- А если бы знал, что Света была любовницей Виктора?
- А разве Сергей этого не знал?
- В том-то и дело, что нет! Светлана полагала, что все шито-крыто, а оказалось, что кто-то все же в курсе, и об этом уже известно правоохранительным органам. Она очень обеспокоена.
- Пусть придет ко мне, поговорим о причине её беспокойства. Возможно, у неё есть подозрения в адрес мужа, но она и сама боится себе в этом признаться.
- А Сергей мог убить Виктора из ревности?
- Если ревнив, то мог.
- И даже за прошлое?
- Откуда же Сергей знает, что все в прошлом? Ни один ревнивый муж до конца не уверен, даже если жена клянется, что давно рассталась с любовником.
- Жалко этого дурачка. Ведь Света уже полгода как не встречалась с Виктором.
- Ну вот, лед уже понемногу тронулся. Задумайтесь, а могли бы вы наказать Сергея, если бы тот в аффекте убил Виктора?
- Пожалуй, нет... Нет, - уже уверенно сказала Алла.
- Ну вот, а вы грозились непременно покарать убийцу.
- Вообще-то убийца - убийце рознь...
- Вот, лед уже вовсю тронулся, - улыбнулась Лидия Петровна. - Я не оправдываю убийство, но все же наказывать кого-то, не разобравшись в мотивах, это тоже убийство. Ведь Сергей, если убил именно он, решился на преступление, не разобравшись. А Николая вы намерены наказать, если Виктора застрелил он?
- Смотря, какими мотивами тот руководствовался. Если из-за компромата, то... А вообще-то, честно говоря, теперь не знаю. С другой стороны, Витю тоже не красит то, что он собирал эти досье. Даже если слушался приказа Вениамина, то потом, когда того не стало, мог бы все уничтожить.
- А вы уверены, что он их сохранил?
- Этого я не знаю. Но если его убили из-за досье, значит, они у него были. Потому что в противном случае его бы убили гораздо раньше. Но зачем же он их держал, ведь Светлана не сторонница собирания грязи?
- Полагаю, что это чисто профессиональное. Вот именно за это я и не жалую тех, кто работает или работал в органах, а теперь занимается тем же самым под видом сотрудников отдела безопасности.
- То есть, все эти гэбэшники просто перекрасились и сменили статус, а сами по-прежнему занимаются тем же, что и при советской власти?
- Похоже, что так.
- Надеются, что теперь опять придет власть их всесильной организации, и все эти досье пригодятся?
- Не исключено, но это лишь наши предположения.
- Страшные предположения, Лидия Петровна, как вы считаете?
- Пожалуй, - согласилась та.
- Раньше их власть была явной, а теперь тайной. Ведь власть у тех, у кого есть информация и деньги. А у перекрасившихся гэбэшников есть и то, и другое.
- Если это так, мы скоро об этом узнаем.
- Не хотелось бы, - усмехнулась Алла.
- Боюсь, что от нас с вами сие совершенно не зависит. Кстати, а вы не задумывались над тем, почему Виктор стал работать на этой должности в коммерческой фирме? Ведь будучи аналитиком, он мог бы найти более достойное применение своим способностям. Сейчас аналитики нужны всюду, в том числе, и в политике.
- Раньше нет, а теперь задумалась, и мне, честно говоря, стало нехорошо.
- А откуда у него роскошный загородный дом и все прочее, не задумывались? Ведь как бы он много ни зарабатывал, это всего лишь оклад. На оклад не построишь особняк стоимостью в сотни тысяч долларов.
- Вы думаете?..
- Пока я ничего не думаю, а лишь спрашиваю вас. Может быть, у вас есть информация. Я, признаться, даже и не знаю, сколько получает начальник отдела безопасности в крупной фирме.
- Понятия не имею. У меня такого отдела нет.
- Ответьте себе, почему у вас его нет, а в других фирмах есть, и вам многое станет ясно.
- Уже пыталась. И даже задавала этот вопрос Вите.
- И что он вам ответил?
- Да типичную лабуду, лапшу на уши вешал, будто я салага в бизнесе. Ой, извините, Лилия Петровна, - спохватилась Алла, - я так расстроилась, что даже перестала себя контролировать, и перешла на свой привычный сленг.
- В общем, вас это не убедило? - спросила психиатр, проигнорировав её оправдания, поскольку прекрасно видела, что та очень встревожена.
- Нет. Но в тот момент мне не хотелось в этом копаться.
