Вынул оттуда тонкие резиновые перчатки, натянул их на свои сухие руки и осторожно, словно работал с взрывчаткой, развернул бумагу. Потом вскрыл пакет и развернул его так, чтобы камера смогла отчётливо зафиксировать находящийся там порошок белого цвета. Ещё через десять минут эксперт дал предварительное заключение: "Кристаллический порошок белого цвета предположительно является веществом наркотического действия".
- Это не моё! - резко побледнел Стрельцов. - Это подстава!
- Там разберёмся. - По губам майора бродила плотоядная улыбка. - Наденьте на него наручники и проводите в машину, - приказал он людям из своего отдела.
На белы рученьки Василия Степановича нацепили грубые кандалы и не очень вежливо препроводили в один из фургонов. В другой посадили обалдевшего от всего механика, тоже закованного в наручники. Офис и гараж опечатали. Оцепление периметра приказано было не снимать до особого распоряжения.
Стрельцова доставили в ИВС и поместили в тесную, вонючую одиночку. От подобных условий Василий Степанович давно отвык. Но как он не умолял через дверь дать ему возможность позвонить по телефону, так и в течение двух суток к его мольбам оставались глухи.
На третьи к нему собственной персоной пожаловал подполковник Рамцов. Злой, полуголодный, насквозь пронявший камерным зловонием и нещадно покусанный клопами Стрельцов едва ли не с кулаками набросился на силовика.
- Что это за дерьмо? Что ты вообще себе позволяешь?
- Остынь! - грубо отпихнул его к нарам Рамцов. - А то придётся тебе напомнить, что такое "пресс-хата".
- Прости, погорячился, - состряпал виноватое выражение лица Стрельцов. - Ну, я, в самом деле, не всасываю ситуацию!
- Всосёшь, - без всякой иронии пообещал подполковник. - Когда упекут лет на семь.
- За что? - чуть не разнюнился Василий Степанович. Снова в тюрьму ему жутко не хотелось. А этим уже попахивало.
- За хранение наркотиков. Вот за что. Ты же сам там был и всё видел.
- Но ты же понимаешь, что это подстава! - Схватился за голову Василий Степанович. - Я же никогда не имел дела с наркотой!
- Имел, не имел - следаки разберутся. - Рамцов развернулся лицом к двери.
- Постой, - схватил его за подол кителя Стрельцов. - Неужели всё так серьёзно?
- А ты думал, что ты не из костей, мяса и дерьма вылеплен, а из булатной стали выкован? - усмехнулся Рамцов. - Серьезней, не бывает, Василий.
- Сколько нужно? - наконец-то догадался Василий Степанович.
- Я дам тебе знать. - И вышел из камеры.
Ещё через пару-тройку часов открылась "кормушка" и вертухан просунул в узенькое пространство алюминиевую миску с баландой. Из своего прошлого тюремного опыта Стрельцов знал, что "малявку" нужно искать на дне миски. Так оно и было. Клочок бумаги, плотно упакованный в целлофановый пакетик, был прикреплён к самому её дну. Василий Степанович развернул послание и, прищурившись, прочитал мелкий печатный шрифт. Рамцов обещал свободу только в виде подписки о невыезде и назначил выкуп в сумме тридцати тысяч долларов. Выбора не было.
Спустя какое-то время узник ИВС был отпущен под подписку о невыезде. Но у входа в управление его никто не встречал. Словно забыли о его существовании вовсе. Однако Василий Степанович, вдохнув полной грудью пьянящий воздух свободы, по этому поводу особо не переживал. Он пребывал в состоянии лёгкой эйфории, забыл обо всём произошедшем и с ликующей душой топал пешочком к своему офису. У ворот ему напомнили, что это не приснившийся кошмар, а реальный ужастик. Особого распоряжения ещё не поступило, и территория центрального офиса по-прежнему бдительно охранялась сотрудниками милиции.
- Стоять! - раструб укороченного "Калашникова" воткнулся в грудь Стрельцова. - Сюда нельзя!
- Ну, ты! - вскипел Василий Степанович. - Это моя собственность. Пошёл вон отсюда! - И двинул напролом.
