Но всё это излечимо и поправимо, а вот помои с самолюбия могла смыть только кровь обидчика.
Насилу вырвавшись из горячих "объятий" пылких цыганок, избитые и униженные крутые "беркутовцы" еле доползли до квартиры Санька. Благо она располагалась в доме неподалёку от рынка. Продезинфицировав раны и поправив одежду, насколько это было возможно, сели обсуждать план кровавого мщения. Нет, убивать цыганок-торгашек, они и в мыслях не держали. Бабы они и есть бабы. Что с них возьмёшь? Объектом реванша стал заваривший всю эту кашу упертый контролёр-миротворец.
- Выловим щенка и грохнем, а труп в табор подкинем, - часто-часто моргая подбитым глазом, высказал своё предложение Юрик.
- Нет. Это слишком палево, - замотал звенящей, как медный колокол головой Санёк. - Такая демонстрация может хреново для нас обернуться. Лучше грохнуть и закопать мертвяк в лесу.
- Погоди, пацаны, - встрял Влад, придерживая у распаханной цыганскими ногтями щеки носовой платок. - Труп в лесу могут обнаружить. Опять проблема. Не лучше ли заказать "домик" Пухлякову. Как говорится, нет трупа - нет проблем.
Ребятишки пару раз принимали участие в чёрных делах свое организации, поэтому для них это тайной не было.
- А согласится без указаний шефа? - засомневался Валёк, рассматривая свои "боевые" раны в зеркало.
- Владик дело предлагает, - поддержал коллегу Юрик. А Валька успокоил: - Не сцы, Пухляков такой бздун, что собственной тени шарахается. Если начальству посмеет вякнуть, то пообещаем самого закопать. И все дела.
Предложение Влада сочли самым приемлемым и переключились на детали предстоящего дела: в каком месте гниду выловить, где кончить, да чтоб подольше мучался, где труп на пока схоронить и какое время для этого лучше выбрать. Перетёрли и разошлись по домам. На службу завтра.
На утро явились без опозданий. Начальнику своего подразделения нашептали загодя приготовленную в квартире Санька легенду о защите чести и достоинства молодой особы, ставшей жертвой толпы уличных хулиганов-насильников. Начальник выслушал, сочувствующе покачал головой и отправил сотрудников в поликлинику со словами:
- Возьмите бюллетень, отлежитесь и приведите себя в порядок.
Ребята неслыханно обрадовались и кинулись к докторам. Получив листки нетрудоспособности, оседлали "Опель" Юркиного отца и айда вынюхивать место, где цыган-подлюка чаще всего тусуется. Много времени на это не потребовалось. Оказалось, что Паша Лебедев каждый вечер оттягивается со своими юными соплеменницами в престижном ресторане, что был под крылом всё того же "Беркута". По той причине пришлось ловить гадёныша вне стен этого заведения. Ну, не рисоваться же перед своими, в самом деле! Первый вечер удачи не принёс. Второй тоже обломный. Цыган в одиночку не выходил, а похищать его под дикий вопль цыганских красавец.... Сами понимаете. Наконец третий вечер стал для Паши роковым. За каким хреном он выбрался наружу в гордом одиночестве - останется тайной навсегда. "Беркутовцы" профессионально, без лишнего шума скрутили представителя свободолюбивой нации и запихали в багажник "Опеля". Взвизгнув покрышками, иномарка взяла курс на заброшенное предприятие за чертой города. До места добрались без происшествий. Вытащили закованного в наручники и связанного по ногам тонким нейлоновым шнуром с матерчатым кляпом во рту пленника на свежий воздух. Освободили рот и несколькими смачными затрещинами привели его, полузадохнувшегося, в чувства. Несмотря на сгустившиеся сумерки, цыган узнал похитителей и принялся орать во всё горло, отчаянно призывая на помощь. Это обстоятельство не на шутку переполошило "беркутовцев" - мало ли кто здесь мог оттираться, не смотря на мнимую безлюдность. Изощрённые методы умерщвления пришлось заменить заурядной удавкой. Особо не мучаясь, цыган отдал Богу душу. Тело припрятали под кучей какого-то строительного мусора в развалившемся корпусе цеха и подались прямиком к Пухлякову домой. Иван Григорьевич внял просьбе крутых парней от крыши и поклялся не разглашать тайну их самодеятельности, естественно, едва не наложив в штаны от их обещания в случае любой накладки подселить его самого кому-нибудь из усопших.
