- А ты веди себя тихо и не вздумай орать- на месте пристрелю.
Юрий цепко ухватил меня за руку повыше локтя и поволок к двери. Я поняла, все это плохо кончится и начала прикидывать, что можно сделать, чтоб спасти свою шкуру. По всему выходило, что нужно удирать иделать это нужно было на выходе из подъезда. Решив, что на улице попытаюсь вырваться и скрыться в темноте, я не стала сопротивляться и покорно подчинилась Юрию.
Он отомкнул замок, намереваясь вытащить меня наружу, в ту же минуту дверь с грохотом распахнулась и на пороге возник Сурен. Мы с Юрием отлетели в сторону, ударились о стену и медленно осели на пол. От неожиданности Юрий растерялся и выпустил мою руку, а я немедленно воспользовалась этим и постаралась отползти, как можно дальше. К несчастью, места для маневра в коридоре было мало и, немного удалившись от мужа, я оказалась прямо под ногами жены. Она стояла посреди коридора с пистолетом в трясущихся руках и совершенно безумными глазами. Создавалось впечатление, что неожиданное появление незнакомца так напугало ее, что она потеряла те небольшие остатки разума, которые еще теплились в ней. Что касается нежданного гостя, то он сделал шаг вперед и тихо приказал:
-Всем в комнату. Быстро.
Его слова разрушили всеобщее оцепенение и события начали развиваться с молнееносной быстротой: Людмила вышла из ступора и выстрелила в Сурена. Руки у нее от страха ходили ходуном и она, конечно, не попала. Тот, в свою очередь, тоже выстрелил и в результате Людмила кулем свалилась на пол, а пистолет отлетел в сторону. Юрий оказался умнее жены, в драку ввязываться не захотел и на четвереньках стал пробираться к входной двери, намереваясь скрыться. Сурен заметил этот маневр, повернулся в его сторону и хладнокровно нажал курок. Раздался еще один негромкий хлопок, Юрий дернулся и затих на полу. От вида его разможженой головы и потеков крови на стенек к горлу подкатила тошнота. Сурен схватил меня за шиворот, поставил на ноги и грубо встряхнул.
-Быстро на улицу! Садись в машину и чтоб духа твоего здесь не было-прошипел он.
Я вырвалась из цепкой хватки, наклонилась к пистолету, валявшемуся на полу рядом со мной и схватила его.
-Зачем? Не трожь!-свирепо рявкнул Сурен.
Я покачала головой и раскрыла ладонь. На рукояти пистолета тускло блестела пластина с полустертой гравировкой:
Новосельцеву В.М за боевую доблесть.1945г
-Это мой, они украли его у деда.
Он понимающе кивнул:
-Забирай и уходи!
Я и сама понимала, что сейчас самое время скрыться, но уйти, не узнав главного, не могла:
-Как ты здесь оказался?
Он нахмурился, раздраженный моим непослушанием, но ответил:
- Тебя во дворе сторожил, увидел, как выезжаешь, поехал следом. Пока вы тут разбирались, стоял под дверью и все слышал- двери здесь тонкие. Все ясно? Теперь дуй отсюда.
Глава 17
Я плохо помню, как добиралась до дома. Все было словно в тумане, от пережитого меня колотила крупная дрожь, а из глаз катились слезы. Войдя в квартиру, разделась и рухнула на постель. Сон сморил моментально, но длился не долго. В три часа ночи я проснулась, да так до самого рассвета и промучалась, а в семь утра, когда задребезжал дверной звонок, я уже была умыта, одета и готова к путешествию. Подхватив сумку, мысленно пожелала себе удачи и решительно распахнула входную дверь.
Сурен опять был в черном, но вместо давишнего костюма на нем были черные джинсы и черная куртка с черной же футболкой. Не говоря ни слова, он взял у меня сумку и направился к лифту. У меня тоже не было особого желания вступать в разговор, поэтому я молча пошла следом.