Милиционерам было приказано применять к лицам пытающимся пройти на опечатанную территорию самые жёсткие меры физического воздействия, вплоть до применения огнестрельного оружия. Часовой на воротах не стал палить в нарушителя. Он просто огрел его рожком по хребтине и оттолкнул от ворот подальше. Гнев раскалил до бела каждую клеточку организма Василия Степановича. Какой-то паршивый ментяра посмел поднять на него, на Стрельцова, свою грязную лапу! Ну, уж дудки! Сейчас он его сам лично научит хорошим манерам. Стрельцов, словно пушечное ядро крупного калибра, с бешеной скоростью врезался головой в живот стража порядка. И не дав тому опомниться, принялся месить его кулаками. Мент оказался прочным малым. Выдержав удар в живот, не сломался пополам, а устоял в строго вертикальном положении. Кулаки нападавшего ему тоже особого вреда не причинили. Зато его собственные вкупе с жёсткими подошвами "берцев" и автоматом целиком могли отправить злостного нарушителя порядка в морг. Вполне достаточно было и его одного, но на шум сбежались милиционеры с внутреннего периметра и дружно присоединились к куражу своего коллеги. Ещё пара минут и Стрельцов точно стал бы трупом. Но чей-то воинственный окрик остановил обезумевших от вида крови костоломов.
- Стоять! Всем отойти! Прекратить! - К месту разборки на всех парах бежал личный адвокат Василия Степановича господин Гусейнов, на ходу размахивая своим служебным удостоверением члена коллегии адвокатов РФ.
Менты с опаской отпрянули в сторону. Мало ли какая птица к ним летит.
- Я вас всех за беспредел пересажаю! - грозно верещал оглоблеобразный Гусейнов, помогая своему хозяину подняться с земли. - Подонки! Мрази!
Угроза подействовала на недалёких милиционеров, и они торопливо нырнули за ворота. Все, включая и того, чей пост был на этой стороне ограждения.
Гусейнов узнал об освобождении шефа с небольшим опозданием, в результате чего они просто разминулись. Чисто интуитивно адвокат повёл свой автомобиль к центральному офису. Сюда он вовремя приехал. Опоздай он совсем на чуть-чуть, и по шефу можно было заказывать панихиду.
Гусейнов усадил здорово помятого Патрона на мягкое заднее сидение своего "Фольксвагена" и сам, почти что сложившись пополам, приспособился за рулём.
- Я этих подонков так накажу! Так накажу! На всю оставшуюся жизнь они меня запомнят! Уроды моральные! - Продолжал он громко негодовать уже в пути.
Василию Степановичу было и так-то плохо - всё его тело страдало от боли, а тут ещё этот разорался.
- Хватит, - из последних сил взмолился Василий Степанович. - Отвези меня на дачу, и пусть меня дней пять никто не трогает.
Гусейнов вмиг прекратил пустое сотрясание воздуха и направил машину к шикарной загородной резиденции Стрельцова. "Потом, всех потом накажу! пульсировало в висках Василия Степановича. - Близок тот день.... А пока отдыхать".
Вскоре иномарка адвоката подрулила к высоченным автоматическим воротам, за которыми раскинулся сказочный дворец генерального директора частного охранного предприятия "Беркут".
Глава 32.
Немного оклемавшись от потрясения и спокойно проанализировав ситуацию, Василий Степанович пришёл к неутешительному для себя выводу. Менты поганые, к бабке ходить не надо, на достигнутом не остановятся и натравят на него налоговую инспекцию. А она не преминёт выпотрошить его как жирного гуся. Конечно, недвижимость, личный транспорт и даже возможно счета в забугорных банках от них скрыть не удастся. Но это дело наживное. Был бы стартовый капитал. Таковой этакая заначка на чёрный день - у господина Стрельцова имелась. Скромненькая такая сумма в полмиллиона долларов наличными ждала своего часа в тайнике одной из комнат его дворца. Но в его надёжности Василий Степанович вдруг резко засомневался. Могут и его найти, тогда точно пойдёт он по миру. Деньги необходимо было срочно перепрятать и подальше отсюда. "Кладбище!" - остриём копья врезалось в его сознание. Вот где их никогда и никто не найдёт. Даже и не подумают что-то искать в этом жутковатом месте. Стрельцов выскоблил свой тайник под плинтусом одной из комнат, сложил перетянутые строгой банковской лентой зелёные кирпичики в объёмную спортивную сумку, перекинул её через плечо и спустился в подземный гараж, в котором уже покрылся толстым слоем пыли неброский "БМВ" третьей серии.
