..
- Ну и как, удается ей вызвать ревность у своего друга?
- По-моему, не очень. Я так думаю, что Эйприл уже сыт по горло девчонкой Роуз. И похоже, Роуз это тоже чует. У неё в последнее время даже туго стало с деньгами.
- А что Паланс?
- Не понял.
- Ну, допустим, Эйприл снял её с довольствия.
- Ну и?
- Фрэнк-то Паланс, насколько я знаю, подаяния не просит. Так что Роузи-малышка , наверное, с голоду не умирает.
- Да ты бы видел эту Роуз, приятель. Имеет страстишку к купюрам. Но у неё прямо-таки дар растратить все вмиг - тут с ней никакая дама не сравнится, я уж, должу тебе, видал всяких. Она может поспорить на шампанское для всех посетителей клуба - а их бывает до двух сотен челлвек и если проигрывает, может поспорить по новой. Просто хохмы ради.
- И что она хороша?
- В каком смысле?
- Как певица.
- Ничего себе.
- И внешние данные?
- Красавица.
- А как счиатешь, хоть чуточку она к Фрэнку испытывает теплые чувства?
- Я считаю, она его терпеть не может.
- Но почему?
- Когда леди играет крапленой колодой, а у неё все идет наперексяк, она может эту самую колоду порвать и выбросить. Так они часто поступают, бедовые леди. Посмотрел бы ты, как она на него иногда смотрит... когда он сам этого не замечает... - Том поднял руки над столом и хлопнул в ладоши. Недобрым взглядом смотрит она на него , вот что я тебе скажу.
- И как они познакомились?
- Их свел Эйприл.
- А откуда он Эйприла знает?
- Вот тут я пас. Слушай, приятель, дай-ка я тебе дорасскажу ту историю, как я был свидетелем в суде, где та маленькая мадам начала колоться насчет своей маленькой черной записной книжечки, которая вовсе не была маленькой, да и черной её назвать было трудно, что бы газеты там ни писали на этот счет...
Я зашел за стариком Беном в половине восьмого. Мы с ним выпили по стаканчику, поболтали, потом спустились вниз, поймали такси, и старик Бен сказал шоферу:
- Саут-стрит. Когда приедем, я покажу дом.
Саут-стрит без пяти восемь летним вечером тиха, пустынна и пропитана смогом, а старые дома выглядят мрачными и сильно потрепанными временем. Мы вышли из такси и оказались на абсолютно пустой улице, чью пустоту нарушал только черный автомобиль, замерший у тротуара. Сидевший за рулем человек спал. На улице не было ни души. Я последовал за Беном в узкий темный подъезд пропахший ароматами кухни, мы поднялись пешком по деревянной лестнице и оказались у двери с табличкой, освещенной желтым светом коридорной лампы:
ФРЭНК ПАЛАНС - МЕЖДУНАРОДНЫЕ МОРСКИЕ ПЕРЕВОЗКИ
- Лихо? - пробурчал старик. - А по мне, так черт знает что.
Он вставил в замочную скважину большой ключ, отпер замок, толкнул дверь внутрь и, оставив ключ торчать в замке, пропустил меня вперед, потом вошел следом. Мы оказались в старомодном большом офисе. Письменный стол, кресла, скамейки, шкаф для бумаг, телефон и напротив входной дери у стены огромный сейф.
- Тут в такое время суток прямо чувствуешь себя как в фантастическом замке, тебе не кажется? - заметил я.
- Да нет. Что тут такого фантастического. - Он выдвинул нижний ящик письменного стола и извлек оттуда бутылку и два стаканчика. - Шотландский. Ты ведь это предпочитаешь?
- Как всегда. А что же ты, Бен?
- Я могу пить все что угодно. Хотя предпочитаю определенные этикетки. - Он разлил виски по стаканам. - Воды плеснуть?
- Сделай милость.