Утром следующего дня Пухляков отдал соответствующее распоряжение своему могильщику, а квартет в час, когда между Иваном Григорьевичем и его работником происходил разговор, снимали напряжение халявным пивком в "подшефном" кабаке.
Глава 13.
Огромной зловещей тенью навис на городом хищный "Беркут". Он контролировал практически всё, что было связано с деньгами. Тоненькие финансовые ручейки с базарных торговок семечками и продуктами с собственного огорода вливались в спокойные речушки доходов мелкой и средней руки коммерсантов - владельцев торговых точек на рынках, коммерческих киосков и мелких фирмочек. Последние впадали в бурные водовороты "горючесмазочных" рек. Те же в свою очередь разбавляли солёные воды финансовых морей крупных промышленных предприятий. Моря сливались в один глубокий океан, лишь четверть которого питала городской бюджет. Две четверти же перетекало в бездонный резервуар генерального директора мощного охранного предприятия "Беркут" Василия Степановича Стрельцова. Да-да, не Битюга и не просто Васьки Стрельцова, а именно Василия Степановича Стрельцова честного бизнесмена, уважаемого гражданина города и аккуратного налогоплательщика.
Повсюду: на рынках, фирмах, автосервисах, заправках, предприятиях разгуливали крепкие парни в униформах с логотипами охранной компании "Беркут". Ребятушки мило улыбались и были предельно вежливы с покупателями в магазинах и посетителями увеселительных заведений, но и они же могли жутко скалиться, выбивая мзду с нищих и попрошаек. Причём, не самыми последними статьями дохода "Беркута" были откровенный бандитизм, угон автотранспортных средств и торговля палёной водкой. Ну, это так, чтобы не грызла ностальгия.
Василий Степанович Стрельцов давно позабыл значение слова рэкет. Упаси Бог, он никого не рэкетировал! Канули в Лету те времена. Ныне господин генеральный директор подписывал вполне официальные договора о предоставлении охранных услуг со всеми в этом нуждающимися. На бумагу ложились просто смешные суммы. Но то на бумагу - для налоговой инспекции. Реальные же гонорары - всё та же старая добрая мзда - порой зашкаливали за семьдесят процентов от чистого дохода. Артачиться против этого обдирательства ни одна овца не смела. А если и попадались упрямые бараны, то их очень быстро пускали на шашлык, и даже косточек никто не находил. Страх быть насаженным на шампур и сдерживал лохов от бунта. Но это была всё-таки крайняя мера, хотя и применялась довольно часто. Больше по нраву господина Стрельцова был так называемый "мирный" метод или добровольно принудительная система, другими словами. А заключалась эта метода в следующем. Вся собственная служба безопасности строптивого лоха в один прекрасный день вдруг клала на стол хозяина заявления об увольнение по собственному желанию. И ничто не могло их удержать. Позже выяснялось, что охрана всем скопом подалась в "Беркут", оставив прежнего хозяина абсолютно оголённым перед низводимыми никакими способами тараканами-беспредельщиками и прочей разносортной мелюзгой, промышляющей диким рэкетом. Взять этот сброд под контроль не могла ни милиция, ни длиннорукий криминальный мир. Волей неволей "облысевшему" бизнесмену приходилось заказывать себе парик в "Беркуте". Вот такой вот "мирный" способ.