- И ещё один вопрос не из приятных - почему Виктор столько лет работал с Вениамином Ромадиным, крайне непорядочным человеком, и был его доверенным лицом?
- Ой, Лидия Петровна, пойду-ка я, пожалуй. Что-то многовато неприятных вопросов.
- Теперь вы убедились, что желающих избавиться от Виктора немало? И что вам стоит отказаться от своего намерения разделаться с убийцей?
- Вы же и мертвую уговорите, Лидия Петровна, - через силу пошутила Алла.
Ей было так как муторно на душе, что уже не было сил разговаривать. И думать ни о чем не хотелось. И вдруг ей пришла в голову дикая мысль, что убийца, кем бы тот ни был, может быть прав, что избавил мир от такого страшного человека, как Виктор Первенцев.
Помотав головой, чтобы отогнать эту мысль, Алла посмотрела на психиатра и поняла, что та догадалась, о чем она подумала.
- Если бы вы столько времени не потратили, чтобы меня переубедить, я бы сейчас сказала, что, пожалуй, и сама бы разделалась с Виктором. Но не скажу. Спасибо вам за все, Лидия Петровна. Но убийцу я все равно найду. И может быть, даже скажу ему спасибо.
Сев в машину, Алла уронила голову на скрещенные руки и задумалась. Впервые за всю свою жизнь она была в таком душевном смятении, что даже растерялась. Что теперь делать? Стоит ли копать это дело дальше и тревожить человека, который, вполне возможно, совершил правое дело?
"Напиться, что ли... - думала она в тоске. - И гори оно все синим пламенем!"
Но вспомнив, что задействовала друзей-"самаритян", что для них это кусок хлеба, единственный заработок, а Светлана в тревоге, потому что над ней нависло подозрение в убийстве, а в её фирме есть недоброжелатель, распускающий о ней сплетни, и это в конце концов может дойти до слуха её мужа, верная боевая подруга тряхнула головой и приказала себе не расслабляться.
"Заеду-ка к Ларке, успокою подружку, а потом решу, что делать дальше", - подумала она, уже взяв себя в руки.
- Гулять - так гулять, стрелять - так стрелять! - пропела Алла строку из своей любимой песни, когда подруга открыла дверь.
- Алка! - та просияла, увидев веселую подругу и от чувств бросилась ей на шею. - Моя любимая подруга, - бормотала Лариса, пытаясь сдержать слезы и пряча лицо.
- Ладно, не реви, - грубовато-ласково одернула её верная боевая подруга. - Хватит сырость разводить. И вовсе нет повода, чтобы рыдать.
- Правда? - обрадовалась Лара, заглядывая ей в глаза и по-детски шмыгая носом.
- Вот те крест! Казанова с Виталькой ни при чем, и я лично покаюсь перед обоими за все свои матерные слова и подозрения в их адрес и позволю им обматерить меня за все мои грязные домыслы.
- Да разве они станут тебя ругать! Они так тебя любят. Ты уж сколько раз на них орала и материла, а ни один и резкого слова в твой адрес не сказал.
- Еще бы! - гордо выпятила грудь верная боевая подруга. - За что меня материть, такую хорошую?! Эх, хороша я хороша, да плохо одета, никто замуж не берет девушку за это! - пропела она свою любимую частушку и прошлась по комнате, подбоченясь. - Правда, я чудо как хороша?
- Правда, - совершенно искренне ответила Лара.
- Вот так всегда и говори, - одобрила подруга. - Хоть я и сама знаю, что хороша, больше некуда, но ласковое слово греет мою тщеславную душу. Ну, докладывай, чем эти дни занималась?
- Да ничем особенным, - Лариса решила не говорить, что много плакала, чтобы не разрушать радужного настроения подруги. - Была на работе, вчера с Алешкой ходили на ипподром, потом покатались, тренер его хвалит, а я навыки теряю, надо бы тоже потренироваться.
- Так пусть Казанова купит тебе лошадку, покатаешься на Сицилии.
- Да я и сама об этом думала. Он мечтает увидеть меня в седле, сидящей по-дамски, в шляпе с вуалью и в амазонке.
- Так доставь ему это удовольствие.
- Доставлю, - рассмеялась Лариса. - А ты что делала?
- Так, ерундой занималась, - уклонилась от ответа верная боевая подруга. - Казанова звонил?
- Да, несколько раз.
- Как у него настроение?
- Нормальное. Скучает.
- Когда вернется?
- К Новому году обещал.