Он подошел к раковине в углу комнаты, повернул кран и подставил мой стакан под тонкую струйку воды со словами:
- Скажи, когда будет довольно.
- Довольно.
Он подал мне стакан. Свой виски он выпил неразбавленным. Потом выдвинул кресло, уселся в него и задрал ноги на стол. Он наполнил свой стакан и продолжал пить виски как воду. Я же, опустившись на деревянную скамью, стал неторопливо поглощать содержимое своего стакана. Он пустился рассказывать мне всякие морские байки, и я слушал его вполуха и клевал носом. Так прошел час. Потом дверь распахнулась и появившийся на пороге парень весело произнес:
- Привет, шкипер!
Он появился бесшумно. Это был высокий мужчина с сильно отросшей щетиной. У него были черные быстрые глаза, тяжелые черные брови, квадратная нижняя челюсть и волевой подбородок. Одет он был в черные полотняные штаны, в черный свитер с высоким горлом, сюртук и флотскую фуражку. В руке он держал тяжеленный саквояж.
Старик снял ноги со стола и поднялся. Я поставил свой стакан на скамью и тоже встал. Вошедший поставил саквояж на пол и обменялся со стариком рукопожатием.
- Привет, шкипер, - повторил он и спросил. - А как зовут твоего друга?
- Питер Чемберс.
- А... я о вас слышал. - Он выбросил вперед ладонь и я её пожал. - Я Фрэнк. Паршивая овца в стаде. - С этими словами он улыбнулся. У него были большие белые зубы. Он сдвинул фуражку на затылок. У него оказались черные волосы, сальные и курчавые. Заметив бутылку на столе, он налил себе в отцовский стакан, выпил до дна и со стуком поставил стакан на стол. - Ну так. Чем обязан столь неожиданному визиту?
- Нам надо поговорить, сынок. Прямо сейчас.
Фрэнк указал на меня пальцем.
- В его присутствии?
- Он мой друг. Все, что ты намерен сказать мне, можешь говорить и при нем. Даже если ты скажешь, что ты убийца, мне наплевать - говори при нем. Он друг, а я своим друзьям доверяю.
- Что ж, друг так друг.
- Ну, говорить будем? Пора бы наконец нам все выяснить.
- Ладно, говори. Но у меня времени в обрез. Что тебя тревожит, шкипер?
- Мне кажется, ты занимаешься перевозкой нелегальных грузов, и это меня тревожит. Мне кажется, ты связался с мафией, и это меня очень тревожит. Мне кажется...
- Перестань, шкипер.
- Как ты мог в это вляпаться? Чем ты занимаешься? Откуда у тебя взялись деньги на покупку собственного торгового судна? А дом в Скарсдейле? А вся эта роскошная жизнь? На какие шиши? - В голосе старика зазвучали металлические нотки.
Парень ухмыльнулся.
- Да я ещё и не раскрутил дело по-настоящему. - Он наклонился к саквояжу, раскрыл его и вытащил стальной чемоданчик-сейф. Он поставил его на стол и любовно погладил ладонью. - Ты только посмотри сюда, папа. Здесь выручка от продажи груза, который я доставил в Южную Америку... наличными... американскими банкнотами. Знаешь, сколько тут? Сто пятьдесят "кусков" - вот сколько! И из них десять процентов - чистыми, не считая накладных расходов - мои! Неплохо, а, за один рейс? А дальше будет больше. Я сейчас над этим работаю.
- И что ты собираешься с этим делать?
- С чем?
- С этими деньгами. С наличными.
- Положу их в сейф, сяду и буду ждать. Потом зазвонит телефон. Потом приедут двое и заберут. Плохо ли?
- Ничего хорошего. И ты это прекрасно понимаешь.
- Все изменится к лучшему.
- Каким образом?
- А таким, что я буду полноправным партнером. У тебя, шкипер, очень честолюбивый сын. - Фрэнк взял чемоданчик и двинулся с ним к сейфу. Он встал на колени и начаал крутить цифровой диск, набирая код замка, а мы смотрели за его манипуляциями, отвернувшись от двери.