Александр Александрович Храпцов, конечно же, был в курсе всех событий. Даже знал о том, что выпущенный на свободу под подписку о невыезде шеф, отлёживается сейчас в своём загородном особняке. Везде нужны свои люди. А они у Александра Александровича имелись повсюду. Уязвлённое самолюбие Храпцова всё ещё страдало всё-таки он ожидал от подложенной свиньи лучших результатов. Но страдания были уже не столь ощутимы как прежде. Нервы, и не только нервы, боссу здорово потрепали, и неизвестно что его ещё ждёт впереди. Время покажет. А пока Храпцов надумал навестить и "поддержать" своего шефа. Он имел свободный доступ в "резиденцию" Стрельцова в любое время суток и с любыми вопросами. И ничего подозрительного в том, что он здесь, в принципе, не было. До ворот оставалось метров сто, когда Храпцов резко ударил по тормозам. Машина, которой шеф давно не пользовался, торопливо покидала "резиденцию". И за рулём сидел сам шеф - это Александр Александрович отчётливо определил. Храпцова разобрало дикое любопытство: куда это так спешит господин Стрельцов? Один, без охраны, на неброском автомобиле? Александр Александрович повис на пятидесятиметровом "хвосте". Угнаться за прыткой иномаркой на отечественных "Жигулях" было достаточно сложно, но, тем не менее "ВАЗ" Александра Александровича не отставал.
Семён Егорович Подкидышев безумно тосковал без Стаса Громова. Он ума не мог приложить, куда же подевался этот человек. И спросить было не у кого, и душевно выпить было не с кем. Захандрил Егорыч, и на всё ему стало наплевать. Сегодняшний день был особенно депрессивным. С самого утра Егорыч лежал в тени разлапистого куста сирени и меланхолично жевал травинку, не обращая никакого внимания на жизнь вокруг. Кладбище посещали люди, кого-то хоронили и его, кажется, кто-то искал. А ему было всё по фигу. Лежал себе в объятиях тоски зелёной. Так до самого вечера и не стронулся с места. И всю ночь, верно бы пролежал. Но подъехавшая к воротам кладбища поздним вечером машина и вышедший из неё человек, почему-то насторожили сторожа. Егорыч осторожно приподнялся на локтях и отодвинул мешавший полному обозрению куст. Тучный мужчина с переброшенной через плечо спортивной сумкой, задыхаясь и присвистывая, пробежал мимо его скрытого поста наблюдения и затерялся среди крестов и памятников. Семёну Егоровичу здесь была известна каждая тропочка. Та, по которой бежал незнакомец, всё одно приведёт его к забору. Как не крути. Егорыча одолело любопытство, и он другим путём последовал за странным человеком.
Стрельцов, как ему показалось, целую вечность блуждал между крестов и, наконец, выбрался к глухому забору. Присел на почти сравнявшийся с землёй холмик, поставил рядом с собой сумку, вытер со лба солёный пот, отдышался и огляделся вокруг. Место было подходящим. Здесь не прослеживалось свежих погребений. Одни покосившиеся и почерневшие от времени кресты в зарослях травы. Нормально. Тут он и схоронит до поры до времени и на всякий случай свою заначку. Василий Степанович выбрал самый старый деревянный крест, руками вырыл под ним довольно глубокую яму, опустил на её дно сумку и быстро выровнял поверхность. Отлично! Со спокойной душой можно уходить отсюда. Ни сном, ни духом не чуял Стрельцов пристальных взглядов посторонних глаз. Одна пара очей наблюдала за ним справа от него, другая слева. Но "шпионы" тоже не знали о присутствии друг друга. Стрельцов тщательно вытер носовым платком перепачканные грязью руки, стряхнул с одежды налипшие комочки земли и припустил обратно к воротам. Семён Егорович решил не торопиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
- Это не моё! - резко побледнел Стрельцов. - Это подстава!