Около подъезда стояла светлая "Нива", чему я искренне подивилась. По моим представлениям такие люди, как Армен , должны передвигаться исключительно на огромных, похожих на черные катафалки, джипах. Хотя, может сам Армен и ездил именно на таком, а вот мелкие сошки, вроде охранников, довольствовались отечественными машинами. А может нам выделили эту потрепанную "Ниву" в целях конспирации, что б, значит, не бросались в глаза и не привлекали ненужного внимания.
За рулем сидел тощий парень с длинным костистым лицом, очень напоминающим лошадиную морду. Когда мы вышли из подъезда, он как смотрел куда-то в бок, так и продолжал смотреть, даже головы не повернул. Сурен кинул сумку на заднее сидение, кивком предложил мне устраиваться там же, а сам сел рядом с водителем. Мотор тихо заурчал, "Нива" медленно вырулила со двора и понеслась по улицам.
Погода в тот день вполне соответствовала моему паршивому настроению: с неба сеял противный мелкий дождь. Тяжелые свинцовые тучи затянули все небо и без перерыва поливали город струями холодной воды. Тучи висели так низко, что казалось, еще немного и они начнут цепляться за крыши домов. Дождь разгонял и без того редких прохожих, заставляя их рысью преодолевать открытое пространство и резво нырять в ближайшую открытую дверь. Порывистый ветер сердито трепал листву деревьев , придавая им неопрятный, взъерошенный вид. Казалось, что на дворе не середина лета, а глубокая осень.
В машине было прохладно. Я поплотнее запахнула куртку, приткнулась в уголке, закрыла глаза и задремала. Несколько раз просыпалась, смотрела на серую пелену дождя за стеклом и снова засыпала. В очередной раз проснулась от того, что в щеку жарко припекало солнце. В салоне было душно и я завозилась в своем углу, стаскивая куртку.
-Ты проспала всю дорогу.-сухо сказал Сурен.
Головы при этом он не повернул и продолжал смотреть прямо перед собой.
-Устала.-равнодушно бросила я, ни мало не заботясь о вежливости. В конце концов, меня отправили в эту поездку не по моей воле, назвать этих ребят приятными попутчиками не мог бы даже самый невзыскательный человек, поэтому я посчитала, что поддерживать светский разговор не обязана.
Освободившись от куртки, я почувствовала себя значительно лучше и ко мне вернулось хорошее настроение. Устроившись поудобнее, стала смотреть, как за стеклом быстро проносились умытые обильным дождем луга, мелькали перелески с листвой неестественно зеленого цвета, появлялись и снова исчезали разноцветные крыши дачных домиков. В другое время я от всей души наслаждалась бы этим пасторальным пейзажем и получала бы от поездки огромное удовольствие. В данном же случае, ни сама поездка, ни спутники мне не нравились, но так как выбора не было, то ничего другого не оставалось, как относиться ко всему философски.
-Скоро Ольговка.-снова подал голос Сурен.
Я посчитала его слова информацией к размышлению и потому промолчала. Подождав немного и сообразив, что ответа не будет, Сурен счел нужным пояснить:
-Нужно узнать, где тут раньше была усадьба. Спрашивать будешь ты.
Эмоции в его голосе отсутствовали полностью, голос звучал ровно и индифферентно.
Он оказался прав. Скоро за окном замелькали первые домишки и мы въехали в Ольговку. Дома были старые, сложенные из толстых, потемневших от времени и непогоды бревен. Резные голубые наличники на окнах и ставни с прорезями в виде сердечек придавали им патриархальный вид. Около каждой калитки стояла лавочка, но людей видно не было. Наконец, на обочине мы приметили тощую черно-белую корову, рядом с ней мужичка в кирзовых сапогах, ватнике и, не смотря на жару, в пестрой вязанной шапочке.
" Нива" затормозила около него, я опустила стекло и сказала:
-Добрый день!
-Добрый!-охотно откликнулся мужичок, с интересом разглядывая нашу компанию.
-Здесь в округе когда -то была усадьба. Не подскажете, как нам ее найти?
-Графские развалины? Так это там!- он махнул рукой в сторону леса.Через луг здесь совсем рядом будет, только вы на машине не проедете.
-А другая дорога есть?
-Тогда по шоссейке, но это подальше будет.
-Очень далеко?