- А представь, если бы из них семьдесят пять тысяч были мои! воскликнул он ликующе. - Семьдесят пять "кусков" за один рейс! Что ты на это скажешь, шкипер?
- Скажу, что ты подлый вор! Скажу, что ты завяз в грязном бизнесе. И все это мне кажется недобрым делом, а недобрые дела имеют обыкновение рикошетить прямо в тебя.
- И именно сейчас и отрикошетит! - произнес вдруг голос у нас за спинами.
Не успели мы и слово вымолвить, как тот же голос продолжал весьма сурово:
- Не оборачиваться! А иначе схлопочете пригоршню пуль, которые уж точно не отрикошетят. Вот вам для затравочки.
Прогремел выстрел, и пуля влетела в стену. Комнату наполнил ядовитый запах горелого пороха. Мы не шевелились. Голос продолжал:
- Так. Ты там с чемоданчиком, протяни его мне назад и не вздумай оборачиваться!
Голос был тяжелый, горловой и скрипучий - незабываемый голос.
Фрэнк подтолкнул ящик назад.
Голос продолжал негромко отдавать команды.
- Так, ещё немного. Еше немного. Вот умник. Так, теперь достаточно.
Фрэнк проговрил:
- Мне надо сказать одну вещь.
- Говори. Только тихо.
- Я обращаюсь к отцу и его другу. Я вас прошу: не предпринимайте никаких необдуманных шагов. Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал. Если это грабеж - ладно, деньги все равно застрахованы. Поэтому не надо никаких героических порывов.
- Умница, - произнес голос. - А теперь вставай.
Фрэнк поднялся.
- Замечательно. - продолжал невидимый гость. - А теперь положите ладони на затылок. Замечательно. Теперь подойдите лицом к стене - так и стойте. Замечательно.
Все дальнейшее произошло в мгновение ока.
Прогремели пять коротких выстрелов
Фрэнк упал.
Хлопнула дверь .
Лязгнул в замке ключ.
Из коридора донесся топот ног - человек сбегал по лестнице.
Старик склонился над сыном, а я бросился к двери. Она не поддавалась. Внизу на улице взревел мотор и, визжа шинами, автомобиль укатил.
- Он умер, - пробормотал Бен. - Он умер.
Я стал звонить в полицию.
Когда прибыл детектив-лейтенант Луис Паркер, дверь была уже открыта. В кармане у Фрэнка я нашел ключ, вытолкнул из скважины торчащий снаружи ключ и открыл замок. Я выскочил на улицу и огляделся по сторонам, но, конечно, никого не увидел.
Фотографы и эксперты Паркера сделали свое дело и вскоре и они и старик ушли. Труп увезли. Паркер сунул сигару в рот.
- Ну и что ты скажешь, приятель?
- Убийство, малыш.
- И что же это за убийство, приятель? Убийство во время совершения другого преступления - или что-то другое?
- Что-то другое.
- Но ведь из твоих слов следует...
- Чистой воды преступление. И совершил его неизвестный. Фрэнк Паланс сам сказал, что не хочет героических жестов, что не хочет неприятностей. Неизвестный завладел чемоданчиком с деньгами, у него был ключ от двери, а трое мужиков точно манекены покорно стояли у стены, уткнув носы в обои и держа руки на затылках. Ему не обязательно было стрелять, так?
- Неубедительно.
- И еще.
- Что?
- Пять выстрелов в одного. Не в меня, не в старика. Он стрелял не в целях самообороны, лейтенант Это было хладнокровное преднамеренное убийство, убийство первой степени.
- Тут ты прав на все сто, - согласился Паркер.
Раздался стук в дверь.
- Входите! - крикнул Паркер.