- Он не удивился, что ты в Москве?
- Вначале удивился, потом я ему все объяснила. Сказал, что лично выразит тебе соболезнование, когда приедет.
- Да ладно! - отмахнулась верная боевая подруга. - На Сицилию-то поедете?
- Как только Игорь вернется, мы сразу уедем. Алешка уже поправился.
- Сыщика с собой возьмешь?
- Нет.
- Почему?
- Надоело быть меж двух огней и все время обманывать обоих.
- Да ну? - Алла внимательно посмотрела на нее. - Что, Витальку теперь побоку?
- Еще не решила. Но видеть его пока не хочется. Он пару раз звонил, я сказала, что плохо себя чувствую.
- А чего так к нему переменилась?
- Да он так смотрел, когда мы ещё были на вилле. Игорь-то, святая душа, ни словом, ни взглядом не дал ничего понять, а Виталик...
- Да ладно, мать, не держи на него зла.
И только тут Алла вспомнила, как сыщик сказал: "Не ожидал я подобного от Ларисы...". Тогда ей было не до его переживаний, а теперь она вспомнила его лицо и подумала, что этого разочарования он может Ларе не простить. Со Снежной Королевы уже второй раз слетела корона, и оба раза из-за любовников-юнцов - вначале из-за Кости, теперь из-за итальяшки Паоло.
"Что ж, может, оно и к лучшему, что Ларка к нему остыла, - подумала она. - Ей было бы больнее сознавать, что сыщик сам её бросил".
Возле офиса "Примы" её уже поджидал Толик, чрезвычайно гордый тем, что справился с заданием.
- "Макаров" был у этого мужика, - с ходу заявил он начальнице и добавил презрительно: - Несерьезная пушка. Из мусоров он, что ль?
- Почти, - ответила Алла.
Туповатому Толику была невдомек собственная бестактность, а сказанное им оживило её неприятные воспоминания, но она приказала себе не думать сейчас об этом.
- Свою пушку-то загнал?
- Договорился, - гордо заявил тот. - Дак теперь и не надо её загонять-то.
- Не надо, - согласилась Алла. - Ты уже узнал все, что нужно. Молодец, Толян.
Верный оруженосец сразу приосанился.
- А это... Ну, кто замочил-то его. Может, мне с ним потолковать?
- А ты разве узнал, кто его застрелил?
- Дак ты ж, небось, узнала?
- Да пока нет.
- Дак скажи, коль узнаешь. Я с ним быстро, - Толик жестом показал, будто сворачивает кому-то шею.
- Ну, ты у нас киллер знатный, - усмехнулась Алла. - Но пока не горячись.
- А когда?
- Как только - так сразу.
- Тут все обзвонилися, все тебя ищут.
- Кто звонил?
- Командир, - Мирона он, разумеется, назвал первым - самый главный для него человек после Аллы.
- Чего хотел?
- Спрашивал, как твое настроение, как вообще.
- А ты?
- Сказал, что вчерась долго сидела у соседей, а сёдня я тебя ещё не видал.
- А про то, куда ты сам сегодня ездил, сказал?
- Не-а, ты ж не говорила, что командиру можно сказать.
- Умница. И вообще поменьше ему про меня говори.
- Дак я и так. Да врать-то командиру не могу.
- Ну и не ври, но помалкивай.
- А я помалкиваю.
- Еще кто звонил?
- Всякие, по делам. Я сказал, занятая она, не знаю, когда будет.
- Так всем и говори.
- А долго ты ещё будешь с этим делом-то валандаться?
- Это не от меня зависит.
- Дак не забудешь сказать-то? А то, небось, опять сама за пушку-то схватишься.
- А ты откуда знаешь, что я за неё часто хватаюсь?
- Дак кто ж этого не знает? Наши ребята-то сколь раз видали тебя с пушкой.
- Ну, надо же! Стоит мне взять в руки ствол, как вся Москва уже в курсе.
- Ты уж больше сама-то не мочи. Меня позови.
- А что - ходят слухи, будто я многих лично расшлепала?
- Наши ребята говорят, что тебе замочить - как муху прихлопнуть.
- Вот и ты так всем говори. Пусть боятся.
- Дак тебя и так все боятся. Страсть как уважают. Видать же, какая ты крутая.
- Удостоилась уважения бандитов! - усмехнулась Алла.
- Разве ж мы бандиты? - обиделся Толик.
- А кто ж вы?
- Это Саввины отморозки были бандиты, а мы бойцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51