- Там разберёмся. - По губам майора бродила плотоядная улыбка. - Наденьте на него наручники и проводите в машину, - приказал он людям из своего отдела.
На белы рученьки Василия Степановича нацепили грубые кандалы и не очень вежливо препроводили в один из фургонов. В другой посадили обалдевшего от всего механика, тоже закованного в наручники. Офис и гараж опечатали. Оцепление периметра приказано было не снимать до особого распоряжения.
Стрельцова доставили в ИВС и поместили в тесную, вонючую одиночку. От подобных условий Василий Степанович давно отвык. Но как он не умолял через дверь дать ему возможность позвонить по телефону, так и в течение двух суток к его мольбам оставались глухи.
На третьи к нему собственной персоной пожаловал подполковник Рамцов. Злой, полуголодный, насквозь пронявший камерным зловонием и нещадно покусанный клопами Стрельцов едва ли не с кулаками набросился на силовика.
- Что это за дерьмо? Что ты вообще себе позволяешь?
- Остынь! - грубо отпихнул его к нарам Рамцов. - А то придётся тебе напомнить, что такое "пресс-хата".
- Прости, погорячился, - состряпал виноватое выражение лица Стрельцов. - Ну, я, в самом деле, не всасываю ситуацию!
- Всосёшь, - без всякой иронии пообещал подполковник. - Когда упекут лет на семь.
- За что? - чуть не разнюнился Василий Степанович. Снова в тюрьму ему жутко не хотелось. А этим уже попахивало.
- За хранение наркотиков. Вот за что. Ты же сам там был и всё видел.
- Но ты же понимаешь, что это подстава! - Схватился за голову Василий Степанович. - Я же никогда не имел дела с наркотой!
- Имел, не имел - следаки разберутся. - Рамцов развернулся лицом к двери.
- Постой, - схватил его за подол кителя Стрельцов. - Неужели всё так серьёзно?
- А ты думал, что ты не из костей, мяса и дерьма вылеплен, а из булатной стали выкован? - усмехнулся Рамцов. - Серьезней, не бывает, Василий.
- Сколько нужно? - наконец-то догадался Василий Степанович.
- Я дам тебе знать. - И вышел из камеры.
Ещё через пару-тройку часов открылась "кормушка" и вертухан просунул в узенькое пространство алюминиевую миску с баландой. Из своего прошлого тюремного опыта Стрельцов знал, что "малявку" нужно искать на дне миски. Так оно и было. Клочок бумаги, плотно упакованный в целлофановый пакетик, был прикреплён к самому её дну. Василий Степанович развернул послание и, прищурившись, прочитал мелкий печатный шрифт. Рамцов обещал свободу только в виде подписки о невыезде и назначил выкуп в сумме тридцати тысяч долларов. Выбора не было.
Спустя какое-то время узник ИВС был отпущен под подписку о невыезде. Но у входа в управление его никто не встречал. Словно забыли о его существовании вовсе. Однако Василий Степанович, вдохнув полной грудью пьянящий воздух свободы, по этому поводу особо не переживал. Он пребывал в состоянии лёгкой эйфории, забыл обо всём произошедшем и с ликующей душой топал пешочком к своему офису. У ворот ему напомнили, что это не приснившийся кошмар, а реальный ужастик. Особого распоряжения ещё не поступило, и территория центрального офиса по-прежнему бдительно охранялась сотрудниками милиции.
- Стоять! - раструб укороченного "Калашникова" воткнулся в грудь Стрельцова. - Сюда нельзя!
- Ну, ты! - вскипел Василий Степанович. - Это моя собственность. Пошёл вон отсюда! - И двинул напролом.