Кэссиди, молодой детектив, распахнул дверь, мигнул мне в знак приветствия и обратился к Паркеру:
- Фрэнк Паланс был официальным владельцем судна, лейтенант. - Он сунул руку в карман и вытащил сложенный листок бумаги.
- Это ещё что? - спросил Паркер.
- Таможенная декларация, сэр. Из неё явствует, что было на борту.
- И что же, Кэссиди?
- Канаты, сэр.
- Канаты?
- Да, сэр. Канаты и веревки на тридцать тысяч долларов.
- А как же насчет полутораста тысяч долларов в чемоданчике?
- А ты сам видел? - спросил Паркер.
- Чемоданчик?
- Деньги.
- Нет.
- Тогда откуда же ты знаешь, что в чемоданчике были деньги?
- Я этого не знаю. Но преполагаю, что судно перевозило контрабанду, Я взглянул на Кэссиди. - Этот "торговец" достаточно большой, чтобы взять на борт дополнительный груз?
- На эту громадину можно погрузить Статую Свободы.
- Это только предположения, - заявил Паркер. - Теперь давай займемся тобой, Питер. Ты что здесь делал?
- Пришел со стариком.
- Это мне известно. Зачем?
- Я знаком с девицей, с которой Паланс был помолвлен. У них все разладилось. Девица боялась, как бы он ей не стал мстить. Мы со стариком были много лет друзьями, вот я и пошел поговорить с Беном, а он сказал, что говорить мне надо не с ним и что сегодня он встречается со своим сыном. Он пригласил меня пойти с ним. Вот и все дела.
- Ясно. Теперь уходим. И не исчезай, Пит. Позванивай. Почаще.
Было без четверти одиннадцать, когда я позвонил в дверь Лоле. Она отозвалась из-за двери:
- Кто там?
- Пит.
Лола открыла дверь - и я расплылся в улыбке . Девочка, похоже, с каждым часом расцветала все больше и больше. На ней была голубая атласная пижама с откровенным декольте, доходящим до пояса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
- Ну и как, удается ей вызвать ревность у своего друга?
- По-моему, не очень. Я так думаю, что Эйприл уже сыт по горло девчонкой Роуз. И похоже, Роуз это тоже чует. У неё в последнее время даже туго стало с деньгами.
- А что Паланс?
- Не понял.
- Ну, допустим, Эйприл снял её с довольствия.
- Ну и?
- Фрэнк-то Паланс, насколько я знаю, подаяния не просит. Так что Роузи-малышка , наверное, с голоду не умирает.
- Да ты бы видел эту Роуз, приятель. Имеет страстишку к купюрам. Но у неё прямо-таки дар растратить все вмиг - тут с ней никакая дама не сравнится, я уж, должу тебе, видал всяких. Она может поспорить на шампанское для всех посетителей клуба - а их бывает до двух сотен челлвек и если проигрывает, может поспорить по новой. Просто хохмы ради.
- И что она хороша?
- В каком смысле?
- Как певица.
- Ничего себе.
- И внешние данные?
- Красавица.
- А как счиатешь, хоть чуточку она к Фрэнку испытывает теплые чувства?
- Я считаю, она его терпеть не может.
- Но почему?
- Когда леди играет крапленой колодой, а у неё все идет наперексяк, она может эту самую колоду порвать и выбросить. Так они часто поступают, бедовые леди. Посмотрел бы ты, как она на него иногда смотрит... когда он сам этого не замечает... - Том поднял руки над столом и хлопнул в ладоши. Недобрым взглядом смотрит она на него , вот что я тебе скажу.
- И как они познакомились?
- Их свел Эйприл.
- А откуда он Эйприла знает?
- Вот тут я пас. Слушай, приятель, дай-ка я тебе дорасскажу ту историю, как я был свидетелем в суде, где та маленькая мадам начала колоться насчет своей маленькой черной записной книжечки, которая вовсе не была маленькой, да и черной её назвать было трудно, что бы газеты там ни писали на этот счет...
