуть картавя. - Мама что, разве не сказала тебе, как меня зовут?
И тогда Хопер сел прямо в траву у колес машины и тихо заплакал - слезы из глаз, которые он не отрывал от малыша, собирались во впадинки у крыльев носа и беззвучно скатывались прямо в уголки рта, так что он почувствовал их солоноватый привкус.
- Не плачь, папа, - малыш вылез из салона и присел рядом с ним на корточки. - Не стоит расстраиваться по пустякам, как говорил мой дед. Я тебе сейчас за просто так скажу, как меня зовут. Аслан, вот как. Теперь ты перестанешь плакать?
- Я плачу не по пустякам, сынок, - ответил Эдик, всхлипнув совсем по-детски. - Счастье, запомни - это не пустяк. И твой дед знал об этом, он вытер слезы и осторожно поцеловал малыша в пухлую щечку.
- Ну вот, ты перестал плакать, а мама начала, - недовольно буркнул Аслан, утираясь рукавом курточки. - Это что, значит, счастье перешло к ней?
- Послушай, Фатьма, - после бурных взаимных объятий и поцелуев они сели в салоне на заднее сиденье, посадив маленького Аслана за руль, - как же это так - малыш, не виевший никогда отца, узнает его с первого взгляда? Это что, телепатия?
- Никакой телепатии. Во-первых, я так много рассказывала ему и описывала тебя до мельчайших подробностей - изо дня в день, из вечера в вечер перед сном... Потом приехал Николай Афанасьевич.
- Наш прораб был у вас в ауле? - изумился Хопер.
- А ты что, не знаешь - он уже не ваш прораб. Его временно перевели на строительство животноводческих ферм в наш раон, - ответила Фатьма.
Это уже был полнейший шок. Но Эдик стоически промолчал - сейчас не время спорить.
- Ну вот, он-то и привез твою фотографию. С которой Аслан даже спать ложился. Она и сейчас при нем.
Так вот зачем хитрый прораб взял у Хопра фотографию в обмен на мобильник.
- Но откуда он узнал о наших с тобой отношениях?
- Он расспросил Толика - вашего бригадира. И тот ему все рассказал, просто ответила Фатьма.
- Предатель! - шутливо воскликнул Хопер. - А говорил - даже инопланетянам не откроет нашей с тобой тайны.
- Инопланетяне далеко, а ваш Николай Афанасьевич - как отец второй мне теперь. Ведь без него кто знает - встретились бы мы снова или нет. Эдик, не нужно скрывать то, что камнем сейчас лежит у тебя на душе, - вдруг попросила Фатьма. - Ведь ты хочешь, но не решаешься спросить о старшем Аслане, не так ли?
- Да, хочу, - подтвердил Эдик.
- Он умер. Год назад. Пришел домой с пастбища, выпил, как обычно, вина, лег спать и уже не проснулся. Смерть, достойная мужчины - он о такой и мечтал.
- Я понимаю, ты нашего сына назвала в его честь ещё при его жизни, заторопился Хопер. - Но все-таки, как его называл маленький Аслан?
- Как и все дедов? - пожала плечами Фатьма.
- А как же...наследник рода... всего, о чем мечтал старый Аслан?
- А наш сын и есть его наследник. Старик все переписал на него. А знаешь, кого он назначил опекуном? - улыбнулась Фатьма.
- Уже догадался, - Эдик наклонился и поцеловал её.
- Нам в детском садике Настасья Ивановна говорила, что поцелуи наносят вред организму, - неожиданно раздалось с переднего сиденья. - Через них передается грипп и туберкулез.
- А ты не спрашивал, сколько лет вашей Настасье Ивановне? - рассмеялся Эдик.
- Спрашивал, - на полном серьезе ответил Аслан. - Она ответила, что ей всегда шестнадцать.
- Ее истинный возраст - если поменять местами эти цифры, - шепнуло на ухо Эдику Фатьма. И оба расхохотались.
- Смотрите туда, - указал на стройку Эдик. - Видите, столы накрыты, а кран Любаши уже зацепил символическую бадейку с битумом и движется к дому. Пойдемте к бригаде, сейчас будет фейерверк.
- Не ферверк, а салют, - поправил его Аслан.
- Ух ты, мой философ, поцеловал его Хопер. - А не один ли хр...я хотел сказать - какая разница, - смущенно поправился он, поймав укоризненный взгляд Фатьмы. - Ну отвыкли мы здесь от женского, а тем более детского общества, неужели неясно?
Они вышли из машины и не спеша потопали к празднично убранному столу.
Тем временем Любашка уже благополучно поставила бадейку с битумом на кровлю и Соколок с Вием припомощи огнеметов залепили последний квадрат кровли полосами двухслойного рубероида. Грянули аплодисменты, и тотчас же глухо ухнуло. свистнуло и в небе расцвел первый разноцветный букет салюта пиротехники начали свою высокооплачиваемую и опасную работу.
А наверху, в кабине крана, Васяся взахлеб целовал Любашку.
- Ну, как тебе высотный поцелуй? - чуть отстранившись, - спросил он.
- Погоди, не разобрала, - ответила та, смеясь. - Вот сейчас отгоню кран в тупик - попробуем ещё раз.
И кран потихоньку пополз назад по узкоколейке, чуть поскрипывая давно немазаными колесиками...
А салют продолжал неистовствовать. Выстрелы теперь следовали один за другим и в небе разбушевалась настоящая разноцветная метель. У маленького Аслана глаза расширились до предела.
А кран потихоньку полз и полз в тупик, где его завтра должны были разобрать на составляющие. И вдруг с правой стороны опоры раздался гулкий хлопок, почти неслышимый в общем гуле канонады. Правая опорная стойка ралетелась вдребезги и кран, качнувшись в эту же сторону, стал плавно заваливаться вбок.
Любашка первой поняла, что случилось. И ещё ососзнала, что не успеть им с Санькой спуститься по узкой стальной лесенке вниз. Ничего им больше уже не успеть...
- Любаша, мы падаем?
Она глянула вбок, увидела побелевшее Санькино лицо.
- Тебе страшно, Саша?
Он обнял её, прижался всем телом.
- Я счастлив, любимая.
- Почему?
- Потому что Бог не оставил меня на жуткое одиночество - жизнь без тебя...
Секции башенного крана начали разваливаться ещё в воздухе - видать, сыграл свою страшную роль противовес. И наконец, все его составляющие со страшным грохотом рухнули на пустырь, погребя под своими обломками кабину с соединившимися в последнем прощальном поцелуе двумя влюбленными, так и не познавшими до конца великого таинства любви.
А вокруг продолжали грохотать яркие разрывы великолепного салюта - как прощальная песнь погибшим? Или насмешка над несостоявшимся воссоединением?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55