Милиционерам было приказано применять к лицам пытающимся пройти на опечатанную территорию самые жёсткие меры физического воздействия, вплоть до применения огнестрельного оружия. Часовой на воротах не стал палить в нарушителя. Он просто огрел его рожком по хребтине и оттолкнул от ворот подальше. Гнев раскалил до бела каждую клеточку организма Василия Степановича. Какой-то паршивый ментяра посмел поднять на него, на Стрельцова, свою грязную лапу! Ну, уж дудки! Сейчас он его сам лично научит хорошим манерам. Стрельцов, словно пушечное ядро крупного калибра, с бешеной скоростью врезался головой в живот стража порядка. И не дав тому опомниться, принялся месить его кулаками. Мент оказался прочным малым. Выдержав удар в живот, не сломался пополам, а устоял в строго вертикальном положении. Кулаки нападавшего ему тоже особого вреда не причинили. Зато его собственные вкупе с жёсткими подошвами "берцев" и автоматом целиком могли отправить злостного нарушителя порядка в морг. Вполне достаточно было и его одного, но на шум сбежались милиционеры с внутреннего периметра и дружно присоединились к куражу своего коллеги. Ещё пара минут и Стрельцов точно стал бы трупом. Но чей-то воинственный окрик остановил обезумевших от вида крови костоломов.
- Стоять! Всем отойти! Прекратить! - К месту разборки на всех парах бежал личный адвокат Василия Степановича господин Гусейнов, на ходу размахивая своим служебным удостоверением члена коллегии адвокатов РФ.
Менты с опаской отпрянули в сторону. Мало ли какая птица к ним летит.
- Я вас всех за беспредел пересажаю! - грозно верещал оглоблеобразный Гусейнов, помогая своему хозяину подняться с земли. - Подонки! Мрази!
Угроза подействовала на недалёких милиционеров, и они торопливо нырнули за ворота. Все, включая и того, чей пост был на этой стороне ограждения.
Гусейнов узнал об освобождении шефа с небольшим опозданием, в результате чего они просто разминулись. Чисто интуитивно адвокат повёл свой автомобиль к центральному офису. Сюда он вовремя приехал. Опоздай он совсем на чуть-чуть, и по шефу можно было заказывать панихиду.
Гусейнов усадил здорово помятого Патрона на мягкое заднее сидение своего "Фольксвагена" и сам, почти что сложившись пополам, приспособился за рулём.
- Я этих подонков так накажу! Так накажу! На всю оставшуюся жизнь они меня запомнят! Уроды моральные! - Продолжал он громко негодовать уже в пути.
Василию Степановичу было и так-то плохо - всё его тело страдало от боли, а тут ещё этот разорался.
- Хватит, - из последних сил взмолился Василий Степанович. - Отвези меня на дачу, и пусть меня дней пять никто не трогает.
Гусейнов вмиг прекратил пустое сотрясание воздуха и направил машину к шикарной загородной резиденции Стрельцова. "Потом, всех потом накажу! пульсировало в висках Василия Степановича. - Близок тот день.... А пока отдыхать".
Вскоре иномарка адвоката подрулила к высоченным автоматическим воротам, за которыми раскинулся сказочный дворец генерального директора частного охранного предприятия "Беркут".
Глава 32.
Немного оклемавшись от потрясения и спокойно проанализировав ситуацию, Василий Степанович пришёл к неутешительному для себя выводу. Менты поганые, к бабке ходить не надо, на достигнутом не остановятся и натравят на него налоговую инспекцию. А она не преминёт выпотрошить его как жирного гуся. Конечно, недвижимость, личный транспорт и даже возможно счета в забугорных банках от них скрыть не удастся. Но это дело наживное. Был бы стартовый капитал. Таковой этакая заначка на чёрный день - у господина Стрельцова имелась. Скромненькая такая сумма в полмиллиона долларов наличными ждала своего часа в тайнике одной из комнат его дворца. Но в его надёжности Василий Степанович вдруг резко засомневался. Могут и его найти, тогда точно пойдёт он по миру. Деньги необходимо было срочно перепрятать и подальше отсюда. "Кладбище!" - остриём копья врезалось в его сознание. Вот где их никогда и никто не найдёт. Даже и не подумают что-то искать в этом жутковатом месте. Стрельцов выскоблил свой тайник под плинтусом одной из комнат, сложил перетянутые строгой банковской лентой зелёные кирпичики в объёмную спортивную сумку, перекинул её через плечо и спустился в подземный гараж, в котором уже покрылся толстым слоем пыли неброский "БМВ" третьей серии.