Личный стрелковый состав "Беркута" насчитывал более ста физически крепких "быков" с интеллектом ниже среднего. Последний показатель не считался особо важным. Главное - мышца и умение метко стрелять! Бойцы были отлично экипированы новейшими видами скорострельного автоматического оружия (Стрельцову удалось-таки выбить ту треклятую лицензию, и то время Василий Степанович вспоминал с благодушной улыбкой на лице) и последними разработками средств мобильной связи. К тому же, они постоянно поддерживали свою физическую форму в собственности "Беркута" - крутейшем спортивном комплексе, оборудованным импортными супертренажёрами, бассейном и сауной. В организации существовала служба собственной безопасности, отвечающая за приём новых кадров и проведение зачисток среди старых. Профнепригодных, оборзевших, сломавшихся на службе и прочих косорезов нещадно изгоняли.
Город был поделён на несколько участков, в каждом из которых несло службу своё подразделение "Беркута". Управление ими осуществлялось своим начальником из дочернего офиса, естественно, под жёстким контролем самого Генерального, восседающего в шикарном евроубранном офисе в центре города - уже пятом по счёту.
Василий Степанович не жалел средств для своего детища, а ещё больше тратил на себя. Он приобрёл несколько крупногабаритных суперулучшенной планировки многокомнатных квартир в элитных домах, реконструировал свою старую дачу, оставшуюся ещё с его с преступного лихолетья, отгрохал четырёхэтажный особняк за городом, создал целую коллекцию из шикарных иномарок. Его валютные щета в трёх зарубежных банках непомерно пухли с каждым днём, появилась кое, какая скромненькая недвижимость в Израиле. Одевался он по последнему веянию европейской моды, обедал только в дорогих ресторанах, засыпал изысканными подарками и ворохами цветов двух любовниц, щедро оплачивал труд четырёх персональных телохранителей. Словом, жил, полной грудью вдыхая хмельной воздух роскошной жизни. Надо отдать ему должное в том, что в заработной плате он и своих "беркутят" не прижимал, но и требовал от них сто десять процентов отдачи.
Василий Степанович оброс прочными дружески-деловыми связями с высокопоставленными чиновниками из управленческого аппарата города. Его фамилия была на слуху и не только далеко за пределами родного города, но и выходила за границы региона.
Василий Степанович имел в собственном распоряжении целую службу секретных сотрудников, которые систематически доносили ему о лицах, которые нет-нет да раскрывали свои поганые рты для выплёвывания оскорбительных тирад в адрес его светлой личности. Никто не имел никакого права не то чтобы поливать его грязью, даже критиковать поведение. Такие фрукты бесследно исчезали, невзирая на чины и регалии. За этим Василий Степанович следил строго...
Естественно, возникает вполне уместный вопрос: какой же добрый волшебник подарил ему волшебную палочку, взмах которой поднял обыкновенного бандита в поднебесье. А волшебника этого в уголовном мире знали под кличкой Барон и очень уважали.
После ликвидации Громовской преступной группировки Василий Стрельцов пожаловал к Барону с искренними извинениями за своё неблагопристойное поведение при их последней встрече, обещал впредь этого никогда не повторять и попросил руку помощи в развитии своего нового "честного" бизнеса. Беседа происходила за ломящимися от разносолов и дорогой выпивки столом в самом фешенебельном ресторане города.
- Дядя Киря, - точно так же как в своём отрочестве обратился он к Барону.Подсоби в моём деле. Обещаю, конкуренцию тебе не составлю. А деньги, что у тебя прошу - с лихвой верну. Ну и сам понимаешь, связи у тебя не то, что мои.
Стьрельцов знал заранее, что отказать ему Барон не в силах. Догадывался Василий о смертном грехе дяди Кири, и всё что сделал для него уголовный авторитет, как в период отбывания им, Васей, наказания за колючей проволокой, так и после освобождения - это замаливание того самого греха. Догадывался, но ничего доказать не мог. Но сыграть на этом не преминул. Стрельцов не ошибся.