Я зашел за стариком Беном в половине восьмого. Мы с ним выпили по стаканчику, поболтали, потом спустились вниз, поймали такси, и старик Бен сказал шоферу:
- Саут-стрит. Когда приедем, я покажу дом.
Саут-стрит без пяти восемь летним вечером тиха, пустынна и пропитана смогом, а старые дома выглядят мрачными и сильно потрепанными временем. Мы вышли из такси и оказались на абсолютно пустой улице, чью пустоту нарушал только черный автомобиль, замерший у тротуара. Сидевший за рулем человек спал. На улице не было ни души. Я последовал за Беном в узкий темный подъезд пропахший ароматами кухни, мы поднялись пешком по деревянной лестнице и оказались у двери с табличкой, освещенной желтым светом коридорной лампы:
ФРЭНК ПАЛАНС - МЕЖДУНАРОДНЫЕ МОРСКИЕ ПЕРЕВОЗКИ
- Лихо? - пробурчал старик. - А по мне, так черт знает что.
Он вставил в замочную скважину большой ключ, отпер замок, толкнул дверь внутрь и, оставив ключ торчать в замке, пропустил меня вперед, потом вошел следом. Мы оказались в старомодном большом офисе. Письменный стол, кресла, скамейки, шкаф для бумаг, телефон и напротив входной дери у стены огромный сейф.
- Тут в такое время суток прямо чувствуешь себя как в фантастическом замке, тебе не кажется? - заметил я.
- Да нет. Что тут такого фантастического. - Он выдвинул нижний ящик письменного стола и извлек оттуда бутылку и два стаканчика. - Шотландский. Ты ведь это предпочитаешь?
- Как всегда. А что же ты, Бен?
- Я могу пить все что угодно. Хотя предпочитаю определенные этикетки. - Он разлил виски по стаканам. - Воды плеснуть?
- Сделай милость.
Он подошел к раковине в углу комнаты, повернул кран и подставил мой стакан под тонкую струйку воды со словами:
- Скажи, когда будет довольно.
- Довольно.
Он подал мне стакан. Свой виски он выпил неразбавленным. Потом выдвинул кресло, уселся в него и задрал ноги на стол. Он наполнил свой стакан и продолжал пить виски как воду. Я же, опустившись на деревянную скамью, стал неторопливо поглощать содержимое своего стакана. Он пустился рассказывать мне всякие морские байки, и я слушал его вполуха и клевал носом. Так прошел час. Потом дверь распахнулась и появившийся на пороге парень весело произнес:
- Привет, шкипер!
Он появился бесшумно. Это был высокий мужчина с сильно отросшей щетиной. У него были черные быстрые глаза, тяжелые черные брови, квадратная нижняя челюсть и волевой подбородок. Одет он был в черные полотняные штаны, в черный свитер с высоким горлом, сюртук и флотскую фуражку. В руке он держал тяжеленный саквояж.
Старик снял ноги со стола и поднялся. Я поставил свой стакан на скамью и тоже встал. Вошедший поставил саквояж на пол и обменялся со стариком рукопожатием.
- Привет, шкипер, - повторил он и спросил. - А как зовут твоего друга?
- Питер Чемберс.
- А... я о вас слышал. - Он выбросил вперед ладонь и я её пожал. - Я Фрэнк. Паршивая овца в стаде. - С этими словами он улыбнулся. У него были большие белые зубы. Он сдвинул фуражку на затылок. У него оказались черные волосы, сальные и курчавые. Заметив бутылку на столе, он налил себе в отцовский стакан, выпил до дна и со стуком поставил стакан на стол. - Ну так. Чем обязан столь неожиданному визиту?
- Нам надо поговорить, сынок. Прямо сейчас.
Фрэнк указал на меня пальцем.
- В его присутствии?