Александр Александрович Храпцов, конечно же, был в курсе всех событий. Даже знал о том, что выпущенный на свободу под подписку о невыезде шеф, отлёживается сейчас в своём загородном особняке. Везде нужны свои люди. А они у Александра Александровича имелись повсюду. Уязвлённое самолюбие Храпцова всё ещё страдало всё-таки он ожидал от подложенной свиньи лучших результатов. Но страдания были уже не столь ощутимы как прежде. Нервы, и не только нервы, боссу здорово потрепали, и неизвестно что его ещё ждёт впереди. Время покажет. А пока Храпцов надумал навестить и "поддержать" своего шефа. Он имел свободный доступ в "резиденцию" Стрельцова в любое время суток и с любыми вопросами. И ничего подозрительного в том, что он здесь, в принципе, не было. До ворот оставалось метров сто, когда Храпцов резко ударил по тормозам. Машина, которой шеф давно не пользовался, торопливо покидала "резиденцию". И за рулём сидел сам шеф - это Александр Александрович отчётливо определил. Храпцова разобрало дикое любопытство: куда это так спешит господин Стрельцов? Один, без охраны, на неброском автомобиле? Александр Александрович повис на пятидесятиметровом "хвосте". Угнаться за прыткой иномаркой на отечественных "Жигулях" было достаточно сложно, но, тем не менее "ВАЗ" Александра Александровича не отставал.
Семён Егорович Подкидышев безумно тосковал без Стаса Громова. Он ума не мог приложить, куда же подевался этот человек. И спросить было не у кого, и душевно выпить было не с кем. Захандрил Егорыч, и на всё ему стало наплевать. Сегодняшний день был особенно депрессивным. С самого утра Егорыч лежал в тени разлапистого куста сирени и меланхолично жевал травинку, не обращая никакого внимания на жизнь вокруг. Кладбище посещали люди, кого-то хоронили и его, кажется, кто-то искал. А ему было всё по фигу. Лежал себе в объятиях тоски зелёной. Так до самого вечера и не стронулся с места. И всю ночь, верно бы пролежал. Но подъехавшая к воротам кладбища поздним вечером машина и вышедший из неё человек, почему-то насторожили сторожа. Егорыч осторожно приподнялся на локтях и отодвинул мешавший полному обозрению куст. Тучный мужчина с переброшенной через плечо спортивной сумкой, задыхаясь и присвистывая, пробежал мимо его скрытого поста наблюдения и затерялся среди крестов и памятников. Семёну Егоровичу здесь была известна каждая тропочка. Та, по которой бежал незнакомец, всё одно приведёт его к забору. Как не крути. Егорыча одолело любопытство, и он другим путём последовал за странным человеком.
Стрельцов, как ему показалось, целую вечность блуждал между крестов и, наконец, выбрался к глухому забору. Присел на почти сравнявшийся с землёй холмик, поставил рядом с собой сумку, вытер со лба солёный пот, отдышался и огляделся вокруг. Место было подходящим. Здесь не прослеживалось свежих погребений. Одни покосившиеся и почерневшие от времени кресты в зарослях травы. Нормально. Тут он и схоронит до поры до времени и на всякий случай свою заначку. Василий Степанович выбрал самый старый деревянный крест, руками вырыл под ним довольно глубокую яму, опустил на её дно сумку и быстро выровнял поверхность. Отлично! Со спокойной душой можно уходить отсюда. Ни сном, ни духом не чуял Стрельцов пристальных взглядов посторонних глаз. Одна пара очей наблюдала за ним справа от него, другая слева. Но "шпионы" тоже не знали о присутствии друг друга. Стрельцов тщательно вытер носовым платком перепачканные грязью руки, стряхнул с одежды налипшие комочки земли и припустил обратно к воротам. Семён Егорович решил не торопиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40