- Конкуренцию, сынок, ты мне никогда не составишь, - выпив рюмку финской водки и сразу отказавшись от второй, закусил маринованным грибочком Барон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Насилу вырвавшись из горячих "объятий" пылких цыганок, избитые и униженные крутые "беркутовцы" еле доползли до квартиры Санька. Благо она располагалась в доме неподалёку от рынка. Продезинфицировав раны и поправив одежду, насколько это было возможно, сели обсуждать план кровавого мщения. Нет, убивать цыганок-торгашек, они и в мыслях не держали. Бабы они и есть бабы. Что с них возьмёшь? Объектом реванша стал заваривший всю эту кашу упертый контролёр-миротворец.
- Выловим щенка и грохнем, а труп в табор подкинем, - часто-часто моргая подбитым глазом, высказал своё предложение Юрик.
- Нет. Это слишком палево, - замотал звенящей, как медный колокол головой Санёк. - Такая демонстрация может хреново для нас обернуться. Лучше грохнуть и закопать мертвяк в лесу.
- Погоди, пацаны, - встрял Влад, придерживая у распаханной цыганскими ногтями щеки носовой платок. - Труп в лесу могут обнаружить. Опять проблема. Не лучше ли заказать "домик" Пухлякову. Как говорится, нет трупа - нет проблем.
Ребятишки пару раз принимали участие в чёрных делах свое организации, поэтому для них это тайной не было.
- А согласится без указаний шефа? - засомневался Валёк, рассматривая свои "боевые" раны в зеркало.
- Владик дело предлагает, - поддержал коллегу Юрик. А Валька успокоил: - Не сцы, Пухляков такой бздун, что собственной тени шарахается. Если начальству посмеет вякнуть, то пообещаем самого закопать. И все дела.
Предложение Влада сочли самым приемлемым и переключились на детали предстоящего дела: в каком месте гниду выловить, где кончить, да чтоб подольше мучался, где труп на пока схоронить и какое время для этого лучше выбрать. Перетёрли и разошлись по домам. На службу завтра.
На утро явились без опозданий. Начальнику своего подразделения нашептали загодя приготовленную в квартире Санька легенду о защите чести и достоинства молодой особы, ставшей жертвой толпы уличных хулиганов-насильников. Начальник выслушал, сочувствующе покачал головой и отправил сотрудников в поликлинику со словами:
- Возьмите бюллетень, отлежитесь и приведите себя в порядок.
Ребята неслыханно обрадовались и кинулись к докторам. Получив листки нетрудоспособности, оседлали "Опель" Юркиного отца и айда вынюхивать место, где цыган-подлюка чаще всего тусуется. Много времени на это не потребовалось. Оказалось, что Паша Лебедев каждый вечер оттягивается со своими юными соплеменницами в престижном ресторане, что был под крылом всё того же "Беркута". По той причине пришлось ловить гадёныша вне стен этого заведения. Ну, не рисоваться же перед своими, в самом деле! Первый вечер удачи не принёс. Второй тоже обломный. Цыган в одиночку не выходил, а похищать его под дикий вопль цыганских красавец.... Сами понимаете. Наконец третий вечер стал для Паши роковым. За каким хреном он выбрался наружу в гордом одиночестве - останется тайной навсегда. "Беркутовцы" профессионально, без лишнего шума скрутили представителя свободолюбивой нации и запихали в багажник "Опеля". Взвизгнув покрышками, иномарка взяла курс на заброшенное предприятие за чертой города. До места добрались без происшествий. Вытащили закованного в наручники и связанного по ногам тонким нейлоновым шнуром с матерчатым кляпом во рту пленника на свежий воздух. Освободили рот и несколькими смачными затрещинами привели его, полузадохнувшегося, в чувства. Несмотря на сгустившиеся сумерки, цыган узнал похитителей и принялся орать во всё горло, отчаянно призывая на помощь. Это обстоятельство не на шутку переполошило "беркутовцев" - мало ли кто здесь мог оттираться, не смотря на мнимую безлюдность. Изощрённые методы умерщвления пришлось заменить заурядной удавкой. Особо не мучаясь, цыган отдал Богу душу. Тело припрятали под кучей какого-то строительного мусора в развалившемся корпусе цеха и подались прямиком к Пухлякову домой. Иван Григорьевич внял просьбе крутых парней от крыши и поклялся не разглашать тайну их самодеятельности, естественно, едва не наложив в штаны от их обещания в случае любой накладки подселить его самого кому-нибудь из усопших.