- Он мой друг. Все, что ты намерен сказать мне, можешь говорить и при нем. Даже если ты скажешь, что ты убийца, мне наплевать - говори при нем. Он друг, а я своим друзьям доверяю.
- Что ж, друг так друг.
- Ну, говорить будем? Пора бы наконец нам все выяснить.
- Ладно, говори. Но у меня времени в обрез. Что тебя тревожит, шкипер?
- Мне кажется, ты занимаешься перевозкой нелегальных грузов, и это меня тревожит. Мне кажется, ты связался с мафией, и это меня очень тревожит. Мне кажется...
- Перестань, шкипер.
- Как ты мог в это вляпаться? Чем ты занимаешься? Откуда у тебя взялись деньги на покупку собственного торгового судна? А дом в Скарсдейле? А вся эта роскошная жизнь? На какие шиши? - В голосе старика зазвучали металлические нотки.
Парень ухмыльнулся.
- Да я ещё и не раскрутил дело по-настоящему. - Он наклонился к саквояжу, раскрыл его и вытащил стальной чемоданчик-сейф. Он поставил его на стол и любовно погладил ладонью. - Ты только посмотри сюда, папа. Здесь выручка от продажи груза, который я доставил в Южную Америку... наличными... американскими банкнотами. Знаешь, сколько тут? Сто пятьдесят "кусков" - вот сколько! И из них десять процентов - чистыми, не считая накладных расходов - мои! Неплохо, а, за один рейс? А дальше будет больше. Я сейчас над этим работаю.
- И что ты собираешься с этим делать?
- С чем?
- С этими деньгами. С наличными.
- Положу их в сейф, сяду и буду ждать. Потом зазвонит телефон. Потом приедут двое и заберут. Плохо ли?
- Ничего хорошего. И ты это прекрасно понимаешь.
- Все изменится к лучшему.
- Каким образом?
- А таким, что я буду полноправным партнером. У тебя, шкипер, очень честолюбивый сын. - Фрэнк взял чемоданчик и двинулся с ним к сейфу. Он встал на колени и начаал крутить цифровой диск, набирая код замка, а мы смотрели за его манипуляциями, отвернувшись от двери.
- А представь, если бы из них семьдесят пять тысяч были мои! воскликнул он ликующе. - Семьдесят пять "кусков" за один рейс! Что ты на это скажешь, шкипер?
- Скажу, что ты подлый вор! Скажу, что ты завяз в грязном бизнесе. И все это мне кажется недобрым делом, а недобрые дела имеют обыкновение рикошетить прямо в тебя.
- И именно сейчас и отрикошетит! - произнес вдруг голос у нас за спинами.
Не успели мы и слово вымолвить, как тот же голос продолжал весьма сурово:
- Не оборачиваться! А иначе схлопочете пригоршню пуль, которые уж точно не отрикошетят. Вот вам для затравочки.
Прогремел выстрел, и пуля влетела в стену. Комнату наполнил ядовитый запах горелого пороха. Мы не шевелились. Голос продолжал:
- Так. Ты там с чемоданчиком, протяни его мне назад и не вздумай оборачиваться!
Голос был тяжелый, горловой и скрипучий - незабываемый голос.
Фрэнк подтолкнул ящик назад.
Голос продолжал негромко отдавать команды.
- Так, ещё немного. Еше немного. Вот умник. Так, теперь достаточно.
Фрэнк проговрил:
- Мне надо сказать одну вещь.
- Говори. Только тихо.
- Я обращаюсь к отцу и его другу. Я вас прошу: не предпринимайте никаких необдуманных шагов. Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал. Если это грабеж - ладно, деньги все равно застрахованы. Поэтому не надо никаких героических порывов.
- Умница, - произнес голос. - А теперь вставай.
Фрэнк поднялся.
- Замечательно. - продолжал невидимый гость. - А теперь положите ладони на затылок. Замечательно. Теперь подойдите лицом к стене - так и стойте. Замечательно.