-Километров десять. Поезжайте прямо, там справа просека будет и два белых столба. Туда, значит, и сворачивайте. Да вы не заплутаете, их, эти столбы, сразу видать.
Покончив с объяснениями, он потерял интерес к разговору, повернулся к нам спиной и стал смотреть в другую сторону.
Я старательно вглядывалась в проносящиеся за окном деревья, стараясь не пропустить съезд и белые столбы, и все равно проглядела. Правда, моей вины здесь не было. Я ожидала увидеть что-то монументальное, а его там и в помине не было. Все давно развалилось и остались лишь основания, правда, довольно высокие и действительно сложенные из белого камня, тут мужик не соврал. Я не сразу сообразила, что это то самое место, которое нам нужно, поэтому мы и проскочили мимо. Пришлось давать задний ход и возвращаться назад.
Машина осторожно съехала с асфальта на мягкую грунтовую дорогу и запрыгала на ухабах. На самом деле то, что мужик из Ольговки назвал просекой, раньше было прямой и широкой подъездной аллеей, ныне заросшей травой и производящей впечатление совершенно заброшенной.
Вдоль нее когда-то давно были высажена липы, за многие годы они вымахали в могучие деревья и теперь двумя ровными рядами стояли по сторонам, смыкая ветви где-то высоко над головой и отбрасывая вниз прохладную зеленую тень.
"Лошадиная морда" вел машину очень осторожно, опасаясь скрытых травой ям и валунов. Но, как ни медленно мы продвигались, утомительная дорога осталась в конце концов позади и перед нами возник въезд в усадьбу. Вернее то,что осталось от некогда нарядного парадного въезда.
От ажурных ворот сохранилась только одна створка, да и та была смята и покорежена так, будто в нее на полном ходу врезался груженый самосвал. Однако, покосившиеся и покрытые многочисленными, как после интенсивного артобстрела, выщербинами фигурные каменные столбы, до сих пор венчали каменные львы с грозно поднятыми лапами и развевающимися гривами. Давным -давно их водрузили сюда, что б они охраняли усадьбу и приветствовали гостей, и они продолжали честно нести свою службу. Правда, вид теперь у них был довольно потрепанный и совсем не грозный : у одного льва отсутствовала голова, у другого не хватало лапы.
"Нива" медленно миновала ворота, въехала на заросший травой двор, который раньше считался парадным, и остановилась рядом с могучим дубом. Сурен первым выскочил из машины и тут же стал названивать по сотовому телефону. Говорил он на непонятном мне языке, но было ясно, что звонит он Армену и докладывает о благополучном прибытии на место. Я тоже вышла из машины, разминая затекшие от долгой дороги ноги, и с интересом оглядываясь вокруг. Все-таки это было мое родовое гнездо, хоть я и узнала о нем лишь несколько дней назад.
В центре двора, на высоком цоколе, возвышался двухэтажный главный дом, построенный из белого камня и, наверное, много лет назад выглядевший очень красиво. Даже сейчас, без крыши, с обвалившимися перекрытиями и выломанными оконными рамами, он радовал взгляд изяществом форм и выверенными пропорциями. К парадной двери, в настоящее время отсутствующей, с двух сторон изящными полукружьями поднималась широкая каменная лестница.
По бокам главного здания, соединяясь с ним декоративными арками, стояли одноэтажные флигили, а длинные корпуса, видимо служебного назначения, замыкали двор с двух сторон. Все строения пребывали в плачевном состоянии, и не исчезли с лица земли до сих пор только потому, что стены были сложены из массивных блоков.
Я медленно подошла к дому, на минуту замерла у основания лестницы и стала осторожно подниматься наверх. Пологие ступени услужливо стелились под ноги и вдруг показалось, что я уже бывала здесь раньше и много раз поднималась по ним. Остановившись у высокого дверного проема, осторожно заглянула внутрь, но ничего, кроме битого кирпича и штукатурки, присыпанных нанесенной сюда за многие годы землей, не увидела. Разочарованная, я перевела взгляд на побитые ненастьем стены и в глаза бросились чудом сохранившиеся куски лепнины и остатки каменных печных труб со следами сажи внутри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42