Утром следующего дня Пухляков отдал соответствующее распоряжение своему могильщику, а квартет в час, когда между Иваном Григорьевичем и его работником происходил разговор, снимали напряжение халявным пивком в "подшефном" кабаке.
Глава 13.
Огромной зловещей тенью навис на городом хищный "Беркут". Он контролировал практически всё, что было связано с деньгами. Тоненькие финансовые ручейки с базарных торговок семечками и продуктами с собственного огорода вливались в спокойные речушки доходов мелкой и средней руки коммерсантов - владельцев торговых точек на рынках, коммерческих киосков и мелких фирмочек. Последние впадали в бурные водовороты "горючесмазочных" рек. Те же в свою очередь разбавляли солёные воды финансовых морей крупных промышленных предприятий. Моря сливались в один глубокий океан, лишь четверть которого питала городской бюджет. Две четверти же перетекало в бездонный резервуар генерального директора мощного охранного предприятия "Беркут" Василия Степановича Стрельцова. Да-да, не Битюга и не просто Васьки Стрельцова, а именно Василия Степановича Стрельцова честного бизнесмена, уважаемого гражданина города и аккуратного налогоплательщика.
Повсюду: на рынках, фирмах, автосервисах, заправках, предприятиях разгуливали крепкие парни в униформах с логотипами охранной компании "Беркут". Ребятушки мило улыбались и были предельно вежливы с покупателями в магазинах и посетителями увеселительных заведений, но и они же могли жутко скалиться, выбивая мзду с нищих и попрошаек. Причём, не самыми последними статьями дохода "Беркута" были откровенный бандитизм, угон автотранспортных средств и торговля палёной водкой. Ну, это так, чтобы не грызла ностальгия.
Василий Степанович Стрельцов давно позабыл значение слова рэкет. Упаси Бог, он никого не рэкетировал! Канули в Лету те времена. Ныне господин генеральный директор подписывал вполне официальные договора о предоставлении охранных услуг со всеми в этом нуждающимися. На бумагу ложились просто смешные суммы. Но то на бумагу - для налоговой инспекции. Реальные же гонорары - всё та же старая добрая мзда - порой зашкаливали за семьдесят процентов от чистого дохода. Артачиться против этого обдирательства ни одна овца не смела. А если и попадались упрямые бараны, то их очень быстро пускали на шашлык, и даже косточек никто не находил. Страх быть насаженным на шампур и сдерживал лохов от бунта. Но это была всё-таки крайняя мера, хотя и применялась довольно часто. Больше по нраву господина Стрельцова был так называемый "мирный" метод или добровольно принудительная система, другими словами. А заключалась эта метода в следующем. Вся собственная служба безопасности строптивого лоха в один прекрасный день вдруг клала на стол хозяина заявления об увольнение по собственному желанию. И ничто не могло их удержать. Позже выяснялось, что охрана всем скопом подалась в "Беркут", оставив прежнего хозяина абсолютно оголённым перед низводимыми никакими способами тараканами-беспредельщиками и прочей разносортной мелюзгой, промышляющей диким рэкетом. Взять этот сброд под контроль не могла ни милиция, ни длиннорукий криминальный мир. Волей неволей "облысевшему" бизнесмену приходилось заказывать себе парик в "Беркуте". Вот такой вот "мирный" способ.