Все дальнейшее произошло в мгновение ока.
Прогремели пять коротких выстрелов
Фрэнк упал.
Хлопнула дверь .
Лязгнул в замке ключ.
Из коридора донесся топот ног - человек сбегал по лестнице.
Старик склонился над сыном, а я бросился к двери. Она не поддавалась. Внизу на улице взревел мотор и, визжа шинами, автомобиль укатил.
- Он умер, - пробормотал Бен. - Он умер.
Я стал звонить в полицию.
Когда прибыл детектив-лейтенант Луис Паркер, дверь была уже открыта. В кармане у Фрэнка я нашел ключ, вытолкнул из скважины торчащий снаружи ключ и открыл замок. Я выскочил на улицу и огляделся по сторонам, но, конечно, никого не увидел.
Фотографы и эксперты Паркера сделали свое дело и вскоре и они и старик ушли. Труп увезли. Паркер сунул сигару в рот.
- Ну и что ты скажешь, приятель?
- Убийство, малыш.
- И что же это за убийство, приятель? Убийство во время совершения другого преступления - или что-то другое?
- Что-то другое.
- Но ведь из твоих слов следует...
- Чистой воды преступление. И совершил его неизвестный. Фрэнк Паланс сам сказал, что не хочет героических жестов, что не хочет неприятностей. Неизвестный завладел чемоданчиком с деньгами, у него был ключ от двери, а трое мужиков точно манекены покорно стояли у стены, уткнув носы в обои и держа руки на затылках. Ему не обязательно было стрелять, так?
- Неубедительно.
- И еще.
- Что?
- Пять выстрелов в одного. Не в меня, не в старика. Он стрелял не в целях самообороны, лейтенант Это было хладнокровное преднамеренное убийство, убийство первой степени.
- Тут ты прав на все сто, - согласился Паркер.
Раздался стук в дверь.
- Входите! - крикнул Паркер.
Кэссиди, молодой детектив, распахнул дверь, мигнул мне в знак приветствия и обратился к Паркеру:
- Фрэнк Паланс был официальным владельцем судна, лейтенант. - Он сунул руку в карман и вытащил сложенный листок бумаги.
- Это ещё что? - спросил Паркер.
- Таможенная декларация, сэр. Из неё явствует, что было на борту.
- И что же, Кэссиди?
- Канаты, сэр.
- Канаты?
- Да, сэр. Канаты и веревки на тридцать тысяч долларов.
- А как же насчет полутораста тысяч долларов в чемоданчике?
- А ты сам видел? - спросил Паркер.
- Чемоданчик?
- Деньги.
- Нет.
- Тогда откуда же ты знаешь, что в чемоданчике были деньги?
- Я этого не знаю. Но преполагаю, что судно перевозило контрабанду, Я взглянул на Кэссиди. - Этот "торговец" достаточно большой, чтобы взять на борт дополнительный груз?
- На эту громадину можно погрузить Статую Свободы.
- Это только предположения, - заявил Паркер. - Теперь давай займемся тобой, Питер. Ты что здесь делал?
- Пришел со стариком.
- Это мне известно. Зачем?
- Я знаком с девицей, с которой Паланс был помолвлен. У них все разладилось. Девица боялась, как бы он ей не стал мстить. Мы со стариком были много лет друзьями, вот я и пошел поговорить с Беном, а он сказал, что говорить мне надо не с ним и что сегодня он встречается со своим сыном. Он пригласил меня пойти с ним. Вот и все дела.
- Ясно. Теперь уходим. И не исчезай, Пит. Позванивай. Почаще.
Было без четверти одиннадцать, когда я позвонил в дверь Лоле. Она отозвалась из-за двери:
- Кто там?
- Пит.
Лола открыла дверь - и я расплылся в улыбке . Девочка, похоже, с каждым часом расцветала все больше и больше. На ней была голубая атласная пижама с откровенным декольте, доходящим до пояса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25