Личный стрелковый состав "Беркута" насчитывал более ста физически крепких "быков" с интеллектом ниже среднего. Последний показатель не считался особо важным. Главное - мышца и умение метко стрелять! Бойцы были отлично экипированы новейшими видами скорострельного автоматического оружия (Стрельцову удалось-таки выбить ту треклятую лицензию, и то время Василий Степанович вспоминал с благодушной улыбкой на лице) и последними разработками средств мобильной связи. К тому же, они постоянно поддерживали свою физическую форму в собственности "Беркута" - крутейшем спортивном комплексе, оборудованным импортными супертренажёрами, бассейном и сауной. В организации существовала служба собственной безопасности, отвечающая за приём новых кадров и проведение зачисток среди старых. Профнепригодных, оборзевших, сломавшихся на службе и прочих косорезов нещадно изгоняли.
Город был поделён на несколько участков, в каждом из которых несло службу своё подразделение "Беркута". Управление ими осуществлялось своим начальником из дочернего офиса, естественно, под жёстким контролем самого Генерального, восседающего в шикарном евроубранном офисе в центре города - уже пятом по счёту.
Василий Степанович не жалел средств для своего детища, а ещё больше тратил на себя. Он приобрёл несколько крупногабаритных суперулучшенной планировки многокомнатных квартир в элитных домах, реконструировал свою старую дачу, оставшуюся ещё с его с преступного лихолетья, отгрохал четырёхэтажный особняк за городом, создал целую коллекцию из шикарных иномарок. Его валютные щета в трёх зарубежных банках непомерно пухли с каждым днём, появилась кое, какая скромненькая недвижимость в Израиле. Одевался он по последнему веянию европейской моды, обедал только в дорогих ресторанах, засыпал изысканными подарками и ворохами цветов двух любовниц, щедро оплачивал труд четырёх персональных телохранителей. Словом, жил, полной грудью вдыхая хмельной воздух роскошной жизни. Надо отдать ему должное в том, что в заработной плате он и своих "беркутят" не прижимал, но и требовал от них сто десять процентов отдачи.
Василий Степанович оброс прочными дружески-деловыми связями с высокопоставленными чиновниками из управленческого аппарата города. Его фамилия была на слуху и не только далеко за пределами родного города, но и выходила за границы региона.
Василий Степанович имел в собственном распоряжении целую службу секретных сотрудников, которые систематически доносили ему о лицах, которые нет-нет да раскрывали свои поганые рты для выплёвывания оскорбительных тирад в адрес его светлой личности. Никто не имел никакого права не то чтобы поливать его грязью, даже критиковать поведение. Такие фрукты бесследно исчезали, невзирая на чины и регалии. За этим Василий Степанович следил строго...
Естественно, возникает вполне уместный вопрос: какой же добрый волшебник подарил ему волшебную палочку, взмах которой поднял обыкновенного бандита в поднебесье. А волшебника этого в уголовном мире знали под кличкой Барон и очень уважали.
После ликвидации Громовской преступной группировки Василий Стрельцов пожаловал к Барону с искренними извинениями за своё неблагопристойное поведение при их последней встрече, обещал впредь этого никогда не повторять и попросил руку помощи в развитии своего нового "честного" бизнеса. Беседа происходила за ломящимися от разносолов и дорогой выпивки столом в самом фешенебельном ресторане города.
- Дядя Киря, - точно так же как в своём отрочестве обратился он к Барону.Подсоби в моём деле. Обещаю, конкуренцию тебе не составлю. А деньги, что у тебя прошу - с лихвой верну. Ну и сам понимаешь, связи у тебя не то, что мои.
Стьрельцов знал заранее, что отказать ему Барон не в силах. Догадывался Василий о смертном грехе дяди Кири, и всё что сделал для него уголовный авторитет, как в период отбывания им, Васей, наказания за колючей проволокой, так и после освобождения - это замаливание того самого греха. Догадывался, но ничего доказать не мог. Но сыграть на этом не преминул. Стрельцов не ошибся.
- Конкуренцию, сынок, ты мне никогда не составишь, - выпив рюмку финской водки и сразу отказавшись от второй, закусил маринованным грибочком Барон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40